Мечта быть любимой...

Открытая дверь, знакомые вещи, Приятный дымок аккуратных свечей, Все в этом доме пропахло забвением, Все в этом доме пропахло тобой.

— Я всегда считала себя одинокой, но я никогда не считала, что я одна.

Кубота Ария

***

Глава 3. «Она — моя сестра…»

      Каждый день любой человек на Земле узнаёт о себе что-то новое. Кто-то открывает для себя новые амбиции, а кто-то неизвестные черты своего характера. Сегодня я узнала о себе кое-что новое… Я ненавижу общественные транспорты. Мами сказала, что нужно что-то менять в своей жизни, но, твою мать, не настолько же!       Мой рост явно не был предназначен для таких поездов. Я еле как смогла дотянуться до поручня, но какой-то мужик встал передо мной, не позволяя мне взяться за поручень, твою мать! Равновесие было сбито, я чувствовала как падала, но чьи-то крепкие руки ухватили меня. Поначалу мне было страшно, мне реально было страшно, что это какой-то извращенец, но лучше бы это был извращенец, а не Тодороки. — Осторожно, — его голос снова пробудил во мне что-то, что потухло десять лет назад. Я вздохнула воздух, пытаясь успокоить свои мысли и бешеное сердцебиение, но каждый раз я чувствовала его слабый запах, каждый раз я слышала его тихое дыхание. — Спасибо.       Всю дорогу мы даже взглядами не обменялись, не то что словами. Но в общем мне было немного пофиг, хотя какое-то неприятное чувство заполнило мою грудь. Я невольно улыбнулась своим мыслям, но вскоре отмахнулась. Тупая Ария! Хватит быть такой тупой!

***

      Я сидела у окна, как всегда в наушниках, и как всегда не обращая внимания на одноклассников. Тодороки тоже сидел на своём месте и что-то увлечённо читал. Мы до сих пор не поговорили с ним, после того, что случилось в поезде. Вообще какого хрена я парюсь по этому поводу! Выбрось эту хрень из своей тупой головы, тупая Ария! — Опять мрачная? — обратился ко мне Тодороки. Сначала я, конечно, не забыла удивиться, а потом ответила ему вопросом на вопрос: — Опять читаешь свою книгу?       Парень как-то по своему ухмыльнулся, насколько это вообще было возможно с его покерфейсом. Он перечитывал одну и ту же книгу каждый день. Я даже смогла сделать вывод, что это его любимая книга. — Что за книга? — спросила я у своего соседа по парте. — «Два дня среди тьмы», — ответил тот, не отрываясь от чтения.       Я прекрасно знала эту книгу. Она была простой, но захватывала своими резкими поворотами сюжета. В одной главе главная героиня была счастлива, а во второй захлебывалась своими же слезами. Два дня во тьме — это два дня, которые угробили её жизнь по полной. Она совершила самоубийство. — Не думала, что тебе такие книги по душе, — усмехнулась я, смотря на его меняющееся выражение лица. — Сестра порекомендовала, — он сказал это с таким тёплом, сразу было видно, что он очень сильно любил свою сестру. — Моей сестре эта книга не понравилась. Она человек позитивный, любит комедию, пока мне по душе трагедия, — на губах заиграла улыбка, которую я не собиралась убирать. Сегодня у Мами День Рождение, и мне так тепло вспоминать её тёплую улыбку и заливистый смех. Она — Кубота Мами. Она — моя сестра. — Моя сестра тоже жизнерадостная, но эта книга настолько ей понравилась, что она перечитывает её пятый раз. — Хотелось бы и мне быть такой открытой со своей сестрой, — несмотря на то, что моя сестра все время так беспокоится обо мне, я не смогу рассказывать ей все. Я не могу рассказать ей все свои переживания. Только вчера я себе позволила излить ей всю душу, по-иному у меня не получилось бы… Только она могла меня понять тогда.       Прозвенел звонок, но я хотела бы поговорить с ним о многом. Я никогда раньше не общалась с парнями. Даже с девушками у меня общение очень натянутое. Джиро стала живым примером, ну что поделать? — Вы должны выбрать старосту, — в своей манере, объявил Айзава.       Весь класс начал кричать о своей кандидатуре, а мы с Тодороки просто молчали, задумавшись. Роль старосты только для придурков. Каким надо быть вообще имбицилом, чтобы радоваться этой роли. Была бы моя мама жива, сказала бы: старший помощник младшего дворника.       В конце концов какой-то герой решил закончить этот хаос и предложил голосование. Я мыслено поблагодарила его и задумалась, за кого мне стоит проголосовать. — За кого голосуем? — вывел меня из размышлений Тодороки. — Ты как хочешь, но я за тебя, — спокойно ответила я, хотя чувствовала, как мое сердце сейчас бьется как бешеный эпилептик на танцполе.       В итоге старостой объявили Мидорию, а заместителем старосты — Яойрозу Момо. Мне было пофиг, если честно, но… Нет, мне все также было пофиг на происходящее вокруг.       На перемене все ученики пошли в столовую, я всегда сижу одна. Сегодня был из тех дней, когда я не хотела ни с кем говорить. Такое бывает у всех, когда все вроде бы хорошо, но так хочется побыть одной. В любом случае, выбора у меня так такового нет. У меня нет особого желания общаться с кем-то.       Все было очень даже и хорошо, пока на мой стол не упал поднос. Я подняла свои усталые глаза и увидела перед собой Джиро. Она ничего не сказала и села напротив меня, что-то недовольно бормоча. Пожав плечами, я принялась доедать свой обед, но Джиро неожиданно заговорила: — От части я была не права, когда без плана шла на Испытание Битвой.       Я посмотрела на неё, стараясь скрыть свое удивление, но не получалось. Не все люди могут принять свою неправоту и извиниться. Я вообще не думала, что хоть кто-то из этих тщеславных подростков может иметь умение извиняться. Но Джиро меня удивила. — Но и ты была не права, когда ушла, бросив нас с Каминари на произвол судьбы. — Я хотела показать тебе, что идти без плана на бой — очень рискованно. Ты можешь так не вернуться с миссии в один день. — То что ты сказала в конце…

— Никогда не рискуй своей жизнью и никогда не иди в бой без плана!

— Это как-то связано с тем, что ты ненавидишь Всемогущего и такая закрытая в себе? — Возможно да, возможно и нет… — Хватит говорить загадками! — немного разозлилась Джиро. — Я не рассказываю свою историю людям, которых не знаю.       Она отвела взгляд куда-то в бок, лениво тыкая вилкой салат. Джиро какая-то другая, она не как остальные девочки. Если все девочки, что окружали меня ранее, говорили только об одежде, косметике и парнях, то Джиро просто молчит. Она поняла, что это молчание и есть разговор моей души. Может мы бы смогли подруж… Нет. Мне нельзя ни с кем дружить. Это омерзительно… — Ты сегодня странная, — неожиданно сказала она, на что я удивленно вскинула брови. — Какая-то грустная или что-то вроде того. — Сегодня важный для меня день, возможно… — щеки начали невольно краснеть, хотя причина была мне неизвестна. — И какой же? — с любопытством спросила Джиро. — У моей сестры День Рождения, но я… Я купила ей подарок, но не уверенна, понравится ли он ей или нет. -! — улыбнулась Джиро. — Если человек тебя любит настолько сильно, что готов принять даже твои недостатки, то любой подарок из твоих рук будет казаться ему чем-то неземным! — Зачем тебе это? Зачем тебе помогать мне? — резко перебила я её. — Ну… Может потому что я хочу подружиться с тобой? — Нет, — отказала я, серьезно смотря ей в глаза. — Пойми, я делаю это не ради того, чтобы получить какую-то выгоду, а потому что я реально хочу тебе помочь. — Посмотрим.       Вдруг Джиро кто-то позвал, она извинилась передо мной и убежала к какой-то девушке. Я качнула головой, отгоняя от себя ненужные мысли и продолжила есть мой обед. Пока напротив меня не сел он, Тодороки. — Нет свободных столиков, — оправдался Шото, даже не смотря на меня. — Ничего.       И мы вновь сидели в этой оглушающей тишине. Хоть в столовой и было довольно-таки шумно, обедать без разговоров было не уютно, но Тодороки это, видимо, вообще не парило. — Прости, что подслушал, — развеял тишину между нами разноглазый. — Но у твоей сестры сегодня День Рождение? — Да.       Когда Шото хотел ещё что-то добавить, прозвучала сирена. Тодороки вздрогнул и перевел взгляд на меня, пока я морщила нос от боли. Причуда дает сбой при громких звуках, сопровождаясь потерей сознания. — Что с Куботой? — услышала я крик Джиро. Но это был не тот осуждающий крик, а крик переполненный волнением. Отвратительно.       Я дотронулась ладонью до уха и почувствовала что-то вязкое на нем, это была кровь. Где-то на донышке сознания, я слышала звуки, что отражались о невидимые стенки и доходили до моих ушей. — У неё идёт кровь из ушей! — это был Тодороки. — Что нам делать? — запаниковала Джиро.       Гул сирены отключился так же внезапно, как и прозвенел. Кровь перестала литься ручьями из ушей, но я все же продолжала ничего не слышать. Возможно никто не говорил, но, когда Джиро начала двигать губами, я поняла, что это я её не слышу.       Она, плюнув на все, взяла меня за руку и пошагала куда-то. Иногда я шаталась, а иногда совсем падала, но Джиро не сдавалась и продолжала вести меня в неизвестном мне направлении. Оказалось, что мы шли в медпункт все это время.       Исцеляющая девочка, заметив на моих ушах и шее кровь, немного испугалась, спрашивая что-то у Джиро. Моя одноклассница что-то ей ответила, но я так и не знаю, что это было.       Исцеляющая девочка посадила меня на стул и начала проверять мои уши фонариком. В конце она грустно покачала головой и снова обратилась к Джиро. Они начали обсуждать что-то, мне стало грустно, что я ничего не понимаю. — Джиро, почему я ничего не слышу? — сказала я, не слыша саму себя, но, надеясь, что они слышат меня.       Джиро ничего не сказала, даже не пошевелила губами, а просто подошла и обняла меня. В груди начало растекаться какое-то вязкое ощущение. Это не было омерзением, гневом, печалью. Это был покой. Такой покой я чувствовала только рядом с сестрой и братом. Он не был чем-то отвратительным, он не был чем-то странным, он был успокоительным. Я чувствовала, как этот покой начал пробуждать во мне старые эмоции. Раны, что не проходят годами, больше не причиняют той боли, как раньше.

Мне спокойно на душе. Я кому-то нужна. Кто-то нужен мне.

***

      Я вернулась домой, в доме было тихо. Мами вылетела из комнаты, активно прыгая на одной ноге. Я не слышала её разговоров, что меня так бесят. Я не слышала её звонкого смеха, что заставляет мое тело покрыться мурашками. Я не слышала, и мне стало не хватать этого.       Я всегда считала себя одинокой, но я никогда не считала, что я одна. Рядом со мной всегда была Мами, что улыбалась мне, поддерживала меня, любила меня, заменила мне родителей и брата. Она всегда была на моей стороне. Теперь моя очередь любить её.       Я протянула ей коробочку красного цвета, с белым бантиком. Мами резко остановилась, удивленно смотря на меня. Улыбка проскользнула на моих губах, я хотела улыбаться ей. — Сестра, я ничего не слышу.       Я до сих пор помню, как она испугалась, как к её глазам уже начали подступать слезы. Мами впервые плакала, или просто плакала передо мной. Я знала и знаю даже сейчас, что каждую ночь она плачет, скучает по родителям и брате. Ее не было, когда произошёл судный день, но была я, смерть дорогих мне людей произошла у меня же на глазах. Она всегда винила себя в этом, в том что не смогла спасти никого. Я хочу, чтобы она всегда улыбалась…       Мами нетерпеливо открыла коробочку и увидела в ней мой подарок. Подвеска с буквой «М» и розовым сердечком. В её серых глазах отражался мой подарок, вместе с чувствами, которые она так тщательно скрывала.       Слова были лишними, я просто обняла Мами, прижимаясь всем телом к ней. Она — Кубота Мами. Она — моя сестра. Она всегда была со мной, и я всегда была с ней. Я люблю её больше всего на свете, она любит меня. Сестра — мое все, сестра — моя семья.

— Дорогих нам людей надо защищать. — Всегда будь верна своему слову. — Люби себя и сестру, она — часть тебя. Она — моя сестра…

Продолжение следует…