Если бы я мог быть с тобой сегодня ночью,
Я бы спел тебе колыбельную.
Никому не позволяй забрать твой свет.
Однажды я проиграю эту схватку. Пока мы растворяемся во тьме, просто помни,
Что ты всегда будешь сиять так же ярко.
The light behind your eyes - MCR
- Я иду за кофе. Тебе взять? - Да, пожалуй. Серхио кивает и выходит из кабинета. Ему сейчас не помешает порция кофеина в организме. Хоть и дрянного. Другой в их участке, как правило, не водится. Оставшись один в кабинете,Модрич приступает к изучению дела. Перед ним доска с прикрепленными к ней материалами по делу. Задача, которую ему следует решить как можно быстрее. Лука знает, что любое дело это всего лишь клубок запутавшихся ниток. Только отыщи конец и потяни. Клубок распутается. Нужно знать, на что смотреть, а главное, под каким углом. - Все бес толку, – Рамос передает своему новоиспеченному напарнику стакан с горячим напитком – Жертв ничего не объединяет: они не были раньше знакомы, учились в разных школах, жили в разных районах. Более того и их родители ни разу не пересекались друг с другом. Лука окидывает взглядом фотографии с мест убийств и отчеты патологоанатомов. - Присутствуют следы сексуального насилия? - Нет. - А возраст, вес, рост? – младший коллега задумчиво хмурит брови. Должно быть что-то общее. Но что? - Ничего не совпадает. Самой младшей жертве было 8 лет, старшей 13. Сам понимаешь: вес, рост мало что решает. Лука отталкивается от стола, на который опирался и подходит ближе к доске. Серхио подмечает, что парень сосредоточен. Никаких разглагольствований о структуре организации, штабе и его сотрудниках. Все четко по делу. Серхио нравится такой подход. Пустая болтовня еще успеется. - Должно быть что-то. Говорит это не Серхио. Скорее самому себе. Парень вообще весь в себе. Словно Серхио выступает лишь придатком к этой комнате. Я спрашиваю- ты отвечаешь. Потом будь добр замолкнуть и не путаться под ногами пока я думаю. Да, Серхио прочитал все это по напряженной спине Модрича. - Все как-то странно. - 4 трупа маленьких девочек. Куда уж странней, не находишь? К чему клонит этот парень? - Видишь, - Лука небрежно окидывает рукой стенд, - то, как они лежат. Как расположены тела. Серхио не понимает, что так заинтересовало напарника в положении тел. - Словно, - ненадолго замолкает. Раздумывает над дальнейшими словами – словно они в танце. - Что? Замечательно. Ему в напарники подсунули парня который мало того что ни разу не был на настоящем деле, так еще и романтизирует убийства. - Ты посмотри. Все эти положения конечностей, поворот головы. Все слишком…театрально. Старший лейтенант все еще не может понять, к чему ведет Лука. Подходит к стенду, становясь за спиной парня. Первая жертва: 10-ти летняя Инес Кастро. Девочка найдена на городском пляже парочкой подростков. Голова повернута набок, подбородок слегка вздернут; темные кудри волос откинуты назад, будто специально уложены. Кажется, Серхио начинает улавливать суть того, что Модрич пытается до него донести. Левая нога согнута в колене и ступней практически упирается в правую. Руки разведены по бокам от туловища, ладонь правой руки вывернута к верху. Лука продолжает: - Все жертвы исключительно в платьях. Волосы распущены. Все эти позы. Модрич снова замолкает. Видно, что хочет сказать еще что-то. Серхио так и видит, как парень проговаривает про себя свою догадку. Пробует ее на вкус. - Словно куклы. *** - Родители последней девочки объявили о пропаже вчера около девяти вечера. Серхио ведет машину не спеша. Закуривает в форточку, предварительно поинтересовавшись у Луки, не проблема ли это. Пока ему не выдыхают дым прямо в лицо - это не проблема. - Между похищениями в среднем неделя, – у Луки в руках папка с отчетами по происшествиям – Родители сообщают о пропаже, а на следующий день обнаруживается тело. - Все так и есть. Он время зря не теряет, а? Рамос не может видеть, но парень кидает на него быстрый взгляд. Не считает, что такое замечание может быть уместно. - К чему такая спешка? Преступник, не оставляющий за собой следов не похож на человека, который делает что-то импульсивно. Каждое убийство выверено до мелочей. Ты не допускаешь ошибок, но и не оставляешь себе времени погреться в лучах славы. Зачем? Тут уже Серхио оборачивается в сторону Модрича. Парень снова в своей скорлупе. Смотрит прямо. Не на дорогу, не на город. Он где-то не здесь. - Не оставляет себе сувениров. Не преследует цели сексуального удовлетворения. Не клеймит своих жертв. Что ему нужно? Возможно, не сами жертвы и процесс их умерщвления представляют ценность для него. - Тогда что? – машина совершает очередной поворот – Какой-то чувак просто решил выйти убивать детей и посмотреть, что из этого будет? Это смешно. Нужен мотив. Нужна цель. Серхио думает, что собаку съел в отлове подобных безумцев. Он такого повидал за всю свою карьеру, что этому сосунку и в страшных кошмарах не снилось. Он знает что говорит. Но какого же черта в этот раз все с самого начала пошло не так? - Вся эта показушность неспроста – кажется, Рамоса даже не слушают – Зачем оставлять трупы на видных местах? Если тебе от них ничего не нужно, зачем убивать? Хотел бы Рамос знать. *** Серхио паркуется у подъезда многоэтажного дома. Дело движется к вечеру, и он вспоминает: еще ничего не ел за сегодня, не считая чашки кофе и пачки выкуренных сигарет. Во рту неприятный привкус горечи и ужасная засуха. Единственное сейчас желание: скинуть с себя одежду и завалиться в постель. Перед этим промыв себе мозги, чтобы не снилось всякое. Он устал от всего. Ему нужен нормальный 8-ми часовой сон без сновидений и прочего дерьма. Нужно просто поспать. - Мы идем? Напарник нетерпеливо стоит, придерживая ему дверь. Смотрит с интересом - это становится уже привычным. - Да, я… Лука уже не смотрит на него, не слушает. Проходит вглубь вестибюля и идет к лифту. В кабине лифта мужчины хранят молчание. Лука, судя по всему волнуется. Естественно, это его первое настоящее дело. Первый допрос. Хотя и старается ничем себя не выдать, но все же губы закусывает, и край пиджака теребит. Серхио уверен на все 100% что папка в его руках уже влажная от ладони, что так отчаянно сжимает ее. Вот оно. Постучаться в дверь и быть готовым ко всему. Держаться холодно, но при этом не казаться безучастным. Убитые горем родители не лучшие свидетели и допрашивать их в большинстве случаев не приносит результатов. Что ж попытаться стоит. Рамос уверенно стучится в дверь квартиры. Дверь такая же обычная, как и все двери на этаже. Как и все в целом доме. Только то, что будет происходить за ней сейчас - навсегда оставит след на обитателях квартиры. Этакий отличительный знак. Не заметный на первый взгляд, но стоит только присмотреться, становиться понятно – эти люди не такие как все. Дверь открывается буквально через несколько секунд. Человек за ней даже не интересуется личностями гостей и целью визита. Конечно, им должны были уже сообщить. Мужчина пропускает их внутрь, не произнося и слова. Полицейские следуют за ним в гостиную, где на диване полусидя, полулежа, устроилась женщина. С нее можно писать картину, и называлась бы она достаточно емко – Боль. Раскрасневшиеся от слез глаза ничего не выражают. Худое тело, укутанное в шаль, выглядит настолько хрупким, что только дотронься и рассыплется. Пустая оболочка, но Серхио знает: это не так. Это как прийти и отключить от питания долго горевшую лампу – уже не светит, но внутри еще все пылает. Так ощущается боль. - Вы ведь из полиции? Отец девочки впервые подает голос. - Да, сэр. Мы расследуем убийство вашей дочери. На этих словах женщина издает что-то наподобие стона, но звучит больше как хрип. - Мы понимаем, что вам сейчас тяжело, но мы должны задать вам пару вопросов. Это очень поможет нам в поисках преступника. Модрич все это время молчит. Стоит немного за спиной Серхио, будто в случае чего готовиться спрятаться за ним. Рамос думает : хоть бы в обморок не грохнулся. - Да, да. Конечно. Присаживайтесь – мужчина указывает на кресла, расположенные по бокам от дивана. Садится около жены и осторожно сжимает ей ладонь. - Вы можете рассказать нам что-нибудь новое, о чем не упоминали вчера в участке после пропажи? Возможно, вы вспомнили какие-нибудь детали? Серхио в готовности выуживает из внутреннего кармана пиджака свой блокнот с ручкой. Каждая мелочь должна быть записана, чтобы не затеряться среди остальной информации. Сейчас имеет значение все. Отец девочки тяжело дышит, видно собирается с мыслями. Обескровленные губы медленно движутся, но звуки не вырываются изо рта. - Господин Сантос, пожалуйста, сосредоточьтесь. Рамос понимает, что давить не стоит, но и они не могут сидеть тут весь день пока убийца разгуливает по городу и скорее всего, выбирает очередную жертву. Мысль злит его. Нет, не выходить из себя. Не сейчас. Серхио поворачивает голову к Модричу, который снова не здесь. Чертов парень, где он все время витает? - Нина была славной девочкой, – женский голос в тишине прозвучал неожиданно, привлекая внимание всех трех мужчин, - не знаю, кому могло понадобиться… Новые ручейки слез стекают по следам не успевших высохнуть старых. Кажется, эти следы уже ничем не скрыть. Не стать больше «как все». - Может быть, вы замечали какие-нибудь странности в поведении дочери? Новые знакомые? Видели незнакомых вам взрослых рядом с ней? - Мы уже говорили вам: ничего подобного. - Посмотрите,пожалуйста, на эти снимки. Знаю – это тяжело, но нам важно знать все, что вы можете сказать нам глядя на них. Лука уже раскрыл перед родителями свою папку, раскладывая перед ними фотографии с места преступления. В самый подходящий момент, потому что сам Рамос на пределе. Голова невыносимо гудит, требуя немедленного покоя. Не помешало бы выпить чего покрепче. Родители ребенка не в силах посмотреть на фотографии заходятся рыданиями. Они говорят им «мы понимаем вас», «мы знаем, что вы чувствуете» - ни черта подобного. Серхио и близко представить себе не может, что должен чувствовать человек поцеловавший своего ребенка на прощание перед школой, а затем не дождавшийся его из нее. Ты молишься всем существующим богам, чтобы они вернули тебе твою кроху целой и невредимой. Представляешь, как сильно обнимешь его по возвращении домой, и всю ночь будешь прижимать спящего ребенка к сердцу. И вот, спустя два мучительных дня как в аду тебе кладут на стол фотографии твоей мертвой дочери. Вот тогда-то ты и понимаешь что все. На этом все. Вдруг на колени Серхио запрыгивает огромный рыжий кот. От неожиданности он дергается и чуть не матерится. Животное смотрит на него своими изумрудными глазами и довольно мурчит. Рамос неуверенно запускает ладонь в шерстку кота и поглаживает, пока кот не сворачивается клубком у него на коленях. Шерсть у него мягкая и влажная. Влажная? Серхио глядит на свою ладонь, что запачкалась в крови. Шерсть неприятно липнет к руке и комками отрывается от тела мертвого питомца. Тяжелый металлический запах крови выворачивает желудок наизнанку. Повезло еще, что не успел пообедать. Тушка животного распласталась под деревом и на него уже садятся мухи. Серхио разглядывает выпотрошенного кота и думает, что,наверное, будет скучать по нему. Все же он был не таким плохим котом, как соседские. Да, определенно не таким как кошка на прошлой неделе. По ней он тосковать не будет. Мальчик думает, что нужно замести следы, пока никто не увидел. Особенно отец. Серхио закапывает труп под этим же деревом – воровато оглядываясь по сторонам. Последний ком земли падает сверху на импровизированную могилу. Могила к слову выглядит уже не так неуклюже как в первые разы. Определенно у малыша Серхио получается все лучше и лучше. Осталось только отмыть руки от крови и переодеться. Серхио только собрался идти в сторону дома, как ощутил чье-то присутствие. Обернуться назад и встретиться взглядом с братом. Марко стоит и смотрит,не моргая и вдруг улыбается «я знаю твой маленький секрет». Серхио стоит и смотрит, как отец за руку с Марко уходит вдаль по коридору, все так же, не замечая его. Тск Тск Тск Голоса о чем-то разговаривающие вырывают Рамоса из омута воспоминаний. Кот все еще покоится у него на коленях. Живой. Серхио понимает, что его коллега все же добился некоторого успеха в беседе с родителями: они уже смелее рассматривают фотографии. - Извините, но мы не можем вам ничем помочь – Лука разочарованно выдыхая, уже собрался положить снимки обратно как – Погодите! Женщина выхватывает одну из фотографий и внимательно вглядывается в нее. - Что такое, дорогая? - Я не уверена, но кажется, ей состригли волосы. - Что? Вопрос задают сразу трое. Напарники изумленно переглядываются между собой. Такого они не ожидали. - Да, точно. У нее волосы были длиннее, практически до пояса. Я как-то сразу не обратила на это внимание. - Вы абсолютно уверены в этом? Женщина продолжает рассматривать снимок. Пальцы слегка заметно трясутся, пока сжимают края фотографии. - Она не могла сделать это самостоятельно? Предположим, заигрались с подружками? - Нет, исключено. Нина любила свои волосы, отращивала их. Она не могла этого сделать. Не могла. *** Лука жадно глотает воздух, выйдя на улицу. Ладони вспотели, рубашку можно выжимать. Он думает, что до конца жизни будет слышать этот плач и видеть глаза полные горя. Ему и с официантами в ресторанах трудно общаться, что уж говорить о ведении допросов. По зубам ли ему эта работа? Ему бы сидеть в одиночестве в тихой комнате, да составлять психологические портреты, распутывая хитроумные клубки преступлений. Общение с людьми? Уж увольте. - Ты как? Лука обращает внимание на старшего коллегу, что закуривает, кажется, сотую сигарету за сегодня. Интересно, есть ли у этого человека запасное легкое? - Нормально. Общение с людьми не мой конек. Рамос тихо смеется. Лука впервые слышит, как он смеется. Ну да, они знакомы всего несколько часов, но все-таки. Ему идет этот чуть хрипловатый смех. - Уж поверь мне, я понял это, – Серхио легонько хлопает его по плечу – Поехали, выпьем чего-нибудь. Лука послушно садится на переднее сидение, застегивает ремень безопасности. Машина трогается с места.