После партии

Мураки медленно, но неумолимо приближался к испуганному не на шутку шинигами. В его глазах был виден триумф от вполне ожидаемой победы в партии в покер. Впрочем, легкая победа нисколечко не умаляла радости маньячного доктора. Ведь Тсудзуки-сан, наконец-то не будет вырываться из любящих объятий. -Ну что, мой дорогой Тсудзуки-сан. Сегодня, и только сегодня ты полностью мой. Повезло тебе, знаешь ли. Сам бог смерти был иного мнения. Ну, вообще иного. Особенно при взгляде на довольную лыбу в пол лица, которая играла на лице Мураки. Буквально за несколько секунд, в голове у Тсудзуки пронеслись последние события его жизни. Вот он стоит, разговаривает с Хисокой. Никого, между прочим, не трогает! И тут приходит Он. С этим чертовым букетиком. Нет, Тсудзуки-сан любит розы, особенно красные, но не от этого сумасшедшего же! А вот эти злосчастные карты, по вине которых он оказался в такой рискованной для жизни ситуации. Это же надо было так позорно продуть. -Ну-ну, Тсудзуки-сан. Карточные долги священны. Так что давай, начинай наслаждаться. Сделай личико попроще, я же тебя не убивать собираюсь. Ну, по крайней мере не сейчас, — увидев озаренные надеждой глаза шинигами, Мураки быстро замотал головой, — Нет-нет, даже и не думай, я некрофилией не страдаю! – в голову пришла непрошенная мысль о голове брата в банке с формалином, но доктор мгновенно прогнал её. "Черт-черт-черт! Где Хисока?! Он обещал прийти! Вот так и полагайся на новичков…" – раздосадовано думал Тсудзуки, обреченно наблюдая за движениями Мураки. Великий и Ужасный времени не терял – он на ходу уже умудрился развязать галстук и стянуть с себя рубашку. Мураки почти вплотную прислонился к несчастной жертве насилия. Его горячее от возбуждения дыхание буквально опаляло кожу шинигами. Тот же в свою очередь пытался эффективнее врасти в стену, но, к сожалению, пока что все попытки заканчивались неудачами. Полагаться на спасение извне было в принципе бесполезно. Мураки запустил руку в волосы Тсудзуки и притянул его к себе еще ближе. Нетерпеливо впился в губы растерянному богу смерти и прикрыл на секунду глаза, наслаждаясь моментом. Потом отстранился и недоуменно посмотрел на него. — Ты что, целоваться не умеешь? — Умею… — буркнул в ответ Тсудзуки, — Я целуюсь хорошо только с теми, кто мне нравится. — Твоя обязанность сейчас – хотя бы попытаться сделать так, чтобы мне было хоть чуточку приятно! – Мураки обиженно поджал губы, а про себя подумал – "Не зря же я так долго учился в карты мухлевать!" — Тебе надо ты и старайся, — тихо прошептал шинигами и отвернулся, — Я может, храню себя для кого-то особенного! – с вызовом добавил он. — Сколько, 94 года хранишь что ли? – недоуменно спросил искушенный в делах такого рода Мураки, а потом чуть ли не с восхищением добавил, — Я бы так, наверное, не выдержал… — Просто я еще не нашел истинной любви! – с воодушевлением продолжил свою мысль Тсудзуки. — Ну, ничего-ничего, истинная любовь сама нашла тебя… — довольно улыбнулся доктор и приподнял подбородок бога смерти указательным пальцем. — Но, я не хотел, чтобы мой первый раз был изнасилованием! – недовольно воскликнул Тсудзуки. — А ты не сопротивляйся, и не будет никакого изнасилования, — авторитетно заверил Мураки. *он гений *г* — И как же я раньше-то не додумался?! – не смог не съязвить Тсудзуки. — Но ведь для этого есть, твой ласковый и нежный… псих! – Мураки прямо-таки расплылся в довольной улыбке, — Я всегда готов натолкнуть тебя, маленького и неопытного на нужный путь! — Я, между прочим, старше тебя! – вздернул подбородок, задетый за живое шинигами. — Ну, по тебе что-то этого не видно, — хихикнул натуральный блондин. Мураки конкретно надоели обмены любезностями, если их диалог можно так назвать, и он прижался к Тсудзуки еще сильнее, сосредоточенно расстегивая пуговицы на его рубашке. Глаза Тсудзуки сверлили дверь напротив. "Хисока… Я его убью. Точно убью…" Мураки уже успел расправиться с рубашкой бога смерти. Он немного отошел от него и толкнул дверь, которая находилась прямо возле них. — Ну, что ты на меня так смотришь? Ты же не думал, что мне доставит безумное удовольствие заняться с тобой сексом на карточном столе? Нет, я конечно любитель экзотики, но не до такой же степени, — улыбнулся доктор. Он бесцеремонно схватил Тсудзуки за шкирку и втолкнул в темную комнату. Потом оглянулся назад и, зашедши вслед за парнем, закрыл тайную дверцу. Комната представляла собой небольшое помещение с тусклой люстрой висящей по середине потолка. В углу стоял большой аквариум, по которому весело плавали какие-то тропические рыбки и уютный диванчик напротив аквариума, обитый какой-то красной материей. "Хорошо хоть не кровать. А то все было бы, как в том позавчерашнем сне", — с облегчением подумал Тсудзуки. Мураки с протиииивной такой улыбочкой взял брюнета за запястье и потащил к дивану. Он толкнул несчастного и уже почти смирившегося со своей судьбой шинигами на софу и навис над ним. — Ну, все, больше я церемониться не буду, — прошептал Мураки и впился в мягкие губы Тсудзуки горячим поцелуем. А тот, похоже, вошел во вкус. Нет, ну а что ему, вечно ломаться что ли? Рука Мураки тем временем пошла блуждать по спине шинигами, проведши холодными пальцами по позвоночнику и вызвав тем самым легкую дрожь. Она спускалась все ниже, к талии, потом еще ниже, заползая за пояс брюк. Другой рукой, расстегнув ремень на классических брюках Тсудзуки, он стянул их вместе с нижним бельем, все в узорах из маленьких веселых тортиков. Штаны отправились в ссылку в поддиванье. Вскоре, за ними последовали и брюки самого Мураки. Разорвав поцелуй, блондин игриво прикусил мочку уха Тсудзуки и последовал с непродолжительными поцелуями по шее, миновав ключицу и задев немного грудь парня, обведши языком вокруг розового соска Тсудзуки и довольно улыбнувшись, услышав тихий, сдерживаемый усилием воли стон. Спустившись еще ниже, покрывая маленькими невинными поцелуями плоский живот парня, спускаясь еще ниже, своими действиями добиваясь смущения Тсудзуки. Мураки провел горячим языком по вставшему члену Тсудзуки, едва задевая его зубами, возбуждая его еще больше. Мураки ухватился за выступающие костяшки бедер Тсудзуки и подался вперед, вбирая в себя как можно больше. Медленно двигаясь вверх-вниз, он раззадоривал парня, заставляя его самому просить большего, двигать бедрами, действовать. Мураки резко отстранился от парня, не давая тому кончить, и не слушая недовольных стонов-просьб. Блондин приподнял Тсудзуки, закинув его тонкие ноги себе на плечи. На головке члена Мураки уже выступили несколько капель смазки, так что с этим проблем не должно было возникнуть. Закусив губу, чтобы не начать двигаться сразу, Кадзутака медленно вошел в разгоряченного Тсудзуки, не давая тому вскрикнуть от неожиданности, залепляя рот поцелуем. Войдя полностью, Мураки дал любовнику время свыкнуться с ощущением чего-то чужого в себе. От боли, на глазах у шинигами появились слезы. Блондин бережно вытер их большим пальцем и начал медленно двигаться в нем. Тсудзуки судорожно вздохнул и зажмурился, пытаясь расслабиться. Мураки навалился на парня и головка члена врезалась прямо в простату. Тсудзуки широко открыл глаза и закусил губу, чтобы не застонать в голос. Блондин повторил опыт еще раз, одновременно покрывая поцелуями грудь Тсудзуки, прикусывая возбужденные соски. У брюнета вырвался стон, который он уже никак не мог удержать. Движения Мураки стали четче и быстрее, их общий с Тсудзуки темп, заставлял их обоих прикрывать глаза от наслаждения. Стоны шинигами становились все громче и все откровенней. Мураки уже почти не контролировал себя и свои движения в Тсудзуки. Они были резкими и сильными, Кадзутака буквально вдавливал парня в диван, заставляя издавать все новые и новые стоны. Тсудзуки под ним прогнулся и, не выдержав этой бешеной игры, кончил. Мураки же, теснее прижимаясь к Тсудзуки, двигался все быстрее, впиваясь ногтями в кожу на бедрах парня. Через минуту, Мураки тоже сдался и кончил вслед за Тсудзуки, обессилено упав на него сверху. Оба парня тяжело дышали, им ничего не хотелось делать, только хорошо отоспаться. Тсудзуки немного подвинулся и Мураки смог лечь нормально. Буквально в ту же минуту, за дверью послышалась какая-то возня и растерянный голос: — Тсудзуки? Мураки? Э-э-эй, вы где? Хисока, а судя по голосу, это был именно он, увидел, наверное, еще одну дверцу и постучался в нее. — Есть тут кто? Вы там? – парням было как-то немного лень отвечать, поэтому оба промолчали. Не дождавшись ответа, Хисока зашел в комнатку и, боковым зрением увидев кого-то на диване, механически выпалил: — Мураки, я вызываю тебя на реванш! – и тут он увидел всю картину. Сказать. что он был удивлен, значит ничего не сказать. Мураки ехидно улыбнулся и, махнув рукой, ответил: — Поздно пить боржоми, дорогуша. Нам тут и без карт весело было.