Дух рождества

Гамильтону нужен был перерыв. Не путём хорошего отпуска или чего-то ещё, просто отдых от всего. В настоящее время он работает на двух работах, в дополнение постоянный присмотр за его сыном Филиппом. Мама Филиппа Элайза ушла после ужасной аварии спустя несколько месяцев после рождения Филиппа, оставив Гамильтона одного, чтобы заботиться о нем. Нельзя сказать, что он не любил своего сына, Филипп был его гордостью и радостью, которые были очень необходимы в его занятой жизни. Лучшие моменты его жизни были, когда он и Филипп проводили время вместе. Одним из самых ярких воспоминаний Гамильтона было отведение Филиппа в музей, в котором работал Гамильтон, когда Филиппу было три года, и попытка рассказать ему обо всех различных окаменелостях, которые были выставлены. Для Филиппа все это не имело значения, все, что его заботило, это скелеты динозавров. Он часами смотрел на кости, воображая существ, бродящих по земле миллионы лет назад. Гамильтон был рад, что его сын проявил такой интерес к чему-то, кроме телевидения, поэтому он решил купить Филиппу небольшой набор фигурок с изображением тираннозавра с подвижной челюстью. Филипп еле откладывал это на следующий год, всегда таща его с собой, даже в школу. Это было хорошее воспоминание, и Гамильтон хотел, чтобы сейчас всё было так же просто. Он редко мог брать с собой Филиппа на прогулку, если только входная плата не была бесплатной, и даже тогда маленькие игрушки были редкостью, если только это не был особый случай. Александр был беден, хотя и признал бы это последним, потому что благодаря Филиппу он мог работать неполный рабочий день в качестве помощника по обслуживанию посетителей в музее. Филипп понятия не имел, хотя иногда он выглядел обескураженным, когда видел, как другие дети его возраста покупают игрушки в магазине подарков, в зоопарке или носят классную одежду, которую хотят все. Гамильтону хотелось, чтобы он мог сделать все в мире для своего сына, но в то время это было невозможно. Поэтому праздники были особенно напряженными для семьи. У Филиппа, конечно, был длинный список игрушек и игр, которые он хотел, как и все другие дети его возраста. Александр внимательно просмотрел список, принимая во внимание цену каждого элемента «Интересные варианты», он указал на пункт в списке: «Что это?» Филипп посмотрел на название, и его глаза загорелись, «Это смоляная яма, — объяснил он, — ты можешь построить свою собственную яму, и поймать в неё динозавров». «Ох», он просматривал список, время от времени задавая вопросы о предмете, который всегда встречал быстрое объяснение от его сына. Его взгляд остановился на чем-то снизу, почти в три раза дороже всего остального: «А это?» Посмотрев на название, Филипп задохнулся и выбежал из комнаты, быстро возвращаясь с журналом. Раскрывая его и просматривая страницы, пока он не нашел то, что искал, и почти сунул это в лицо Алекса, «Это Робозавр!» Он начал: «Это робот тираннозавр, который ходит и рычит и прочее», он сделал паузу, глядя на картинку, «он действует как домашнее животное, и мы даже можем научить его трюкам», прежде чем Алекс собирался ответить Филип снова открыл рот: «Не волнуйся, папа, он не пользуется ванной или чем-то ещё». «Ну, это, конечно, плюс», — Он остановился, думая о любой причине, которую он мог найти, почему игрушка не будет хорошей идеей. Он не мог придумать оправдания. Он взъерошил волосы Филипса: «Посмотрим, дружок», — засмеялся Филипп и схватил журнал назад, с тоской глядя на робота. Гамильтон вздохнул и оглянулся на список Филиппа, мысленно обведя пару пунктов, стараясь не смотреть внизу списка. Прошло несколько дней, и Гамильтон и Филипп были втянуты в ураган предрождественского планирования. Он нашел красивое дерево по приемлемой цене и провел вечер, украшая его, Филипп расставил свои любимые украшения повсюду, оставив Гамильтону переместить пару украшений туда, где они выглядели так, как будто бы они упали. На следующий день они испекли и украсили печенье, а затем, конечно, съели половину. Этот вечер был посвящен просмотру рождественских новинок по телевизору и изготовлению открыток. Гамильтон сделал несколько простых для своих близких друзей, но Филипп посвятил себя созданию одного для всего класса, первого класса. Говоря о каждом человеке, как он сделал открытку. Гамильтон слушает истории о каждом человеке, а также пытается сосредоточиться на написании своих собственных, «А этот, — сказал Филипп, держа открытку, — для моей подруги Фео», «Ах, да, конечно», Гамильтон знал Фео или Феодосию. Он работал с ее отцом Аароном Берром, который был заместителем вице-президента в музее, в котором работал Алекс. Они были друзьями, по крайней мере, были дружелюбны друг с другом. Недавно они немного поссорились, и оба все еще приходили в себя. Филипп и Фео стали друзьями в начале года, и Гамильтон был удивлен, когда узнал, что она дочь Берра: «Что ты рисуешь для нее?» «Кошку! Он повернул открытку к Гамильтону, чтобы он увидел детский рисунок черного кота рядом со светло-коричневым с надписью: «Надеюсь, у вас идеальное Рождество!» Гамильтон не мог удержаться от усмешки и рисования. , Они оба были такими, как Филипп, «Я уверен, что ей это понравится», Филипп кивнул и вернулся к раскраске в своей работе. Гамильтон завернул свои записи и посмотрел на часы: «Хорошо, Филипп, пора спать», Филипп отложил свои карандаши и побежал в свою комнату, выбежав через несколько минут с пижамой: «Хорошо, я готов, могу ли я покрасить больше? «Гамильтон снова посмотрел на часы: « Завтра ты сможешь «, Филипп собирался жаловаться, но подумал: « Хорошо… «Он подбежал и обнял Алекса: « Спокойной ночи, папа! » « Спокойной ночи, Филипп, » Убедившись, что Филипп на самом деле лег спать, Гамильтон начал идти в свою комнату, но остановился у стола, просматривая открытки на столе. Даже не задумываясь, он выписал быструю открытку Берру, пожелав ему счастливого Рождества. Он положил ручку и посмотрел на открытку, задаваясь вопросом, что побудило его написать её. Берр никогда не ожидал от него открытки или чего-либо ещё, но он положил открытку в конверт и положил её вместе с остальными. Через неделю наступили каникулы, и у Филиппа было две недели, чтобы отпраздновать праздники. Он пришел домой из школы с мешком конфет, маленькими открытками и подарками от друзей. Он взволнованно говорил о вечеринке, которую они устроили и съели большую часть конфет еще до того, как они были дома. Как только они прошли через дверь, Филипп сунул руку в рюкзак и показал Гамильтону все свои открытки. Гамильтон просмотрел их, останавливаясь на открытке Фео, который имел коричневый цвет и был похож на открытку Филиппа, но с собаками и надписью « Счастливых праздников! » Гамильтон посмотрел на Филиппа, «Связана ли эта тема с вами двумя?» Филипп улыбнулся, «Да , она любит кошек, Я люблю собак так, это подходит! »Гамильтон улыбается на это: « Я рад, что ты сегодня повеселился », Филипп протягивает руку к своей сумке с конфетами и дает один Гамильтону, «Вот, папа!» Затем он повернулся и выбежал из комнаты. Два дня спустя Гамильтон понял, что ничего не купил на рождественский ужин, и Филипп понял, что у него почти не осталось конфет, и это не сработает. Поэтому они вдвоем пошли в магазин в центре города, планируя пойти в парк позже. Гамильтону и Филиппу не потребовалось много времени, чтобы взять то, что им было нужно, поскольку это было немного. Когда они собирались уходить, Филипп схватил папу за рукав: «Папа, мы можем пойти посмотреть на игрушки, пожалуйста?» Гамильтон не смог сказать «нет» и, взяв руку Филиппа, подошел к секции игрушек. Филипп только начал играть с небольшим поездом, когда голос позади них сказал: «Александр?» Он повернулся и увидел, что Аарон Берр со своей дочерью остановились посреди острова, «Аарон Берр, сэр!» Он был удивлен, увидев его, так как они сталкивались друг с другом только на работе. Убедившись, что Филипп отвлекся, он повернулся и подошел к Берру: «Я удивлен, увидеть тебя здесь», «Просто делаю небольшие покупки для праздников», он ответил: «Как насчет тебя, покупаешь некоторые поздние подарки? - Нет, просто покупаю вещи на ужин, - он повернулся и посмотрел на Фео, которая присоединилась к Филиппу на поездах, - я уже закончил свои покупки, " "Имеет смысл, ты никогда не был один, чтобы ждать, - Берр немного смеялся, когда произносил это, и Гамильтон тоже чувствовал, что улыбается, хотя не знал, почему. Берр оглянулся на Гамильтона, слегка понизив голос: «Я хотел поблагодарить вас за открытку, рад, что получил шанс до нового года». «Не стоит,» Гамильтон почти забыл обо всем этом, «я выписывал открытки, и вы пришли на ум,» «Ну, это очень мило с вашей стороны ,» Берр ответил: «Если бы я зна-» Громкий голос оборвал мысль: «ПАПА!» Филипп побежал за угол, держа в руках коробку, которая была почти такой же большой, как и он : «Посмотри, что у них есть!» Гамильтон почувствовал, как у него упало сердце, когда он понял, что это был динозавр из журнала, о котором он почти забыл. Филипп подпрыгивал на каблуках: «Не думал, что они продают их здесь», пробормотал Гамильтон. Он увидел, как Берр вопросительно смотрит на него, прежде чем взглянуть на саму коробку: «Я тоже!» - выдохнул Филипп, явно взволнованный: «Теперь я знаю, что Санта знает, где его взять!» «Не сомневаюсь, Филипп!» Гамильтон фальшиво улыбнулся и передал коробку Филиппу: «Иди, положи это обратно, пора идти в парк!» Филипп на секунду замешкался, но снова улыбнулся и радостно прошел обратно на следующий остров: «Эй, ты в порядке?» Берр положил руку ему на плечо: «Да, я в порядке», - нерешительно начал Гамильтон, никто ничего не подозревал о его финансовом положении: «Я просто… не хочу, чтобы Филипп разочаровался в этом году. - Ох, - Берр убрал руку. Он выглядел также неловко: «Ну что ж», «Увидимся после праздников, Аарон», Гамильтон снова попытался улыбнуться, когда Филипп вернулся за угол: «Счастливого Рождества» «Тогда увидимся, Алекс. С Рождеством, - Аарон взял Фео за руку, и Алекс сделал то же самое с Филиппом. Он взял Филиппа и заплатил: «Теперь, - сказал он, - готов к парку?» Это не было снежным Рождеством, к ужасу Филиппа. Накануне он заставил своего отца посмотреть фильм, пытаясь спровоцировать этим снегопад, хотя это была очень ясная ночь. Конечно, он также смотрел другие рождественские спецпредложения, поэтому ночь не была пустой тратой. Гамильтон проснулся от возбужденного шестилетнего пожимающего ему руку: «Счастливого Рождества, папа!» «Счастливого Рождества, Филипп». Он сел и потянулся, мигая сном из глаз: «Сколько сейчас время?» «О, сейчас 6:45! » Филипп ответил:« Я позже позволю тебе спать в этом году, давай! » Гамильтон встал и последовал за сыном в гостиную:« Давай сначала позавтракаем », Филипп надулся, но сел. Гамильтон достал ему миску каши и наблюдал, как его сын съел ее менее чем за минуту, «Хорошо, я закончил!» Он побежал в другую комнату. Гамильтон вздохнул, глядя на собственный завтрак, который должен был подождать. Он встал и улыбнулся, глядя, как Филипп взволнованно выясняет, какой подарок открыть первым. Их было немного, но Гамильтон знал, что Филиппу понравится то, что он получил. Гамильтон предпочел купить маленькую модель смоляной ямы, которую Филипп показывал ему, хотя это, вероятно, и создаст беспорядок. Он также купил у «Санты» блокнот со стегозавром и наклейку с птеродактилем, чтобы поставить его на стену Филиппа. Первым, что он дал Филиппу, была пара пижам с тираннозавром с карандашами на нем. Филипп сразу выбежал из комнаты и переоделся. Филипп открыл все свои подарки, показывая свое волнение каждому, пытаясь объяснить Гамильтону, чем был каждый динозавр, и перечисляя факты о каждом из них. Сам Гамильтон также получил подарок от Филиппа, который представлял собой кофейную кружку со снеговиками, вместе с нарисованной от руки открыткой с надписью «Счастливого Рождества, папа!», На которой были нарисованы Гамильтон и Филипп. Гамильтон уже собирался упомянуть о созданной открытке, когда заметил, что Филипп оглядывается с печальным выражением лица. Он сразу понял, что случилось. Он встал и обнял сына: «Прости, Фил» «Да, все в порядке», - казалось, Филипп стряхнул его и снова усмехнулся. - «Многие дети, вероятно, хотели одного, но держу пари, что я единственный, у кого есть свой птеродактиль!» Он схватил наклейку и сделал вид, что напал на Алекса с этим, Алекс смеялся и боролся с ним. Прошло несколько часов. Филипп и Гамильтон работали над сборкой ямы, и Гамильтону хотелось выбросить ее из окна, когда его телефон внезапно завибрировал в кармане. Он достал его, чтобы найти текст от Берра. Все, что он сказал, было: «Посмотри на улицу». «Кто это?» Филипп поднял голову, чтобы посмотреть, что отвлекло его отца. Гамильтон встал и подошел к входной двери открывая её. На его крыльце был завернутый подарок с биркой, на которой было написано: «Извините, уже поздно. Я забыл один подарок. Филиппу, от Санты » Гамильтон почувствовал шок, но прежде чем он смог что-то сказать, ахнул Филипп и подбежал к нему, Гамильтон тихо призвал его принести его внутрь, прежде чем что-то делать, и когда Филипп принес его к рождественской ёлке и начал его открывать, он сел, наблюдая ничего не говоря. Когда Филипп почти визжал, когда открывал подарок, он без сомнения знал, что это было. Конечно же, через полчаса Филипп преследовал робота-динозавра, ласково названного Шоком, по всей гостиной. Гамильтон сидел за столом и смотрел, как его сын бегает по полу. Он знал, кто послал это, это было очевидно, но не мог понять почему. У Берра был свой собственный отпуск с дочерью, в который не входил Гамильтон. Зачем делать это? Это стало немного яснее позже, когда Гамильтон вывозил мусор и заметил лист бумаги, лежащий на крыльце. Он взял это и прочитал, «Дорогой Гамильтон, с Рождеством! Надеюсь, ты не возражаешь, что я решил принести Филиппу немного чего-нибудь на каникулы, я подумал, что он может этого захотеть :). Кроме того, я не тупой Алекс. Мы все знаем, что сейчас у тебя тяжелые времена, и я хотел помочь, если смогу. Не убивай меня на работе, пожалуйста! :) -Берр» Гамильтон прочитал его более трех раз, прежде чем вернуться в дом и сказать: «Давай, Филипп. Мы собираемся повидаться с твоей подругой! »Хотя Филипп не решался прекратить играть с Шоком, он подошел к машине, когда Гамильтон сказал, что может взять с собой Шока. Гамильтон знал адрес Берра только потому, что там недавно была рабочая вечеринка, и он вспомнил, как удивился, что Берр жил в таком прекрасном месте. Гамильтон восстановил свою память и довольно скоро въехал на подъездную дорожку Берра. Он держал руку Филиппа, подходящую к двери, а Филипп держал Шока в другой. Он позвонил в дверь, и когда никто не ответил, Алекс позвонил снова. На этот раз дверь открыла взволнованная Фео, которая выглядела так, будто ее прервали на чаепитии, которое она проводила с отцом. Берр поднял глаза от стола и, увидев, кому улыбалась Фео: «Счастливого вам Рождества! Не знал, что ты придешь? »Он заметил робота и, казалось, вспомнил: « Я тоже не знал ! »Филипп сказал:« Но папа сказал, что я могу показать Фео Шока! »Он поднял игрушку, и Фео дала Берру понимающий взгляд: «Это круто, не правда ли?» «Да!» - ответила Фео, а затем подняла свое плюшевое животное: «Это одна вещь, которую я получила». «Эй, Фео, почему бы тебе не показать Филиппу дом? Мы можем сделать горячий шоколад, если хотите, - Филипп и Фео начали казаться взволнованными этой идеей, и Фео начала указывать на мелочи в комнате. Берр повернулся к Алексу: «Как насчет тебя? Хочешь кофе или ещё чего-нибудь? Гамильтон ответил, обняв Берра и уткнувшись лицом в плечо. После секундного колебания Берр обнял его в ответ: «Эй, ты в порядке?» «Да», Гамильтон не пошевелился, «Просто спасибо», «Не упоминай об этом», Берр мягко отступил его, и Гамильтон позволил ему иди, «я думал, что Филипп это оценит», он начал готовить напитки, «теперь ответь на вопрос, кофе?» «О, конечно», - Гамильтон секунду смотрел, как Берр готовит напитки, а потом снова заговорил: «Я не уверен, как я могу тебя отблагодарить». « Может, перестанем на минуту говорить?» - сказал Берр. Гамильтон почувствовал, что покраснел: «О… я… извините», «Алекс, я шучу,» Берр засмеялся, «не беспокойся об этом», он вручил Гамильтону чашку: «О» он долго пил: «Ну, я хочу что-нибудь сделать», «Как насчет этого», Берр сделал глоток собственного напитка и поставил на стол два горячих шоколада: «В эту субботу позволь мне пригласить тебя на ужин, а потом в кино », « О, ну », это было не то, что ожидал Гамильтон.« Это не совсем то, что я имел в виду, но… », он почувствовал, что начинает улыбаться:« Если это то, что вы хотели бы », « Это уладили тогда, "Бёрр поднял свою чашку," В следующую субботу? " “В следующую субботу.” Они оба сделали глоток. «Теперь, - хлопнул в ладоши Берр, - давай позаботимся о том, чтобы дети ничего не сломали», - они с Гамильтоном вышли из комнаты. Год спустя. «Папа, просыпайся!» - Гамильтон простонал и открыл глаза на знакомое зрелище, Филиппа, пытающегося разбудить его. «Папа, давай!» «Я встаю, я встаю», - зевнул он, - «Просто дай мне минутку, - Филипп фыркнул и побежал в другую комнату. На другой стороне кровати он услышал, как Фео пытается разбудить Аарона по той же причине: «Ладно, Фео, я могу позаботиться о нем», Фео посмотрел на него, улыбнулась и выбежал из комнаты после Филиппа. Алекс посмотрел на Аарона и попытался встряхнуть его: «Я встаю, Алекс». Берр сел и повернулся к нему лицом: «Доброе утро», «Доброе утро», он наклонился и поцеловал Берра: «Давай. Если мы не поторопимся, гостиная будет разрушена двумя очень взволнованными семилетними детьми, - он встал, и Берр последовал за ним, положив руку на плечи Гамильтона. Вместе они вышли из комнаты.