Black And Yellow

С тех пор как Йен забрал Микки от ворот тюрьмы, в доме Галлагеров продолжался какой-то бесконечный секс-марафон. В течение первых трех дней парни даже не выходили из спальни. Только для того, чтобы поесть или принять душ, но не более. Конечно, они так же много трахались в тюрьме, но это было нечто совсем другое. Им всегда приходилось быть тихими: они должны были быть настороже, чтобы оставаться в безопасности. Но здесь и сейчас им больше не нужно было этого делать, и, черт возьми, да, они наслаждались всеми этими криками и стонами удовольствия. Они наслаждались временем, которое могли потратить на то, чтобы исследовать тела друг друга, наслаждались тем, что Йен, наконец, мог подготовить Микки пальцами с нормальной смазкой, а не только покрытыми слюной или еще чем-то из подручных средств. Они наслаждались разнообразием поз, которые могли попробовать, особенно, когда в их распоряжение был целый дом, а не только маленькая тюремная камера. Единственным беспокоящим фактором были родственнички Йена, которые постоянно жаловались на их сексуальную жизнь. Они возмущались по поводу шума и громких звуков, а также требовали, чтобы парочка была чуть более тихой, но это определенно было не тем, о чем Йен и Микки думали. Когда они трахались, они вообще ни о чем не думали. Так что при любом раскладе, они не были в состоянии контролировать свои похотливые голоса. Когда они занимались сексом, их тела словно работали инстинктивно. Их руки и губы путешествовали сами по себе, их прикосновения, поцелуи, укусы и шлепки являлись результатом ошеломляющей страсти, которую создавал ритм их тел. Он мог быть жестким и мягким, грубым и нежным. Они никогда не знали, как все обернется, когда начинали, поэтому, как Йен мог пообещать более спокойное поведение своим братьям и сестре? Обстоятельства всегда были непредсказуемыми, когда речь заходила о них как о паре, но это было именно то, что нравилось Йену в их отношениях. Его безумно радовал тот факт, что острые ощущения и трепет сохранялись в их отношениях на протяжении всех этих лет. Даже после тюрьмы. Даже после всей их сложной истории они оставались с ними. Даже после всех этих слезливых ночей, которые им пришлось пережить и всех обещаний, которые они дали. После всех ссор и после того, как они бесконечно бесили друг друга в тюрьме. Даже несмотря на то, что они оба думали, будто видят друг друга насквозь. Трепет от чего-то неожиданного, от того, что они просто делили одно мгновение с Микки, был все еще жив. И Йен все еще жаждал этого как сумасшедший. Давно прошли те дни, когда он думал, будто должен жить правильной и спокойной жизнью с кем-то вроде Калеба или Тревора. Фу! Его всегда пробирала дрожь, когда он вспоминал об этом. Йен больше не мог представить свою жизнь без Микки. Без того, чтобы просыпаться и засыпать рядом с ним в маленькой кровати в его старой комнате. Без того, чтобы прикасаться к нему каждый день, просто с целью убедиться, что он действительно рядом. Без того, чтобы говорить ему хотя бы раз в день, как он любит его: ни одного дня не прошло с момента их воссоединения в тюрьме, чтобы Йен не убедился - его парень знает, что он любим. - Я люблю тебя, - сладко прошептал рыжий в ухо Микки, все еще тяжелым ото сна голосом. Он почувствовал, как тот просыпается под его пальцами, пока они ласкали твердые мышцы груди Микки. Брюнет откинул голову назад, уткнувшись в плечо Йена, который знал правила игры. Так бывший сокамерник просил больше внимания, приглашая своего любовника целовать и покусывать его открытую шею. К счастью, именно это было у рыжего на уме. Его губы начали нежно посасывать мочку уха Микки, прокладывая дорожку из поцелуев вдоль шеи к плечу, в то время как его рука спустилась от накачанной груди вниз по животу и начала играть с поясом его боксеров. - И тебе доброе утро, Галлагер, - простонал Микки, выгибая спину и сильнее прижимаясь задницей к паху Йена. - Я не это сказал, - с улыбкой пробормотал рыжий в изгиб шеи своего возлюбленного, одновременно вдавливаясь в него бедрами в поисках желаемого трения. Иногда это почти пугало, как идеально эрекция Йена вписывалась между ягодиц Микки. Даже несмотря на материал между ними. Как будто они были созданы друг для друга. Еще один сухой вздох вырывался из горла Микки. - Трудно рассуждать здраво, когда просыпаешься с девятью дюймами, тычущимися в твою дырку, - он слегка усмехается. – А что ты сказал? Ухмылка Йена расползлась еще шире, когда он просунул руку в боксеры брюнета и обнаружил, что тот уже абсолютно твердый. - Я сказал, что люблю тебя, - он стал покусывать пульсирующее местечко на шее Микки и заметил мурашки, образующиеся на бледной коже его мужчины. Длинными пальцами он обхватил ствол брюнета и начал лениво его поглаживать. - Я тоже тебя люблю, хрен рыжий! - Микки наполовину хихикал, наполовину стонал, в то время как большой палец Йена распределял предэякулят из щели брюнета по набухшей головке его подтекающего члена. Он любил играть с ним, любил дразнить своего парня до тех пор, пока тот не начинал задыхаться, умоляя Галлагера трахнуть его. - Да, это то, что ты получишь, - улыбнулся Йен, сильнее прижимая свою эрекцию к заднице любовника. Воздух с громкостью покинул легкие Микки, и он начал толкаться в руку Йена в более устойчивом ритме, чем тот, которого придерживался рыжий. - Так и хули ты ждешь, блядь? Не нуждаясь в еще одном приглашении, Йен стянул боксеры Микки до колен, чувствуя, как тот покрутил задницей, пытаясь выбраться из них. Рыжий издал стон удовольствия от неожиданной стимуляции его члена и тут же поспешил избавиться от своего нижнего белья. Он порылся в ящике прикроватной тумбочки, чтобы достать бутылку смазки, и освободил правую руку из-под головы, чтобы выдавить в нее прохладную субстанцию. Йен знал, что Микки готов перейти сразу к основному блюду, так как все еще был хорошо раскрыт с прошлой ночи, но он также был в курсе того, как сильно его бойфренд любил прелюдию, даже если он никогда не признавался в этом. Брюнет всегда строил из себя крутышку, утверждая, что просто хочет, чтобы Йен засадил ему, но ему вряд ли бы удалось одурачить рыжего - не с такими звуками, которые он издавал, когда любовник скользил в нем своими пальцами, грубо или медленно. Микки получал настоящее удовольствие от поддразнивания, когда Йен нарочно избегал его сладкого места, просто чтобы возбудить своего парня и довести до грани срыва. Нуждающиеся звуки, которые он выбивал из своего мужчины, были бесценны. Рыжий медленно толкнул два пальца внутрь, обводя им внутренние стеночки и разводя ножницами глубоко внутри, выдыхая горячий воздух изо рта в ухо Мика. Он точно знал, что делает: рваные стоны его бойфренда были тому доказательством. Он потерся своим пульсирующим членом о бедро любовника, в то время как его рука медленно подготавливала его. Средний палец просто задевал простату брюнета каждый третий толчок, заставляя его извиваться. Рука Микки потянулась назад, хватаясь за рыжие пряди, чтобы притянуть Йена как можно ближе, выгибаясь на его груди. Последний использовал это движение, чтобы пройтись свободной рукой по прессу брюнета, в то время как он добавил третий палец. - Черт возьми, Галлагер, - буквально завизжал брюнет высоким пронзительным голосом, звук которого, вероятно, проник сквозь тонкие стены дома. Удовлетворенная улыбка появилась в уголках губ Йена: предостережения его братьев и сестры давно были забыты в тумане момента. Это то, чего он жаждал – иметь под собой Микки таким нуждающимся и покорным, или, точнее, прямо перед ним. Он увеличил скорость и интенсивность своих толчков, в то время как его бедра грубее прижимались к Микки, а стоны были направлены прямо ему в ухо. - Господи Иисусе, выеби меня! - Я же говорил, что оставил в прошлом всю эту хрень с Гей Иисусом, - глумился рыжий, с каждой секундой все больше возбуждаясь от нуждающегося и сварливого Микки Милковича. - На хуй тебя. - Я думаю, что лучше на хуй тебя. С громким и разочарованным стоном Микки сильно дернул его за волосы и заткнул рот горячим поцелуем. Он просунул свой язык в рот Йена почти в самое горло, и тот понял, что сейчас не время для глупых шуток. Теперь рыжему нужно было угодить своему мужчине и удовлетворить свои собственные потребности. Одним точным ударом в простату Микки, он объявил о конце прелюдии, из-за чего брюнет мгновенно прервал поцелуй, чтобы выпустить самый вкусный хнык, который Йен когда-либо слышал. Он вытащил пальцы и покрыл свой твердый член оставшейся на них смазкой. Этого должно было хватить. Его рука скользнула вниз по бедру любовника, поднимая его колено и запрокидывая ногу немного назад над своим бедром. Вернувшись обратно к заднице, которая сводила его с ума, он раздвинул пальцами великолепную дырку, и одним сильным толчком, сопровождаемым отчаянным стоном, вошел в него, от чего Микки сильно дернул его за волосы, громко ругаясь. Йен дал ему несколько секунд, чтобы приспособиться к его члену, прежде чем начал вращать бедрами в медленном ритме. Он ни на секунду не прекращал целовать и покусывать Микки за ухом, в пульсирующую точку, которая ускорялась от прилива крови по его венам. Рыжий крепко сжимал одной рукой бедро своего мужчины, направляя того на свой член, пока другой водил по коже вокруг его члена. - Блядь, Йен, - выдохнул Микки, крепко сжимая шею Йена, и, впиваясь ногтями в нее. - Ты так охуительно меня трахаешь. Лесть вызвала неистовый стон, срывающийся с губ рыжего, прежде чем он снова атаковал рот своего парня, наращивая ритм между ними, в то время как рука на бедре Микки двинулась вверх, чтобы сомкнуться вокруг его горла, слегка сжимая. - Черт, да, - захныкал брюнет, отталкивая свою задницу назад всякий раз, когда Йен делал выпад вперед, встречая его толчок за толчком. Рыжий знал, что он уже сверлил по полной его простату, но Микки принимал член как профессионал, а его всхлипы и стоны звучали самой сексуальной музыкой в ушах Йена. - Господи, Микки, ты так хорошо его принимаешь. Просто пиздец, - хвалил он его, пока толчки становились глубже и неистовее. Его кожу покалывало там, где брюнет прижимался к нему, вместе с тем как в животе все начинало стягиваться в клубок. Трение плотных стенок, обхватывающих его чувствительный член, ошеломляло, а желание излиться внутрь и пометить Микки было почти невыносимо. Он сдерживал свой надвигающийся оргазм ровно настолько, чтобы помочь своему любовнику достичь кульминации, грубо врезаясь в него, пока они оба не окажутся в забытьи. Грудь Микки вздымалась, щеки пылали, а брови были высоко подняты от удовольствия. Короткие вздохи вырывались из его прекрасных приоткрытых губ, пока сам он сильнее прижимался к рыжему. - Прикоснись ко мне, - умолял он, зажмурив глаза. - Черт возьми, прикоснись ко мне, Йен. Поскольку Йен также был едва в состоянии держать себя в руках дольше, он ослабил руку вокруг горла Микки и скользнул ею вниз. Несмотря на чувство того, что он может взорваться с каждым толчком внутри плотного тепла, рыжий не мог ничего поделать с желанием еще чуть-чуть подразнить своего мужчину. Вместо того чтобы обхватить своей рукой подтекающий, забытый член, но сильно прижал кожу рядом с ним, прямо под яйцами. Так близко к тому месту, где Микки хотел, чтобы его коснулись. Пальцы рыжего опустились чуть ниже, удерживая давление на вход, чувствуя свои собственные толчки внутри. Это невероятное ощущение вырвало из него примитивный гортанный стон. Стоны его парня также становились все громче, более отчаянными и умоляющими. - Йен, - почти крикнул он. - Пожалуйста! Это было все, что Йен хотел услышать. Он обхватил пальцами член Микки и позволил его члену толкаться в кулак с каждым движением тела. - Кончи для меня, давай! – подталкивал он его, чувствуя свою приближающуюся разрядку. - Боже, ты такой красивый, - это было все, что пришло ему в голову, пока он слушал, как издаваемые его мужчиной звуки становились еще громче, а движения - все более беспорядочными. Один резкий толчок в его сладкое место и с Микки было покончено. Он пролил свое семя в руку Йена, в то время как его дырочка начала сжиматься вокруг члена рыжего, доводя того до оргазма. Еще два толчка, и Йен пометил своего парня изнутри, пытаясь сделать вдох, спазмируя от волн оргазма, сотрясающих все его тело. Их потные тела продолжали слегка покачиваться, смакуя ощущение того, что Йен был все еще внутри, а его сперма наполняла Микки, пока они оба не выдохлись. Микки медленно повернулся, чтобы завершить их утренний ритуал страстным поцелуем, а рыжий, в свою очередь, не мог удержаться, чтобы не уткнуться лицом в потный изгиб шеи свого любовника, наслаждаясь этим уникальным запахом и в последний раз облизывая пульсирующую венку. - Мммм… - Ты чудила, ты знаешь это?! – Захихикал Микки, извиваясь, чтобы вытащить член Йена из себя и получить возможность встать с кровати. Рыжий посмотрел, как он взял салфетки, вытерся, а затем поднял боксеры и бросил их на кровать. - Ничего не могу поделать. Мне нравится, как ты пахнешь. Особенно после того, как я закончу с тобой, - торжествующе улыбнулся он, натягивая нижнее белье. Они надели спортивные штаны и майки, после чего спустились вниз, чтобы позавтракать. Им удалось быстро влиться в эту повседневную рутину, после того как Микки освободили из тюрьмы и он присоединился к Йену в доме Галлагеров. Технически, его вещи были в новом доме Светы в Норт-Сайде, где у него даже была собственная комната. Но когда рыжий как-то раз остался у него на ночь вскоре после освобождения, и они трахались до потери сознания, на следующее утро Ев спросил их, почему они кричали от боли всю ночь. Затем Света посмотрела на них взглядом, который говорил "Свалите нахуй, пока вы оба не сможете, вести себя прилично под моей крышей", и вот так они оказались в односпальной кровати Йена в его старой комнате, которую он все еще делил с Карлом. К счастью, его младший брат большую часть времени спал у своей девушки, так что они могли делать все, что захотят. Лип переделал старую комнату Фионы в детскую, которую он, Тами и Фред использовали, пока не найдут место получше, а у Дебби все еще была ее старая комната для Фрэнни и себя. А Лиам.. Ну, младший ребенок Галлагеров все еще отказывался возвращаться домой, оставаясь в доме своего друга, к большому счастью Йена и Микки. Иначе он тоже был бы в их комнате. Когда они вошли в кухню, семь пар глаз (даже детских) широко смотрели на них, заставляя Йена чувствовать себя неловко. Микки, похоже, ничего не замечая, подошел к холодильнику и достал бутыль с апельсиновым соком. - Доброе, ребята, - пробормотал он, прежде чем сделать несколько глотков и громко рыгнуть. - Серьезно, парни, - произнес Лип. - Это должно прекратиться. - У тебя в заднице свербит что-то? - непонимающе спросил Микки, высоко подняв брови. Йен увидел, как его брат стиснул зубы, прежде чем пробормотать сквозь них: - Ничего. Зато мы все можем сказать, что свербит в твоей. - Какие-то проблемы, чувак? - Микки раскрыл руки в защитном жесте, готовый прыгнуть на своего обидчика, но рыжий быстро подошел к нему, положив руку на плечо, чтобы успокоить своего мужчину. - Никаких проблем, если бы ты мог меньше трахаться или так не шуметь, - ответил Лип, помогая Дебби убрать со стола после завтрака. - Одно дело, что ты не даешь нам, взрослым, спать по ночам, но ты постоянно будишь Фредди и Фрэнни. А заставить их снова заснуть - почти невыполнимая миссия. - Лип, - Йен вздохнул, защищаясь. – Ну же, можно подумать, мы никогда не слышали, как ты трахаешься. - Вот именно, Йен. Слышали. Прошедшее время. Теперь, когда здесь есть дети, я стараюсь вести себя как взрослый, а не как подросток в расцвете гормонов. - Да ладно тебе, Лиам, Дебби и Карл тогда тоже были детьми, - начал огрызаться Йен, заметив краешком глаза, как брови Микки взлетели еще выше. - Да, но Лип никогда не трахался в нашем присутствии, - вставила Дебби. - Или нет, насколько я помню, - пробормотала она уже себе под нос. - Ты когда-нибудь спрашивал Лиама, почему он не возвращается домой? Или Карла, почему он большую часть времени ночует у Келли? Йен перевел взгляд на двух младших братьев, которые раздраженно посмотрели на него. - Клянусь, я могу точно сказать, когда ты находишь простату Микки, - устало сказал Карл. - Ты ведь не знал, что я спал здесь сегодня ночью, верно? Я был прямо там, ребята, прямо там. - Да, ладно, - вмешался Микки. - Ты принимаешь девять дюймов своего брата в свою костлявую задницу и стараешься не издавать ни звука. А? Как это звучит? - Ужасно, - ответил Карл, сморщив лицо больше для себя, чем для Микки, пока тот продолжал. - Потому что это, блядь, нереально. Он пиздец большой, чувак, - брюнет небрежно пожал плечами, как будто говорит о погоде, а не о члене их брата. Прошло несколько секунд, в течение которых все ошеломленно смотрели на Микки, даже Йен, прежде чем раздалось общее "Фууууу!", заполнившее комнату. - Что? - поинтересовался Микки, поднося бутыль с апельсиновым соком обратно ко рту. - Мне нравятся огромные. Йен не смог не улыбнуться от этой невинной дерзости брюнета и мысли о том, как далеко он ушел от прячущегося в шкафу бандита, в которого он когда-то влюбился. Все еще восхищаясь своим мужчиной, Йен краем глаза заметил, как его семья начала поспешно собираться, хватая свои вещи и готовясь к выходу на работу. Похоже, Микки заткнул их всех. Никто не осмелился сказать что-то еще. Пробормотав "До свидания", они все вышли за дверь. К счастью, сегодня у Йена и Микки был свободный день, пока все остальные работали, а это значит, что они могли найти хорошее применение комнатам в доме. Но прежде чем Йен успел схватить своего возлюбленного за задницу, тот яростно повернулся к нему. - Скажи своим идиотским родственникам, чтобы они заткнулись на хрен о вещах, которые их не касаются! Йен вздохнул, пощипывая переносицу. Он устал постоянно находиться между двумя огнями. Ему просто хотелось насладиться заново полученным временем со своим парнем. И он хотел продолжать трахать его до забвения каждую чертову ночь и смаковать все его крики. Йен ни за что не откажется от этого. Но он также хотел, чтобы его братья и сестра оставили Микки в покое и прекратили пререкаться с ними за каждый звук, который они издают. Йен был так счастлив, что его семья, наконец, приняла Микки как часть их семьи и часть его жизни. И он не хотел все испортить и снова заставить их нервничать. -Я думаю, нам пора съехать, - тихо произнес он, глядя на пятно на стене прямо над плечом Микки, прежде чем встретиться с ним взглядом. - Съехать отсюда? - брови Микки поднялись в удивлении, прежде чем он повернулся, чтобы схватить две пиалки и фруктовые колечки. – И куда же, блядь? Терри? Света? Я уверен, что им тоже не понравится, что мы ебемся. Особенно первому, - он вернулся к холодильнику, чтобы взять молоко, наливая его в их миски, прежде чем добавить хлопья. Йен взял завтрак, который Микки протянул ему, глядя глубоко в сладкое молоко, размягчающее красочные колечки. Тот всегда думал о нем и готовил ему завтрак, что лишь подтверждало последние мысли рыжего, от которых он, кажется, больше не мог избавиться. - В нашу собственную квартиру. -Пффф, - единственный недоверчивый звук, исходящий от брюнета. - Нет, правда, Мик. У нас могло бы быть свое собственно жилье, - Йен поставил свою нетронутую миску с хлопьями обратно на кухонный стол, делая шаг к своему парню, и с надеждой посмотрел в неуверенные голубые глаза. - Два бывших осужденных гея? Да, я уверен, что хозяева встретят нас с распростертыми объятиями, - Микки горько усмехнулся, отворачиваясь от взгляда Йена, чтобы сосредоточиться на чем-нибудь другом. Рыжий уже так хорошо его знал. Он точно знал, что эта реакция показывала страх надеяться на что-то хорошее и снова разочароваться. Но на этот раз Йен был с ним, чтобы избавить от этого. И с этого он всегда будет рядом. - Я не говорю о переезде в Норд-Сайд, Мик, - он обхватил руками Микки со спины, запирая его в своих объятиях. - Я говорю о том, чтобы иметь нашу собственную дерьмовую квартирку здесь, в середине гребанного Саут-Сайда, пока у нас не появится немного сбережений для чего-то лучшего. - Мечтаешь о большом, да? - брюнет усмехнулся, чтобы затмить свое желание того же, что и рыжий. - Как ты собираешься платить за это, Йен? Из наших первых двух зарплат за последние несколько недель работы в продуктовом магазине и гараже? - он повернулся в объятиях рыжего и скептически посмотрел на него. - Ты же знаешь, Фиона оставила каждому из нас немного денег. - Ага, деньги, которые ты должен потратить на лекарства, Йен. Парень закатил глаза, заставляя Микки выйти из его захвата и убрать свою наполовину съеденную миску с хлопьями. Но Йен быстро схватил его за локоть и не позволив уйти, развернул обратно. - Мы работаем в хороших компаниях, Мик. Теперь у нас обоих есть медицинская страховка. Мои таблетки покрыты, не беспокойся об этом. Это, кажется, заставило Микки глубоко задуматься, так как на несколько мгновений в кухне повисла абсолютная тишина. Глаза брюнета нервно бегали по комнате, прежде чем снова встретиться с Йеном. - Ты серьезно? - спросил он, почесывая большим пальцем переносицу. - Ты же знаешь, каково это-жить в одной тюремной камере. Рыжий слишком хорошо помнил время, проведенное в тюрьме. Он помнил, как спустя некоторое время они стали ссориться из-за любой мелочи. - Это была маленькая тюремная камера, Мик, - возразил он, большим пальцем рисуя узоры на горячей коже любовника вокруг локтя. - Теперь мы свободны. И если мы разозлим друг друга, то можем выйти на улицу и успокоиться, - деловито заявил он, кладя ладони на щеки своего парня и притягивая его немного ближе. - Да ладно, я имею в виду, что мы практически уже живем здесь вместе. Это будет то же самое, только без кучки надоедливых Галлагеров. Микки по-прежнему молчал, глядя на лицо Йена, определенно размышляя об этом. Он только одобрительно кивнул в ответ на замечание Йена о его братьях и сестрах. - Мик? - Да, хорошо, - тихо ответил он, и его блестящие голубые глаза снова встретились с глазами Йена. - Давай сделаем это! Сердце Йена начало бешено колотиться в груди, все тело покалывало, а кожа стала гореть. - Серьезно? Брюнет небрежно пожал плечами. - Да, я имею в виду, если ты всегда будешь следить за тем, чтобы вокруг было достаточно поп-тартов, тогда я полностью согласен. Больше не могу жрать это фруктовое зерновое дерьмо. Улыбка Йена сияла, оказывая влияние и на подергивающиеся губы Микки. - О, и смазка. Определенно много смазки, - добавил Микки, прежде чем Йен наклонился и заткнул его горячим поцелуем, полным радости. Его сердце билось так, словно вот-вот разрывается от счастья из-за того, что наконец-то они сошлись во мнение. Жить своей жизнью, как семья, и ни больше, ни меньше. Йен уже мог представить себе мебель в их квартире и в комнате Ева, пока он сосал язык Микки, пытаясь сделать это как можно глубже. Внезапно брюнет отстранился и скептически посмотрел на него. - Ты еще не согласился на мои условия. Йен ухмыльнулся. - Все, что захочешь, Мик. - Да? И что дальше, Галлагер? - игриво спросил его Микки. – Хочешь выйти за меня замуж? Его сердце пропустило несколько ударов, прежде чем он наклонился, чтобы прошептать на ухо своему парню: - Думал, ты никогда не спросишь…