I hate red color

       Рождество довольно хороший праздник, конечно, если ты не просыпаешься в кровати своего учителя и помнишь всё то, что следует забыть…        А ведь он говорил, что утром им будет стыдно, а она всё равно вставала на колени.       Элис тихо матерясь себе под нос, натягивала на себя чулки. Ренфред просто поставил её перед фактом, что ей придется надеть платье и вручил пакет от какого-то дорого британского бренда одежды. С чулками. Ага. Фетишист проклятый. Ей и так предстояло встретить рождество в компании людей, где большую часть она и так ненавидела. Но из-за попыток, поддерживать хоть какое-то единство, между волшебниками и чародеями, им всем приходилось идти на поводу у Тори и собираться вместе. А что потом происходило на празднике, приходилось вспоминать неделю, а то и две.  — Ты готова? — за дверью послышался голос Михаила, который с каждой секундой ожидания, начинал всё сильнее злиться.  — Почти… — это «почти» было протянуто Элис очень плаксиво.  — «Почти» — это можешь зайти ко мне или стой за дверью ещё минут сорок? — Элис издала нервный смешок, а Михаилу ничего не оставалось, как вернуться обратно в гостиную и снова ждать.       Спустя минут пятнадцать свершилось чудо и Элис все же разобралась, как закрепить чулки на поясе и с победным выражением лица стала натягивать на себя платье. Пока эти пятнадцать минут она собиралась, Ренфред успел покурить, выпить свой кофе, поиграть с котом, а после закинуть того в машину, потому что терпеть истерики блондиночки, по поводу того, что их животное остаётся одно дома — тупо не хотелось.       Михаил решил вернуться к Элис и все же помочь ей, чтобы наконец-то они смогли выехать из дома.  — Слушай, может тебе все же помочь? — он не рассчитывал вообще получить хоть какой ответ, но перед ним открылась дверь.  — Застегни, пожалуйста. — Элис повернулась к Ренфреду спиной и ему открылся очень даже привлекательный вид девичьего стана, на спине Элис красовался кружевной пояс от её бюстгальтера, лопатки были очень хорошо выражены, что придавали её спине определенный шарм. Под левой лопаткой красовалась маленькая родинка, а на правой, к сожалению (или к счастью?) был шрам. Ренфред ловил себя на мысли, что он позволял себе много лишнего: то начнет смотреть на неё пожирающим взглядом, то лишний раз прижмёт к себе и будет держать за талию. Иногда он наблюдал за движениями её рук, как она переворачивает страницу книги или гладит вышеназванного кота. Михаил смотрел, как подымается и опускается её грудь при ровном дыхании, когда она засыпает у него на коленях, из-за того, что растратила все свои волшебные силы во время тренировок и теперь им нужно хоть чуть-чуть восстановиться. Временами Тори или Адольф замечают это, но почему-то молчат.  — Хозяин? — голос Элис вывел его из раздумий и проглотив ком в горле, Ренфред все же застегнул ей платье.       Платье было в пол. Его подол был чёрный, а верх кроваво-красного оттенка. Рукава были длинные, прямо до запястьев. Оно очень хорошо подчёркивало её талию и грудь. Так же, благодаря платью, было видно насколько бледная у неё кожа.    — Идём, мы и так сильно опаздываем. — Михаил аккуратно положил руку ей на спину, тем самым слегка подгоняя её, — и да, перестань звать меня «хозяин», какой раз прошу тебя.  — А Принц? — натягивая на себя кеды, вдруг обратилась Элис к Ренфреду.  — Это существо уже в машине, так что собирайся быстрее, а то он умрет от нехватки кислорода, так как я решил не открывать окно в машине. — с этими словами он ударил по рукам Элис, которые тянулись к потрёпанной жизнью красной куртке.  — Даже не думай надевать её на себя. — Михаил накинул на неё своё пальто. Другого выхода все равно не было, а оно подчеркивало выбранное им платье.  — Спасибо. — единственное что она успела сказать ему, перед тем, как её вытолкали из дому, в ответ она получила целое ничего, все знали, что Михаил был скуп на эмоции (кроме тех моментов, когда он пьян), а ещё что-то про Элиаса говорил. ***       Минут через сорок они уже подъезжали к колледжу, где их ждала бравая команда алкоголиков или другими словами — Адольф и Тори.  — Боже сколько снега. — Элис сразу почувствовала как по её телу пробежала куча мурашек, представив насколько он холодный и мокрый. Она не любила холод, а что-то мокрое и мерзкое тем более.  — И не говори, надо будет следить за этим ходячим куском шерсти, то прыгнет в сугроб и хрен его найдешь потом. — Михаил устало вздохнул и стал постукивать пальцами по рулю. — Хотя, думаю мы его не потеряем, ну я надеюсь на это, по крайней мере забота о нём лежит на тебе. Твой же кот.  — За котом следи, за пьяным Тори — тоже следи, почему я? — она вопросительно посмотрела на Ренфреда, который в свою очередь искал место где припарковаться.  — Ну вообще на тебе полностью только кот, а за пьяным Тори будет следить Адольф, так как это его благоверный. Хотя, кто ещё за кем будет следить, напьются оба и завалятся спать под ёлку, вместо рождественского подарка. — Михаил припарковался, вышел из машины и пошёл открывать дверь Элис. Должен же быть хоть какой-то джентльмен во всем, мать вашу, колледже.  — Принц, пойдем. — Элис открыла дверь коту, который промурчав, прыгнул прямо в снег. Осознав где он оказался, ему сразу же захотелось прыгнуть обратно в машину, но перед его мордочкой сразу захлопнули дверь.  — Даже не думай. — Элис взяла Принца на руки и они с Михаилом направились ко входу в сам колледж. ***  — Ну прости меня, прости, прости, прости. — последнее «прости» Тори провыл и упал на колени перед Адольфом, который в свою очередь спокойно потягивал чай и смотрел в окно.  — Нет. — холодный ответ заставил пробежать мурашки не только по телу Тори, но и только что вошедшей Элис. Первый раз она видела его настолько спокойным и холодным ко всему. Одному Ренфреду было уже не впервой замечать их ссоры. Ему вообще было плевать на них, хоть они и его друзья.  — Что этот придурок уже успел натворить, из-за чего ты в голове продумываешь план его убийства? — Ренфред ожидал хоть какой-то ответ, но видно сегодня все собрались его игнорировать.       Элис поставила Принца на лапы, который сразу же рванул куда глаза глядят. Побежал жрать. Куда же ещё.  — Вы могли приехать и раньше. — кроме претензии Страуд больше ничего не сказал и продолжил мирно потягивать чай.  — Ладно, попробуем по-другому, — Михаил устало вздохнул, а после наклонился к Тори, — что ты натворил, придурок?  — У него умерла рыбка, ну я и пошутил про то, что у котов сегодня будет неплохой ужин. Я не думал, что он настолько сильно обидится. — Энис посмотрел на Страуда а-ля кот из Шрека, но и это не сработало.  — Ну ты конечно и сволочь, братик. — Элис и Тори были друг другу никем, но уже лет пять называли друг друга, братом и сестрой. С какого хрена, даже им было не ясно.       Ренфред посмотрел на Адольфа и стал подозревать, что тот потягивает так сладко совсем не чай.  — Слушай, а ты точно чай пьешь? — ответ Адольфа был очень коротким, как, в принципе и его ожидание.  — Да, чай. — он сделал ещё один сладкий глоток.  — А если поджечь? — Михаил потянулся за своей зажигалкой, но даже не успел открыть её.  — Что ты доебался до меня? — Страуд среагировал очень быстро и отдернул руку со своим чудесным напитком.  — Вы только посмотрите, как он защищает свой любимый «чай», мне кажется он тебя так не любит. — Ренфред с насмешкой посмотрел на Тори, который наигранно обиделся на обоих. Элис же просто устало покачала головой, взрослые, а ведут себя, как дети.       Весь этот бардак прервала чета Эйнсвортов, которые вошли в фойе.       Тисэ и Элис сразу же кинулись обниматься, а мужчины сдержанно пожали друг другу руки.  — Смотрю ты все-таки восстановил себе руку. И как оно? — Элиас все ещё плохо понимал людей и чувство такта ему было не знакомо, Тисэ стало стыдно за него и она уже хотела было прервать их разговор, но на удивление Ренфред спокойно ответил ему.  — Точно так же, когда она у меня была, ничего не изменилось. — нотки сарказма всё же были слышны его голосе.  — Может пойдём к остальным? — Адольф довольно часто наблюдал за их отношениями, поэтому легче было увести их туда, где есть ещё люди, чем попытаться прервать их дискуссию.       Многие считали, что эта парочка ненавидит друг друга, что было не так. С недавних пор.       Но они так и поступили, вечеринка начиналась, поэтому они отправились ко всем остальным. ***       Все веселились. Пили алкоголь и ели. Пока Тори носился за Адольфом и всё ещё просил прощения, Тисэ с Элис болтали с другими волшебницами и чародейками, точнее Тисэ болтала, а Элис гладила кота, которого умудрилась где-то поймать, общение было не для неё, тем более, много кто её недолюбливал.       Везде были раскиданы группы волшебников и чародеев, состоящие минимум из семи человек. А ещё в сторонке стояли Ренфред и Эйнсворт, которые по тихому подливали себе виски и разговаривали.       До полуночи оставалось около двадцати минут. Скоро начнётся настоящее веселье, которое повлечёт за собой кучу последствий. Причём довольно хороших.  — И всё же я не понимаю, почему ты ненавидишь чародеев? — Эйнсворт опрокинул в себя стакан с виски, только что налитый Михаилом.  — Элиас, — Ренфред устало вздохнул, — ты идиот.       Даже посмотрев на костяное лицо чародея, можно было понять, что на нем читалось удивление.  — Ты хоть помнишь почему мы с тобой поругались? — Ренфред глянул на чародея и сам принялся за свой стакан.  — Скажем так, я поступил не так как должен был по плану и пострадало большое количество людей. — теперь уже он выжидающе смотрел на волшебника.  — Верно, я сказал тебе что-то, вроде «Почему большинство чародеев всегда поступает необдуманно?», а ты в свою очередь «Да ты всегда ненавидел чародеев» и сгинул во тьме. — Михаилу хотелось смеяться, Эйнсворт был старше его на пару десятков лет, но мышлением на счёт своих ошибок был схож с детьми.  — Я стал твердить всем, что ты ненавидишь чародеев. Я даже не подумал о том, что ты работаешь вместе с ними, — Элиас резко осознал тот факт, который отгонял от себя несколько долгих лет, — я действительно идиот.  — Ну хоть понял это наконец, — Михаил повернулся в сторону Элиаса и задал довольно хороший вопрос, — а сколько нам лет?  — Я не имею ни малейшего понятия. — они оба задумались по поводу своего возраста и даже не заметили, что все медленно, но верно собирались встречать рождество.  — Эй, мечтатели, вы идете? — Элис уже несколько раз пыталась дозваться до них, но как-то не удавалось, если бы не она на пару с Тисэ, которые в миг оказались рядом со своими великими учителями, то те бы точно не скоро очнулись.  — А? — Ренфред отозвался первым, но что он, что Эйнсворт не понимали, чего от них хотят.  — Идёмте. — девочки стали настойчиво тянуть их в сторону ёлки, где собрались всё остальные. ***       Полночь отгремела, все были уже не в самом лучшем состоянии, но ещё могли контролировать себя, Тори со своим благоверным отпускали вторую пару из «объятий» их странной, но как утверждал Энис, очень интересной игры. Ночь обещала быть интересной и жаркой…  — Так, а выбор третьей паре мы предоставим моей дорогой сестрёнке. — то что сказал Тори удивило почти всех, почти всех — это только саму сестрёнку.       Поманив пальцем Элис к себе, Тори достал чёрную шляпу наполненную кучей листочков с разными парочками. Свейн смотрела на всю эту конструкцию с осторожностью, но всё равно подошла. Не отказываться же. Порывшись в куче листиков, она вытянула красный, почти, как верх её платье.  — «Славтегосподи, лишь бы меня там не было.» — это последнее о чём она успела подумать, перед тем, как передала листок Адольфу и услышала их с хозяином имена.  — Это ничем хорошим не кончится, я тебя уверяю. — Михаил выпил содержимое своего стакана и передал его Эйнсворту.       Они расселись с Элис и стали слушать правила. Вроде ничего сложного, либо отвечаешь на вопрос, либо выпиваешь.*  — Я слишком пьяная для чего-либо, можно мне сока, вместо вина? — Элис тяжело вздохнула.  — Нет, мы его не покупали. — ответ от Тори был быстрый и короткий, что чуть её пугало. Хотя сейчас её пугало практически всё.  — Готово, — Страуд же, с всего одним словом, чуть не заставил Элис поседеть. — он запустил камеру, — теперь это твоя забота, Тори. Адольф взял рядом стоящую бутылку виски и направился к Элиасу, который уже почти допил свою.  — Это будет очень весело, мы либо узнаем друг друга получше, либо не будем разговаривать друг с другом месяц,  — Ренфред решил начать первым, так как Элис была занята тем, что смотрела на свои дрожащие руки. Он взял первую карточку и был удивлен хорошим вопросом, — каким было твое первое впечатление обо мне?  — Ну я, — Элис издала нервный смешок и продолжила, — ну если честно, я думала, что ты просто педофил. А потом, когда ты заявил, что я могу стать волшебницей, мне казалось, что ты педофил на пару с психическими отклонениями.       В стороне послышался глухой смех Адольфа и Элиаса.  — Боже, я тогда действительно был похож на педофила с психическими отклонениями? — Ренфред даже не знал, что ещё можно было сказать на счёт этого. Он был удивлен. Наверное.  — Боже, как же стыдно, лучше бы я выпила бокал вина, чем рассказала тебе.  — ей было настолько стыдно, что она даже не могла смотреть на Ренфреда.  — Ну нет, тебя пьяную я до машины тащить не хочу, так что лучше горькая правда, чем полусладкое вино, — Михаил кивнул в сторону карточек, — теперь твоя очередь.  — Нарушал ли ты когда-нибудь закон? — неизвестно, что больше удивило её вопрос или то, что он сразу выпил. Видимо, некоторые вещи стоит оставить недосказанными.       Следующий вопрос.  — Назови вещь, которая тебя во мне бесит? — вопрос был странный, как и ответ на него.  — Ты никогда меня не обнимал, — она на автомате поправила свои волосы от смущения и продолжила, — я не знаю почему, но это сильно бесит меня, на протяжении всего времени, что я живу с тобой.  — Да, я тот человек, который не любит обниматься, но надеюсь в будущем я смогу как-то наверстать все это. — он слегка улыбнулся ей и получил в ответ такую же небольшую, но искреннюю улыбку.  — Какие вы милые. — у пьяного Адольфа всегда наступали приступы нежности, этот раз не исключение. Не исключением было и то, что он чуть не упал на пол.  — Ой, да завались. — Ренфред закатил глаза, а Элис потянулась к следующей карточке не переставая немного улыбаться.  — Назови три части моего тела, которые тебе нравятся. — вопрос показался ей очень интимного характера и почему-то знать ответ она не хотела.  — Ну давай подумаем. — Ренфред стал вглядываться в неё, из-за чего по телу пробежала куча мурашек, его взгляд был похож на тот, которым обычно смотрят на человека, как на возможного партнёра, нежели ученицу. Её это смущало, да, она любила его, но выдавать этого, почему-то не хотела.       Да и Михаилу было не сладко, весь его, хоть и не сильно пьяный мозг, просто кричал о его, чего греха таить — недотрахе… Всё о чём он мечтал, так это — лишь бы не сказать чего лишнего, но вот в этом, он и наломал дров.  — Всего три части тела: волосы, губы и шея. — Ренфред сам не понимал, почему они ему нравятся, может потому, что он сраный фетишист?  — Очень странный выбор, — Элис очень смутилась из-за этого, — а почему именно они?       Вот тут и была та тонка грань, где стоило заткнуться и больше не открывать свой рот, продолжив играть, но почему-то, ему захотелось ответить.  — Твои волосы очень пышные и мягкие сами по себе, а я люблю всё мягкое, так же с ними ты похожа на облачко, — вот тут у него на лице заиграла улыбка, — плюс, если всё же уговорить тебя высушить волосы феном, ты становишься мега мягким облачком.  — Так, одно есть, — она начала загибать пальцы, — дальше.  — Губы у тебя не слишком пухлые, но чуть-чуть все же есть, сами по себе они миниатюрные, что очень мило. — последовал небольшой смешок, то ли над самим собой, то ли над ответом.  — Дальше. — она загнула второй палец.  — Шея, потому что она у тебя очень изящная, не у каждой девушки она в меру тонкая и настолько бледная, как у тебя, — он опять засмотрелся и сболтнул то, что стоило хранить в себе до гроба, — на ней хорошо бы смотрелись засосы, которые я мог бы или могу поставить.  — Что? — она немного опешила от такого заявления, но внимание привлек Элиас, который складывался пополам от смеха. И Адольф, который всё же упал.  — Ты забудь, а ты перестань ржать как конь, — Ренфред слегка покашлял прочищая свое горло и потянулся за следующей карточкой, — расскажите как Вы называете друг друга, не беря в счёт имена.  — Погоди отвечать на него, Элис, расскажи, что тебе в нем нравится. — если честно, всё было похоже на то, что Тори пытался усугубить ситуацию.  — Эммм, да почти тоже самое, что и ему во мне, только вместо волос — руки. Губы мне нравятся просто, они привлекают меня, а на руках и шее выступают вены, а у меня на это фетиш, причем фетиш возник как-то сам по себе. — она всё ещё была растеряна, поэтому говорила с запинками и очень странно формировала предложения.  — Давай просто продолжим. — Ренфред пригубил чуть-чуть виски.  — После того, что ты сказал, трудно думать о чем-либо, но я попробую, — она сделала небольшой глоток вина, чтобы промочить горло, которое пересохло, — ну я зову тебя учителем или же хозяином, из-за последнего ты, кстати, сильно злишься.  — А я тебя зову то котенком, так как ты умеешь мурлыкаешь, то принцессой, почему я не знаю. — он пожал плечами.  — Зачем ты завел кота, если она у тебя мурлыкать умеет? — из всего, что было озвучено раньше Тори, именно вопрос про кота, показался ему самым интересным.  — Нам его кто-то подкинул на задний двор, ну я и решил его оставить себе, хотя это было большой ошибкой, так как он вырос настолько сильно, что я думаю, ещё чуть-чуть и он начнёт есть все, что слегка меньше его, — Ренфред мучительно вздохнул, – я скоро начну молиться, на то, что бы он не становился больше.       Он пригубил ещё виски, а Энис слегка посмеиваясь, вернулся к своему делу.  — Готов? — получив в ответ положительный кивок, Элис взяла новую карточку и прочла вопрос — как ты относишься к моей личной жизни?  — Как я должен относиться к тому — чего нет? — тут смешно стало всем, всем кроме Элис.  — Надо выпить. — Элис сказала — Элис сделала.  — Давай дальше, — Ренфред только прочитал вопрос и уже засмеялся, — хоть раз в твоей жизни, ты пиздила что-то у меня?  — Твоя толстовка, я никогда её тебе не верну, потому что она очень удобная, это самая лучшая пижама в моей жизни. А, ну ещё твои сигареты. — неловкое молчание могло бы всех смутить, но его не было.  — Это не считается, я знаю это. Но просто постарайся не привыкать к сигаретам — гадость редкостная. — она кивнула в ответ и прочитала следующую карточку, которую вертела в руках пару минут.  — Ты бы встречался со мной? — вопрос был не тем, на который она хотела бы знать ответ, но все равно его получила и даже обрадовалась.  — Определенно да, появись у меня такой шанс, я обязательно им воспользуюсь. — он выложил все, не скрывая, из-за чего заставил её покраснеть.       Следующая карточка. Становилось все горячее.  — Назови свой главный секрет? — Михаил выжидающе посмотрел на неё, а после удивился, она решила выпить…  — У меня всего два секрета и я не готова рассказать их при таком огромном количестве людей. — она чуть приподняла уголки губ, а он понял, что разговор надо будет продолжить.  — Время у нас поговорить будет, а сейчас — тяни новую карточку. — Михаил слегка кивнул головой в их сторону.       Время горячего!  — Можно сесть к тебе на колени и продолжить игру так? Если нет, то пей два бокала подряд. — её вгонял в краску один момент, она желала получить положительный ответ.  — Садись, почему бы и нет, — он отодвинулся чуть назад, для того, что бы она удобно села и после того, как она уселась, он решил дополнить ещё один момент, — ты только не ёрзай, пожалуйста.  — Угу, — все что она выдавила из себя, прежде чем его сильная рука, плавно легла ей на талию, для того чтоб придерживать её, после последовало лишь небольшое, — ой.       Используя теперь свою восстановленную левую руку он легким движением подцепил карточку и задал следующий вопрос, довольно интересный, мягко говоря.  — Опиши как ты потеряла свою девственность? — он почувствовал как её тело напряглось, как и он сам.  — Кхм, давай что ли выпьем, — она выдержала паузу в пару секунд, а Михаил, кажись, уже успел поседеть, — за мою девственность, которая к счастью ещё на месте. (Знала бы она, что ненадолго)       Ренфред облегченно выдохнул и потянулся за своим виски, Элис уже держала свой бокал красного полусладкого. Они чокнулись.       Следующий вопрос.  — О, можешь сразу пить, я даже читать не буду, — вот только, как она хотела положить карточку, Михаил перехватил её руку и сам его прочитал.  — Твоя любимая поза в сексе? О, сразу видно, Тори придумывал вопросы, — пока он, прикрыв глаза, пытался понять, какая именно поза, доставляет ему больше удовольствия, Элис уговаривала его выпить, — у меня нет любимой позы, но я точно люблю доминировать в плане секса, да и в плане отношений тоже.  — Боже, моя психика сейчас точно до конца развалилась, — она посмотрела ему в глаза, печально так посмотрела, — тяни, твоя очередь.  — Ты бы вернулась к родителям, будь у тебя такой шанс, даже если бы это значило потерять меня? — он чуть усилил хватку на её талии, как будто боялся услышать положительный ответ.  — Нет, особенно если бы это означало потерять тебя, ты слишком дорог мне, я бы ни за что на это не согласилась. — она взяла его за руку и отвела взгляд на подол своего платья.  — Это был последний вопрос. — он усмехнулся и незаметно стал поглаживать её ручку.  — Ура, мы дожили до конца и смогли снять это. — Адольф потянулся к виски, но получил по руке от Тори.  — Тебе хватит на сегодня, даже я меньше пью, — что кстати правда, Тори пил меньше своего возлюбленного. ***       Примерно через полчаса, Элис с Тисэ ждали около машины своих мужчин.       Холодный воздух отрезвлял. Но не сильно.       На данный момент Элис не понимала одну вещь: как закутаться в пальто, которое размеров на двадцать больше неё самой.       Кое-как закутавшись, она достала пачку «Marlboro» и повернулась к Тисэ.  — Ты не против, если я закурю? — Тисэ лишь положительно кивнула.  — Элис, а у вас с Ренфредом были ссоры? — Хатори не хотела задавать такие вопросы подруге, но та, кажись была более опытна в отношениях со своим учителем. Нежели чем сама Тисэ.  — Да, хотя я толком и не знаю, можно ли назвать это ссорой, — она сделала одну затяжку, — меня обвинили в том, что я украла из медицинского отсека сильное обезболивающие, в котором содержался небольшой процент наркотиков, — хозяин был в ярости, мы с ним сильно поругались, дошло то того, что он сказал мне, что лучше бы он не стал спасать меня, раз я не умею ценить то, что он мне дал. У меня тогда сдали нервы и я разрыдалась.       Она выждала паузу и продолжила говорить.  — Не знаю кто был в большем шоке от этого, я или же он, когда до него дошло, что он сказал мне, но, — молчание после этого «но» было довольно долгим, она почти скурила сигарету, — Михаил любит меня, я ему не безразлична, поэтому он сразу же стал извиняться и успокаивать меня.       Ещё одна затяжка. Последняя.  — Это ужасно, — Тисэ стало неловко, она каждый раз узнавала о прошлом своей подруги не самые лучшие вещи. Ей не хотелось причинять боль Элис, но каждый раз, рассказывая о своём прошлом, Хатори чувствовала, как той становилось больно.  — Ещё как, но повезло что Тори разузнал всю правду и рассказал нам. Тяжело учиться там, где тебя много кто ненавидит. Ненавидит за твоё прошлое и за то, что стала ученицей Михаила.       Из колледжа как раз вышел Ренфред, на пару с Элиасом, все уже были готовы вернуться домой.       Как только вся чета Эйнсвортов, покинула сие мероприятие и отправилась домой. Ренфред с Элис не стали от них отставать и сами сели в машину. Кое-кто, хотел поговорить кое о чём, а тем для разговора было достаточно. ***  — Почему ты зовешь меня «хозяин»? — Михаил краем глаза посмотрел на Элис, которая мечтательно вглядывалась в пейзаж ночного Лондона.  — Ну ты же зовешь меня «котёнок», а у любого котёнка должен быть хозяин. Верно? — они остановились на светофоре и переглянулись, потому что, блять, настоящего котёнка они забыли.  — Я возвращаться не буду, завтра и только. — загорелся зелёный и они тронулись.  — Но. — она не успела договорить, как её прервали.  — Без «но» — снова тишина.       Минут через десять Михаил продолжил разговор.  — Ты сказала, что не хочешь раскрывать свои секреты при огромном количестве людей, сейчас нас двое, — он выдержал паузу, — ты можешь мне рассказать, если хочешь.       Элис молчала несколько минут, Михаил было подумал, что разговор окончен, но он услышал то, что не ожидал вообще.  — Я ненавижу красный цвет. — в её голосе была слышна дрожь. Дрожь была не простая, она означала, что вот-вот Элис заплачет. Михаил резко остановился.  — Эй, — он посмотрел на неё, но по её лицу уже текли большие горошины слёз — мы можем не продолжать этот разговор.       Вот только было поздно. Разговор был начат и задел он самые глубокие шрамы, которые не могут зажить и по сей день.       Смотреть, как его любимая ученица, рыдает рядом с ним, а он никак не может ей помочь — просто невыносимо. Но вдруг Элис, взахлёб, но продолжила говорить.  — Ты же прекрасно знаешь о моём прошлом и в нём было много людей, которые. — она снова замолчала, пытаясь перевести дыхание.  — Которые любили над тобой издеваться. — он стал гладить её по голове, в надежде, что это её успокоит. Выходило плохо.  — Однажды я очень сильно истекала кровью, после очередной пытки и кто-то пошутил, что мне идёт красный, с тех пор я его и ненавижу, — дрожь в голосе лишь усилилась, — но, ты любишь этот цвет и я просто не могла сказать тебе об этом, каждый раз, когда ты покупал мне что-то красное, ты с такой любовью смотрел на меня, как никто и никогда раньше, мне не хотелось это потерять.  — Элис, если бы ты мне сказала, что ненавидишь этот цвет, я бы ни в коем случае, не перестал смотреть на тебе с любовью, ты должна понимать, что я люблю тебя не за цвет одежды, которую ты носишь. — он потянулся к ней и поцеловал её в лоб.  — Не можешь сдерживать слёзы — то не надо. — он стал глубже зарываться в её волосы, что успокаивало и его, и её.  — Ты обнимешь меня? — вопрос который решал многое.  — Да, — она просто вцепилась в него мертвой хваткой и заревела, что Михаилу, что Элис было не очень удобно обниматься, но он всё же обхватил её за талию, а другой рукой поглаживал её по спине, — я всё ещё не понимаю, почему ты не сказала мне об этом раньше, до того, как я стал наряжать тебя в этот цвет. Я не хотел терять тебя в толпе людей, когда мы гуляем по Лондону, я мог бы покупать тебе жёлтую или зелёную одежду. И всё же тебе стоит перестать вспоминать свое прошлое, иначе оно будет преследовать тебя до конца, одной справиться тяжело, но у тебя есть я и будущее со мной.       Через пару минут всхлипы прекратились и Элис отпрянула от него.  — Поехали домой. — он вытер рукой её лицо и они двинулись вперед.       Остальное время они провели в тишине. До дома оставалось пятнадцать минут. ***       Два часа ночи. Они ввалились на кухню и сели друг напротив друга.  — Обычно, к этому времени, я уже сплю непробудным сном. — она мельком посмотрела в сторону Ренфреда.  — Ну в этот раз, можно посидеть и ещё, — он посмотрел в сторону тумбочек, — будешь вино?  — Эм, — вопрос был неожиданный, — наверное да.  — Отлично, не люблю пить в одиночестве. — Михаил встал и направился на поиски горячительного, точнее на выбор, выпить у него было много чего…       Продолжить пить вместе, было довольно неудачной идеей. Остатки алкоголя из колледжа дали о себе знать. Вместо того, чтобы опьянеть снова, они лишь больше напились. Через полчаса они уже играли в карты. На раздевание. Как до этого дошло, они сами не поняли.  — Смотри, вот та карта бьёт эту, а вот эта ту, — Михаил посмотрел на Элис, объяснять ей правила было тяжело — понимаешь?  — Да. — на самом деле нет, разум медленно, но верно отключался.  — Отлично, начинаем. — он перемешал карты и раздал их.       Было не понятно одно, как человек, который играет в карты хрен знает сколько — проиграл первым.       Первой вещью был его пиджак.       Зато, мать фортуна повернулась к нему удачной стороной и второй вещью было платье Элис.  — Дай свой пиджак, не полуголой же мне здесь сидеть. — она смотрела на него, не решаясь стягивать с себя платье.  — Иди возьми, если надо, я то не против, если ты будешь сидеть передо мной полуголая. — он посмеялся и принялся заново наполнять бокалы.  — Бе бе бе. — она показала ему язык, чем вызвала ещё большую улыбку с его стороны. Надев на себя пиджак, Элис вернулась обратно, только теперь она села ближе к хозяину. Между ними оставалось меньше полуметра.       Третья игра тоже была на стороне Элис.  — Ха, раздевайся. — её глаза светились от счастья, пока Михаил расстёгивал свою рубашку.  — Знаешь, обычно я это говорю девушкам, — фраза была лишней, так как вино, которое Элис решил выпить, оказалось у неё на груди и немного на его пиджаке.  — Ой, — она медленно подняла глаза и прикусила нижнюю губу, как бы показывая, что она не специально.  — Вот тебе и «ой». — Ренфред без какого-либо стеснения, взял салфетку и стал вытирать её.  — Я сама. — она перехватила его руку и забрала салфетку.  — Ладно, — Михаил разлил остатки содержимого из бутылок по бокалам, — давай быстрее допьём и спать.  — Да, давно пора, — она взяла бокал из его рук и попыталась его выпить. Почему попыталась? Потому что часть, пусть и небольшая потекла по её шеи.  — Боже, да тебе пить нельзя, — в следующий момент он сделал то, что повело за собой массу последствий. Михаил слизал с её шеи капли вина, которые стремительно растекались.       От Элис не последовало никакой попытки остановить Михаила. Она стала чаще дышать, её сердце забилось сильнее, по телу пробежала волна мурашек. Ренфред же в свою очередь, поняв, что никакого сопротивления не будет — полностью забрал контроль над всем происходящим в свои руки. Он то нежно целовал её шею, то оставлял на ней алые пятна, прикусывая кожу и сразу же зализывая место укуса, как бы извиняясь.       Постепенно его руки начали блуждать по её телу, он легко подхватил Элис и пересадил на стол, придерживая одной рукой за талию, а другой за её бедра. Теперь разница в росте сильно не мешала. Он поцеловал её, первый поцелуй, как и ожидалось, был очень неловкий и неуклюжий, благо учитель был хороший и Элис через пару мгновений поняла, что к чему и с охотой отвечала ему. Уже через пару минут, Ренфред углубил поцелуй и во всю хозяйничал у неё в ротике своим языком. Поцелуй вышел страстным, можно сказать грязным, между ними протянулась тоненькая ниточка слюны.       Элис обняла его талию ногами, что позволило Михаилу поднять её за ягодицы и отнести её в его комнату. Правда преодолеть препятствие в виде целого этажа было тяжело.       В спальне же, чуть-чуть власти перепало Элис, поняв то, как нужно оставлять засосы, она скинула с себя пиджак и примкнула к шеи Ренфреда, что не могло его не порадовать, но доминировать над своей «жертвой» любил он, поэтому через пару минут, Элис лежала под ним и ощущала плоть, которая упиралась ей в бедро.       То ли желая побыстрее начать, то ли желая доставить удовольствие Михаилу, она ловко расстегнула ремень его брюк и обхватила своей маленькой ручкой мужскую, бархатную плоть, внушительных размеров. Ренфред прошипел ей в поцелуй, на что Элис лишь хитро улыбнулась. Она начала двигать своей ручкой по всей длине члена волшебника, размазывая при этом уже выделившуюся смазку.  — Можно я попробую? — она поцеловала Михаила, в надежде получить положительный ответ.  — Утром нам будет стыдно. — эта фраза ни коим боком не смутила Элис, а наоборот, усилил азарт, поэтому уже через несколько телодвижений она аккуратно, стоя на коленках, с особой нежностью стала облизывать его член. Первые стоны Михаила очень обрадовали её и она стала действовать куда решительнее.       Первый раз ей не удалось взять слишком много, но с каждой последующей попыткой она заглатывала член всё больше и больше, хотя на всю длину не получалось. Но Ренфреда это не коим боком не смущало. Это был первый раз для Элис, поэтому он был даже удивлен, насколько хорошо у неё получалось, но и здесь он стал её контролировать. Он собрал все её волосы себе в кулак и сам стал делать поступающие движения.       Через несколько минут он отпустил её, увы, но одного минета ему мало, для того чтобы кончить.       И вот снова она оказалась под ним. Теперь была его очередь доставлять ей удовольствие. В сторону полетели чулки, трусики и бюстгальтер. Элис смущенно пыталась прикрыться, но Михаил перехватил её руки и стал целовать её тело, спускаясь все ниже и ниже.       На его удивление, смазки было довольно много, он не смог сдержать ухмылки на своём лице. Но и у него внизу творилось тоже самое. Он аккуратно провел пальцами по её половым губам, слегка массируя клитор и наблюдая за её реакцией. Элис попыталась сдержать стон, но у неё не получилось, приняв это за сигнал, Михаил прильнул к её лону и стал жадно слизывать её соки, которых с каждым разом становилось всё больше и больше.       Элис даже не пыталась больше сдерживаться, она зарылась пальчиками в волосы Михаила и поддавалась вперед, с надеждой получить побольше этого сладкого удовольствия. Внутри всё скручивалось, момент и вот Элис изгибается дугой и стонет с ещё большей страстью. Ренфред был удивлен, что она кончила от такого, но он определенно был польщён.  — Поверь, ты ещё не познала настоящее удовольствие, — он промурлыкал ей это на ухо, обжигая дыханием её шею.       Михаил стянул с себя остатки одежды и ещё раз провёл рукой по члену, размазывая смазку, которой стало ещё больше. Он аккуратно приставил член ко входу в её влагалище и снова наклонился к её ушку.  — Будет больно, очень больно, но с этим ничего не поделать, придётся терпеть, — Элис лежала под ним и почти ничего не соображала, но она не оставляла попыток прижаться к нему, он кратко чмокнул её в губы, — я буду нежен. Ложь. Он никогда не был нежен. Нет. Он не садист. Просто он любит доминировать. Она исключение. Но не в этом плане. Из всех с кем он был — её он любит. Но ещё он любит показать кто здесь главный.       Его набухший член, напротив маленького и ещё не кем не оскверненного влагалища Элис выглядел угрожающе.       Она обняла его за талию своими ногами, а руками обвила его шею и спину. Не повезло. Он резко вошёл в неё, её крик разнесся по комнате, из глаз хлынул поток слёз, ногтями она расцарапала всю его спину. Элис попыталась вырваться, вот только неудачно. Ренфред держал её и пытался успокоить. По бедру потекла струйка алой крови. Через минуту она уже смирилась с болью и с присутствием чего-то иного в себе. Сам член был большой, что причиняло ещё больше дискомфорта узкому влагалищу.       Ренфред стал целовать её, он начал нежно массировать клитор, ожидая стонов, как подтверждение того, что можно продолжить. Ждать долго не пришлось. Через несколько минут раздались очередные стоны удовольствия.       Михаил начал плавно двигаться в ней, не прекращая массировать клитор. И вот уже были слышны стоны не только Элис. Он двигался медленно, временами чуть ускоряя темп, временами сбавляя его. Элис начала получать ещё больше удовольствия. Она стала в ритм двигаться вместе с Ренфредом, насаживаясь на его член. Через несколько толчков она уже дугой прогибается под ним. И вот его девочка испытала свой первый оргазм, полученный не при помощи языка. Он убрал руку от её клитора и прильнул к груди, оставляя засосы и там.       Ренфред сам был близок к разрядке. Долгое отсутствие девушек делали своё дело.       Элис бесстыдно стонала, её тело — одна большая эрогенная зона.       Мокрые звуки от удара их бёдер не прекращались.       Движения становились ещё грубее. Он чуть сжал шею Элис, слегка перекрывая доступ к кислороду. Оба тяжело дышали, оба стонали, по всему телу проступил пот. Элис кончила первой, она выгнулась и задрожала, её нутро подергиваясь охватывало член Ренфреда, когда тот стал толчками заполнять её.       Все перемешалось: выделения, кровь, сперма и пот. Михаил упал на соседнюю подушку, поцеловал и прижал к себе Элис, которая уже ничего не соображала. ***       Что-то шершавое облизывала щёку Элис и неистово орала над её ухом. Кое-как открыв левый глаз, она посмотрела на Принца и через силу подняла руку, которая в тот момент казалась просто тяжеленной, погладила его. Ей было плохо, голова раскалывалась, по всему телу чувствовалась слабость, а внизу живота чувствовалась ноющая и причём сильная боль.  — Ну что, малыш, тебя давно никто не гладил? — она потрепала кота по голове, как вдруг память медленно, но верно стала к ней возвращаться.       Принц был оставлен в колледже и за ним обратно не поехали, комната в которой она проснулась — не её. И она была полностью голая, полностью… На её талии находилась мужская рука. Неловко. Она глубоко вздохнула и повернулась.  — Твою мать, — она снова посмотрела на кота, помедлив пару секунд, она медленно убрала руку Михаила в сторону и села на кровать.       Прикрываясь одеялом она стала рассматривать комнату и искать то, что можно на себя надеть, выбор пал на очередную толстовку Ренфреда. Быстро нацепив её на себя и собрав остальные свои вещи, которых почти не было, она пулей вылетела из его комнаты и направилась в ванну.       В ванной открылась не самая приятная картина, на её теле было множество засосов, а где-то даже и синяки. Слегка виднелись следы удушения, кожа была нежной, поэтому не удивительно. Внизу творился полный бардак, она даже не стала смотреть туда, по ощущениям было понятно, что хорошего там ничего нет.       Она начала смывать с себя остатки прошлой ночи. Пока Элис была в душе, Ренфред спокойно встал, оделся и пошёл на кухню. Как будто зная, что теперь всё кардинально изменится и в этом нет ничего страшного. Из ванной доносились звуки фена, а это значит, что скоро выйдет Элис.       Для самой неё на кухне открылась неплохая картина. Михаил стоял к ней спиной, на которой были отчётливо видны царапины, на нем были обычные спортивные штаны, которые заменяли пижамные. Вот только проблема в том, что пересекаться с ним она никак не хотела.  — Так и будешь там стоять или сядешь? — она почти подпрыгнула на месте от неожиданности, а он всё так же спокойно продолжил готовить кофе.       Он резко развернулся и поставил на стол стакан с водой и положил таблетку.  — Выпей. Это обезболивающее, оно тебе сейчас нужно, как никогда раньше, — он облокотился на столешницу и стал на неё выжидающе смотреть, она всё же села и выпила таблетку, — думаю нам стоит поговорить.       Ренфред подал кружку с кофе Элис и сам сел напротив неё.  — Мне стыдно. — она смотрела вниз, потому что посмотреть ему в глаза было страшно.  — Нет, тебе не должно быть, — он отпил кофе, — тебе не за что.  — Но я. — договорить она не успела, Михаил грубо прервал её.  — Нет, не ты, — скрестив руки на груди, он продолжил, — я, и только я все начал, но знаешь что? Я Не Жалею В гробовой тишине эти слова отдавались эхом, отскакивая от стен.  — Ты в курсе, как дома оказался Принц? — вопрос, который точно не подходил по ситуации, Элис отрицательно мотнула головой.  — Держи. — Ренфред положил перед ней коробочку с диском, на которой была записка «От старшего братика и белобрысого идиота.» было понятно кто написал её.  — Он с Адольфом был здесь, я позвонил им, они сказали только то, что были на кухне. Не стали подниматься и будить нас. — он ухмыльнулся, — мы можем сделать вид, что этого не было, а можем и не делать. Решим потом, давай сначала глянем это.       Михаил пошёл и включил диск на телевизоре. Смотреть на себя пьяных со стороны было очень неловко, но весело.       На втором вопросе ему позвонили, вернулся он только к четвёртому. После этого вопроса изменилось многое.  — А я был прав. — он подошёл к Элис и стал поглаживать её шею, что снова вызвало у неё кучу мурашек и учащённое сердцебиение.  — В чём? — голос дрожал, это была приятная дрожь.  — Твоя шея, на ней действительно хорошо смотрятся засосы, которые я поставил. — он наклонился и оставил мокрый поцелуй на её шее, из-за чего она прикрыла глаза и прикусила свою нижнюю губу. Это доставляло ей удовольствие.  — Элис, давай сегодня снова ляжем спать вместе? — Ренфред посадил её к себе на колени и положил руку ей на талию, прижимая к себе. Он поцеловал её, так же страстно, как и прошлой ночью.  — Давай. — все что сказала Элис, прежде чем, потянулась за новым поцелуем. После этого, они больше не спали раздельно… А тем временем, в комнате Адольфа лежала шляпа наполненная кучей листочков, на которых была записана всего одна пара — Михаил и Элис.