Уголь его волос

Уроки прошли быстро и без происшествий. Наскоро попрощавшись с подругами, Сакура заторопилась к Учихе, который, вырвавшись вперёд, уже поджидал ее около заведенной машины. Едва завидев бегущую к нему девушку, Саске отлепился от капота и сел в салон. Шкала настроения стремительно ползла вверх. Он сам не мог понять почему ему вдруг стало нравиться общество розоволосой и мысли о том, что остаток дня он проведет с ней, играясь со змеей, как-то грели душу. Сакура поспешно проскользнула на пассажирское сидение, положив рюкзак на колени. Ее зелёные глаза искрились непонятным детским счастьем. Все таки Харуно любила рептилий, в особенности змей и хамелеонов, но ее мать, Мебуки, боялась их до слез, потому завести себе хладнокровного любимца девушке не разрешили. Но теперь у нее появилась возможность увидеть настоящую черную змеюку и даже потрогать. Ещё и факт того, кому животное принадлежало, поднимало настроение. Она улыбнулась, переведя взгляд на Учиху, аккуратно выезжающего со школьной парковки. Он тоже криво улыбался своим не совсем приличным мыслям, которые озвучивать не решался. Все таки знал, что «лёгкая рука» Сакуры отнюдь не лёгкая. — Держи, — порывшись в рюкзаке, она достала красную прямоугольную упаковочку, на которой черным было выведено «Pocky», и, достав две палочки, девушка сунула одну себе в рот, а другую протянула брюнету. — Я за рулё-ё-ё-м, — протянул он, с намеком открыв рот. Сакура усмехнулась, немного покраснев, сунула ему палочку шоколадным концом в рот. Он удовлетворённо выдохнул и уже набрал скорость, выехав на трассу. — Долго ехать? — спросила она, — Мне просто дома надо быть в шесть. — Полчаса где-то, — задумчиво ответил он, глянув на часы. 14:37. Времени-то у них не так уж много. Он взял телефон, набрав чей-то номер и плечом приложив к уху. Послышались гудки, — Алло, Итачи? А родители дома? Ну, понятно, мы короче, с Сакурой едем на Ма́нду посмотреть… Ага, бывай. — Итачи это твой младший брат, верно? — спросила девушка, приложив голову к окну. — Старший, — поправил ее Саске, усмехнувшись, — Но он классный, так что не боись. Дальше Учиха рассказывал про своего Нии-сана, которого он очень любит, который самый добрый и хороший, который самый лучший старший брат на свете. Эти восторженные рассказы уже порядком надоели Харуно, о чем она молчать не стала. Потому Саске и заткнулся, насупившись. Все-таки братиком он всегда гордился и не мог понять, почему это Сакура не желает про него слушать. Оставшиеся десять минут они ехали в тишине, каждый думал о своем. Харуно наслаждалась пейзажами цветущей природы. Дерево, в честь которого она была названа, уже отцвело потому как цветение сакуры начинается в конце марта и кончается в апреле. Весна по праву была самым любимым временем года девушки. Не только из-за Ханами* (прим. Ханами — это национальная традиция японцев любоваться цветущей вишней), но и из-за начала нового учебного года и прихода множества красочных фестивалей. Сакуре нравилось носить юкату, правда она совершенно не умела это делать. Потому и обращалась к Ино, которая никогда не отказывала в помощи своей «лобастой» подруге. Сакура мечтала переехать из шумного Токио куда-нибудь в Киото. Сакуре была чужда вечная городская суета и тусовки, ей милее посидеть в парке под цветами вишни с хорошей книгой в руках. Теперь к этому времяпровождению добавлялись ещё и теплые объятья. Почему-то розоволосая до сих пор не могла выкинуть из головы тепло и нежность его рук. Ей хотелось обнять его ещё раз, вдохнуть полной грудью его аромат. Почувствовать, как его руки крепко и надёжно прижимают к себе. Он ведь обнял ее тогда, хотя скорее всего сам этого не понял. Она покраснела, посмотрев в его сторону и вспомнив, как смело вела себя тогда на улице. — Приехали, — тихий голос Саске разорвал тишину, заставив Сакуру вздрогнуть. Она кивнула, выходя на улицу и тут же окаменела. Ее взору предстал частный дом, но не такой, как у нее, а самый настоящий белокаменный коттедж. Только сейчас она заметила, что они съехали с основной трассы, свернув куда-то в сторону пригорода. Слишком сильно погрузилась в свои мысли. Теперь ее взору предстал дом, окружённый каменным забором и имеющий свою территорию, более походящую на небольшую полянку. По периметру здания были выставлены круглые низкие фонари, наверняка на датчиках движения. Насколько поняла Сакура, в его доме было два этажа. Вокруг клубилась зеленоватая дымка, скорее всего из-за шести кедров, растущих прямо на лужайке. Могучие ветки переплетались друг с другом, но так и не смея подобраться к окнам. Сейчас Сакура заметила веранду, сплошь окутанную какими-то ярко-красными вьющимися цветами. Почему-то, дом Учих ей представлялся совсем иным. Но этот небольшой «дворец» был на удивление стильным, величественным и как ей казалось, древним. Светло-бежевая гамма цветов свидетельствовала о хорошем вкусе хозяев. На маленькой табличке на входе было величаво выведено «Семья Учиха» «Не семья, а клан» — выдохнула про себя розовласка. Сзади подошёл Саске, и дёрнув ее за волосы, усмехнулся: — Неплохо, да? — Очень красиво, — очарованно произнесла она. — Ну, домом мы всегда гордились, — бодро сказал брюнет, схватив ее за руку и потащив за собой к калитке, — Кстати, дома мы одни, не считая Итачи. Но он понимающий, мешать не будет. Его губы исказила пошлая ухмылка, а затем парень ей подмигнул. Сакура тут же вспыхнула. Она только один раз в жизни говорила на такую тему. Когда она вместе с Хинатой оставалась на ночёвку у Ино, и та решила что сплетни — как раз то, что нужно. И если Харуно просто густо краснела, то бедная Хьюга потеряла сознание из-за своей застенчивости. Сакура поравнялась с ним, легонько треснув по его руке ладонью: — Извращенец! — Ещё какой! — ответил он беззаботно, крепче стиснув ее ладошку. Девушка распрямила плечи, почувствовав лёгкий дискомфорт, что не ускользнуло от чутких глаз брюнета, — Да не бойся, не трону я тебя. Фигура далека от идеала. Сакура хмыкнула, подумав о том, что он снова начинает ее раздражать. Но все равно стало как-то легче от осознания того, что он не собирается ее насиловать. А то мало ли, что этому чёртову придурку в голову взбредёт. И все-таки, как думала Сакура, говорить о таком при девушке, ещё и так беззаботно — просто край бескультурья. — Мы на змею приехали смотреть, не забывай, — закатила она глаза. — Можем не только на Манду посмотреть, — засмеялся Учиха, — У меня ещё одна змея есть. Ну если понимаешь, о чем я. Саске почувствовал лёгкий удар ее кулачка в плечо. Ну как, лёгкий. Это Учихе так казалось. А Сакура постаралась вложить туда все свое смущение и злость. Они уже подошли к белым ступенькам, ведущим к входу в сам дом. Учиха порылся в кармане, вытянув оттуда связку ключей и вставив один из них в замочную скважину. Тяжёлая дубовая дверь отворилась и Саске, переступив через порог, завел Харуно за собой, захлопнув дверь. Он неторопливо начал разуваться, присев на корточки, хотя рядом стояла небольшая кожаная софа. — Нии-сан, мы пришли! Сакура стояла, как полная идиотка, рассматривая дом изнутри. На южной стене было множество окон, почти полностью позволяющие осмотреть задний двор. На каждом промежутке между стеклами висели небольшие фонари, которые использовались ночью, так как весь просторный холл заливало естественное освещение. Да уж, в отсутствии вкуса Учих не упрекнешь: высокие сводчатые потолки, стены, покрытые наверняка дорогими обоями, и немного поодаль от прихожей все было покрыто пушистыми светло-бежевыми коврами. Главным украшением западной части здания была широкая лестница, ведущая на верхние этажи, по которой как раз спускался старший брат Саске. Его черные волосы спадали небрежными прядями на лицо, слегка прикрывая тёмные глаза. Высокий, спокойный, величавый, он более походил на короля из какого-нибудь старинного рассказа, что читали нам наши бабушки на ночь, чем на обыкновенного парня, учащегося на третьем курсе. Итачи дружелюбно улыбался, и Сакура вдруг вспомнила, что он учился в классе, на пять лет старше нее. Она вдохнула побольше воздуха, немного покраснев, сложила ладони в приветствии, поклонившись: — Здравствуйте! Меня зовут Сакура, простите за вторжение! Учиха младший хлопнул себя ладонью по лбу. — О боже, — устало протянул парень, зажав переносицу, — Зачем все эти манеры, плоскодонка? Итачи хмуро глянул на брата, заставив того съежиться: — Саске, как ты с девушкой разговариваешь? Она все-таки гостья, — упрекнул он его, помогая Сакуре повесить куртку на крючок, — Не веди себя, как быдло, мне за тебя стыдно. Он пробормотал что-то вроде «прости», встав около Сакуры, и начал ждать, когда же она познакомится со старшим Учихой. — Мне тоже очень приятно, Сакура, — вежливо ответил парень, — Меня Итачи зовут. Чувствуй себя как дома, и не обращай внимания на этого оболтуса. — Эм, вообще-то, это я твой брат, — обиженно заметил Саске, — И это ко мне гости, а не к тебе. Сакура едва ли сдержалась, дабы не засмеяться с лица Учихи. Оно было таким по-детски наивным и обиженным, а она к такому не привыкла. — Ладушки, вы тогда идите наверх. Чаёк вам налить? — поинтересовался он, пока девушка подошла к Саске и немного спряталась за его спиной, выглядывая из-за плеча. Не то, что бы Итачи ей не понравился… Наоборот, показался очень добрым и хорошим, прямо как рассказывал брюнет. Но каждый раз, когда она с кем-то знакомится — становится жутко стеснительной. — Я не хочу чай. — А ты, Сакура? Да не смотри ты на него, — подмигнул ей Итачи, — Отказываться невежливо. — К-конечно, спасибо. Итачи сразу же пошел на кухню, оставив их вдвоем. — Правда он милый? — улыбаясь, как дурак, пробубнил Учиха. — Д-да, очень. Сакура наконец то вышла из-за его спины, жутко красная. Саске тут же подхватил ее руку, направляясь к широкой лестнице. Харуно послушно прошла за ним, осматривая жилище брюнета. Сейчас она заметила бонсаи* (прим. Бонсай — японское искусство по выращиванию уменьшенных декоративных деревьев) на подоконниках. «Да, у него классно» Пара начала подниматься по лестнице, а девушка провела рукой по деревянным перилам, гладким словно шелк. — А твои где? — Уехали к Обито на неделю. — Ясненько. Гамма второго этажа была иной. Стены ошиты медового цвета деревянными панелями, прямо в тон к половицам. Сами они были покрыты светлыми обоями, подходящими на те, коими обклеены стены на нижнем этаже. Так же висели картины с изображением каких-то людей — наверняка семьи Учиха. На одной из них Сакура заметила трёх девушек, одна из которых являлась матерью Саске и Итачи — Микото. Это Харуно знала, так как собирать родительские собрания — одна из обязанностей президента студсовета. Женщина на картине ласково улыбалась, приобнимая за плечи другую девушку, чуть пониже и с родинкой под правым глазом. И чуть дальше от них стояла женщина в возрасте с седыми волосами. Сакуре это показалось весьма милым. Под каждой из картин стоял маленький столик из темного дерева, покрытый лаком, — едва вмещающий в себя светильник с тканевым абажуром. Они шли по просторному холлу, в конце которого стояли два небольших темных кресла и стеклянным журнальным столиком. Прямо за креслами находилось большое, идеально вымытое окно, и теперь до Сакуры дошло, что здесь наверняка очень уютно сидеть в пасмурную погоду или лунную ночь. Ещё розоволосая заметила, что у него в доме отсутствуют люстры: только много маленьких светильников. Выбрав одну из закрытых дверей, Учиха открыл ее перед девушкой и та, неловко запнувшись, поспешила пройти внутрь. Ее взору предстал широкий письменный стол, вопреки ее ожиданиям не заваленный различными бумагами, а аккуратно прибранный и опрятный. На левой стороне стояла сенсорная настольная лампа, что заливала весь стол ярким белым светом: — Вот чёрт, опять забыл выключить… Сакура пропустила его слова мимо ушей, полностью погруженная в интерьер комнаты. Ближе к окну стоял большой темный шкаф, а рядом со столом компьютерный стул — на нем было накинуто пару маек и джинс: видимо, ещё не такие грязные, чтобы их стирать, но и не такие чистые, что бы засунуть в шкаф. Самым очевидным, что бросалось в глаза, являлась платформа, прикреплённая прямо стене. На ней расположился огромный стеклянный террариум — метра полтора, не меньше. Террариум был плотно закрыт пластмассовой крышкой — дабы рептилия не сбежала. А сама змея сейчас свернулась клубочком около нагревающей лампы. У Сакуры дух захватило от ее красоты: длинная, черная, словно ночное небо, а спинку украшал узор из белых ромбиков. На полу расстилался золотистый ковер — настолько густой, что Сакура не понимала, зачем нужна кровать, — можно расположиться прямо на нем Пожалуй, единственное неопрятное место занимала его кровать — расстеленная, с хаотично разбросанными пуховыми подушками и сбитой простынью. «Наверняка ему просто лень застилать ее с утра» Учиха выключил лампу, направившись к кровати, и со стоном опустился на нее. Сакура скромненько присела рядом: — Извини, можно спросить? — робко поинтересовалась она, не понимая, что на нее нашло. — Спрашивай. — А зачем вам такой огромный дом? Ну просто, — она замялась, подбирая нужные слова, — У вас всего четыре человека в семье… — Да это же только наша «веточка» состоит из четырех человек, — Учиха вытянулся во весь свой немалый рост и зевнул, — Но к нам часто приезжают родственники из других «веток». Ты бы видела, что здесь творится на праздники. Например, каждый раз на Кэйро, но хи* (прим. Кэйро, но хи — японский праздник, в переводе обозначающий «День почитания старших») все Учихи собираются у нас. Да и кто-то из Сенджу приезжает, так как дядя мой с ними общается. Пиздец просто, что происходит. Он усмехнулся, вспоминая как один раз, уговоренный Хаширамой, приехал его брат — Тобирама Сенджу. И какие были эпичные драки. Пожалуй, это единственный понравившийся ему праздник. — Ну что ты, как неродная?! — воскликнул он, смотря на Сакуру, скромно опустившую глаза. Парень резко схватил ее за шиворот, с силой опрокинув назад. Теперь Харуно, с широко распахнутыми глазами и полыхающим лицом, оказалась щекой прижата к его груди. На ее плечо он крепко положил ладонь. Саске удовлетворённо выдохнул и прикрыл темные глаза. От Сакуры едва ли пар не валил, но она все же, с шумно бьющимся сердцем, покорно лежала с ним. «Какого черта он делает?» — пронеслось в ее голове, пока Учиха устало стонал, потягиваясь. В дверь тихонечко постучали и Саске тут же вскочил и побежал ее открывать. За порогом стоял Итачи с двумя чашками чая в руках. — Блин, я не просил. — Не будь букой, — подмигнул он, разворачиваясь, — Все, не смею более вас отвлекать. Учиха закатил глаза и ногой закрыл дверь. Сакура в то время уже сползла на пол, глядя на парня, который сейчас всунул ей в руку чай с терпким персиковым ароматом. — Спасибо, — поблагодарила она, отпив немного, — У тебя такой милый брат. Почему ты такой придурок? — Не я такой, жизнь такая, — усмехнулся он, открыв крышку террариума и аккуратно начав поднимать змею, — Манда, к тебе гости. Рептилия открыла глаза, слегка поморщившись от яркого дневного света, и плотным кольцом обмоталась вокруг руки брюнета. Харуно вдруг вскочила с пола и подбежала к нему, любопытно оглядывая питомца. Ее зелёные глаза горели искренней наивностью, наверное никак не вяжущейся с такими животными, которых обычно девушки боятся. Она аккуратно провела двумя пальчиками по сухой и гладкой коже змеи, на что та никак не отреагировала. — Не боишься? — Я люблю всякого рода рептилий. Особенно змей. Ты тоже как змея, — хихикнула девушка, продолжая поглаживать животное. — И меня что ли, любишь? — ухмыльнулся он, осторожно переложив Манду на руки к Сакуре, — Аккуратней, она у меня тяжёлая. — А чем ты ее кормишь? — спросила она, садясь на пол. — Она ест раз в неделю. Так-то кормом, но иногда нужно давать хомяков или крыс. Сакура посмотрела на него как-то испуганно, а затем ее лицо исказила гримаса отвращения. В ее голову полезли жуткие картины поедания маленьких грызунов этой змеей, что сейчас довольно спокойно лежала на коленях девушки и кроваво-красные разводы на стекле террариума. *** Так они провозились ещё пару часов, смеясь над всякой ерундой. Саске не упустил возможности похвастаться своим антиквариатным мечом, которого он гордо назвал «Кисараги». Харуно тогда усмехнулась, обозвав Учиху «шизофреником». Сакура даже помогла ему разобраться с темой по геометрии, которую он не совсем понял, а потому, покраснев и опустив глаза, попросил у нее помощи. Все таки круглая отличница, как никак. Девушке нравился сегодняшний день. Мало того, что сбылась ее мечта — увидеть живую змею, так ещё она избавилась от врага, превратив его в друга. «Прямо как Наруто, — усмехнулась она, вспомнив, как Узумаки проводит свою «нарутотерапию» с каждым, кто настроен отрицательно. Он даже смог переманить надменного и жестокого Пейна на свою сторону. Это тоже было причиной, почему розовласка его уважала. — Наруто и Саске… совершенно разные, но они оба вполне хорошие парни, если узнать их получше. И когда Учиха общается без своего пафоса.» А сам Учиха сказал, что Узумаки его жутко раздражает, и если бы был повод — набил бы ему морду. «Непереносимость блондинов, — хихикнула девушка, потянувшись к нему и аккуратно потрепав его по черным волосам дрожащей рукой. — Иди лечись» Но время неумолимо бежало вперёд, наматывая круги будто бы на велотренажёре. Сакура вдруг поняла, что ей пора бы уже домой, дабы не получить выговор от матери и нотации от отца, о чем она незамедлительно его оповестила: — Э-э-э, мы тут, конечно, хорошо сидим… — начала издалека она, — Но мне домой пора. Саске кивнул, принявшись стягивать с себя домашнюю майку, которую он успел надеть, пока Сакура пошла мыть руки и заплутала на поворотах его дома. Девушка покраснела и прикрыла глаза ладонью: — Может мне выйти.? — Да не надо, — он уже накинул на себя черную свободную футболку, избавив ее от нужды лицезреть его голый торс. И все-таки, Харуно так и не смела убирать ладонь от глаз, пытаясь унять красноту своего лица. Почему-то в памяти всплыли его пошлые слова днём, да и она уже успела насмотреться на его, по обыкновению не скрытые под рубашкой, руки и плечи, так как майка закрывала только грудь и живот. Саске подошёл к ней, отвесив лёгкий подзатыльник, чтобы, как говорится, «не щёлкала клювом», а затем насмешливо фыркнул: — Чего это ты засмущалась? Раньше и в мужскую раздевалку заходила при необходимости, — напомнил он, потянув девушку к выходу. — Я, конечно, понимаю, что у меня есть на что посмотреть, но не настолько же, Харуно. — Заткнись, пока я тебя не заткнула, — угрожающе прошептала девушка, смахнув его цепкие пальцы с своего предплечья. Много начал себе позволять под конец. — Учиха, прекрати распускать руки, ладно? У меня ещё прошлый синяк не сошел. Пока они спускались по лестнице, Сакура смахнула свои волосы с шеи в том месте, где Саске ее «наказывал» дабы он смог лицезреть собственные труды. Учиха недовольно поморщился, вспоминая, какую херню он сотворил с Сакурой буквально ни за что. — Сама тогда напросилась, — положив кулак на ее макушку, они прошли мимо удивленного Итачи, копающегося в какой-то книге. Учиха ему подмигнул. — Закроешь, а? — Конечно. Парень проводил недоумевающим взглядом постепенно удаляющуюся высокую фигуру Саске и маленькую и хрупкую фигурку Сакуры. Они шли, походу уже забыв о своем мини-конфликте, и тихонько смеялись, пока Учиха тыкал указательным пальцем в небо и что-то увлеченно рассказывал девушке. А она, собственно, против не была. Она иногда хватала его за локоть, а когда он опускал взгляд на нее, розовласка щёлкала ему по носу, звонко хихикая. Доехали они более чем нормально, не лаясь друг на дружку по пустякам. Она даже задремала под конец, уморенная столь насыщенным днём и солнцем, что уже постепенно начинало уходить прочь с летнего небосвода. Все таки май, темнеет поздно, а потому гулять можно подольше. Учиха порой бросал на нее расслабленный взгляд, смотря на ее спящее прелестное личико, как трепетали ее реснички и слушая ее сонные вздохи. Если к другим девушкам он испытывал лишь какие-то посредственные чувства и кроме как в сексуальных целях не рассматривал, (о чем всегда говорил, прямо когда жёстко трахал) то Сакуру ему пока не хотелось. Она была слишком милой и маленькой, ему не хотелось «портить» ее. Он уже усвоил, что Харуно только пытается быть хладнокровной и несгибаемой, никогда не давать волю слезам и другим эмоциям — на самом деле, внутри прячется маленькая и беззащитная девочка с кучей комплексов. Ее постоянные оскорбления в его адрес — тщетные попытки почувствовать себя сильной. Саске начал понимать, что в глубине души ей всегда было страшно влезать с ним в перепалки и конфликты, а он как полный мудак давил на нее ещё сильнее, измываясь как только умел. Только раз в жизни она ломалась перед ним: тогда, когда Учиха держал ее на руках в кабинете географии и ужасно сладко вел свои «воспитательные» пытки. Тогда парень даже не догадывался о том, что потом эта девушка будет мирно сопеть, опираясь на стекло в его машине и чему то улыбаясь… Может быть, он и хотел ее, но не хотел брать силой или заставлять. Хотел ее нежно. Хоть и сторонником нежного секса Учиха не был, а любил пощёчины, полное подчинение и синяки, но как только он представлял, что ударит Сакуру по щеке, ему сразу становилось тошно он самого себя. Он не хотел видеть слез на ее лице. И сейчас он даже целовать ее не хотел. Потому что Сакура наверняка ужасно его испугается. По нему не скажешь, но Учиха — до жути заботливый человек для тех, кого его сердце отметило как «избранные» Поэтому сейчас время проведенное с ней казалось ничтожно маленьким и скоротечным. Уже как десять минут Учиха просто сидел в машине перед ее домом и слушал ровное размеренное дыхание девушки, полностью погрузившись в свои мысли. Взглянув на часы, Саске вздохнул и аккуратно начал тормошить Сакуру за плечо: — Просыпайся, приехали. Харуно недовольно поморщилась, сонно и слабо сжав его ладонь своей ладошкой, будто призывая оставить руку на плече, но никак ею не двигать. Саске снова вздохнул, прекрасно понимая, что у него рука не поднимется ее будить путем тряски. Тогда парень, предварительно расстегнув ремень безопасности, приблизился к ее лицу почти вплотную и чмокнул в кончик носа. От физического контакта девушка приоткрыла глаза, пытаясь сфокусировать на нем взгляд, но как только она увидела его темные очи в каких-то ничтожных пяти сантиметрах от ее собственных, Сакура резко отстранилась, хорошенечко приложившись головой о дверь машины. — Черт… — зашипела она в пустоту, приложив ладонь к ушибленной макушке, пока Учиха откровенно угарал над ней. — Не знаю, хоть бы пожалел, больно все-таки. — Пожалеть тебя? — улыбнулся парень, гостеприимно разводя руками, намекая на объятие. Сакура покраснела ещё гуще, а спина ее тотчас покрылась мурашками. — Ну, чегось? Иди ко мне, маленькая, пожалею тебя. Харуно опустила голову, но все же не смогла отказаться от такого соблазнительного предложения. Едва ли она уткнулась носиком в его грудь, как парень стиснул ее в объятиях, принявшись ласково гладить по волосам. — Обидела тебя стенка, да? Вот негодяйка! — наигранно возмущённо воскликнул он, ладонью ударив по ничем неповинной двери. — Все, Сакура, я тоже ее ударил, вы теперь квиты! — Я не это имела ввиду… — пробормотала она, наслаждаясь крепкостью его объятий и стараясь не обращать внимания на придурковатые слова. Самое главное — он просто шутит и защищаться такими же колкими фразами не нужно. — Ты такая милая, — вдруг выпалил он. Учиха вытаращил глаза и щеки его покрылись краской, пока он осознавал смысл сказанного. — Плоская, я имел ввиду! — Я не милая и не плоская! — воскликнула Сакура, а мысли ее полностью занимал запах его футболки и она с удивлением отметила, что не прочь была бы походить в его одежде. Слишком большой, но очень уютной. — Учиха, ты дурак. — А ты дура… Парень уткнулся носом в ее волосы, вдыхая нежный аромат лаванды, исходящий от всего ее тела. Хоть он пока этого и не понимал, Саске начал сближаться с ней. Сначала ночные разговоры, потом совместное времяпровождение в школе, затем почти дружеские поездки к нему домой, а сейчас теплые объятья в вечерней прохладе. Ему теперь не хотелось ни с кем ею делиться. Даже с Ино и Хинатой. Хотелось всегда обниматься с ней, закрыть от этого жестокого мира. — Ну я пошла? — улыбнулась девушка, мягко отстраняясь, — До завтра. — Бывай.