***
Ричард, привыкший всегда действовать исходя из сложившейся ситуации и желательно более-менее хладнокровно - медленно, но верно сходил с ума. Как можно умудриться так вляпаться в проблемы сразу же выйдя из корабля и направившись в город за одеждой? Надеяться на благоразумие младших сестер ему не приходилось: у одной розовые очки на трехметрового фламинго, который смеется словно человек сбежавший из психушки, а у второй шило в заднице, оттого носится как угорелая, лишь бы найти приключения на пятую точку. Хотя, у него где-то в глубине души и теплилась надежда на Хельгу и ее адекватность, но некоторые поступки вводили в панику. Особенно после того что с ней произошло. Эта мнимая вера "в лучшее" все же угасала, без какой либо надежды на просветление. Вот почему нельзя было не повестись на авантюру Джейн и сразу же не вернуться на корабль? Уходить из поля зрения Пинка - с самого начала идиотская и опасная затея. Отпив небольшой глоток пива из деревянной кружки, брюнет окинул взглядом свою сестру. Второй день она сонная валялась в кровати, изредка принимая попытки вспомнить все произошедшее с ней последовательно, а не рваными кусками. Неудивительно, с нынешним состоянием Хельга могла только лежать, спать и изредка вставать до туалета. Ну, и периодически свисать с кровати, словно девушка из "Звонка", поддерживаемая кем-либо за плечи или голову в момент позыва рвоты. А иногда просыпалась от распирающей головной боли со слезами на глазах. Не жизнь, а просто сказка, стоило ли оно того? Определенно нет. Возьмется ли Хельга за ум и не будет подвергать себя опасности? Кто знает. Подавляя искреннее желание зачитать нотации, как подобает старшем брату из всего их большого семейства, пускай уже и разъединенного, о том, что нужно вести себя аккуратнее в незнакомом мире, и о том что жизнь одна, Ричард тяжело вздохнул. Все же долгие нравоучительные лекции можно оставить на потом, когда Хельга начнет нормально соображать. Желательно без провалов в памяти и жуткой заторможенности, то есть придет в состояние человека ежели овоща. Что-то объяснять сейчас - трата слов на ветер, который находился в ее голове, ибо парень точно уверен в том, что в черепной головке его прекрасной "умной" сестрички находился вакуум с перекати-поле. — Снова тошнит? — отложив в сторону кружку, Ричард сразу же отозвался на тихий стон боли сестры. Он полностью перевёл на неё все свое внимание и в случае чего готовился помочь ей не свалится с кровати, когда начнёт свисать в очередном рвотном позыве. Вместо этого Хельга медленно переворачивалась на бок, приоткрывая болезненные на вид глаза. — Нет. Больно голове на спине лежать. — вяло пробормотав, девушка удобнее строилась на боку, поджимая под себя колени. — Пиво хочется, аж привкус во рту. — Ты прям как наша мама. — криво улыбнувшись, Ричард предался воспоминаниям прошлого, когда он только начинал работу полицейского под крылом матери детектива, страдающую ненормальным трудоголизмом. В случае Хельги ей больше подходил алкоголизмом, чем трудоголизм. Парень в свою очередь выбрал оба пути. Не можешь определиться - совмещай приятное с полезным. После суток пару часов отсыпался, возился с делами по дому, проверял домашки у младших, готовил и убегал в любой забитый бар или клуб, дабы напиться. Параллельно с этим подкатывал к девушкам, с которыми в итоге ничего серьезного не получалось. Но по крайней мере отдыхал и забывался от всего ужаса, творящиеся руками все тех же самых людей. Одно дело могло быть хлеще другого. — Она как ты в больнице валялась с пулевым ранением в плечо и после большой дозы обезболивающего постоянно просила у меня пива. В итоге мне пришлось протаскивать маленькую баночку светлого нефильтрованного к ней в отделение, лишь бы перестала бубнить, как старая бабка. Это был тот редкий момент, когда она мне спасибо сказала... Мда, наш род Тайлер хрен вымрет, даже под градом пуль и сотрясением мозга, которого у тебя нет. Мы все равно будем пить пиво. — стараясь просто разговаривать с Хельгой, заполняя тем самым неприятную давящую тишину, Ричард добился улыбки младшей сестры, пускай и вялой. Он так поступал с самого раннего детства, когда оставался наедине с болеющими сёстрами и единственным братом, забалтывая их отнюдь не самое лучшее состояние. — Только в отличие мамы я не бубню, мне просто очень хреново. — девушка пыталась не потерять позу эмбриона на кровати, из-за остаточной дезориентации в пространстве. Казалось, что если она немного шелохнется, то снова придется блевать дальше чем видит. — Если ты сможешь найти пиво, как маме, то я тоже скажу тебе спасибо. Знаешь, привкус желчи и рвоты в рту уже настолько приелся, что надо их сменить на более приятное. — Походу тебе настолько хреново, что ты чувствуешь запах пива, но не видишь его в упор. — протянув сестре свою кружку с наполовину наполненным ароматным хмельным напитком, он аккуратно приложил края к её губам, позволяя тем самым сделать совсем маленький глоток. — Даже в таком состоянии тебе хоть бы хны, лишь бы хлестать пиво. Так и до алкоголизма не далеко. — Иди нахер. — беззлобно промямлила Хельга, облизывая губы, на которых осталась пивная влага. — И Ло не слово о пиве. Дофламинго тоже. А то начнут на пару выносить мозг. — А где моё спасибо? — наигранно насупился Ричард, всем видом показывая насколько он оскорблённый словами сестры. — Да не скажу я, не дурак. — Спасибо... Ричард продолжал играть в обиженку, с трудом сдерживая глупую улыбку на уголках губ. Хельга порой напоминала ему упрямого ребёнка, но увы, им являлся маленький Трафальгар. Вот его напористости можно было позавидовать. Вечно хмурый он ходил за Хельгой, как хвостик, а после возвращения на корабль, то вовсе от неё не отходил все свое свободное время. А сердобольная, по мнению Ричарда, девушка во всем ему потакала. Такое поведение сестры в сторону Ло, парня мягко говоря удивляло. Она не сопротивлялась нотациям мальчика о том, что ей нужно соблюдать при сотрясении. Постоянно запихивал обратно в кровать, когда та хотела встать и самостоятельно дойти до туалета, при этом ворчливо причитая о важности постельного режима. Даже позволяла ему делать внутримышечный укол, в то время, как остальных она к себе не допускала никогда, кроме людей с медицинским образованием. В такую резкую смену поведения Ричард категорически не верил. Может парень и прикидывается постоянно веселым дурачком, всегда готовый поддержать любой движ, лишь бы не голодовка, но сам себя Тайлер старший идиотом не считал. Он прекрасно осознавал, что его младшая сестрица что-то задумала. Действительно, с чего бы ей позволять какому-то мелкому пацаненку к ней приближаться? Тем более что именно Ло будет главной занозой в заднице у Дофламинго в далеком будущем. А соответственно станет его с Хельгой и Джейн головной болью. Желание попасть в Импел Даун у Ричарда категорически отсутствовало, поэтому где-то на подкорке сознания он надеялся на надежный вариант грохнуть Трафальгара. Нету человека - нет проблем. Жестоко ли это? Очень. Но молодой человек был готов на это пойти ради безопасности своих сестер. Вариант того, что Хельга испугается пиратской жизни, разочаруется в Дофламинго и уйдет - он даже не рассматривал, так как этот исход событий считал чем-то из рода фантастики. Даже для этого мира. — Как только ты поправишься, то нас будет ждать один серьезный разговор, сестренка. — Ричарду тяжело давались эти слова, но при этом всем понимал их неизбежность. — Это на счет Ло. Думаешь я не понял происходящего? Ты что-то задумала, но не делишься. Если ты хочешь, чтобы у нас все получилось и мы не проебались по всем фронтам, то должны держать друг друга в курсе событий. Договорились? — Угу. Давай потом об этом. Я все расскажу. — Хельга медленно прикрыла глаза, чувствуя то, как на душе становилось паршиво. Девушка не любила лгать только близким людям, но она уже обманывает Дофламинго, скрывая информацию о Росинанте, Ло и в принципе будущем. А сейчас нагло лгала Ричарду, ибо искренне считает то, что со всем справится должна только она в одиночку. Ей не хотелось возлагать ношу опасности на Ричарда. Тем более на Джейн. Возможно Хельга пожалеет об этом решении, может быть ей повезет, но лучше пусть последствия выбора падут на нее одну. — Я, пожалуй, ещё посплю. — Хорошо. Отдыхай. Ричард медленно поднялся со своего места и аккуратно наклонился над сестрой, заботливо оставляя поцелуй на макушке. Решив больше не донимать и так чахлую Хельгу, парень остановил самого себя от того, чтобы не начать маленький допрос, ибо нутром чуял, что девушка лукавит и скрывая от него нечто очень важное. Как бы это всё потом не превратилось в одну большую проблему, в эпицентре которого будет сама Хельга. И эта прерогатива ему совершенно не нравилась.***
Проснулась Хельга ближе к ночи, первое время не понимая где она находится и сколько сейчас времени. Мерзкое ощущение потерянности заставляло чувствовать себя ещё более уязвимо, словно самый минимальный контроль собственной жизни утекал, как вода сквозь пальцы. Повернувшись аккуратно на другой бок, девушка уткнулась в руку Дофламинго и облегчённо выдохнула. Она расслабленно улыбнулась и невольно прижалась сильнее, чувствуя приятное тепло исходящее от него. Осознание того, что Донкихот находился рядом успокаивало. Дофламинго оторвался от чтения и обратил внимание на сонную Хельгу. Первое, что пришло в голову Донкихота - это то, что девушке снова стало плохо, ибо вчерашняя ночь прошла бессонно. Красноволосой становилось дурно чуть ли не каждый раз, когда из-за качки корабля её голова неудачно, довольно резко, меняла положение в пространстве. Неужели и сегодня ему не соблаговолит судьба подарить желанный здоровый сон? Он неспешно убрал книгу в сторону, но не поменял своего полусидячего положения в кровати. Уж лучше замереть, не убирая руки, к которой прижималась Хельга, чем снова удерживать за хрупкие плечи и лоб, пока её всю выворачивало наизнанку. В этот "прекрасный" момент постоянно хотелось найти труп человека, что решил ударить её по голове, воскресить и заставить жрать блевоту, вылизывая пол. — Тошнит снова? — первое что решил спросить Донкихот, смотря на всю такую же бледную девушку. — Может выключить светильник? — Нет, все в порядке, Доффи. Я просто молча полежу амебой прижимаясь к тебе. — Как знаешь, если снова тошнить будет - скажи. — усмехнувшись, пират снова вернулся к чтению, понимая, что дельного разговора не получится. Оно и лучше, может снова уснет и продрыхнет спокойно до утра. Но строки предательски не читались, все мысли Дофламинго были занятой Хельгой, что немного раздражало. Нет, его выводила из равновесия не сама девушка, а именно чувства к ней. С одной этой мыслью тяжело было ужиться. Пират никогда не предполагал, что в его жизни появится кто-то, кто сможет вывернуть душу наизнанку, привязать к себе, заставить при этом сердце бешено, исполняя кульбиты под дифирамбы. От чего глубоко внутри своей души он ощущал себя влюбленным идиотом, если не дебилом. Кто ещё будет так бегать над объектом своей привязанности, образовавшаяся за несколько недель? Правильно, долбаеб! Бинго! Приз за правильный ответ - отрезвляющий удар по голове. Желательно чем-нибудь тяжелым. Можно, конечно, весь испытываемый спектр чувств без зазрения совести скинуть на влияние дьявольского фрукта, соединивший их судьбы насильно. Но тогда он бы считал себя уже конченым безвольным и бесхребетным кретином. Ещё хуже. Через его постель прошло много девушек на одну ночь, лишь бы снять напряжение, провести приятно время. Ничего серьезного. Но прерогативу отношений он никогда не рассматривал в серьёз, считая это лишней ношей и бесполезной тратой времени. И только Хельга манила к себе, словно запретный плод, ничего для этого не делая. А запреты всегда хочется нарушать. Даже если это свои собственные принципы. Хочешь связать меня и делать все что пожелается - конечно, Хельга. Куни? Прыгай на лицо или встану на колени перед тобой, Хельга. Куни в душе? Уже бегу сверкая пятками, милая. Какая ирония, он хотел ею воспользоваться, играя на чувствах, дабы ощущать себя комфортно в другом мире и ни в чем не нуждаться, а в итоге сам дает пользоваться собой. Так ещё наслаждаясь всем этим. А если отбросить сексуальный подтекст, то лучше тоже не становилось. Не в силах оторваться, он аккуратно следил за Хельгой, когда та чем-либо занята. Ему нравилось, как девушка злилась играя в ноутбук, забавно ругаясь трехэтажным матом на нескольких языках. То, как мило краснела в щеках от выпитого алкоголя. Сонная, лохматая, в растянутой футболке стояла над плитой, готовя завтрак, периодически закрывая глаза - даже такая Хельга заставляла его остановить свой взгляд. Самое слабое место, которое девушка нашла в нём, сама того не подозревая, - это банальная искренность. Она сначала что-то говорит, а потом думает. Доверчиво при этом устремляла свои глаза к нему и открыто улыбалась. Не скрывала своих эмоций от него, будь то злость или страх. Дурная и бедовая одним словом. Услышав болезненный стон, Дофламинго наклонил слегка голову вниз. Хельга продолжала лежать в той же позе, прижимаясь прохладным лбом к его руке, но уже морщилась от очередного приступа головной боли. И даже в таком состоянии девушка притягивала к себе. Хотелось резко посадить её на себя, осыпая поцелуями нежную кожу шеи, плеч, сжимая до боли в объятьях. Вместо этого, пират медленно выдохнул через нос, стараясь успокоится и не допустить того, чтобы фантазия зашла намного дальше, к сладко стонущей девушке в его руках. Желательно туго связанной нитями. Тяжело. — Если боль будет усиливаться, то давай обезболим. Не надо терпеть. — переборов собственное яркое воображение, пират незаметно сжал кулак и впился ногтями во внутреннею сторону ладони. Лишь бы привести себя в чувство и не возбуждаться, как какой-то подросток в пубертате. Это уже переходит совершенно любые рамки. — Не думаю, что хорошая идея кого-то сейчас дергать, чтобы мне сделали укол. — тихонько пробубнила красноволосая бестия с полностью посаженной внутренней батарейкой — Это и я могу сделать сам или ты хочешь снова быть подопытной Ло? — усмехнувшись, Донкихот окончательно отложил книгу сторону, не собираясь больше к ней возвращаться. Все равно буквы путались перед глазами, прочитанные строки не запоминались. Не текст, а белый лист перед лицом. — Пусть учится ребёнок. Жалко, что не тебе достаётся моя жопка? Ревнуешь, как я погляжу. — А вот и сучья сущность в тебе проснулась, уже соскучился по ней. Но ты не переживай, как только поправишься, то твоя жопка покроется синяками не от уколов, а от моей ладони. — Буду ждать. — А теперь дай мне встать и повернуть тебя, ибо лучше сейчас тебя обезболить, чем ты снова от боли будешь будить меня и блевать. Не спорь. Понимая, что сопротивляться - себе дороже, Хельга обреченно приняла свою учесть и медленно отодвинулась от пирата, решая самостоятельно перевернуться с левого бока на живот. И почему именно сейчас в голове начали движения тараканы, собираясь в маленький уютный кружочек, дабы обсудить дела насущные? Вот только этого девушке сейчас не хватало, ибо мысли были о том - правильно ли она поступает обманывая Дофламинго? Может стоит переступить через себя и собственные страхи? Рассказать всё как на духу, пересказывая чуть ли не весь сюжет ван писа от корки до корки? Все что она знает, все что помнит на данный момент? В особенности события арки Дресс Роуз и к чему это всё приведет... Или же продолжить придерживаться изначального плана и молчать, хотя бы о предательстве Росинанта, делая вид, что совершенно ничего не знает. "Да сколько можно думать об одном и том же? Сил на это совершенно не хватает. Раз решилась держать язык за зубами, так не терзайся сомнениями, слабовольная дура!" - от беспокойных мыслей, Хельга отвлеклась лишь тогда, когда почувствовала укол, от чего невольно дернулась в пояснице, тихо прошипев. Одно делать уколы на практике, а другое - чувствовать на себе. Радует, что это обезболивающее, а не витаминка, от которой у неё всегда ногу сводило судорогой сразу же после начала введения препарата. — Какие мы нежные. — заметив, как Хельга дернулась, Дофламинго не смог сдержать смешка. — Синяк, кстати, у тебя уже есть. — Это ты мне его поставил, наверно вцепился зубами мне в жопу, пока спал. — решив разбавить атмосферу и окончательно убежать от собственных мыслей, девушка решила подшутить над пиратом — Силы на юмор появились? — закончив укол, Дофламинго ласково поцеловал в ягодицу возлюбленную. — Так уж и быть, оставлю тебе парочку укусов, только поправляйся, милая. — Знаешь, а я начинаю к этому уже привыкать. "Милая". — Хельга пыталась скрывать своё смущение каждый раз, когда Дофламинго ласково с ней обращался, но она бы солгала, если сказала, что совершенно такое не нравится. Дофламинго снова лёг рядом с девушкой, помогая ей перевернуться и вернуться в прежнее положение. Всё же в нем продолжала теплиться надежда, что он сможет наконец-то выспаться, желательно вместе с Хельгой. Девушка попыталась забраться к нему под руку, дабы уснуть в объятьях, укладывая голову на его грудь, чему пират особо не был против, вновь помогая расположиться. — Знаешь, когда я пытаюсь заснуть, раньше я включала себе ютуб и засыпала под какой-либо видос, желательно с тру краймом, про убийства, серийными убийцами, расслабляет и убаюкивает. Так вот, может ты мне почитаешь? Ну, это если ты не хочешь спать. — Убийства и расслабляют? — удивленно бросив взгляд на девушку, обрабатывая в голове смысл её слов, параллельно представляя то, с какой блаженной улыбкой та засыпала, слушая очередное дело. — Умеешь удивлять, милая. Ладно, почитаю, только недолго.***
Пойдя на поправку, Хельга долго засиживаться не стала. Всё же ей придется смириться с новым положением дел - прошлая жизнь позади. Как бы не было больно просыпаться с осознанием того, что она никогда не увидит своих близких: мать с отцом, Кассандра, Тимоти, Стефани, Джули, одногруппников и других друзей, пора осознать, что больше не будет прошлой жизни, которая относительно устраивала. Она больше не проснется в своей, пускай и маленькой, но уютной квартирке, не сядет за руль машины, мчась через пробки на пары. Фестивали, концерты, вечеринки с друзьями, да даже совместный просмотр кино и прохождение игр стали недоступными. Как и современный комфорт, доступ к интернету и телефону. Элементарная безопасность. Но несмотря на всё это надо найти в себе силы и перевернуть страницу прошлого, и начать всё заново. Поэтому Хельга нагрузила себя чем только возможно, лишь бы перестать об этом не то что думать, но и ничего не вспоминать, дабы тоска по дому и родным не разрывала сердце. Помимо времяпровождения с детьми, девушка постепенно нагрузила себя работой в камбузе, пока полностью не забрала на себя готовку, игнорируя ворчание Дофламинго по утрам. Неудивительно, ведь вместо того, чтобы ластиться в объятьях любимого ранним утром, одаривая друг друга поцелуями, Хельга выползала из кровати готовить завтрак. В перерывах между детьми и работой в камбузе, Хельга начала доставать других членов команды, прося её научить всему, что может ей пригодиться для спасения собственной шкуры в пиратской жизни. К ожогам от огромного количества готовки прибавились сверху синяки и ушибы от Лао Джи, тяжесть в руках от стрельбы под наблюдением Гладиуса и небольшие раны от учебы владения мечом от Диаманте. Теперь уже вместе с Дофламинго ворчал и Ричард, будучи недовольным таким рвением. Но и благодаря такой загруженности, Хельга могла уделить время для себя, где находилась совершенно одна и её никто не беспокоил, чем выгодно пользовалась. Зная то, как быстро могут угасать воспоминания любого сюжета истории, она завела личный дневник, ведя его исключительно на датском языке, дабы если его решил почитать Дофламинго, то не понял совершенно ни единого слова, а соответственно не раскрыл для себя очень много тайн, которые ему уж точно не должны быть открыты. По крайней мере не сейчас. Девушка скрупулёзно записывала события арки Дресс Роуз и прошлое семьи Донкихот, боясь хоть что-то упустить. И лишь после этого начала конспектировать весь сюжет ван писа, оставшийся в её голове. Единственное, что беспокоило Хельгу больше всего - это молчание пирата по поводу знаний будущего, ведь для него это выгоднее всего. Лишь однажды он спросил по поводу писанины на датском языке, когда увидел девушку в столовой за дневником, но она ловко выкрутилась, одарив блондина милейшей улыбкой со словами "Я не хочу забыть датский, хотя-бы для себя". А после ласково попросила Дофламинго сделать ей кофе, заводя совершенно другую тему разговора. Росинанта девушка старалась игнорировать, коммуницируя с ним вынуждено лишь во время приёма пищи. Особенно после того, как в очередную из попыток договориться, он наедине грубо дал понять, что от своей идеи Донкихот младший не отступится и даже её саму не пощадит на пути правосудия. Тогда она с трудом сдержала огромное желание всё разрушить одним лишь походом к Дофламинго, полностью обличая ему родного братца и с наслаждением смотреть на последующую расправу за предательство. Как бы её не раздражал Росинант - Хельга пыталась пойти ему навстречу, надеясь на свои попытки переубеждения. Значит теперь совесть девушки будет чиста в момент его смерти. Большее внимание Хельга уделяла Трафальгару, стараясь как можно чаще сводить их с Джейн. Благо для этого не нужно было принимать какие-либо усилия, ибо младшая сестра не давала ему продыху своим присутствием. С каждым новым днем девушка всё меньше слушала внутренний голос, призывающий к совести, а лишь преследовала личные цели, пускай и мягким путём. Ведь она должна обеспечить жизнь Трафальгару, безопасность брата и сестрёнки, уберечь всех от участи Импел Дауна через много лет. А слепая влюблённость в Дофламинго застилала глаза на рациональность собственных решений и действий, боясь увидеть собственными глазами его конец после столкновения с Луффи. От чего чувствовала себя в ловушке, в которую добровольно залезла. В глубине души Хельга винила себя за то, на какой путь встала: обман Дофламинго и Ричарда, манипуляция ребёнком с помощью заботы и любви. Но каждый раз переступала через себя закрывала глаза на мораль, обосновывая такие решения - любовью. Правда до одного девушка не додумалась - Дофламинго далеко не слепой и прекрасно видел смятение Хельги. Замечал, как сжимала кулаки и поджимала невольно губы, глядя то на Росинанта, то на Трафальгара. Видел, как беспокойно дергалась и смотрела испуганным взглядом на любого, кто потревожит её на камбузе во время ведения своего личного "дневника". Сначала пират не придавал этому значения, считая, что возлюбленная медленно привыкает к новой жизни, не справляясь со всем стрессом, навалившийся как снежный ком. А потом он начал замечать некоторые несостыковки в поведении, ведь если бы Хельга действительно боялась свою новую новую реальность, то тогда она бы не убивала с непроницаемым спокойствием на лице и не собирала после награбленное окровавленными руками. Мало того, она могла начать вертеть любой попавшийся труп, объясняя рядом стоящему бледному, как поганка, Ло анатомию. Весь её страх Дофламинго видел только в кругу команды, особенно рядом с Росинантом и Трафальгаром. И это очень сильно настораживало, пускай и веселило. Поговорить наедине об этом поведении пират тоже пытался, но Хельга весело отшучивалась или переводила тему, а когда это не помогало, то нагло забиралась на него сверху параллельно раздеваясь. Вот чего Донкихот не ожидал - это того, что он будет вестись на секс, как подросток в пубертате. Сопротивляться напору и изворотливости девушки оказалось совершенно бесполезно. Нет, она определённо что-то от него скрывает, но почему-то хотелось ей довериться. Хельга стояла в камбузе за готовкой обеда, отказываясь от очередного порыва помощи Джоры и Пики, решив отдохнуть от шума в ушах, которые вызывали дети и любая болтовня на фоне. Чего ей действительно сейчас хотелось, так это обычной тишины и чтобы её совершенно никто не беспокоил. Тем более, чем спокойнее будет вести себя девушка, тем меньше будет чувствовать подозрительные взгляды Дофламинго. Его паранойю Хельга замечала чуть-ли не за километр, а отвлекать пирата постоянным сексом становилось всё труднее, даже для неё самой. Сначала ей оказалось тяжело готовить на всю команду, учитывая рост и размеры всех участников данной оравы людей, но спустя несколько месяцев страданий, Хельга без особого труда справлялась со всем самостоятельно, наладив ежедневный быт на кухне. Тем самым девушка создала для себя безопасное пространство полного одиночества, чтобы ее никто не трогал. — Хельга-я! Хельга-Хельга-Хельга-я! Я тут кое-что узнал! — задыхаясь от длительного бега, Трафальгар настиг девушку в столовой, закрывая за собой дверь. — Я должен тебе это рассказать! — краснощёкий мальчик вцепился в красноволосую диву крепкой хваткой, обняв ее за талию своими маленькими ручонками так, словно сейчас она была его спасательным кругом. — Ты чего так летишь? Снова Джейни достала тем, что ты теперь её жених? — мягко улыбнувшись, Хельга ласково сняла с Ло шапку, дабы нежно погладить по голове. — Отдышись сначала. — Нет, это не Джейни-я! Это важно, поэтому решил сначала рассказать тебе, а потом Дофламинго-я, пока меня Коразон не догнал! — мальчик не сопротивлялся заботе Хельги, позволяя ей любые прикосновения к своей лохматой макушке, которую часто скрывала большая пятнистая шапка, делая из него не ребенка, а бегающего угрюмого грибочка. Особенно после того, как девушка возилась с каждым новым приступом лихорадки, не отходя от его кровати в своё свободное время. Он искренне ей доверял. — Рассказывай, только давай для начала ты попьешь водички. — она напряглась как струна, догадываясь о том, что именно ей собрался рассказать Ло. На душе стало тяжело, сердце начало биться сильнее, подкатывая к горлу, но дрожащими руками Хельга налила стакан воды, а после протянула его Трафальгару. — Угум! — выпив воду большими глотками, мальчик вытер тыльной стороной ладони рот и продолжил. — Росинант обманывает Дофламинго-я и хочет его остановить, называя чудовищем! Он обманывает всех! Коразон фруктовик и притворяется немым! Мы должны сказать это Дофламинго-я, чтобы он его выпер отсюда! Побледнев за считанные секунды, Хельга готова была упасть на пол и начать выть от бессилия, так как даже наличие её и Ричарда вместе с Джейн, в этом мире не смогут повлиять на ход событий оригинальной истории. Одно дело представлять и планировать то, что девушка должна сделать или промолчать, а другое дело сталкиваться с этим напрямую. Мысли сразу начинали путаться и в голове возникал небольшой водоворот всех событий, которые были раннее прочитаны в манге, и это стоило контролировать. Если станет известно то, что не должен знать никто в этом мире, то ход событий мог начать смещаться, а так же, Хельга рисковала своими неправильными действиями потерять с трудом накопленное доверие Трафальгара и самого Дофламинго. — Послушай меня внимательно. Обещай мне, что ты навсегда запомнишь всё, что скажу. Пожалуйста. — медленно опустившись на корточки перед Трафальгаром, Хельга смотрела ему прямо в глаза, наполненная страхом и растерянностью. — Ло, солнышко моё мрачное, я прекрасно это знаю и осознанно всё скрываю от Доффи. Это их с Росинантом братские отношения, кровные узы, в которые никто не имеет права вмешиваться. Я скрываю это не только ради Доффи, а так же ради тебя. Может ты сейчас и не поймешь смысл моих слов, но потом всё поменяется. — Хельга-я... — мальчик удивлённо смотрел на девушку, не понимая её слов и поступков. Но чего он больше испугался, так это того, что по лицу Хельги начали течь слезы. — Хельга-я, пожалуйста, не плачь! Тебя Коразон запугал, правда ведь? Давай возьмём и всё вместе расскажем Дофламинго-я, он же любит тебя, поэтому послушает и защитит! А чтобы он не ругался, то скажем, что ты всё сейчас что узнала, только не плачь! Вздрогнув всем телом от неожиданности, Хельга вместе с Ло обернулись на резко открывшуюся дверь в камбуз. На пороге стоял запыхавшийся и растрёпанный от постоянных падений Росинант. Он быстро подошёл к парочке, сократив все расстояние в пару своих широких шага, собираясь молча забрать Трафальгара и уйти, зная, что такая маленькая и слабая девушка, по сравнению с ним, никак не сможет ему помешать, но мальчишка ловко увернулся от руки Коразона, прячась за спиной красноволосой, надеясь на то, что она его защитит. — Росинант, прошу тебя, не надо... — решаясь в последний раз добиться отклика здравого смысла от младшего Донкихота, девушка тихонько всхлипнула. Она прекрасно осознавала то, что на его решение никак не повлияет, но попытаться стоило, хотя-бы ради себя. От такой неуверенности в своих силах, ее голос дрогнул, что не осталось незамеченным Росинантом — Просто уйди сам, я буду молчать и прикидываться дурочкой, Ло тоже ничего не скажет, только не забирай его у меня. Не делай этого... Чем дольше и больше Хельга говорила, тем тише и более неуверенным становился ее голос. В своем мире она могла многое решить простым обманом или убеждением, ведь тогда Росинанту ничего не оставалось, кроме как слепо повиноваться, не зная обычаи и правила современного мира, но теперь вся ее власть сводилась к Дофламинго, ведь в этом мире у неё не было ничего, как и силы, которая заставила хотя бы задуматься Росинанту и взвесить все его решения. — Думаешь, что стоя на коленях поплачешь и я тут же изменю своё решение? Хельга, а ты не змея, а конченная дура, влюбившаяся в чудовище. Надеешься на то, что ты его изменишь? Да, в худшую сторону, потому что будешь потакать и помогать ему, но поверь мне - тебе же хуже. Дофламинго - монстр, не способный кого-либо любить, а тобой он просто пользуется, привязывает к себе лживой заботой и игрой "люблю тебя до беспамятства". — раздраженно закатив глаза, Росинант собирался всё как можно быстрее закончить, тихо украсть лодку и уплыть вместе с Трафальгаром. Если Хельгу бесполезно ставить на правильный путь, так как она не откажется от Дофламинго, то мелкого пацана можно попытаться ещё спасти. — Если хочешь лучшей судьбы для Ло, то отпусти его. Так или иначе я его заберу, в твоих же интересах сделать это по-мирному. — Не обзывай её! — вклинился в разговор Трафальгар, не выпуская из своих цепких рук девушку. — Я не хочу того будущего, которое ждет нас всех. Пожалуйста, либо уйди сам, либо брось эту идею с местью родному брату. Да, мы друг друга недолюбливаем, мягко говоря, но давай сделаем лучший выбор для нас всех! Для тебя, Дофламинго, Ло, остальных. — Какие мы неожиданно добренькими стали. Я бы послушал, но нет времени. Хочешь спасти и свою шкуру - можешь пойти со мной, а я забираю Ло и ухожу. — младший Донкихот оказался непреклонен к мольбам девушки, которая всё время брызжала ядом в его сторону, а теперь использует крокодильи слёзы. Не обращая внимания на сопротивление Хельги и её безнадёжные попытки удержать мальчика подле себя, Росинант грубо схватил Ло на руки, легонько отталкивая красноволосую в сторону. — А ты добренького и хорошего по жизни играешь! Самому с этого не мерзко, а Росинант!? Чёртов лицемер! Я тебе этого никогда не прощу! — Прощай, Хельга. — Пошел нахуй, уебок! Сделаешь больно Ло, я тебя из под земли достану и глотку зубами разорву, ты меня понял? Самолично задушу, тварину! Посыпая проклятиями младшего Донкихота вслед, Хельга тряслась от переполняющей злости всем телом. Крики мальчика, зовущие её, резко сменились тишиной из-за действия дьявольского фрукта Коразона и тогда девушка ощутила полную беспомощность и кромешную пустоту внутри. Крики, брань, злость и ярость в один миг сменились угнетающим комком нервов переживаний и стресса, который начинал разъедать душу изнутри. Она закрыла лицо ладонями и, не в силах больше всё выносить на своих хрупких плечах, разрыдалась, не сразу заметив то, как сильно дрожали ее ладони. Кончики пальцев от такого перепада похолодели. Последний шанс изменить события и остановить Росинанта только что рассыпался в её руках. Уже бесполезно срываться с места и бежать к Дофламинго, рассказывая ему всю правду, в надежде исправить последствие своих решений, только не сейчас, когда она в таком настроении и потрепанном, нестабильном виде. Оставалось только молится всем возможным богам, чтобы старший Донкихот не узнал о её вранье и уповать на чудо со стороны повзрослевшего Трафальгара в будущем. "Может все еще можно все исправить?..." После короткой истерики, Хельга чувствовала себя полностью опустошенной, невольно прокручивая в голове моменты из аниме со смертью Росинанта, последующую месть Ло и воспоминания другой себя. Надо было слушаться Ричарда, переступить через свою любовь к детям и позволить ему убить мальчишку, а не играть с ним в "дочки-матери", надеясь на то, что из-за неё он не пойдет мстить Дофламинго вместе с Мугиварами. — Что же мне делать... Что мне делать? — девушка вытерла слезы с лица, все еще дрожащими холодными руками от эмоционального перенапряжения, и растерянно осмотрелась вокруг. Ей определённо нужно действовать дальше, а не сидеть заплаканной на коленях, размазывая сопли по лицу. Никто не должен узнать о лжи, раз дорожит собственной жизнью и любовью Дофламинго. — Хельга, ты Росинанта с Ло не видела, мы отплываем... Хельга!? — Ричард спустился на нижнюю палубу и сразу же пошел на камбуз, в надежде найти Коразона с мелким пацаном, которых никто нигде не было видно. Корабли Морского Дозора сели им на хвост, а значит пора брать ноги в руки и как можно быстрее линять с острова. Но вместо пропавших Тайлер старший увидел заплаканную сестру. — Так, давай вставать и успокаиваться. — он быстро подошел к Хельге и схватил её под руки, мягко поднимая, а после аккуратно усадил за ближайший стул. — Росинант забрал Трафальгара. Он его забрал у меня! Так рано, так быстро! А что если Ло не успел ко мне привязаться? Ричард, я не знаю, что мне делать... — Твою ж налево! — молодой человек нахмурился, быстро оценивая всю сложившуюся ситуацию, а так же варианты того, как спасти задницу младшей сестры. И этих самых "вариантов" у него оказалось не так много, как бы этого хотелось на самом деле. — Ты, конечно, делов натворила, мне ничего не сказала, а теперь сидишь сопли на кулак наматываешь. Ладно, есть парочка идей. — подвинув к себе ногой стул, Ричард сел напротив Хельги и взял её ладони в свои. — Первое: ты сейчас идешь и говоришь Дофламинго всю правду, скажешь, что из-за нахождения рядом Росинанта ты боялась. Второе: тоже самое, но иду рассказывать я и тоже кидаю вину на Росинанта. Третье: продолжай всё скрывать, но тогда перестань привлекать к себе внимание. Не думаю, что мне удастся дальше за нос всех водить твоим состоянием, скидывая всё на ПТСР, которого у тебя в помине нет. — Я привлекаю к себе внимание? — Хельга намеренно проигнорировала варианты с тем, чтобы сообщить всё Дофламинго. Поздно уже бежать, да и признаваться в своей продолжительной лжи откровенно говоря было страшно. Ричарда тем более подставлять не собиралась. Пускай лучше она сама ответит за свои решения, если правда вскроется. А значит надо сделать всё, чтобы этого не случилось. — Я просто строю из себя привыкающую и всего боящуюся дурочку. — Именно поэтому, уже можешь спокойно отправить человека на тот свет, одновременно с этим спрашивая у Дофламинго, может ли он снять скальп, дабы Ло мышцы показать? Но на корабле, когда всё тихо и спокойно - как маленькая чихуахуа трясёшься, особенно рядом с Росинантом, вот так совпадение! Тяжело выдохнув от бессилия, девушка ничего не ответила, лишь поближе придвинулась к Ричарду на стуле и заключила его в отчаянные объятия. Ей было невыносимо нести всё бремя судьбы на себе одной. Сил с каждым днем становилось всё меньше, а поддержку она не привыкла принимать. Лишь сейчас Хельга позволила сбросить с себя оковы притворства, ища защиты и помощи у старшего брата, на которого можно и нужно было надеяться, ведь Ричард не раз пытался и помогал ей в современном мире, а она так редко его слушала. — Если ты решила всё скрывать, то контролируй своё поведение. Очередной лекции Дофламинго о том, что такое посттравматическое стрессовое расстройство и почему тебя так хуярит - я не выдержу, серьёзно. — Ричард мягко ответил на объятья, поглаживая теплой ладонью по спине свою младшую сестру, невольно возвращаясь воспоминаниями в детство. — Прям как маленькая бежишь в обнимашки. Не переживай, я что-нибудь придумаю и всё будет хорошо, главное держи меня в курсе своих планов, а не увиливай. Я твой старший брат, а не бешеный фламинго в шубе, все же я достоин хотя бы немного твоего доверия. — Да ну тебя... — тихонько пробубнила девушка в плечо брата, надув немного щеки и губы, став похожей на маленькую непослушную девочку, которой не хотелось воспринимать правду. — Ничего не бойся, я рядом и всегда приду к тебе не помощь. Тем более, у нас есть маленький козырь в рукаве - мы знаем самую главную слабость Дофламинго. — мягко чмокнув сестру в макушку, Ричард прижал девушку к себе покрепче. — Ты им крутишь, как хочешь и он тебе это позволяет, если выяснится твоё вранье - он тебя не убьёт, но и без последствий ты не останешься. Справимся как-нибудь.***
Такому вероломному похищению со стороны Росинанта, Ло оказался не особо рад. Мальчик ему не доверял от слова совсем, на корабле ему ничего не мешало мелко шкодить Коразону, подставляя ненароком подножку и тут же прячась за спиной Хельги, гаденько похихикивая, ведь девушка и шагу не давала сделать Коразону в сторону детей. Да и сама идея найти лекарство среди обычных медиков, Трафальгар воспринимал скептически, предполагая то, какой могла быть реакция на него среди персонала больницы да и вообще любого, кто знал что такое янтарный свинец, белая пыль, Флеванс и янтарно-свинцовая болезнь. Машина пропаганды мирового правительства сделала всё, чтобы окрестить болезнь Флеванса опасной и заразной. Всё, чего хотел Ло в последние месяцы жизни, так это вымещать злобу на весь мир, убить как можно больше людей за свой горький опыт и провести время с командой. Особенно вместе с сестрами Тайлер. Ненавязчивая и искренняя забота Хельги быстро отозвалась теплом в сердце, от чего мальчик к ней постоянно тянулся, словно к старшей сестре или же маме. Девушка никогда не отказывала помощи с учёбой, объясняя ему всё, чтобы он ни спросил. Приносила его любимые жаренные онигири с лососем, когда допоздна сидел за книжками, в моменты досуга рассказывала кучу разных историй, которые Ло вместе с другими детьми слушал, раскрыв рот. И это очень контрастировало с гиперактивной Джейни. Девочка от него не отлипала, бегая за мальчиком по пятам, постоянно весело щебеча вокруг него, словно утренняя пташка. Неожиданно бросалась на него с объятьями из-за спины, утягивая с собой полетать над кораблем, громко при этом смеясь. Врывалась в его личное пространство, словно приведение, уговаривая вместе поиграть во что угодно, лишь бы вместе и на долго. Утаскивала из под носа Хельги шоколад и приносила ему их утайкой. Изначально Джейн очень сильно раздражала своей неугомонностью, словно у неё шило в одном месте и бесконечный заряд энергии, а спрятаться не получалось, маленькая рыжая бестия, словно по запаху или наитию находила бедного Ло, куда бы он ни спрятался. Но после одного случая - мальчик поменял своё отношение к маленькой Тайлер. Ло искал её по всему кораблю по просьбе Хельги, дабы позвать на ужин и поиски привели в детскую комнату. Рыжевласка грустная сидела в одиночестве, крепко обнимая плюшевого лисёнка, которого ей подарил Дофламинго, и тихо плакала. "— Ты чего разнылась? Тебя Хельга ищет и на ужин зовёт. — недовольно проворчал мальчик, заходя в игровую и стреляя взглядом на стены и уголки комнаты, лишь бы не на маленькую девочку. — Ничего! Никуда я не пойду и не хочу! Отстань! — Трафальгар впервые увидел злость вечно веселой Джейни, от чего неловко захлопал глазами, уставившись прямо на нее в упор, в первые секунды не зная что ответить. — Пошли или я позову Хельгу. — но девочка и не думала двинуться с места, вместо этого она уткнулась лицом в игрушку и повернулась к Ло спиной. На это мальчик обречённо выдохнул, видимо придётся успокаивать. — Рассказывай, что случилось... — По дому скучаю, хочу мультики смотреть с сестрёнкой Стефани, играть в приставку вместе с Кассандрой и Тимоти. А ещё у меня осталась только две карточки Чимина, планшет сел, свич сел и саму себя занять не могу, чтобы никому не мешаться. Минго часто занят, Ричард с Хельгой устают, а ты меня избегаешь. Наверно, папа прав, я только доставать всех умею. Поэтому отстань!" Больше он не сбегал от девочки, позволяя себя таскать себя куда только ребёнку вздумается, иногда краткой закатывая глаза от усталости и гиперактивности. Всё, лишь бы снова не видеть Джейни в слезах из-за чувства тотального одиночества и лишений. Но сейчас он по ней также сильно скучал, держа в руках игрушечное колечко, что подарила ему счастливая девочка и криками: "Вместо Чимина моим мужем будешь ты, когда я вырасту!". Путешествия от острова к острову в надежде найти врача, способного вылечить его болезнь, очень сильно выматывали и так ослабленный организм Трафальгара. Хуже становилось от отношения к нему, как к какому-то монстру Флеванса, а не человеку. Ему хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось, вернуться обратно на корабль Дофламинго, доживая свои последние дни в относительном спокойствии, особенно рядом с заботливой Хельгой, но вместо этого он терпел грубого Росинанта, который каждый раз доводил до слез походом в очередную больницу. Круговорот ада: придти на приём, выслушать гадости и сбегать от преследования. И так на протяжении долгих шести месяцев. Пускай Коразон и был грубым, но по-своему начал о нём заботится, правда мальчик к себе его близко не подпускал, настороженно на него глядя своим хмурым взглядом. До того момента, пока не подслушал его пьяный разговор с самим собой. Он притворялся спящим, для того чтобы подслушать как можно больше и рассказать всё Дофламинго с Хельгой перед своей смертью, дабы отомстить Коразону за грубость в сторону заботящейся о нём девушки, но не ожидал слов о том, что ему искренне жалко Трафальгара. Может стоит дать шанс Донкихоте старшему о нему по-своему позаботиться? — Кора-сан, а почему ты так относишься к Хельге? — прямо спросил однажды мальчик, сидя у костра и почесывая выбившиеся из под шапки волосы. Этот вопрос слишком на долго засел в его голове, помня о том, как девушка плакала, не желая отдавать его Росинанту. — Она хорошая и тебя не сдала...она и меня не считает монстром и всегда помогает... — Не забивай себе лишним голову. Иногда бывает, когда люди не сходятся характерами, какими хорошими бы они ни были. — недовольно фыркнул Коразон, не желая вести разговор о красноволосой змее, что оплела шею Дофламинго и брызгала ядом вокруг него, тем самым защищая. — Как ты меня назвал? — Да ну тебя! — непроизвольно спародировал Хельгу мальчик и скрестил руки под грудью, показательно отвернувшись, но через пару секунд, повернулся обратно. — Больше её не обижай, понял!? Она мне нравится! И Джейни не обижай, она сказала, что будет моей невестой, когда вырастит! — Ладно, посмотрим. — усмехнувшись словам Ло и тому, как забавно он покраснел, упоминая неугомонную младшую сестру злобной суки, Росинант лениво потянулся. — Но для этого тебе надо вылечится, раз решил согласится на такое и самому вырасти. Их краткий утренний разговор прервался звуком денденмуши, сообщающий о звонке. Подняв трубку улитки, Росинант сохранял молчание, хоть и его нервы немного поднапряглись, дожидаясь того, кто будет первый говорить. Всё же ему нужно было скрывать свою тайну и притворяться дальше несчастным бедным младшим братом Дофламинго, который из-за детской травмы, а потом уже и якобы фрукта, потерял возможность разговаривать с детства, хоть и в современном мире он успел дать пищу для размышления для Донкихота старшего, когда перемещение в мире, заставило его потерять сноровку и знатно выматериться на всю квартиру, тем самым сильно удивить брата. — Коразон, это я... — от голоса Дофламинго, младший Донкихот непроизвольно напрягся, не его он надеялся услышать. — Уже полгода прошло с тех пор, как ты исчез. Ло с тобой? — ответом послужило три постукивания по панцирю улитки. — Похоже, с вами все в порядке. Это хорошо. Вы нашли хорошего доктора. — два постукивания. — Как я и думал... Бери Ло и возвращайся на корабль, похоже, мы все-таки сможем его вылечить. Мы получили новую информацию о фрукте Опе-Опе. — от этих слов Росинант удивленно открыл рот, понимая в какую курьёзную ситуацию они встряли, ибо возвращаться на корабль им категорически было нельзя, а значит нужно что-то придумывать и опережать Дофламинго. — Дозорные готовы отвалить за него огромные бабки и какие-то идиоты решили его продать. Уверен, здесь замешано ещё и мировое правительство. Так что дело опасное, но мы всё равно получим фрукт. А когда он окажется у нас, то его съест Ло и вылечит сам себя. Изначально, я хотел отдать его тебе, но в итоге выяснилось, что ты фруктовик... Дофламинго вовсе не удивился тому, что после его монолога с "немым" братцем, тот не ответив даже постукиванием скинул звонок. Его очень многое напрягало в сложившейся ситуации. Как только Росинант исчез с корабля, прихватив в охапку Ло, как-то неожиданно всё успокоилось, никто их и не преследовал, не находил случайно, не выходил почти в пустом море. Хельга стала относительно спокойней, единственное, что слишком сильно переживала за Трафальгара, но Коразона в словах даже не упоминала, словно того вообще не существует. И в этом скрывалась какая-то недосказанность, которая действовала клещом на нервах Дофламинго. Девушка однозначно что-то умалчивала, учитывая то, что самый этот мир она знает, как историю произведения. А если сложить скрытность Хельги и положение их дел после ухода младшего братца - картина собиралась отнюдь не радужная, словно это было затишьем перед бурей, все слишком спокойно, перед тем как грянет настоящий шторм. — Ну, и что вы думаете об этом разговоре, парни? — положив трубку денденмуши на место, Дофламинго недобро улыбался, всеми фибрами ощущая какую-то подставу. — Ранее, всякая дозорная шушера легко нас находила, но вот уже полгода о них ни слуху, ни духу. И вот так незадача, как раз тогда, когда с нами нет Коразона.. — Думаешь, он мог сливать информацию дозорным? — высказал своё предположение Пика высоким писклявым голосом, сильно режа при этом слух окружающим. — Возможно, это просто совпадение. — к Пике присоединился Диаманте, отпивая глоток кофе, который любезно сделала всем присутствующим Хельга, а после оставила их одних, намеренно не желая вмешиваться в дела. — Сильно на это надеюсь. Не очень приятно, когда под подозрением мой родной брат. — "Как и собственная девушка" - мысленно добавил про себя Дофламинго. Разговорить Хельгу дело отнюдь не трудное, она всегда с горящими глазами поддерживала любую интересующую её тему беседы. А если чего-то не знала, то сама бросалась на пирата с тысячей вопросов. Но вот каждый раз, когда Дофламинго пытался перевести тему то, что именно она знает, как тут же становилась мрачнее тучи, из раза в раз повторяя: "я не знаю события этого временного отрывка". Хотелось бы верить в это, но с каждым разом становилось всё труднее. Спрашивать у Ричарда с Джейн - не вариант. Старший брат возлюбленной лаконично ответил, что он "рот того ебал, смотреть аниме на тысячу серий", а младшая Тайлер даже не начинала. Значит придётся вытаскивать информацию клешнями у самой Хельги, но по хитрому, не ведясь в очередной раз на секс с её стороны. К вечеру Хельга обычно либо лежала уставшей амёбой, либо засиживалась за книгами, нагло устраиваясь на его рабочем месте. Девушка забиралась в огромное для её размеров кресло, забрасывая его подушками, куталась в плед, зачитываясь так до полуночи. — Почему-то я не удивлён, что ты снова на своём излюбленном местечке, милая. — мягко улыбнувшись девушке, сидевшей за столом в уже их общей каюте, Дофламинго скинул шубу в сторону и направился к возлюбленной, занимающей его место, словно кошка, которая любила нежиться на солнышке. — Был бы здесь интернет и электричество в том виде, к которому я привыкла, то сидела бы и залипала в сериал. Соскучился за целый день? — Хельга подняла голову на Дофламинго, не скрывая свой уставший вид за сутки. — Если ты сейчас попросишь ещё раз приготовить на завтра паэлью с морепродуктами и огромным количеством мидий, то я тебя придушу на месте, ибо заготовки на завтра уже сделаны. — Ладно, не буду. Уговорила... — не меняя выражение лица, пират потревожил покой девушки, взяв ее на руки, усаживаясь вместе с ней в кресло. — Я, наоборот, порадовать тебя хотел, уставшая ходишь в последнее время. — И чем? — отложив книгу на стол, девушка перевела всё своё внимание на Дофламинго, заинтересованно глядя в ответ. — Мне аж стало интересно. — Тогда закрой глаза. — Донкихот ласково поцеловал девушку в висок, дожидаясь выполнения своей просьбы. Не задавая лишних вопросов, Хельга закрыла глаза, всеми силами стараясь не подглядывать, хотя очень сильно того хотела. Дофламинго этому лишь усмехнулся и свободной рукой потянулся к карману, доставая из него маленькую коробочку. Раз не получается поговорить прямо, то следует немного схитрить и порадовать свою вторую половинку, возможно она на радостях обрадуется, почувствует заботу с его стороны, а после вовсе доверится, раскрывая все свои секреты ему. Открыв глаза после слов Дофламинго, Хельга радостно засияла, беря в свои руки подарок. А когда открыла его, то вовсе не смогла сдержать, пускай и тихого, но довольного визга. — Они такие красивые! Откуда ты узнал, что мне рубины нравятся!? — девушка смотрела на открывшиеся ей золотые сережки, украшенные рубиновыми камнями. Желание их надеть сразу же, вознеслось выше неба, ибо раньше никто ей не дарил украшения, особенно золотые. — Угадал, потому что ты всё красное любишь. Теперь буду знать. — поцеловав в очередной раз Хельгу в висок, пират наблюдал за тем, как она с горящими полного счастья глазами надевала на себя подаренные серёжки. Всё же не прошла даром идея заглянуть в сундуки с награбленным, в надежде найти хорошее украшения, помимо золотых монет. — Знаешь, ты в последнее время какая-то сама не своя, хмурная и скрытная немного. Подумал, может от меня внимания мало получаешь, вот и ходишь грустная и не вкусная. — Нет, всё хорошо, просто я очень сильно устаю возится с детьми и на такую ораву огромных "вас" на корабле готовить. — не теряя свое выражение лица, Хельга немного напряглась и отвела взгляд в сторону, понимая в какую сторону идёт разговор. Неужели снова придётся использовать тактику "выеби и съеби от вопроса"? — Мне приятно получать такие подарки, Доффи, спасибо. Но ты бы мог по-другому, знаешь же, как я люблю расслабляться. — Знаю. Хельги, милая моя бестия. Ты меня за идиота не держи, пускай я по доброте душевной это тебе позволяю. — сменив тон на серьезный, пират снял с себя очки и повернул голову Хельги на себя, не позволяя той отвести от него взгляд. — Я очень много раз позволял прокручивать с собой твой прекрасный метод. Отвлечь меня сексом и убежать от вопроса. Ты мне не безразлична, дорогая моя и именно потому мне ой как не нравится то, что ты делаешь. — Доффи, я... — девушка поджала губы, быстро думая о том, как ей стоит поступить, что с ней будет, если расскажет правду или вовсе соврет. — Я не договорил. Хельга, я не идиот и понимаю, что ты что-то скрываешь и боишься этого. Давай поступим так. Даже если ты меня в чём-то обманывала, потому что испугалась моей возможной реакции на это, то скажи это сейчас. Я не буду злится, кричать или что ты там себе в голове напридумывала. Просто скажи и я всё пойму, Хельга. — пират пытался говорить спокойным, где-то даже ласковым голосом, замечая то, как быстро бегали глаза у девушки. Хотя, было огромное желание наорать и немного придушить возлюбленную, дабы не юлила перед ним, но он держал себя в руках из последних сил. — Твои слова и выражение лица говорят об обратном. Но, боюсь, я ничем тебя не порадую, мне всё ещё тяжело смириться с такими изменениями, плюс сейчас тот период времени, про который совершенно ничего не известно, от чего чувствую себя отвратительно. Плюс меня настораживает сильно Росинант. — понимая, что увиливать больше у девушки совершенно не выйдет, она решила пойти на отчаянный шаг - нагло наврать, посапывая долей правды. — Он просто упоминался, как твой неуклюжий брат, который не совладал с дьявольским фруктом, что уже бредово звучит. Да и мы с ним не особо поладили, Ло у меня забрал, а я к нему привыкла очень. Тем более, стоило ему уйти, то дозор нас преследовать перестал и эти мысли покоя не дают, ведь это твой родной брат, Доффи. — Хельга всем нутром чуяла то, что сейчас она ступила на острие ножа и остаётся только молится тому, чтобы ей поверил Дофламинго, а правда никогда не вскрылась. — Я же не могу в это лезть. Дофламинго молчал и внимательно смотрел Хельге в глаза, всё ещё держа её за маленькое личико. Если всё то, что она ему говорит сейчас - это правда, то тогда ему понятно поведение девушки. Но что-то всё равно не давало пирату покоя, а строить догадки он не любил, когда всё можно рассказать. Особенно если сомнение в близком человеке. — Не ты одна это заметила, милая. Я поверю тебе, но если ты меня обманула и вскроется правда, которую так сильно скрываешь, то будет всё очень плохо. Ибо я дал тебе шанс признаться. — от этих слов пирата, Хельга почувствовала, как сердце упало в пятки. Всё что ей оставалось, так это уповать на чудо.***
Хельга дрожала всем телом не только от пробирающего холода на острове Миньон, но и от того, что её одолевало плохое предчувствие. Последние несколько дней девушка вовсе не ела из-за нервного перенапряжения, с трудом выполняя обязанности на камбузе, так как от одного запаха еды её выворачивало наизнанку. Благо этого никто не заметил, кроме Ричарда. Заметь бы это та же Джора, то уже сама себе всё напридумывала, вынесла мозг с возможной беременностью и растрепала всей команде за милую душу. — "Всё будет хорошо." — с привычной беззаботной улыбкой тихо прошептал старший Тайлер на датском и взял сестру под руку, пытаясь отогнать самый худший сценарий последствий вранья Хельги. — "Я с тобой." Девушка лишь кивнула в ответ, крепко сжимая руку брата в ответ. Тошнота снова подкатывала к горлу, что начинало раздражать. Нет, ей определённо надо будет пропить курс сильных успокаивающих и забыть всё произошедшее, как страшный сон. Единственное, что радовало Тайлер - это заболевшая Джейни на корабле. Вот кому, а младшей сестре этого видеть нельзя. Смотря на снег, окрашенный кровью пиратов Баррелса и протоптанную дорожку перед собой, в голове у Хельги крутились навязчивые строчки, от которых не получалось избавиться. Если бы это было возможно, она бы заткнула свой внутренний голос, начинающий вводить в предпаническое состояние. "Красной нитью на снегу Нарисован чей-то путь. По нему нельзя идти И с него нельзя свернуть" — Коразон был шпионом дозорных, и он вошёл в семью только затем, чтобы свалить тебя! — Дофламинго недобро оскалился от слов Верго из ден ден муши, краем глаза посмотрев на Хельгу, идущую недалеко от него вместе со своим братом. Всё же его предчувствие и предположения возлюбленной не оказались беспочвенными. — Где ты сейчас, Доффи? — Мы только высадились. Когда я издалека взглянул на наше предполагаемое место встречи, там крутилось два корабля дозора. Хотя, я и так догадывался, что здесь что-то нечисто. Неужто мой милый братишка решил показать мне свои зубки? — вены на лбу пирата вздулись от злости, челюсть напряглась. — Ну что ж, я скажу это ещё раз, моя единственная семья - это вы! И как бы мне ни было больно это осознавать, я оказался прав... — не скрывая своё раздражение, Дофламинго убил очередного бегущего на них пирата с помощью нитей. — Но, кажется, я всё-таки немного припоздал. Здесь бегают люди Баррелса с криками, что дьявольский фрукт уже кто-то украл. Уверен, что это был Коразон! Если он с тобой, Верго, то не дай ему уйти! — но услышав, что Росинант сумел сбежать, пират совершенно этому не удивился. — Далеко не убежит. Наблюдая, как область вокруг них покрывается нитями, создавая тем самым своеобразную клетку, Хельга поджала губы, нервно покусывая их на холоде, не замечая как нежная розоватая кожа, под небольшим слоем красной помады начинала саднить, а где-то даже появлялись небольшие капельки крови. "Лишь бы всё обошлось..." - ей всего-то нужно, чтобы Росинант умер и спасся Ло, в будущем не забывая её заботы и любви: "а остальное приложится, уляжется, как-то само и как-нибудь потом...без моей помощи, это последний раз когда я вру". Её не задевали предсмертные крики боли пиратов Баррелса, движимые нитями Дофламинго. Даже немного забавляло то, как они захлебываясь слезами и кровью, убивая друг друга против своей воли, казались беспомощными и бесполезными марионетками, которые просто играли по чьему-то сценарию, точнее, Хельга знала по чьему именно. Единственная жизнь, за которую девушка беспокоилась - её собственная. Достав из тёплого зимнего пальто пачку сигарет, Хельга закурила, надеясь унять нервы никотином и сбить подкатывающую тошноту. Она слегка поморщилась от того, как мягкая структура сигарет, коснулась немного покусанных губ. Терпимая боль, просто немного неприятная. — Ты была права, Хельга. — подхватив девушку на руки, Донкихот не мог больше смотреть на то, как медленно она плетётся из-за низкого роста по сравнению с другими членами команды. — Подозрения оправдались, но ты всё ещё нервничаешь. — Сам злой, как собака, Доффи. Я переживаю за Ло, а не Росинанта. Плевать, раз он решил тебя предать. — затянувшись никотиновым дымом, девушка нервно улыбнулась, дернув уголками губ, невольно представляя как заботливые руки пирата будут её душить в порыве ярости. Нежные к ней, теплые и большие ладони, которые в один миг могли переломить ей любые кости в первую же секунду, как только он узнает правду. — Я люблю тебя. — прошептала на ухо Хельга, желая тем самым смягчить Донкихота старшего, перед возможной экзекуцией. — И я тебя. Ты часть моей семьи. А сейчас надо решить проблемы в виде моего тупого родного братца. Хельга краем глаза смотрела на Ричарда, шедшего недалеко от неё с Дофламинго, перекидываясь парой слов с надоедающим ему Треболом, словно ничего не предвещает беды. Ей бы стоило брать с него пример и иметь такую же устойчивую нервную систему, готовую быстро приспособится ко всем новым поворотам судьбы. Но на всё что её хватало - не наблевать по дорогу и не показывать своё волнение так явно, и открыто. Затянувшись в очередной раз, девушка почувствовала на себе взгляд Донкихота, и ничего лучше не придумав, дабы разбавить атмосферу, сунула ему сигарету прямиком в губы, как раз в тот момент, когда мужчина наклонился низко к ней, что б что-то сказать или спросить. Это перестало быть важным когда сигарета уже была между его губ. Будто посчитала, что пират так же хотел курить, как и она сама. Дофламинго этому лишь усмехнулся, затягиваясь сигаретой следом и медленно выпрямляя спину. И смысл того, что он бросал курить несколько лет назад, если в его жизни появилась Хельга? Если б он знал, что его труды пойдут насмарку, то так не старался бы. Добравшись до убежища пиратов Баррелса, Донкихот не отпускал Хельгу, наоборот, он переместил её к себе на плечо, чтобы освободить руки и выместить злость на первом попавшемся пирате в помещении, усадив Хельгу как можно удобней и устойчивей на свое широкое плечо. Откинув новые мешающиеся тела на его пути, Донкихот смотрел на капитана пиратов Баррелса с нескрываемым гневом. — Это вы, ублюдки, украли у нас фрукт "Опе-Опе"! — Будь он у меня, то меня бы здесь не было, и, возможно, ты, пьянь тупая, остался бы жив.. — не желая выслушивать бред, Дофламинго потянулся за пистолетом и сразу же выстрелил в голову Баррелса, как только оружие оказалось в его руке. — Ищите Росинанта, я подожду. — усевшись на лежащее бездыханное тело, Донкихот усадил девушку с плеч на свои колени. — Я тебе кукла, которую ты туда сюда перекладываешь? — Могу ещё и наряжать в разные платьица, а потом управлять тобою нитями. Красиво получится. — Говорить такое сидя на трупе - извращенец, честное слово. — Ты и сама не против, Хельги. — промурлыкал мужчина, попутно достав уже искуренную сигарету из губ и выкинув ее на землю. Их краткий диалог из присутствующих толком никто и не слышал, так как одна часть команды отправилась на поиски Донкихота младшего, а вторая искать сокровищницу, дабы всё забрать себе. Мертвецам деньги и драгоценности больше без надобности. Всё остальное время в ожидании они провели наедине и в молчании, что очень сильно напрягало Хельгу. Она удобнее уселась, положив голову пирату на грудь и прикрыла глаза, желая, чтобы всё оказалось каким-то страшным сном. Проснуться у себя в маленькой уютной квартире, желательно вместе с громко сопящим Дофламинго, и существовать обычную спокойную жизнь, без проблем, которые могут привести к собственной смерти, особенно от рук любимого человека. К сожалению реальность оказалась жестокой. Но она надеялась на свою мнимую удачу, что всё пройдет так, как запланировала, а именно: Доффи убьет Росинанта, Ло будет спасён и не будет мстить Донкихотам. А если и решится на месть, то сможет его переубедить сама, если в его сердце сохраниться любовь к ней и Джейни. Улыбнётся ли ей фортуна, протягивая руки или же отвернётся спиной? Никто не знает. — Доффи, пожалуйста, верни мне Ло. Все дети на корабле заменили мне младших. — тихо произнесла Хельга, решая избавится от гнетущей тишины. — И прости меня, я виновата, что не смогла остановить Росинанта. — Не переживай, верну тебе твоего пацанёнка, будешь с ним дальше нянчиться. — поцеловав Хельгу в макушку, Дофламинго убрал несколько спавших прядей красных волос с лица возлюбленной за ухо. — Доффи, мы нашли Коразона! — в убежище быстрым шагом зашёл Пика, сообщая высоким голосом новость. — Хорошо. Хельги, оставайся лучше здесь. — поставив девушку на ноги со своих коленей, Дофламинго встал с трупа и направился за Пикой в сторону выхода. — Я пойду. — нахмурившись, девушка пошла следом за пиратами, с трудом их нагоняя маленькими шагами. Ну уж нет, она не будет отсиживаться в стороне перед неизбежным, тем более вне ведения. — Хельги, я сказал тебе остаться здесь, может послушаешь меня? — Нет, думаешь я не поняла, что ты собираешься убить своими руками родного брата!? — Ладно, пошли. Девушка шла за Дофламинго, мысленно молясь всем возможным богам. Словно она собиралась не на расправу младшего Донкихота, а на собственную казнь. Тошнота вернулась, сердце начинало биться сильнее, а руки в карманах пальто дрожали вовсе не от холода. Остановившись рядом с Ричардом и Джорой, девушка посмотрела на валявшегося окровавленного Росинанта. Одно дело видеть эту сцену в нарисованном аниме, другое дело собственными глазами вживую. Помимо страха за собственную шкуру, Хельга чувствовала удовлетворение тем, что сейчас произойдет. Ей совершенно не было жалко Коразона, доживающему последние минуты, она переживала за Дофламинго, ибо ему придётся вновь убить родную кровь. — Давно не виделись, Коразон. — старший Донкихот встал перед младшим братом в ожидании того, как он будет перед ним оправдываться. Но вместо этого, Росинант выставил на него пистолет, хрипя от сильной боли. — Воинский номер 01746... Командор морского дозора Росинант. Донкихот Дофламинго, капитан пиратов Донкихота. Я внедрился в семью, чтобы остановить трагедии, которые ты намерен совершить. — чуть замявшись, Росинант осипло выдохнул, корчась от боли ранений и избиений. Всё же он хотел извиниться перед прячущимся в сундуке Ло, за то, что обманывал его. — Прости, что лгал тебе. Я не хотел, чтобы ты меня ненавидел. — Довольно пустой болтовни, братец. У меня к тебе лишь два вопроса! Где фрукт "Опе-Опе" и где Ло?! — Этот фрукт... Я... Я заставил Ло съесть его. Теперь он - фруктовик. И он уже выбрался из твоей клетки! — говорить становилось всё тяжелее, перед глазами двоилось из-за большой потери крови, но он не смог сдержать ухмылки в ответ на злое лицо старшего братца от того, что всё пошло не так, как он хотел. — Пока мы здесь разговариваем, он, наверняка, уже находится под надежной защитой на одном из разведывательных кораблей дозора! Тебе его не достать. — Молодой господин! Вообще-то мы недавно подслушали, что дозорные схватили какого-то мальчишку! — громко закричала Детка Пять, сидя на летающем сверху Баффало. — Почему вы об этом мне не сказали?! — Мы не думали, что это Ло! Росинант удивленно посмотрел вверх, так как прекрасно знал, что Ло находится за его спиной в ящике с сокровищами. Видимо удача им повернулась к ним лицом, если не одно но - стоящая недалеко Хельга. Младший Донкихот боялся не своей смерти, а того, что девушка всё расскажет и спасению Трафальгара придет конец. Может, если ей действительно не безразлична судьба мальчика, то продолжит держать всё в секрете. Либо все они попали в её хитрый план, выгодный Дофламинго. Дела плохи. — Мы должны немедленно это проверить! Я уберу клетку! Приготовится к отплытию! Если это правда, нашей основной целью будет потопить это судно и вернуть Ло! — Зачем? Что ты намерен сделать, вернув его? — Что я намерен с ним сделать? — Дофламинго собирался сказать свой план по отношению в Трафальгару, но тут же остановился, так как недалеко от него всё ещё находилась Хельга и могла всё услышать. От своего решения использовать жизнь Ло для проведения на нем операции бессмертия Донкихот отказываться не собирался, да не хотелось расстраивать девушку, ждущую ребёнка себе обратно. — Вернуть его обратно в семью. По нему есть кто скучает и любит. Раз Трафальгар съел фрукт, значит он будет живым и здоровым, когда он вернётся в руки той, у кого его забрал, Росинант. Хельга не могла сдвинуться с места, наблюдая за братьями со стороны, когда вся остальная команда снова разделилась на две группы: одна побежала готовить корабль к отплытию, вторая за награбленным, которое осталось в убежище. Девушка не могла и шагу сделать, зная что в сундуке позади Росинанта сидит напуганный мальчик. Снова чертово распутье перед выбором: она может забрать Ло прямо сейчас и не дать ему возможности отомстить Донкихотам, но тогда ему Дофламинго промоет мозги и заставит сделать на себе операцию бессмертия. Либо же скрыть его нахождение и дать ему собственную жизнь, но тем самым подставить возлюбленного в его целях и обеспечить им месть через много лет. — Хельга, пойдем. — Ричард аккуратно взял девушку под руку утаскивая за собой. — Нам надо оставить их одних и не глупи. — тихо прошептал парень следом. — Хорошо.. — тихо ответила Хельга, послушно плетясь за братом, совершенно не сопротивляясь его напору. — Только посмотри, сколько хлопот ты мне добавил... — Дофламинго проследил краем глаза за уходящей девушкой, а после направил пистолет на родного брата в ответ. — Зачем ты встал у меня на пути, Коразон?! Зачем ты заставляешь меня вновь убивать свою плоть и кровь? Ты не выстрелишь в меня! Ведь ты такой же, как наш отец! — Ло больше не станет слушать тебя Доффи. Неминуемая смерть через три года, его судьба.. Он поборол её! Это уже не тот заблудший ребёнок, прибившийся к безумному пирату. — Росинант с трудом встал на ноги, чудом не падая обратно навзничь. — В отличие от тупой суки, которая оплела твою шею, словно ядовитая змеюка! Радуйся, братец, она тебя очень сильно любит. Настолько сильно, что зная про меня всю правду - скрывала её всё это время, боясь за собственную шкуру! Не отвечая брату, Дофламинго лишь сильнее разозлился и стиснув челюсть, нажал на курок пистолета одним резким и точным движением. Не останавливаясь до тех пор, пока Росинант не упал на землю, он продолжал выпускать поочередно все пули, что были в барабане его холодного орудия. Что сейчас чувствовал пират, убивая свою родную кровь? Он и сам не мог объяснить, кроме как неопределённость, особенно после слов о Хельге. Донкихот доверился брату, принял его в семью, делая шаг навстречу - его предали. Он впервые позволил делать из себя идиота, надевая вторую пару розовых очков поверх первой, искренне считая, что в его семье появилась возлюбленная, пускай и дарованная фруктом судьбы. Посмотрев в последний раз на Росинанта, Дофламинго недобро оскалился, невольно представляя, как вместо брата лежит окровавленное тело девушки, но он быстро откинул эти мысли прочь, которые возникли странным способом сами по себе. Так легко Хельга у него не отделается...***
Тревога осталась позади, как и очередная атака Морского Дозора со стороны Цуру, от которой команда Донкихот чудом оторвалась. Хельга наконец-то смогла выдохнуть, ведь всё самое страшное для неё оказалось позади: Росинант мёртв, Ло на свободе и не умрёт ради целей Дофламинго, а сам Донкихот ничего не узнал об её лжи. Теперь её единственной головной болью была заболевшая младшая сестра и рабочие будни в камбузе. Обернувшись на открывшуюся дверь каюты, Хельга посмотрела на Дофламинго, стоящего в проеме и поджала губы, не зная какие именно слова подобрать, дабы поддержать пирата. Да, старший Донкихот жестокий человек, но не бесчувственный. У него тоже есть сердце, как у всех нормальных людей. — Доффи, милый, мне очень жаль. — робко произнесла девушка, впервые обращаясь к возлюбленному ласкательным словом и совсем тихо, словно с осторожностью. — Жаль тебе, да? А что именно тебе жаль, Хельга? — холодно ответил Дофламинго, пройдя мимо девушки к своему рабочему столу. — Я давал тебе шанс всё мне рассказать и не важно какая была бы правда. Но нет, ты решила мне соврать, тварь ты конченная! — подняв резко голос, пират перевернул с громким грохотом стол и повернулся к Хельге, хватая её за длинные красные волосы большой пятерней. — Думала получится мне врать, да!? — Доффи, мне больно! — вскрикнув от натяжения волос, на глазах у Хельги отразился неподдельный страх за свою жизнь и слезы, но больше не от ужаса, а от неприятной боли в голове. — Я тебе всё объясню, пожалуйста, Доффи...— дрожащими губами пробормотала она, то повышая, то понижая голос, чувствуя, как сильнее охватывает паника от того, насколько близко к ней склонился Донкихот, усиливая хватку. — Слушай меня внимательно, тупая лживая сука. — не скрывая своей злости, Дофламинго снял с себя очки, дабы смотреть Тайлер прямо в её бесстыжие глаза, наполненные ужасом. — Ты всё знала и молчала, я закрывал глаза на многое. Знал, что ты мне недоговариваешь, но в очередной раз пошёл у тебя на поводу. Поверил, на свою голову. А теперь ты хочешь всё объяснить!? Да из-за тебя все мои планы пошли к чёрту! — Так было нужно. Прости... От одних этих слов Хельги, Дофламинго вспыхнул, словно спичка, за секунду. Он верил девушке до конца, подпустил близко к себе, позволял быть рядом с ней искренним и даже уязвленным. Поддавался теплоте женских нежных рук, принимающие его в объятья после очередного кошмара, ее мягким губам, целующих его с трепетом и любовью. Но в ответ получил нож спину и жалкие извинения, которые ему не сдались. Все это было мигом перечеркнуто сильным предательством - её молчанием. Пират ничего не чувствовал, кроме переполняющей ярости от предательства близких людей. И слезы боли Хельги стали пустым звуком, до которого не было дела. Словно было правильным то, что сейчас она плакала, пусть это станет её наказанием, признание в том, что ему врала, недоговаривала. Выдохнув сквозь сжатые зубы, Дофламинго замахнулся свободной рукой и не сдерживая силы ударил девушку по лицу раскрытой ладонью. Очередной крик боли раздался по каюте, смешиваясь с рыданиями красноволосой. "Раздражает до безумия..." - мелькнули мысли в голове блондина. По сравнению с ним, маленькое тело красноволосой отлетело без всякого сопротивления и надежды на спасение. Дофламинго не пожалел своей силы для возлюбленной. Весь гнев, ярость, злость, вперемешку с любовью, отчаянием, разочарованием. Она могла ему рассказать правду, он бы понял. "А понял бы я?" - единственный проблеск умных мыслей тут же застилало воспоминание из детства. Как он, совсем маленький, смотрит на своего никчемного, по его мнению отца, который говорил ему о том, что иначе было нельзя. Порыв гнева, сменяется большей яростью. Дофламинго посмотрел в сторону окна, а точнее того, что лежало под ним - тело девушки, скукожившееся от боли и свернулось в калачик. Донкихот не увидел пятнышка крови на стекле, которое капельками стекало вниз, на маленький подоконник и стекало прямо к телу девушки. Он даже не заметил звука удара и того, как взвыв от боли, девушка упала на пол. Заместо его прекрасной, красноволосой возлюбленной, на полу лежал неуклюжий комок чего-то живого и дергался, видимо всхлипывая от невероятной боли. Нет, этого ему мало. Он не слышал того, как она сожалеет, просит о помощи, о спасении. Не слышит крики мольбы или страха, мольбы о том, что девушка поняла свою ошибку, а значит не чувствует того, что виновата во всем. Одним большим шагом, Дофламинго подошёл к лежащему и дергающемуся телу. С минуты он смотрел на нее, сжимая зубы так сильно, что скулы иногда подрагивали от ярости. Но тишина в ответ лишь сильнее раздражала мужчину. Пират лишь немного пригнулся и его рука схватила девушку за первое попавшееся - вновь за красные, длинные и пышные волосы, которые он когда-то с особой любовью гладил, держал так лишь в момент их времени любви, но не сейчас. В данный момент в этих руках не было любви и обожания. Он потянул ее за волосы вверх, но больше девушка почему-то не пищала и не вырывалась. Все ее лицо было безобразно раздуто от собственных слез и чего-то красного. Дофламинго не заметил как безупречная белая кожа покраснела от его сильного удара. "Опять молчит, и не собирается объясниться нормально, да?!" - гневно подумал мужчина и на его лице показалась эмоция гнева, смешанная с дикостью и безумством. — Что б я тебя.... Не видел больше, поняла?! Пошла вон, пока я не убил тебя к хуям собачим! — его крик был последним, на что он был способен, в такт и подтверждение своим словам швырнув Хельгу в сторону двери. На миг ему показалось, что она была открыта, дабы вышвырнуть ее сразу за порог и закрыться в каюте. Дофламинго не мог больше выдерживать ее одного лишь вида. Злость застилала глаза и не позволяла думать и спокойно жить. Его история детства повторялась вновь, потеря близкого, предательство, все это снова произошло с ним. Не хотел терпеть это, проживать вновь, он так же и не желал вновь убивать того, кто был так близок и дорог. Пират знал, что если Хельга не скроется сейчас же , то он точно убьет ее. Пусть, это будет последним подарком для нее - жизнь. Но Дофламинго немного ошибся, посчитав дверь каюты открытой. Девушка не могла противостоять физике и как-либо устоять на месте, поддавшись тому, как сильно Донкихот швырнул ее почти через всю каюту. Всем своим маленьким телом она как следует прочувствовала умения плотников и качество материалов, из которых был построен этот корабль. Складывалось ощущение, будто все органы прижало к железной оправе двери и ее выделке из дерева. — Нахуй отсюда пошла, тварь! — не в силах терпеть медлительность побитой девушки, Дофламинго подошел к еле стоящей Хельге и вышвырнул её за порог, закрывая за собой дверь. Совершенно не заботясь о состоянии возлюбленной, Донкихот медленно выдохнул и направился в сторону шкафа с алкоголем. Ему определённо нужно напиться и забыться.