Прошлое неизменно

На улице уже вечереет. Солнце медленно подходит к линии горизонта, утягивая тёплые и жизнерадостные лучи света, вслед за собой. Но ни смотря на приближающиеся сумерки, жизнь на улицах Сингапура продолжает кипеть. Люди, торгующие разными вещами, обустроившие свои лавки вдоль побережья, складывают свой товар в ящики и отправляются снять усталость в близлежащие салуны, дабы снять стресс и выпить вкуснейшие напитки в кругу закомых, рассматривая формы прелестных дам, которые зачастую и разносили алкоголь. Вот только у меня совсем не было настроя что-либо праздновать, даже наше прибытие в этот город. Меня терзали болезненные воспоминания, когда я переводил взгляд с еле дышащего Янеса, на рукоять моего верного меча, в котором красовался недавно добытый рубин…вот только не такой ценой я хотел заполучить его. В моей голове постоянно крутилась одна мысль: » Что было бы, если бы я заметил изменения в его поведении сразу? Что, если бы я смог предотвратить те события, которые произошли на том злосчастном острове? Сейчас, сидя у кровати моего друга и крепко сжимая его ладонь, я молил всех богов, взывая к их благосклонности, дабы Янес очнулся. Тоска и грусть сковывали меня, моё сердце, мой разум. Даже Марианна не смогла бы утешить меня сейчас, когда он в таком состоянии, когда его сердце еле колышется в груди. Я не переставал молить богов, водя взглядом по его спокойному, безэмоциональному лицу, на котором всего пару дней назад, красовалась такая нежная и манящая улыбка. Не сумев пересилить себя, я повернувшись, прислонился к бортику кровати спиной и устремил свой взгляд на полыхавшие в камине, языки пламени. Невольно на меня нахлынули воспоминания, которые были столь дороги мне. Постепенно угасающая надежда привела меня к тому, что от собственного бессилия я начал рассказывать Янесу о том, что было с нами ранее, о тех беззаботных днях, которые мы проводили бок о бок, о том, как мы сражались, прикрывая спины друг друга, в надежде на то, что он может слышать меня… — А помнишь, как мы тогда, сражаясь с пиратами, угодили в шторм? Да, тогда начался жуткий шторм и нас вынесло за борт, благо, вдалеке был виден остров. К утру нас вынесло на берег, и первым, что я увидел, было твоё обеспокоенное лицо. Я тогда подумал: » неужели это я заставил его переживать?» После того, как я смог подняться, ты крепко обнял меня, а чуть позже поведал мне о том, что не мог долгое время привести меня в чувство. Наверное, ты так перепугался тогда… В этом весь ты, всегда беспокоится о других, совсем позабыв о себе… Помнишь, как потом мы сидели около костра, развесив неподалёку вымокшую насквозь одежду, и пытались согреться, накинув на плечи какую-то рваную тряпку, которую вынесло на берег вместе с обломками корабля… В этот момент, брюнет собрался с силами и ещё раз посмотрел на лицо лучшего друга, но не заметив никакого отклика с его стороны, он лишь жалобно издал стон и прислонил руку блондина к своим губам, тихим шепотом произнося заветное: Янес, только не покидай меня, только не покидай…

***

На утро, брюнет проснулся от лёгкого шевеления рядом. Он медленно разлепил глаза и понял, что так и уснул на полу вчера ночью, не оставляя своего друга ни на секунду. — Посмотри, какое спокойное море за окном, и этот рассвет так чудесен, аж дух захватывает. Устремив свой взгляд чуть выше, Сандокан увидел лицо блондина, смотрящего вдаль сквозь распахнутое окно, с прекрасной, сияющей улыбкой на губах. Его мягкие, шелковистые волосы легонько развивал прохладный ветерок, идущий со стороны моря, а благодаря лучам восходящего солнца, столь красивые блондинистые локоны казались золотыми. Представшая, перед очами брюнета картина, завораживала, постоянно заставляя сердечный ритм сбиваться со своего привычного темпа. Именно в этот момент брюнет понял, что ничто в мире не сравнится с этой обворожительной улыбкой, ничто в мире не заменит тех добрых и ласковых слов, которые произносит человек, сидящий перед ним и рассматривающий спокойную, водную гладь. Как не печально признавать, даже Марианна не сможет принести столь желанный покой, и в то же время трепет в душе, повидавшего многое на своём пути, воина. Сандокан, не теряя ни секунды, поднялся, сел на ложе друга и притянул того к себе. Нежно, будто боясь разбить вдребезги этот момент, боясь что всё что происходит сейчас — всего лишь сон или же лишь мечта, придуманная им в бреду, он обнял блондина и прошептал куда-то в районе его ключиц: «Спасибо за то, что ты со мной» — Дружище, но где же мне ещё быть, как не здесь? Что-то произошло? Ты совсем на себя не похож… И брюнет рассказал ему, рассказал о том как по своей вине, чуть не лишился лучшего друга, товарища и…кем же ещё Янес приходился ему? Он явно значил гораздо больше для Сандокана, нежели друг…может тогда…любимый? Как ни странно, подобная мысль совсем не удивила брюнета, а скорее…успокоила, принесла ему некую определённость и умиротворение. Он решил для себя, что не взирая ни на что, любовь к Янесу совсем не дружеская, и что он хочет разделить свою жизнь только с этим, слегка глуповатым, но добрым и вечно весёлым блондином, покорившем сердце отважного и отчаянного воина. На несколько минут в комнате повисло молчание. Брюнет размышлял о своём, а Янес лишь с толикой волнения смотрел на друга, но вскоре решил разорвать терзающую обоих тишину: — Дружище, ты не должен винить себя из-за того что произошло. Ты не мог знать, что в меня вселился Суодхан! Блондин ласково положил руку на голову Сандокана и чуть взъерошил его волнистые волосы. Брюнет перевёл свой взгляд на лицо друга и увидел то, с какой нежностью тот смотрит на него. Сначала он задержал своё внимание на глазах блондина, которые были слегка прищуренные, то ли от солнца, то ли от радости. Затем он опустил взгляд ниже, на губы. Губы у Янеса были прекрасные, совершенно не похожие на мужские. Они казались в меру пухлыми, с красивым розовым оттенком, совсем не сухие, плавно растянувшееся в полуулыбку. Поняв, что Сандокан витает где-то в облаках, блондин с неким недоумением окинул взглядом друга: — Сандокан, ты в поря… В эту же секунду глаза Янеса округлились от неожиданного действия, совершённого брюнетом. Тот, совершенно не смущаясь притянул блондина за талию и впился тому в губы. Нежно, но очень страстно он начал посасывать нижнюю губу мужчины, постепенно начиная углублять столь долгожданный поцелуй. Янес спустя пару минут будто очнулся и начал с упором давить Сандокана на грудь обеими руками, но когда брюнет начал переплетать их языки, будто бы танцуя вальс друг с другом, блондин начал сдавать позиции. На лице его, слегка проступил румянец, руки от бессилия свободно лежали на жилете у друга. После пяти столь сладостных минут, Сандокан всё же разорвал поцелуй, чуть отстраняя Янеса, в ожидании реакции оного. Блондин смущённо приложил руку к губам, будто бы не веря в то, что это происходит наяву: — Но…как же Марианна…вы ведь собирались обручиться… — Пойми меня Янес…я…не смогу. Не смогу любить никого кроме тебя, даже Марианна не сможет вызвать во мне бурю из подобных эмоций! Я понял, как сильно зависит моя жизнь от твоего присутствия! Когда я чуть не потерял тебя, мне казалось что вместе с твоим сердцебиением, остановится и моё сердце тоже! Я понял, как много всего нас с тобой связывает, прошу тебя, Янес, позволь мне быть рядом с тобой…позволь любить тебя настолько сильно, насколько никто в мире не сможет никого полюби… Теперь пришла очередь Сандокану округлять глаза. Ему не верилось, что теперь сам Янес взял инициативу на себя и втянул блондина в ещё один сладостный поцелуй. На лице у блондина всё так же красовался румянец, только теперь он стал в разы заметнее, будто бы лицо его превратилось в сваренный помидор! Это одновременно умиляло и веселило брюнета. В конечном итоге, отстранившись от друга, Янес нежно положил ладонь на его лицо и с такой же, очаровательной улыбкой как и всегда произнёс: — Я уже перестал верить в то, что этот день когда-нибудь наступит. Неужели мне нужно было побывать на волоске от гибели, чтобы влюбить тебя в себя? Во взгляде мужчины пробежала хитрая искра, а брюнет в это время, трепетно сжал ладонь, которая покоилась на его лице, в свою и изрёк простую, но весьма милую правду: — Какой же ты у меня очаровательный идиот!