Nisi_nos/Спасите нас

Он надеялся нас всех спасти, но своими же руками и погубил. Все постоянно тыкали в нас пальцами, говоря что мы не такие, что мы бракованные. Но он всегда нам говорил то, что мы особенные, не такие как все, что это не наша странность — это наша изюминка. Мы ему верили. Доктор Бан считал, что лишь собравшись вместе мы можем излечиться. И это подействовало, прогресс и вправду был. Мы решили каждому из нас уделить один день в неделю, чтобы помочь в излечении. Например Чонгук — понедельник. Он больше не боялся маленьких огоньков и вместо электронных зажигалок он покупал обычные, вовсе не боясь касаться огня. Он сидел с нами у костра, не боясь смотреть на него, правда нам пришлось сильно потрудиться, чтобы добиться такого результата. Чимин — вторник. С ним было ещё сложней, мы не знали, как ему помочь. Что сделать, чтобы ему стало легче? Он никогда не рисковал и не делал ничего, где от него зависело бы многое. Первое время он боялся даже костёр разжечь, боясь, что будет пожар. Постепенно я понял, как помочь ему. Мы помогали делать ему все вместе, показывая, что ошибки совершает каждый и не страшно, если и он ошибётся. Со временем он исправился, и мы поняли, что его недуг был и не таким уж и сложным, главное понять как помочь. Сокджин — среда. Первое время мы постоянно все вместе смотрели в зеркала и корчили всякие рожицы, шутили, заставляя его смеяться. Мы хотели ему показать то, что мы рядом. Это заняло больше времени чем мы думали, но терапия с доктором Баном также помогала, так что через некоторое время мы уже все вместе делали фотографии в зеркала, и на них он улыбался. Вы не представляете, как потом было сложно оторвать его от любования самого себя. Тэхен — четверг. Постоянно когда был его день, мы все вместе сидели в полной темноте, рассказывая что-либо друг другу. Через некоторое время мы уменьшали количество людей и дошло до того, что оставался с ним один Чонгук, а после и вовсе оставили его одного и знаете что? Он не кричал. Не боялся. Он разговаривал с нами по телефону и смеялся. У нас получилось. Он привык со временем и с удовольствием оставался один. Называл это атмосферой для хороших мыслей. Юнги — пятница. Он редко спал. Врачи говорили, что если он так и продолжит, то он умрет. Мы знали, что засыпает он лишь тогда, когда падает в обмороки от нехватки сна. Его организм сдавал. Он был вялым и не особо подвижным. Но, он улыбался, я даже слышал пару раз его смех. Мы пихали ему снотворное во всю еду и напитки, заставляли есть, говоря, что, если что, мы рядом. И он засыпал, но брал с нас обещание, что, если что, мы вызовем скорую. Мы смеялись с этого, но обещание давали. Чуть позже он засыпал самостоятельно, но только если мы были рядом. Это уже был прогресс. Он стал более живым что ли. Его как будто подменили. Даже девушку себе нашел. Мы были счастливы за него. Хосок — суббота. Он боялся обсалютно любой боли, даже если его ущипнуть, он мог впасть в истерику. Тут уже все зависело в основном не от нас, а от доктора Бана, долгие месяцы терапии немного помогли ему, и со временем он мог шутливо драться с нами, не боясь получить с ноги по рёбрами. Со мной всё и так ясно, я — Ким Намджун, и мой день был воскресенье, раньше я боялся говорить, а сейчас я спокойно беседую с вами. Разве не это ли чудо? Мы и вправду были счастливы. Мы поклялись никогда не отворачиваться друг от друга. Помочь друг другу и прийти на помощь. Были не разлей вода и всегда были вместе. Но что-то пошло явно не так. Мы отдалились, и началось это после смерти Юнги.

***

Пациент №1 Имя: Ким Сокджин Возраст: 24 года (04.12.1994) Семейное положение: есть семья. Эйсоптрофобия — боязнь зеркал и страх увидеть в них свое отражение. Пациент №2 Имя: Ким Намджун Возраст: 23 года (12.09.95) Семейное положение: есть семья. Логофобия — боязнь говорить. Пациент №3 Имя: Мин Юнги Возраст: 23 года (09.03.95) Семейное положение: сирота. Гипнофобия — боязнь сна. Пациент №4 Имя: Чон Чонгук Возраст: 20 лет (01.09.98) Семейное положение: сирота. Пирофобия — боязнь огня, пожаров, гибели от огня. Пациент № 5 Имя: Пак Чимин Возраст: 21 год (13.10.97) Семейное положение: есть семья. Атихифобия — боязнь совершить ошибку, потерпеть неудачу. Пациент №6 Имя: Чон Хосок Возраст: 22 года (18.02.96) Семейное положение: есть семья. Алгофобия — страх боли. Пациент №7 Имя: Ким Тэхен Возраст: 21 год (30.12.97) Семейное положение: сирота. Никтофобия — боязнь темноты. — Они хотят, чтобы я лечил их всех? Судя по их мед. картам, они были у многих специалистов, и те не смогли им помочь. Так что же смогу сделать я? — сняв округлые нелепые очки, мужчина потер переносицу, размышляя о приказе начальства.Он крайне устал, на нем куча работы, а так же провалов, только сегодня двое его подопечных закончили жизнь самоубийством, из-за чего на него накинулись родные погибших. Усталость накрывала волной, и все, о чем мечтал он, это лишь полежать дома, вливая в себя большое количество алкоголя, и расслабить расшатанные нервы, но его планам не суждено сбыться, благодаря приказу начальства взять на себя семерых новых подопечных. Им опять нужен козел отпущения, чтобы, если с ребятами что-то случится, все опять смогли свалить на него. В их клинике были врачи с большим опытом и более квалифицированные, но видимо клиника не хотела портить авторитет своих лучших работников, найдя на кого все спихнуть, и, в случае новой неудачи, уволить с позором. — Доктор Бан, вы только подумайте. Если вы сможете им помочь, сколько людей о вас заговорят. Вы сможете утереть нос этим выскочкам. Я уверен в том, что вы сможете что-то придумать, — воодушевленно говорил помощник Кван. — Я не волшебник, мой дорогой, я не смогу им помочь и, в итоге, могу лишь ухудшить ситуацию пациентам и себе самому. Может уйти добровольно, зачем бороться за это место, если меня хотят убрать, — грустно проговорил он. — Я в вас верю, вам просто нужно продумать курс лечения и поговорить с пациентами, мне говорили, что они неплохие ребята, просто жизнь у них не сказка, — грустно вздохнул тот и, спрыгнув со стола, где удобно уместился, повернулся к начальнику, — ладно, мы с вами что-то задержались, до завтра, господин Бан, —поклонившись на прощание, улыбчивый помощник скрылся за дверьми кабинета. Психиатр уперся в спинку своего кресла, уставившись в белый потолок, он сложил обе руки в замок, устраивая их на собственной груди, и размышлял. Когда в его жизни закончилась та белая полоса, и наступила чернющая мгла. Будто стадо черных кошек одновременно перебежало его дорогу с пустыми ведрами в зубах и с сыплющейся солью из их шерсти, иначе он не может объяснить огромную тягу неприятностей в его сторону. Как же он сможет помочь этим семерым? Некоторые из них лежали в лучших психиатрических больницах столицы, где им не смогли помочь, так что же сможет простой неудачник, как он? Устало вздохнув, он снял с себя белый халат, что давно нужно было бы погладить, но ему как-то не до этого. Повесив его на вешалку и сняв оттуда же свое пальто, мужчина схватил папки со сведениями о новых клиентах и, выключив свет, запер кабинет. Размышляя на эту тему, Шихек оказался в своей холостяцком доме, скинув с себя верхнюю одежду, он с грустью взглянул на лестницу, ведущую на второй этаж, откуда виднелись тенью от блеклой луны детские игрушки с окна. Быстро отвернувшись, он направился к мини бару, с целью немного забыться, но, вспомнив, что завтра на раннее утро ему назначена встреча с помощником по поводу обсуждения лечения, он с горечью вздохнул, поставив напиток обратно на полку, налив в бокал обычный сок, и поплелся в комнату. В его доме давно ничего не менялось, деньги были, а желания и времени нет. Он не помнит, когда последний раз делал генеральную уборку тут. Этому дому явно не хватало женской руки, больше двадцати лет здесь не появлялась никакой особи женского пола кроме матери и младшей сестры, и его это полностью устраивало. Потеря любимого человека в свое время подкосила, еще тогда молодого, человека, нервные срывы и депрессия окутали его в свои цепи, не давая протиснуться сквозь себя какое-либо желание просыпаться вновь.Родители, что лишь пытались помочь, всячески окружая заботой, казались надоедливыми, окружив себя старыми фотографиями и вещами любимый, он ложился по середине всего этого в кокон, вдыхая еще не выветрившийся запах с ее любимой блузки, и рыдал ночами на пролет. Здоровый сон и не опухшие глаза уже казались роскошью, все пропало в тот момент, когда bcxtpkjо её мерное дыхание на его груди.Но появился человек, который смог спасти его из этого черного омута, и у него вновь появилось желание жить, не такое яркое, как ранее вместе с ней, но он хотя бы смог свыкнутся с мыслями, что дышать лучше, чем находиться под толщей холодной земли. После этого он отчаянно захотел помогать другим нуждающимся и пошел на врача. Пройдя через сложный путь обучения, он не раз хотел бросить всё, но мысли о том, что он должен отдать долг, возвращали молодого человека к истокам и придавали новые силы. Вот только отучившись и проработав в этой сфере более двадцати лет, он понял, что спасение утопающего — дело рук самого утопающего, а все его пациенты вовсе не хотели, чтобы их спасали. В его кабинет попадали лишь безнадежные случаи, где спасать в большинстве случаев уже было некого. Просто расколотая оболочка, из которой с каждой секундой выливалась когда-то до краев наполненное желание жить, и каков бы ни был специалист, таким уже не помочь. И теперь ему предстоит склеить семь сосудов, попробовав залатать все дыры, и залить в них то самое желание.