the best neighbors, darling, are on your top

Трель будильника разрывает тишину утреннего покоя, вырывая Брайана из сна. Ему нужно время, всего лишь какие-то секунды, но и это ведь срок, чтобы осознать, что он в своей постели не один, и поспешить отключить надоедливый звон. Но Роджер уже начинает ворочаться под боком и возмущённо шипит хриплым после сна голосом. - Кожей блять чувствую, что ещё чертова рань! - он в четверть силы пихает Мэя локтем в бок и накрывается одеялом по самую макушку, утыкаясь лицом в подушку. - Вырубай трещалку и вали подальше отсюда. - Что, прости? Брошенная, скорее всего ещё не совсем понимающим реальность Роджером, фраза больно колет. Чтобы говорить такие вещи на автомате - надо иметь неплохую такую привычку. Для только что проснувшегося человека Брайан подозрительно хорошо выводит в уме такие сложные производные. Он задаёт вопрос с удивлением, понимая, что больше в негодовании, нежели в возмущении. Тэйлор пулей выпрыгивает из-под одеяла, пытаясь в темноте сфокусировать плывущий взгляд. - Блять. Он виновато хмурится. - Я… прости. Просто, ну… - Роджер неопределённо машет рукой в сторону окна. - Не надо. Ничего, - Мэй останавливает вот-вот польющийся поток оправданий одним легким покачиванием головы. Так и хочется добавить «я все понимаю» язвительным тоном. Очень язвительным. Вместо этого Брайан молча идёт в ванную. Роджеру хочется вырвать себе язык. Сколько там сейчас времени? Никогда ведь не рано напиться вхлам? Собственно, время интересует Роджера в последнюю очередь. Он прекрасно помнит вчерашний вечер. Было ведь довольно легко и непринужденно, он даже успел мысленно поблагодарить Фредди, что был повод вот так просто заглянуть к Мэю. Охуенно, просто охуенно. Лучше быть просто не могло. Испортить все по щелчку - это ты можешь, да, Тэйлор? Идиот. Роджеру очень хочется просто свалить подальше, лишь бы не видеть осуждающего взгляда, которым Брайан обязательно посмотрит на него. Если вообще посмотрит, молча не выставив за дверь. Он откидывает мысль подальше, проведя ладонями по лицу и тряхнув головой как можно сильнее. И идёт на кухню, захватив по пути кружки из комнаты, ставит чайник и находит в шкафах какие-то печенья, вафли и конфеты. Вряд ли Брайн бы одобрил попытки Роджера в более серьезную готовку, тем более на его кухне. У Мэя нет балкона, но Роджеру ужасно хочется курить. Конечно, можно выскочить на улицу - хотя там, скорее всего, ужасный дубак. Но Тэйлор не хочет оставлять квартиру, когда в любой момент Брайан может выйти из ванной. Роджер напряжённо стоит посреди кухни и вертит в руках пачку сигарет и зажигалку, вглядываясь в окно, за которым намечается рассвет. Какова вероятность того, что Брайан его в это окно выкинет, если тот закурит в его квартире? Своя квартира находится буквально этажом выше, но… - Можешь покурить в окно, если не собираешься уходить, - прерывает тишину голос Мэя. Он не звучит как-то зло, обиженно или ещё как. Просто говорит. Роджер вздрагивает от внезапного шума и на автомате кивает. - Пока не собирался, спасибо. Если ты меня не выгоняешь, конечно. Роджер сжимает губы в тонкую линию и чуть щурится. Брайан отрицательно качает головой, кивает в сторону окна и как-то устало вздыхает. - Подозреваю, у вас дома все ещё холодно. И не думал же ты, что я допущу тебя делать чай на моей кухне? - Мэй усмехается, глядя, как Тэйлор нервно затягивается, пялясь в окно. - Роджер? - А? - Ты слишком громко думаешь. Перестань, в самом деле. Все нормально. - Да? - Тэйлор с недоверием косится на соседа. - Не будешь на меня злиться? Что за идиот, господи?! Тэйлор, кто тебя обидел-то, что ты так ершишься? Брайан молча кивает, мягко улыбаясь. Он понимает, он постарается понять. Он не хочет портить отношения и зарождающуюся дружбу. Он хочет, чтобы Тэйлор научился, чтобы смог доверять ему. *** Роджер заметно расслабляется, спокойно пьёт свой чай и рассказывает про смешные случаи на концертах. Брайану кажется, что он был бы не против проводить так каждое утро - под весёлую болтовню Тэйлора, в неярком свете кухонной бра, когда за окном еле занимается рассвет, и небо ещё тёмно-тёмно синее. - Кудрявый, а ты занят сегодня? Роджер все время проверяет телефон и хмурится, задавая вопрос. Брайан почти заинтригован. - Что-то случилось? - Судя по всему, мне придётся переться на работу сегодня и выразить огромное спасибо за это лучшему другу. Увижу - въебу. Так что… - Тэйлор неопределённо пожимает плечами и смотрит на Брайана, глаза в глаза. - Поехали со мной, а? Я там со скуки сдохну. Если, конечно, у тебя есть время. - Так вот значит, какого ты обо мне мнения - думаешь, я одинокий домосед? - усмехается Брайан, но видя, как меняется в лице Роджер, спешит продолжить. - Да шучу я, расслабься. На сегодня никаких планов, я весь твой, если пожелаешь. Брайан не задумывается перед ответом. Не делает пауз, а просто соглашается. Роджер заливается громким смехом, задевая коленом колено Брайана, и смотрит уже по-другому, с каким-то лисьим прищуром, скалится довольно, словно поймал в капкан. - Мой, говоришь? Я запомню это, Мэй, и не мечтай даже, что не запомню. - Сочтёмся, Тэйлор, - салютует Брайан, составляя пустые кружки в раковину. Роджер заскакивает к себе в квартиру буквально на пять минут, переодевается и накидывает шубу, в секунду проводит чёрным карандашом по нижним векам и распихивает по карманам несколько пачек сигарет из заначки, а после курит у подъезда в ожидании Брайана. *** - Ого, не знал, что у тебя есть машина! - Ты не мог знать, Роджер, я же не говорил. - Что, прям вот на ней и поедем? - Хочешь пройтись пешком? - Через половину Лондона, как же, ага… нет, ну, конечно, однажды один долбоёб решил прогуляться, денег тогда было вообще в обрез. Да и кстати, такая же погода была, так вот это не могло ничем хорошим закончиться, и как ты понимаешь... - Роджер! - Ты что это, орешь на меня, Кудрявый?! - Тебе показалось. - Я с утра ещё не употреблял ничего, что бы мне что-то там казалось! - Мне за тебя порадоваться? Мы точно ещё едем куда-то? Или оставайся там дальше мерзнуть стоять, я домой пойду. - Я не мерзну, мамочка. - Иисусе… я пожалею об этом. - Ой, вот только не надо этих показных страданий, ты уже согласился. Обещал! - Ага, и уже жалею об этом. Сядь уже в чертову машину и диктуй адрес. - Кто ты и что сделал с нашим милым соседом, Брайан Мэй… да не смотри ты так, всё, сажусь, сажусь! Знаешь, Мэй, тебе надо больше спать, ты как утренняя злая дэмо-версия самого себя. - Роджер Тэйлор, будь добр - прервись уже и скажи, куда мы едем, глядишь - к вечеру будем на месте. - Да что ты так кипятишься-то, Кудрявый? Хотя должен признать, тебе идет быть злюкой… - Роджер! *** - Давай, затылком чувствую, что ты хочешь прокомментировать, - выдаёт Тэйлор, как только они входят в маленькое помещение магазинчика. - С чего ты решил? - Брайан зажимает рот рукой, чтобы в его ответе не было слышно широкой улыбки. Он, конечно, видел армагеддон у них дома и даже немного к нему привык, но Дикки не зря что-то упоминал про работу. - Потому что каждый, кто бывает тут впервые, считает это своим долгом. Дикки вообще каждый раз в ахуе, - Роджер скрывается где-то в подсобке и продолжает громче уже оттуда. - Говорит, что на свалке и то больший порядок, но… - он снова возвращается в небольшой зал и разводит руками, - есть в этом всём какой-то уют, не считаешь? Почти как дома. От накрученной ещё с минуту назад дерзости не остаётся и следа. Роджер словно пытается говорить беззаботно, но окончание фразы выходит каким-то глухим. - Ага, как у вас с Фредди дома, - ободряюще улыбается Брайан. - Тут же нереально что-то найти! - Но-но! Это творческий порядок! - поднимая вверх указательный палец, с важным видом подмечает Роджер, проходя между парой стеллажей. Брайан окидывает скептичным взглядом горы разнообразной одежды и аксессуаров, странной, вероятно, домашней, утвари, какие-то картины в углах и у стены… - Это бардак, Родж. - Это идеальный бардак, дорогуша! - передразнивая Фредди, отвечает Тэйлор, и после пары мгновений молчания оба заливаются хохотом. - Это называется ат-мос-фе-ра, Брайан, - по слогам проговаривает Роджер и язвительно рычит имя соседа, проводя ладонью по паре цветастых пиджаков. - Что ж, вам виднее, - пожимает плечами Мэй. - И что, успешно вы тут в этой атмосфере разбираетесь? Роджер довольно кивает, выуживая откуда-то ярко-розовый вельветовый пиджак, и кидает им в Брайана. - Примерь. Фредди убеждал, что этот ужас идёт абсолютно всем, - кривит губы в ухмылке Тэйлор. А сам заваливается на стульчик в углу зала, закидывая ноги на стол, и выразительно смотрит. - Шутишь? - Мэй неуверенно комкает плотный вельвет в руках, но натыкается на серьезный взгляд и сдаётся под его напором. Надевает пиджак и вопросительно смотрит на хозяина магазина. - Признай, Фредди ошибся. Роджер с улыбкой опускает глаза и тихонько хихикает в свои же колени. - Очень смешно, Тэйлор, - Брайан откидывает пиджак куда-то в сторону и подходит ближе. - Видел бы ты своё лицо, Кудрявый… - сквозь смех отзывается Роджер. - Стоило того. Он встаёт с места и оказывается очень близко. Проводит - медленно, будто изучая - руками по мэевским плечам, и улыбка куда-то сходит с губ, оставляя сосредоточенное выражение на лице. - Чего стоило? - Брайан сглатывает и ждёт, что Роджер поднимет голову и хотя бы посмотрит ему в глаза. Роджер головой лишь отрицательно машет и как ошпаренный уносится на улицу, пробормотав что-то вроде: - Ничего, я-курить-пиздецкакхочу, подожди-тут!... Я слишком часто задаю себе этот вопрос, но все же: что это было? *** Дэвид склонился над небольшим столом, на котором стоял проигрыватель, а рядом с ним - коробка со всевозможными пластинками, от новинок до раритетов с блошиного рынка. Зажав сигарету в левой руке, он неспешно вытаскивал по очереди одну за другой, рассматривал её пару секунд и отправлял обратно в слегка запыленный коробок. - Нужна твоя помощь, - отозвался он, не оборачиваясь. Фредди Меркьюри сидел на одном из кресел, положив ноги на подлокотник. Его голова безвольно опиралась на мягкую обивку, распущенные волосы прикрывали большую часть лица. Со стороны могло показаться, что он так и заснул. Грудная клетка медленно вздымалась и опадала в такт мерному дыханию. - Помогу, чем смогу, милый мой, - негромко ответил Фредди. - Лёгкой рукой или высоким фальцетом, выбирай, чего охота сегодня. Дэвид беззвучно оскалился и опять затянулся, обхватив губами фильтр сигареты. Дым он выдохнул через нос, повернувшись к Меркьюри лицом. - Кто ты, Дэвид Боуи? - Фредди смотрел снизу вверх, лениво скользя взглядом по фигуре перед собой. - Не кто, а что, Булсара. Я ненадолго здесь, всего лишь проездом. Падающая звезда, лунная рябь на воде пред рассветом, - он одним плавным движением вдавливает окурок в фарфоровое блюдце. - Тогда что тебя держит тут? - Что-то ходит за мной по пятам, не даёт мне заснуть, даже когда сознание молит о передышке. Отголосок мелодии, но как бы я не силился её поймать, она всё тает в моих ладонях, - с легкой досадой в голосе ответил Дэвид. - Щекочет мне горло нерифмованными словами и душит оборванными нотами. Остался только один способ помочь мне в этой ситуации. Фредди широко улыбнулся, отражая такую же широкую и чуть кривую улыбку на лице Дэвида, и протянул вперёд руку, приглашая. - Давай танцевать. Все свободные люди танцуют. - Все пьяные, - усмехнулся Меркьюри, поднявшись на ноги, оказываясь лицом к лицу с Дэвидом. - Я так и сказал, - тихо ответил он. Боуи ведёт носом вверх по скуле Фредди, вдыхая тяжёлый аромат одеколона. Они - одноразовое удовольствие друг для друга, слишком яркие, чтобы существовать одновременно в одной плоскости. Их встречи - как полное затмение небесных тел. Задержись они дольше - и разрушительных последствий не миновать. Фредди сжимает узкую ладонь Дэвида в своей, привлекая его ещё ближе к себе. Он не заметил, когда Боуи включил проигрыватель, заставляя его вращать пластинку бесконечно тягучей, словно мёд, мелодии. У Дэвида огненно рыжие волосы, Фредди всегда думал, что они горячие даже на ощупь, и поэтому медлил, прежде чем аккуратно пропустить их между пальцев. Но сейчас же они чуть скользкие из-за лака, который удерживал их в таком идеальном прилизанном порядке. Боуи давно положил свободную ладонь Фредди на поясницу и с каждым движением в их медленном танце норовил опустить её ещё ниже. Меркьюри едва уловимо выгнулся вперёд, почти полностью соприкасаясь с Дэвидом. - О чем ты хочешь написать? - О том, как лучшие друзья кричат «отпусти меня!», - прикрыв глаза, отвечает тот. - Что останавливает тебя, милый? - ресницы Фредди дрожат, когда он моргает и тянется носом к острому носу Дэвида. Касается и улыбается слишком мягко, его темные глаза блестят, отражая асимметричную ухмылку напротив. - Давление. Чёртово давление на улицах и в моей голове, - выдыхает в ответ Боуи. С каждым шагом я все дальше от Рая. Существует ли Рай? Я хотел бы верить в него. Пластинка тянет меланхоличные размышление о комфорте, а Дэвид все же опускает руку на задницу Фредди, сжимая. Кожа Дэвида на ощупь как винил, и Меркьюри шарит ладонями по плечам и шее, затылку и снова теряется в зареве его волос. - Займи уже свои великолепные руки чем-то полезным, - смеётся Фредди, опаляя дыханием потресканные губы Дэвида. - Например, мною. - Никакого терпения, я смотрю, ваше Величество, - хмыкает он, а затем ведёт языком по нижней губе Меркьюри, чтобы потом потянуть на себя, прикусывая. Они не целуются медленно, хотя музыка по ритму подходит именно для этого. Они всегда сдерживают себя, зная, что если дадут волю своему эго, то образуется суперновая, взрываясь бесконечно долго, сметая все вокруг с ожесточенной силой. Но оба жадные до дрожащих пальцев, до покосившихся колен, поэтому Дэвид шагает вперёд, толкая Фредди спиной к ближайшей стене, удерживая его близко. Дэвид как молния с острыми углами, быстрый росчерк художника на полотне. Фредди знает на вкус эти углы: от неровной кромки зубов до выступающих ребер под материалом очередных пижонских шмоток. Дэвид тяжело дышит и целует везде, куда может и хочет дотянуться, пока Фредди жмурится, прикрывая накрашенные веки. Он кладёт ладонь Дэвида себе на пояс, а затем опускает ее ниже, сразу же дергаясь бедрами навстречу. Боуи улыбается прямо в губы Фредди, пытаясь расстегнуть пуговицу на узких джинсах. - А я-то думал, мы будем танцевать, - безобидным тоном произносит Фредди, но его голос сбивается в неровный вздох, когда Дэвид аккуратно расстегивает молнию, накрывая его пальцами. - Разве мы не танцуем? Ритм есть, смотри, - Боуи обхватывает член ладонью, аккуратно размазывая большим пальцем сочащуюся смазку. - С таким темпом я сейчас задремлю, мистер Боуи, - сквозь стиснутые зубы шипит Фредди. - Быстрее давай. - Куда-то спешишь, милый? На чай в Букингемский? Глаза Дэвида всегда выглядят по-разному, но сейчас они совсем темные, и Фредди не может перестать в них смотреть, толкаясь ему в руку. Меркьюри резко выдыхает, а затем притягивает Дэвида на себя за подбородок, целуя глубоко и мокро, трахая его языком. Никто из них никогда не мог уступить другому, постоянно дразня и доводя до белых пятен перед глазами. Между их губами вспыхнул и тут же затих хриплый всхлип обоих, потому что они слишком заняты ощущениями, чтобы отвлекаться на стоны. Фредди ощущал контраст жара, исходящего от тела Дэвида, и ледяной стены, о которую он тёрся голой спиной - Боуи потянул вверх его слишком растянутый пуловер, а потом и вовсе стянул его через голову и отбросил. - Мне мало твоих рук, Дэвид, дорогой мой. Мне мало тебя, ты можешь лучше. Боуи скалит губы в кривой улыбке. -Я бы с удовольствием так и продолжил тебя брать у этой стены, Булсара, - на ухо произнёс он. Фредди согласно-неразборчиво промычал в ответ. А потом охнул, когда почувствовал, что к его собственному прижался член Дэвида, а через мгновение их обоих обхватила ладонь Боуи. - Но я еле на ногах стою и не удержу тебя. А ронять на пол королевских особ с их королевскими задницами - это совсем неприлично, - он с силой укусил Фредди в плечо, отчего тот тихо заскулил. - Тогда перестань трепаться, - озвучить мысль словами у него не получается - терпения не осталось. Фредди надавливает руками на плечи Дэвида, опуская его на колени перед собой. - Продолжай одновременно со мной, - он кивает на ладонь Боуи. Тот усмехается и опять начинает водить вверх и вниз по собственному члену, а губами обхватывает Фредди. Меркьюри задержал дыхание, тут же сжав волосы на затылке Боуи, чуть надавливая, чтобы тот брал глубже и быстрее. Они двигались в одинаковом темпе, Фредди неотрывно смотрел, как дрожит у его ног Дэвид. Его губы медленно становились алыми и слегка припухшими. Ему так идёт куда больше, подумал Фредди. Выразительнее. По подбородку Дэвида медленно стекала слюна, когда Меркьюри почти полностью выскальзывал изо рта, касаясь нижней губы, смазано ведя чуть вбок и опять внутрь. У Дэвида впалые щеки, растрёпанные волосы, зажатые в пальцах Фредди, и загнанное дыхание. Он прикрывает глаза, цепляясь свободной рукой за бедро Фредди, тут же разукрашивая его бледную кожу пятнами синяков от нетерпеливых пальцев. Его накрыло неожиданно, когда Боуи расслабился и позволил ему упереться в горло до упора. - Дэвид, - выдохнул он, выгибаясь навстречу. Фредди дрожал от удовольствия и мысленно ругал их за крайне неудобную позу. А могли же лежать на диване. Боуи немного отпрянул назад, с белыми разводами в уголках губ. От вида тяжело дышавшего Фредди над собой с яркими разводами румянца на скулах, от ощущения его ладони у себя на затылке, он позволил себе наконец-то сорваться. - Фредди. Музыка позади них неожиданно зашипела, а иголка проигрывателя противно царапнула винил. Дэвид со стоном распахнул глаза, тяжело дыша. Он моргнул несколько раз, пытаясь сфокусировать взгляд на чём-то перед собой, но все продолжало плыть и шататься, эхом отзываясь в пустом сознании. В комнате был полумрак, шторы плотно задернуты, а воздух тяжёлый. Боуи медленно опустил взгляд на собственную руку, почти с удивлением рассматривая белые подтёки. Он рассмеялся, попытавшись обтереть самого себя о какие-то бумажки, валявшиеся рядом. Дэвид, пошатываясь, встал, игнорируя тупую боль в затылке. Рассыпанный белый порошок на столике возле его кресла блестел растертыми мелкими алмазами. Дэвид отрешённо всматривался в разводы на столешнице осоловелым взглядом. Ладонь была липкой, а горло пересохшим. С каждым его вздохом все тело будто тяжелело, и хотелось опуститься обратно в кресло, растопиться и исчезнуть где-то там между мягкими подушками и железными пружинами под ними. Боуи побрел в ванну, подставляя руки под ледяную воду. Умывшись, он нашел телефон и набрал сообщение. To: Freddie Bulsara У меня появилась одна мысль насчёт песни, думаю, мы можем ее вместе исполнить, сделаем пробную импровизацию. Что думаешь? Он отбросил мобильный куда-то в сторону и закрыл глаза, растирая ладонью грудную клетку. Так и сердце можно загнать. Дэвид хрипло рассмеялся. Булсара согласится. Он никогда не умел ему отказывать. Ни в чем. Фредди, конечно, впервые попробовал кокс не с ним, но именно с Боуи его накрывало сильнее, чем с кем либо ещё. Будто он терял интерес к тому, что на очередную выходку Дэвида можно, а порой и нужно, ответить «нет». Он сидел и смотрел из-под полуопущенных век, как Боуи скалился ему, а затем наклонялся и «пылесосил носом очередную дорожку», как это назвал когда-то Дикки. Дикон всегда был против. Молча. Он ничего не комментировал, лишь был там, чтобы забрать Фредди домой, уберечь от колючего, цепляющего взгляда Боуи. Это - развлечение и очередное шоу. Дэвид, аккуратно отмеривающий несколько грамм, длинными пальцами бережно выкладывая белую линию - это удовольствие, развлечение и шоу. Он запрокидывал голову вверх и блаженно стонал, не важно, был ли кто с ним действительно рядом или лишь в его сознании, которое медленно вязло в липкой патоке. Это все завораживало Фредди Меркьюри, делало его совсем уязвимым, потому что Дэвид протягивал к нему руки, насквозь пропитанные дурманом, и Фредди благодарно слизывал с них очередное помутнение. Нет, Фредди никогда ему не отказывал.