ХаХаХаа… У меня не законченные работы, ещё и работа над большим проектом под названием 'Книга'… Ну, в общем, обещаюсь исправиться и приняться за ум, написать продолжение (которое хотела выложить на Новый Год, но так и забыла/забила, тк не было вдохновения и желания/). И с Вами снова я, Приятного чтения, Тсукери;)
***
Когда он услышал последние новости, он… Нет, он не громил квартиру, не орал полчаса, не хватался за голову, не стрелял и не плакал. Сломанные табуреты с прикроватной тумбочкой не считаются — это он случайно, это он запнулся нога о ногу. Раздражённые, орущие на него соседи? Что ж, он не был идеальным соседом. То, что он схватился за голову ничего не значит — просто она вдруг заболела. Да. Заболела. И то, что он хотел прогнать боль, спуская всю обойму в стену лишь доказывает это. Но ни то, что он, такой бесчувственный, умопомрачительный псих, стал грызть сам себя совестью с огромной примесью различных ненужных чувств: безнадегой, горечью, страхом, одиночеством… Нет, всё совсем не так… Парень в красной, с оттенками чёрного, маске перестал различать цвета. Звуки, запахи — это потеряло смысл. А правда, зачем он вообще нужен? И почему потерял сейчас? Он давно его куда-то выбросил и не помнил куда. Да. Так оно и было. Уилсон повторял себе под нос разные оправдания, совсем не заботясь о том, что уже множество раз сказал «и», хотя в одном предложении не должно быть их так много. А телевизор продолжал работать. А холодный, бесчувственный голос девушки продолжал верещать: — « О, Боже мой! Там ещё есть выжившие! Под обломками этого крупного здания Оскорта ещё есть выжившие! Спасатели принимаются за дело с крайней осторожностью: одно неверное решение и эти люди погибнут вместе с нашими героями, которые сейчас пытаются им помочь…» Уэйд понимал, что под «героями» она говорила о спасателях. Ведь мстители сейчас далеко от этой разрухи; кажется, у них там свои разборки. А ведь он там. Мужчина знает, что эта высокомерная особа специально о нём не говорит. Либо, чтобы не было шума, либо потому что люди до сих пор ему мало доверяют, не считают полноправным героем, хоть тот малец и мститель. Нет, Дэдпул ни разу не видел его без маски. Тот хранит тайну личности, так же сильно, как и Уилсон боится его отказа. А то, что он — малец, мужчина не сомневается. — «К нам поступила срочная новость», — теперь она говорила от чего-то взволновано, было видно, как паника подкрадывается к ней еле заметно, но ощутимо. Теперь сам бессмертный стал поддаваться этому чувству. Что-то в лице этой тёти ему не нравилось, а голоса в голове на перебой стали обсуждать проблему… — «Человек-паук оказался завален и придавлен огромным осколком бетона, у него серьёзные раны. Рабочие, что оказались близко к месту новых разрушений благодарят героя и пытаются вновь и вновь вытащить спасителя из-под завалов, » -…голоса в голове замолчали. Стало тихо. Очень тихо. Как в гробу. А Дэд часто там бывал. И выбираться оттуда ой как не приятно и трудно, — « Что? Что там ещё? » — отвлёк его голос ведущей, которая находилась на месте ужасного взрыва. Точнее не так. Не отвлёк, а заставил вздрогнуть, прислушиваться к каждому изменению в интонации, приглядываться к каждому изменению в лице, — « Что?! » — восклицает она. Не довольно. С ужасом. И слезами в глазах. Настоящими, не показными. — «Это ужасная новость для всех жителей Нью-Йорка…» — начинает она. Дэдпул готов ко всему: к тому, что он ранен серьёзно, что теперь инвалид или… — «Человек-паук мёртв». — изрекает она, бросает микрофон, начинает рыдать, закрывая лицо ладонями. Картинка меняется на мужика в студии, который нервно вытирает платком пот со лба, — «Эм… Я… Я очень надеюсь, что эта информация не подвердится…» Дэдпул не выдерживает. Выключает телик, что б хоть на минуту оказаться в тиши. В прочем, даже с телевизором это было выполнено вполне успешно… В его голове хаос, но в тоже время гробовая тишина. Мысли путаются, хаотично разбегаются по разным углам сознания, выскребая оттуда все эмоции и чувства, которые тот хотел давно похоронить, как и себя. Он прикрывает глаза. — ЗА ЧТООО?! Почему имеен… — голос осел на середине фразы, а потом он закашлялся. Перед вновь открытыми глазами все плыло, голова кружилась, а грудь болела так, будто ее сжимали компрессором. Уэйд был уверен, — нет, — что Человек-паук не умрёт. И почему-то эта мысль не очень-то утешила его. Голос ведущей так засел в его мозгу, в каждой клеточке, что вытравить его оттуда не представлялось возможным. Особенно сейчас. Особенно, когда хотелось перезать себе глотку. Может так легче станет дышать? Врядли. Захотелось проделать те же процедуры, что были до нового лепета тёти. Так же сильно хотелось просто стоять. Ничего не делать. Желательно провалиться в бездну, а потом очнуться в какой-нибудь канаве и услышать в ответ на вопрос о паучке: «Ты свихнулся?! Герои всегда возвращаются!». Но нет. Рядом нет и не пахнет спасительной мглой, нет ни канавы, ни старикана, который бы выбил из него весь этот бред одним тем предложением. « Герои всегда возвращаются » Теперь эта фраза застряла в его мозгу. Ох, если бы только Уэйд Уилсон знал личность паучка. Если бы знал, где он живёт, о его родных, близких и друзьях… То непременно бы отправился мигом к ним: вдруг тот заскочил к ним на чай, отдохнуть после тяжёлого дня супергероя. Вдруг он просто сейчас у своих родных, которые перевязывают его раны, ворчат, но дуют на маленькие ранки, которые щипят от соприкосновения со спиртом? Вдруг сейчас постучат в его, Дэдпула, дверь, а на пороге сам Человек-паук. Собственной персоной. Живой. Пусть и помятый. Что за бред? Он, конечно, псих, но такую ванильность ещё ни разу не выдумывал! Врёт. Он прекрасно знает, что врёт. Это подтверждают голоса. Они пытаются успокоить его, стараются успокоиться сами, тоже говорят несусветный ванильный бред. Но Уэйду нравится. Пусть продолжают… Это более менее успокаивает нервы, даёт понять, что нет, он не один. Слушая голоса, вдруг вспомнил, как однажды его славный малец в спандексе ночевал у него дома. В доме Уилсона Уэйда. Они не снимали до конца маски. Лишь на половину, чтобы легче было дышать, чтобы легче было понять настроение друг друга… Чтобы не раскрывать одному личность, а другому не спугнуть долгожданного гостя. Они мило болтали, ели пиццу, смотрели телик. Там шёл какой-то сериал, но Дэдпул его не запомнил. Зато запомнил каждую чёрточку и изгиб подбородка гостя, которого рассматривал боковым зрением, благодаря, что маска скрывала на что направлен взгляд. Мужчина знал: малец очень красивый. В ту ночь, когда Человек-паук заснул у него на кровати, пока сам хозяин дома разлегся на диване, Уэйд сделал непростительную вещь по отношению к нему. Он тихо встал, подошёл к кровати, где мальчишка лежал раскинув свои руки, словно хотел обнять кого-то. Это мило. Особенно мило выглядели немного пухловатые, розовые губы. Не удержавшись, хозяин жилища легонько коснулся этих манивших его губ своими, после чего быстро ретировался на диван. Всю ночь он держал пальцы на губах, чтобы сохранить тепло мимолетного поцелуя, который, возможно, представился ему безвозмездно один раз в жизни. #Действительно один раз в жизни# — один из голосов, который обычно был самым надоедливым и шумным, звучал на сей раз очень тихо. А говорил действительно правду. * Он мог выжить. Репортеры всегда преукрашают, чтобы публика смотрела их канал! * — пищит второй. Он старается сделать свой голос веселее, чтобы действительно вселить надежду. Но интонация, тембр… Всё подводит его. — Спасибо, ребят, — шепчет Дэдпул. Он правда благодарен, что они здесь, рядом. 'А кое-кто нет' — услужливо напоминает мозг. От этого становится тошно. Ведь это не может быть правдой? Так ведь? В тишине становится ещё дурней, поэтому он опять включает телевизор. # Не опять, а снова! # — пытается выделываться, но голос то дрожит. Все бояться увидеть и услышать, что «эта информация» подтвердилась. — «Нашли костюм и маску Человека-паука», — неожиданно говорит телик. Судорожный вдох. — «Само тело не было найдено», — осторожный выдох. Да! Значит, он мог выжить! Это точно! — «Это даёт нам надежду», — словно в подтверждение его мыслей говорит все та же тётя, стирая слёзы, — «Но так же есть другие, более печальные новости», — это слушать уже совсем не хотелось. Плевать Уэйду хотелось на обычных людишек: он иногда их пачками вырезал и ничего. Однако что-то не дало ему отключить к чёртовой матери эту технику, — «Погиб основатель компании — Норман Осборн. Его сын Гарри и лучший друг семьи Осборнов в тяжёлом состоянии доставлены в больницу с ещё четырьмя пострадавшими. Всего 4 погибших, это заслуга Человек-паука, но так же теперь станет его бременем…» — она говорила правду. Если Паучок выжил, то 4 смерти бременем упадут на его плечи, побуждая совесть во всю грызть его голову, сердце и душу. — «Надеюсь, что наш герой жив. Я буду молиться за него!» Репортаж закончен. Телик выключен ровно в тот момент, когда опять появился сильно потеющий дядя. На самом деле Уэйд винил в произошедшем себя. Он был уверен, что, если бы, вчера он послушал мальца, выслушал его мысли, предположения о том чертовом Гоблине, то такого бы не случилось, то вместе с человеком-пауком рядом был бы Дэдпул в столь решающий момент. Но нет. Он не выслушал. Он опять разговаривал с голосами, пытался шутить, думал о новом заказе… Только теперь он вспомнил болезненный голос супергероя. Почему он болезненный? Что с ним случилось? Если бы он заметил, если бы… # Если бы да кабы во рту выросли бы грибы # — на одном дыхании выпалил голос1, — # Твоё угрызение совестью никак не поможет с… # * Этой проблемой! * — перебил голос2. #…Да, да! Проблемой! # — Уэйд понял, что тот хотел сказать.'Угрызение совестью никак не поможет с воскрешением Паучка'
Вспоминает начало новостей. Прогремел взрыв над всем городом. Мощный взрыв. Репортёры тут же оказались на месте происшествия, а Дэдпул у телевизора. Здание ещё не полностью развалилось. Оттуда на паутине выпрыгивает Паучок. И Уэйду становится не по себе: тот весь в крови, местами порваны костюм и маска. Но 'не по себе' продолжается ровно до момента, когда супергерой отпускает паутину, резко разворачивается в воздухе, изящно изогнув ноги, и, выпустив вновь паутину, влетает под обломки ниже места откуда он выпрыгнул. Дэдпулу уже совсем фигово — чуть не теряет сознание. Ему бы подскочить, броситься на помощь, но нет. Ноги пригвоздены к полу, как и филейная часть к мягкому креслу. Ему нужно помочь, но мужчина не в силах сделать и движение: что будет, если пока я бегу туда, он умрёт? Или я не успею? Или не буду знать что с ним? Это лишь отмазки. Какая-то безысходность захватила тело. Одиночество. Грусть. Боль. Он чувствует что-то на лице. И это не шрамы. Что-то другое. Снимает маску, перчатки. Касается щеки. На пальцах влага. Соленая влага, — опять, но он делает вид, что это в первый раз. Чёрт бы его побрал! Он рыдает! * Ну-ну, — голос2 кажется стал говорить тише, словно уходя далеко от него, — во-первых, никуда не ухожу! Во-вторых… Он жив! Это точно! * — Да… Может ты и прав… — наконец вслух говорит он. Интересно, сколько он так молчал? Час, два, три? Или целую вечность? Кажется вечность вечностей. Ведь теперь его голос осип, скрипит, хрипит, словно Дэдпул был в пустыне не меньше недели и в горле жуткий сушняк. # Конечно он прав! Ты слышал? Погибли 4 человека — не значит, что он в их числе! Ты помнишь, говорили, что у него раны? Может, он притворился одним из пострадавших и теперь в больнице? # — «Мне пофиг, что Человек-паук мёртв!» — Уэйд не понимает откуда этот голос, а потом доходит. Он идёт на ватных ногах к окну своего нового временного убежища. За окном, на таком большом здании, за несколькими другими, висят три плазменных телика, которые-то и работали. Сейчас показывали какого-то чучело. Он снова забыл имя. Но Человек-паук ОЧЕНЬ часто о нём говорит — часто не лицеприятное. — «Он! Да это он виноват в крушении здания! Он бедокур!» Дэдпул сжимает подокойник, что тот начинает медленно, но верно идти к стадии «в щепки». Злость. Огромная злость на этого идиота обуяла его. Ведь Человек-паук там, а этот в безопасности. Как он смеет так говорить о нём? Как он смеет вообще говорить о нём?! # Правильно! Нужно запретить ему о нем говорить! # * Но это не самая лучшая идея — Паучок будет злиться… * Вдруг картинка одного и того же изображения в телевизорах гаснет. Появляется другое: тот самый дядя, который много потеет. Почему-то он запомнился именно так. Затем появляется та самая тётя, которая вроде-как-пофигистка-но-это-не-точно. — «Было найдено тело в перчатке Человека-паука», — говорит она. А глаза красные-красные. Сродни костюму самого Человека-паука или Сорвиголовы. А тушь с помадой размазаны по всему лицу. Ну точно подражает Харли Квин. Но что-то не так. Точно. Может, она плакала от счастья, что супергерой жив.? — «Он мёртв», — Только не это! Только не лишайте его надежды, которая было появилась! Только не снова! — «К сожалению, лицо опознать мы не можем», — твёрдо, но вымучено продолжала она, — «Слишком сильные повреждения лица и всего тела. Это самый трагичный день для всего Нью-Йорка». Телик выключили на совсем даже там. Наступило молчание. Даже машины перестали ехать. Люди перестали торопиться по своим делам… Город вымер. Уэйд Уилсон вымер изнутри. …Снаружи спустил обойму второго пистолета в висок.Это точно был первый и последний поцелуй наемника с дружелюбным соседом