"...Встретимся на той стороне"

Казалось, это худшее, что он мог видеть. Тот, кто всегда был таким сильным сейчас лежал перед ним истекая венозной кровью. Чертов мудак! Как он вообще мог так поступить?! Сал судорожно проверил пульс Ларри. Конечно, чего он ожидал. Синеволосый вновь громко всхлипнул и стукнул кулаками по полу домика на дереве. Пыль поднялась в воздух. Парень вопил, думая, что это ему поможет, что боль уйдет. В его запястья давно въелись деревянные занозы, сочилась кровь. Нет, это он виноват. Недосмотрел, не почувствовал. Глаза красные от слез, прямо как кровь на его руках и руках Ларри. Хотел бы он уйти с ним… «Сал, я тут! Не плачь!» Как же больно осознавать, что из-за тебя кто-то страдает. Кто-то кого ты любишь. Был бы Ларри материален попытался бы обнять друга или снова принялся к селфхарму. Почему даже после смерти боль не покинула его? Прямо сейчас происходит то, чего он никак не мог допустить. Его друг изнывает и мучается. Боль никогда его не покинет, и видимо, никогда не покинет его любовь. «Я люблю тебя Салли-кромсали, не наделай глупостей, Мальвина» Протез расколот вдребезги. Ларри терпеть его не мог. Кажется он выплакал все свои слезы. Ему точно потребуется психолог. Он так много не успел ему сказать, думал, что ему нужно время, но его отняли. Отняли, как лучшего друга, как рассудок, как маму, как лицо… «Боже, Ларри, зачем… я не хочу этому верить» Поверить заставляли его глубокие царапины, которые вскоре покроют и руки Салли. Жить больше не зачем. Последняя причина вскрылась в своем убежище, оставив записку с фразой «встретимся на той стороне». Непременно и очень скоро. -Сал? Ларри? Ларри?!-с ужасом взвизгнул Тодд. Салли обернулся. Он выглядел до ужаса уставшим. Его пышные густые волосы были мокрые, а некоторые валялись клочьями на полу. Покрасневшие голубые глаза и веки, искусанные в кровь губы и расцарапанные руки, окровавленные запястья. И порезанные вдоль руки. -Я… Ларри… Больно… Прости… Все, на что хватило Сала. Ему было абсолютно все равно, что подумает рыжий, что будет от порезов и как он будет жить без протеза. После этой ночи его жизнь в любом случае будет сплошной болью. Рыжеволосый приподнял очки и утер слезы. -Пожалуйста, пойдем-вымолвил Тодд. Парень протянул руку Салу, тот крепко ухватился истекающим кровью запястьем. Он даже содрал тот самый черный лак на ногтях, которым они красили друг другу ногти. Сраный Джонсон. Как он мог. Тодд аккуратно потянул Сала на себя. Его губы дрожали словно на морозе, дергались глаза. Ему также было плевать, что Моррисон видит его истинное лицо в шрамах и рубцах, ему было плевать, что новый протез он себе позволит еще не скоро и задира Трэвис не упустит шанса пошутить над тем, что ему «медведь на лицо наступил». Только в этот раз Джонсона рядом не будет. А будет ли кто-то страдать так же, когда Сала не станет? Будет ли кто-то рыдать навзрыд, биться головой об стену не слыша времени? Разве что Ларри, но он уже обрек на это других. Фишер даже думать не хотел о том, что его место займет кто-то другой. Он больше никого к себе так близко не подпустит. Рыжий отвез его к себе домой. Сал и не думал разговаривать с кем-то вроде Тодда или Нила, он стремительно направлялся к своей комнате, чтобы продолжить свои страдания. Он и полгода не протянул. Школа, апартаменты, подвал, черные ногти, Лиза, этот яркий зимний рассвет, которые они так часто встречали вместе, пластинка Смысловой Фальсификации, которую он забрал из комнаты Ларри, старая рация, квартира 504 и 403, длинные коридоры. Нет, этот день будет последним. Сладкий июнь, большинство уехали наслаждаться радостями тропической жизни. Никто и не заметит. Насколько сильно можно разбиться если упасть с крыши пятиэтажки? Это Сал и хотел проверить. Утром его может найдет кто-то, хотя он надеялся, что все о нем магическим образом забудут. Совсем скоро они будут рядом. За эти полгода он намного повзрослел. Как и обещал, он не завел нового друга. Никто не будет лучше его Ларри.