***
Всё рушится в один миг, не успевает Лэнс и глазом моргнуть. Он помнит, как зашёл в тренировочный зал позвать Кита в столовую, поскольку Ханк приготовил что-то вкусное в честь успешной миссии по освобождению планеты от гнёта галра. Но, к удивлению МакКлейна, Когане не рубит на кусочки дронов, а стоит посреди зала, прижимая одну руку к левому плечу, а в другой держа баярд. Видимо, только закончил тренировку. Лэнс хочет окликнуть его, но тут же замолкает, стоит Киту чуть отстранить ладонь от кожи. И МакКлейна словно током прошибло. Знакомый с самого рождения маленький огонёк красуется на плече, рядом с огромным синяком. Лэнс моргнул раз. Два. Встряхнул даже головой, но метка не исчезла. В доказательство, собственный рисунок больно кольнул на плече. Нет. Да нет же. Быть не может. Сердце застучало в бешеном ритме, а коленки опасно подкосились, и Лэнс чудом продолжил стоять, не смея пошевелиться. Кит уже давно закрыл метку вновь, но картинка до сих пор слишком чётко стояла перед глазами. С губ сорвался судорожный вздох. Да быть просто не может. — Ты чего там завис? — А? Лэнс встретился с пронзительными, словно космос, глазами. И долго он уже на него так смотрит? — Долго так стоять и пялиться будешь? — грубо бросил Кит, нахмурив брови. — А… это… да, задумался просто, — промямлил МакКлейн, не зная, куда себя деть от этого взгляда, что пробирает до самых костей. — Там, это… Ханк зовёт в столовую… вот. Под недоумевающий взгляд Кита, Лэнс, ничего больше не объясняя, чуть ли не сорвался с места в беге, лишь бы подальше от этого места. Да как же так? МакКлейн, забежав к себе в каюту, ударился затылком о закрывшуюся дверь и съехал по ней вниз. Сердце продолжало судорожно биться о стенки грудной клетки, грозясь вырваться наружу. Руки потряхивало, а живот скручивало в тугой ком. Лэнс до боли закусил губу, крепко зажмурившись, желая, чтобы это поскорее закончилось. Ему впервые хотелось бы, чтобы увиденное ему просто показалось. Оказалось лишь игрой его больного мозга. Но метка, что горела адским огнём, заставляя шипеть от боли, говорила об обратном. Лэнс всегда хотел найти свою родственную душу. Он знал, что будет счастлив, на седьмом небе от радости, когда наконец встретится с тем человеком, которого ему уготовила судьба. МакКлейн слышал много историй о том, как сердце заходится в бешеном ритме, как в животе порхают тысячи бабочек и прочая сопливая романтика, в которую он верил с самого детства. Но сердце лишь больно ударяется о стенки грудной клетки, а вместо ожидаемого счастья, Лэнс в полной растерянности. Не так он представлял себе столь долгожданную встречу, далеко не так. Он часто слышал о триадах среди соулмейтов, которые встречались редко, и не думал, что попадёт в их число. Лэнс и не был против, его любви бы хватило и на двоих. Да вот смотря на счастливые влюблённые взгляды своих родственный душ, он сомневался, что им нужна эта «любовь». Слишком уж идеальны и прекрасны их отношения, как и подобает соулмейтам. Им не нужен кто-то третий. Это ясно и видно слишком чётко, от чего у МакКлейна жжётся в глазах, но он это пытается игнорировать. Лэнс судорожно вздохнул, приводя себя и свои мысли в порядок. Успокойся. Он себя накручивает. Кит и Широ просто не знают, что у них есть кто-то третий. Точно. Если он скажет всё, как есть, они обязательно примут его. И у него будет то, о чём он так долго мечтал. Нужно просто собраться, выловить нужный момент и как можно аккуратнее преподнести им эту информацию. Они его примут. Полюбят также сильно, как полюбил он их. Он уверен. Окрылённый этой мыслью, он бодро вскочил на ноги, поправил свою куртку и направился в сторону столовой. Сердце трепетало, отчего Лэнс не мог не улыбнуться. Всё будет хорошо. Нужно лишь правильно сказать. — Простите, задержался! — тут же воскликнул Лэнс, стоило ему зайти в столовую, привлекая к себе внимание. — Ты в порядке? — тут же спросил Широ, с беспокойством глядя на юношу. Сердце как обычно затрепетало от одного лишь взгляда на него. Поверить только, а он раньше сваливал всё это на детское восхищение своим героем, и даже не мог допустить мысли, что это из-за их связи, как соулмейтов. Как же глупо. — Кит сказал, что ты был бледный. — Да так, нехорошо стало, подумаешь, — махнул рукой МакКлейн, усаживаясь на своё место. Его взгляд невольно упал на переплетённые пальцы своих родственных душ. Он сглотнул, мысленно приказав своему сердце перестать так биться. Не помогло. А жаль. — Но сейчас мне лучше, так что всё отлично. На этом разговор закончился, но Лэнс даже не видел, а скорее чувствовал на себе косые взгляды красного и чёрного паладинов. Ребята вернулись к обсуждению различных тем. Вот, кажется, Ханк что-то рассказывает ему, но МакКлейн не слышит, поглядывая в сторону двух влюблённых. Широ то и дело что-то шептал Киту на ухо, отчего тот покрывался слабым румянцем. Между разговорами они обменивались мягкими улыбками и взглядами, и кажется, Лэнс готов был расплыться лужицей прямо здесь и сейчас, только глядя на них. Они были прекрасны. Их отношения были идеальными. А МакКлейн больно закусывал губу, не в силах игнорировать боль в груди. Лэнс хотел сказать. Он несколько раз порывался произнести те самые слова, прокручивал свою речь в голове по несколько раз. Видел, как в доказательство закатает длинный рукав кофты, показывая тот самый маленький огонёк на плече. Но слова каждый раз горьким комом застревали где-то в горле. Он не может. Не может портить идиллию своих любимых своим присутствием. Он им не нужен. Они счастливы без него. Лэнс любит их. Любил ещё до того, как узнал, что они его родственные души. Иначе он не может объяснить долгие взгляды, что он то и дело кидал на них, тот трепет и жар от их нежных взглядов полных любви и обожания. Но все эти улыбки, мягкие касания и объятия были не для него. И не будут никогда. Им не нужно третье лицо, которое только порушит всё. Кит и Широ заслуживают лучшего. Поэтому Лэнс лучше отойдёт в сторону, сохранит всё так, как было раньше. Он справится. Плечо словно обожгло огнём. Юноша с силой стиснул зубы, лишь не застонать от боли. Так будет лучше. Он покинул столовую раньше всех, сославшись на плохое самочувствие. Лэнс беззаботно махнул рукой на обеспокоенный тон Широ: «Точно всё хорошо, Лэнс?» и предпочёл сделать вид, что не заметил хмурых взглядов влюблённых. Упав на койку, он уткнулся носом в подушку и надломлено улыбнулся. Так будет лучше. Так почему он не может остановить горькие слёзы?***
Он не справится. Лэнс это понял сразу же на следующий день, как только переступил порог столовой. Его сердце всегда так бешено билось? Казалось, после того открытия, чувства мгновенно обострились и стало намного труднее. Он не мог без боли смотреть на своих любимых, а осознание, что он для них — никто тяжелым грузом оседало в груди. Лэнс отводил взгляд и натянуто улыбался, если к нему обращались. Это невыносимо. Его тянет к ним. Всё нутро желает этого, обнять покрепче, поцеловать, шепнуть, как он любит их. Почувствовать себя любимым и нужным. Но МакКлейн лишь незаметно встряхивает головой, прогоняя ненужные мысли. Пора оставить детские мечты и надежды. Они на войне, некогда копаться в себе и упиваться жалостью. Но боль не стихает ни на миг. Лэнс продолжает стискивать зубы, улыбается и шутит дальше, а ночью не сдерживает болезненных стонов и всхлипов. Он сойдёт с ума такими темпами. — Лэнс, — в коридоре его ловит Широ. Выражение его лица как обычно спокойно, но в глазах плещется беспокойство. — Можем поговорить? — Да, конечно. — «Пожалуйста, уйди», — хочется сказать, но Лэнс вовремя прикусывает себе язык. Он незаметно вздыхает, собираясь с силами, игнорируя привычную пульсацию в плече и бьющееся с огромной скоростью сердце. — Что-то случилось? — Я хотел спросить это у тебя, — Широ скрещивает руки на груди, уже не пытаясь скрыть нотки волнения в голосе. От его заботы невольно что-то тёплое разлилось в груди. — Ты как-то плохо выглядишь в последнее время. С тобой всё в порядке? — Я в норме, — тут же врёт МакКлейн, уже по привычке натягивая на лицо улыбку, потому что нихрена он не в норме. — Лэнс, — мягким голосом позвал его Широ, отчего у юноши чуть коленки не подкосились. — Ты же знаешь, если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь этим поделиться. Незачем всё держать в себе. Мы команда. — Я знаю, Широ. Но я в порядке. — Нет. Не в порядке. Лэнсу хотелось кричать. Такаши поджал губы, смерив юношу пронзительным взглядом серых, словно грозовые тучи, глаз, в которых хотелось утонуть. И как тут прикажите держаться на расстоянии, когда кто-то настолько прекрасный сам кружится вот тут, под самым носом?! Широ вздохнул и мягко улыбнулся. — Хорошо. Но если что, мы всегда тебя выслушаем. — Да, конечно, Широ. Чёрный паладин ушёл, а МакКлейн готов был головой биться о стены, лишь бы этот чёртов орган в груди перестал так яростно стучать. Он уже серьёзно намерен содрать кожу на плече, лишь бы метка перестала так жечь и болеть. Определённо, это оказалось куда сложнее, чем он предполагал. От родственных душ не отказываются, от них не убежать. Особенно когда они ходят перед ним самим, все такие красивые и идеальные! — Чёрт, — вслух выругался Лэнс, потерев переносицу указательным пальцем. Что ж, он будет пробовать. Потому что знает, что так будет лучше. Сердце в который раз больно ёкнуло. Лэнс мысленно приказал ему заткнуться. Не помогло. Чёрт с ним.***
По итогу Лэнс не придумывает ничего лучше, чем избегать своих родственных душ. Старается как можно реже пересекаться с ними, обращается к ним только по необходимости, гордо сбегает, как только на горизонте виднеется знакомый маллет и белые пряди волос. После миссий сразу убегает, не дожидаясь похвальной речи их лидера, а стоит Киту появиться на пороге тренировочного зала, как МакКлейна и след простыл. И Лэнс бы вполне мог гордиться собой, поскольку думает, что никто из команды не заподозрил резкую смену поведения синего паладина. Мог бы. Если бы не Когане, что припёр Лэнса к стенке с далеко не добрым взглядом. — Что за херня, МакКлейн? — злобно прошипел Кит, нахмурив брови. — Не понимаю, о чём ты, Маллет, — Лэнс вновь прикинулся дураком. Юноша смотрел куда угодно, только не на разгневанного собеседника, борясь со своими мыслями и желаниями. Господи, как же руки чешутся провести по таким мягким на вид волосам! — Не прикидывайся идиотом, ты нас избегаешь, — бросил Кит, подойдя ближе. О нет, Кит, пожалуйста, не подходи. — Что происходит? — Маллет, ты, видимо, во время своих тренировок головой ударился и тебе мерещится всякая ересь. — «Лучшая защита — это нападение», верно? Что ж, Лэнс привык полагаться на такой способ. — Не избегаю я вас, тебе показалось. — Да ну? — изогнув бровь, насмешливо бросил Когане. А у Лэнса подкосились коленки. Он сглотнул, почувствовав жар на щеках. — Ты буквально вылетел из тренировочного зала, когда я зашёл туда. Ты даже тренировку не закончил, я же видел. МакКлейн предпочёл гордо промолчать, вскинув подбородок. — Слушай, — более спокойно заговорил Кит, неловко почёсывая шею, — мы, конечно, не очень-то ладили в прошлом, но сейчас мы, вроде как, нашли общий язык? Просто… я же вижу, с тобой что-то не так. Может, поделишься? Юноша то и дело сбивался, запинался, пытаясь подобрать нужные слова. Когане никогда не обладал красноречием, это Лэнс знал. Но улыбка сама невольно лезла на лицо от вида столь неловкого Кита. Он слишком прекрасен. — Маллет, — кожу словно обожгло жаром, когда МакКлейн положил свою руку на китово плечо, заставляя того вздрогнуть. — Мне приятна твоя забота, но со мной всё в порядке. Просто, понимаешь, устаю в последнее время сильно, знаешь же, многое свалилось там… Лэнс медленно отходит в сторону, в то время как брови Кита с каждым новым словом всё ближе сходятся к переносице. — Лэнс, — угрожающе прорычал Когане и не успел схватить виновника, как тот уже бежит вдоль по коридору, лишь бы подальше от него. В своей комнате он вновь встречается с привычной болью на плече и быстро бьющимся сердцем. Кожа на руках, где он касался Кита, приятно горит, а губы слегка покалывает. Лэнс сглотнул ком в горле. Невыносимо. Засыпая, МакКлейн надеется, что тот румянец на бледных щеках красного паладина, когда он подошёл слишком близко, ему лишь померещился.***
Он не видел чётких картинок перед глазами. Лишь мягкий свет. И чувство тепла в груди, что волнами разливалось по всему телу. Мягкие, нежные прикосновения чужих рук. Контраст жара настоящей и холод кибернетической рук. Ткань перчаток, которые владелец никогда не снимает. Он слишком хорошо их знает. Не может не знать. Сердце радостно трепещет в груди от нежного шёпота, лёгких поцелуев. Привычная боль больше не разрывает на части, медленно растворяется в каждом новом слове, полном любви и тепла. Чувство одиночества отступило, исчезло, уступило место родным и таким нужным объятиям. Он не хочет открывать глаз. Не хочет лишиться того тепла в груди. Не хочет вновь окунуться в темноту из одиночества и пустоты. Не хочет снова ощутить ту боль, что разрывает на части. Душит. Убивает. Здесь он нужен. Здесь он любим. Он не хочет уходить. Не хочет потерять это. «Люблю тебя», — но два голоса шепчут в унисон, прежде чем раствориться во тьме. Лэнс резко открыл глаза, уставившись в потолок своей комнаты. Сердце бешено бьётся в груди, а кожа до сих пор чувствует жар от прикосновений. Плечо вновь пульсирует адской болью. Юноша застонал, перевернувшись на другой бок. Системы работы замка неприятно гудят, а за стенами корабля как обычно бескрайний космос. И рядом никого. Лэнс вновь окунулся в холодные объятия одиночества, больше не чувствуя того необходимого тепла. Сердце болезненно сжалось в груди. Юноша прикрыл глаза, даже не пытаясь сдерживать слёз. И уснул, чувствуя лишь боль и тоску.***
Лэнс, не в силах больше сдерживать всё в себе, решил последовать совету Широ и поделиться с кем-то своими мыслями. Именно поэтому он сейчас выплёскивает все свои эмоции на мышей. — Не поймите неправильно, я очень сильно люблю их. Любил их даже до того, как узнал, что они мои родственные души. — Лэнс мерил комнату большими шагами, пока на его койке расположились космические мыши, с интересом поглядывая на синего паладина. Он сразу отмёл вариант с Ханком и Пидж. Они, конечно, его друзья и всё такое, но всё же боялся быть непонятым в данной ситуации. Они слишком лояльно относились к теме соулмейтов и не понимали этой одержимости МакКлейна ими. Ханку повезло родиться без родственной души, а Пидж вообще махнула рукой на всю эту бурду и увязалась за принцессой Аллурой. Иногда Лэнс ей чертовски завидовал. Неужели её не мучает эта невыносимая боль, или МакКлейн один такой счастливчик? Алтеанцы тоже не подходили. Они были далеки от всех этих человеческих особенностей. Могли лишь покачать головами, сделать сочувствующие выражения лиц и пойти дальше, обсуждать свои дела. Про Кита и Широ он вообще молчит, оно и понятно. Остались только мыши. — Просто я запутался, — вздохнул Лэнс, присаживаясь на край кровати к своим слушателям. Они тут же запрыгнули к нему на колени, попискивая. Юноша слабо улыбнулся, погладив одну из них по голове между ушек. — Я думал, что поступаю правильно. Хотя, нет, я и сейчас так думаю! Просто… я чувствую себя отвратно. Он глубоко вздохнул под любопытные взгляды мышей. — Я не хочу показаться эгоистом или что-то в этом роде, но просто… когда я мечтал о встрече со своим соулмейтом, я уж точно не рассчитывал на убивающую и адскую боль, и чувство опустошённости. А осознание того, что я своим соулмейтам даже… — Лэнс запнулся, уставившись невидящим взглядом в стену. Он сглотнул горький ком в горле. — …не нужен, делает только хуже. Самая большая мышь что-то пискнула, с непониманием уставившись на МакКлейна. Лэнс в который раз уже убеждается, что всё-таки мыши более разумны, чем все привыкли думать. — Почему я так решил? — догадался юноша, вскинув свои тонкие брови. — Ну, это же видно. Они так улыбаются, смотрят друг на друга, заботятся. У них идеальные отношения! До сих пор помню, как Широ носился рядом с Китом, когда тот свалился с какой-то непонятной инопланетной простудой! Всё время спрашивал, надо ли ему что-нибудь, как он себя чувствует? А Кит бесился, но это было настолько мило, что просто, аав! На лице юноши расплылась тёплая улыбка, пока он предавался приятным воспоминаниям. Боль в плече отступила, а сердце забилось в радостном трепете. — Или как Кит переживал, когда Широ тяжело ранили, и он долго приходил в себя в криоподе. Тогда он потрепал всем нервы. И, что было удивительно тогда, но не сейчас, не мне. Я тогда спокойно выслушивал все его истерики и даже помогал успокоиться. Может, очередная магия соулмейтов, не знаю. И когда Широ наконец пришёл в себя, Кит тогда ни на шаг не отходил от него! — Или! Помню, когда галра ненадолго затихли, Аллура решила сделать небольшой перерыв на один день. Мы тогда нашли безопасную планету с пляжем и морем. И тогда эти двое влюблённых провели весь день вдвоём. Купались, резвились в воде вместе. Я тогда, наверно, впервые видел, чтобы Кит так громко и заливисто смеялся. А ещё Кит очень громко кричал, когда Широ поднял его на руки, словно принцессу. Он долго ходил красный, но я-то видел его улыбку, которую он пытался скрыть! А как они поцеловались на фоне заката? Да, кажется, даже в фильмах сцен красивей не найдёшь! МакКлейн мягко улыбался, поглаживая одну из мышей по мягкому животику. Но лёгкая вспышка боли в плече заставила его покинуть тёплые воспоминания и вернуться в реальность. — Но… — задумчиво протянул Лэнс, обращая на себя внимание притихших мышек. — Как бы я не радовался за них, мне бы хотелось… того же? Ох, я не знаю! То есть, они мои соулмейты, я имею право на то же самое! Но… меня не покидает чувство, что если я ворвусь в их идеальные отношения, то всё разрушу. Я же всегда всё порчу, — юноша горько усмехнулся, проведя кончиком пальца по шерсти на спинке маленькой мышки. Они переглянулись между собой и что-то запищали. С губ вновь сорвался смешок. — Простите, ребят, я не Аллура, я вас не понимаю. Мышки вновь переглянулись между собой, а потом приластились кто к руке, кто к животу Лэнса и снова что-то пропищали. Юноша не смог сдержать улыбки. — Я действительно запутался, — тихо прошептал МакКлейн, откинувшись на холодную стену сзади него. Он прикрыл глаза, чувствуя тепло своих маленьких друзей. Маленький огонёк на плече вновь пронзила боль, заставляя Лэнса скривиться в лице.***
Говорят, от родственной души убежать невозможно. А если пытаться, то судьба лично накажет тебя. Лэнс редко вдавался в эти мрачные подробности, зная, что он примет своего соулмейта, каким бы он ни был. Жил в своих детских мечтах и фантазиях и был вполне счастлив. Наверно, всё же стоило углубиться в этот аспект, а не летать в облаках. Потому что все, кто пытается пойти против судьбы, получают от неё по заслугам. Первое, что он чувствует, когда резко открывает глаза — боль. Адская, невыносимая, словно раскалённый нож, режущий по голой коже. Она не похожа на ту, что преследовала его в течение всего этого времени. Эта заставляет биться в агонии, душит, убивает. Слёзы текли градом по бледным щёкам, а крик застрял где-то в горле. Слишком больно. Больно. Больно. Больно. Лэнс сжал плечо свободной рукой, но это не помогло, а лишь сильнее усилило пытку. Сжался в комок, пытаясь усмирить пылающую огнём боль. Подушка намокла от слёз. Больно.Больно.Больно Рядом спящие мыши в беспокойстве засуетились. Их писки доносилось до ушей, словно сквозь толщу воды. С губ юноши сорвался крик, когда к руке попробовали прикоснуться. Он не чувствовал касаний, а лишь жгучую резь. БольноБольноБольно В ушах стоял противный гул, а перед глазами плыли чёрные пятна. Рука онемела от боли. Лэнс кусал губы, лишь бы сдержать душераздирающие крики, что рвались наружу. Кажется, он действительно почувствовал металлический привкус во рту. МакКлейн зажмурился, пытаясь убежать от боли, проваливаясь в темноту. Боже, пусть это скорее закончится. Сквозь пелену до его слуха донёсся стук в дверь, заставляя Лэнса приоткрыть глаза. — Лэнс? О нет. Только этого не хватало. — Уходи, Широ! — хриплым голосом попытался крикнуть Лэнс, но тут же сжался, чувствуя новый прилив боли. Всё тело охватила судорога. — Лэнс? Что происходит? Лэнс, открой дверь! — Широ по ту сторону настойчиво вновь постучал в дверь. — Широ, уйди, пожалуйста! — надломлено прокричал юноша, тут же заходясь в приступе кашля и агонии. Что-то влажное легло на искусанные губы. Чёрт. — Лэнс, открой чёртову дверь, пока мы её не взломали! Если бы Лэнс мог, определённо бы рассмеялся. Но сейчас в голове ничего, кроме вакуума, а тело режет болью и агонией. В этот раз он проигнорировал слова, сказанные Китом, сдерживая в себе ещё один крик, чувствуя, как слёзы заливают подушку, а кровь течёт по подбородку. Он отдалённо слышал, как парни ругаются между собой, пытаются докричаться до него. Звуки постепенно вновь сливались в один непонятный гул, перед глазами плясали чёрные пятна. Слишком больно. Он не слышал тихое шипение двери, когда та открылась, но зато отчётливо услышал взволнованные голоса Кита и Широ. Лэнс чувствует мягкие прикосновения к своей голове, заставляя того приподняться. С губ срывается болезненный стон. — Тише, всё хорошо, — прошептал Широ, нежно поглаживая юношу по острому плечу. Он откинул Лэнса к себе на грудь. — Лэнс, посмотри на меня, — парень почувствовал тепло грубых пальцев у себя на щеках, что бережно стирали стекающие слёзы. Образы плыли перед ним, но этот чёртов маллет он узнает где угодно. — Всё хорошо, слышишь? Мы рядом, — продолжал мягко говорить Кит, поглаживая большими пальцами скулы парня. Лэнс чувствовал, как с каждым новым плавным движением, тёплым успокаивающим словом, боль медленно стихала и сходила на нет, оставляя после себя лишь лёгкое покалывание и усталость. Рука Широ тем временем аккуратно переместилась на ладонь МакКлейна, вцепившуюся в плечо мёртвой хваткой. Лэнс тут же напрягся и завертелся в чужих руках, зашипев от тупой боли в висках. — Лэнс, — тихо позвал его Широ, сжав пальцы кибернетической руки на смуглой ладони. Тот лишь слабо покачал головой, сглотнув ком в горле. — Лэнс, пожалуйста. Всё теперь хорошо, мы не сделаем больно. Всё хорошо. Юноша лишь вздохнул, расслабив ладонь. К чёрту. Ему надоело бегать, надоело чувствовать боль, надоело жить в страхе, что он всё сломает, разрушит. Он хочет наконец вздохнуть полной грудью, ощутить себя свободным от удушающего одиночества. Лэнс позволил Широ отвести свою руку от плеча и крепче сжать в своей ладони. МакКлейн не боится, что они увидят метку, если закатать рукав. Пусть. Он устал убегать от судьбы и чувствовать за эту страшную кару. Парень откинул голову на плечо Такаши, закрывая глаза, чувствуя, как с каждым новым вздохом силы покидают его, а тело обмякает в тёплых руках своих родственных душ. МакКлейн легко улыбнулся уголками губ, прежде чем заснуть, больше не чувствуя горящей боли, разрывающей тело на части. Лишь приятный трепет в груди, лёгкие поцелуи в затылок и жар чужих прикосновений.***
Лениво открыв глаза, Лэнс видит перед собой потолок своей каюты. И чувствует, как его ладонь крепко сжимают. Юноша пытается повернуть голову в сторону, но тут же морщится от боли в висках, а также ярких пятен перед глазами. Всё тело ломит, мышцы, словно налиты свинцом, из-за чего каждое движение требует немалых сил. Негромко чертыхнувшись, Лэнс всё-таки поворачивается и видит бледные пальцы, что переплетаются с его. Кит, развалившись на полу и устроив одну руку под головой на краю кровати, сладко спал. Ну, или может не очень, судя по нахмуренным бровям, а также сжатым в тонкую полоску губам. Лэнс по-доброму усмехнулся, из-за чего искусанная губа неприятно кольнула. Даже во сне Кит умудряется выглядеть хмурым и недовольным. Вновь вернув взгляд на их переплетённые пальцы, его будто током прошибает, а глаза испуганно расширяются. О нет. Нет, нет, нет, и нет. Нет, это неправильно, боже, заберите его кто-нибудь отсюда, что он там говорил, что ему всё равно? Так вот, нет, ему не всё равно, ему безумно страшно, он хочет убежать, кричать и биться головой об стенку. Он шевелит пальцами, пытаясь отстраниться, как его тут же хватают за ладонь. — Даже не думай снова сбегать. На Лэнса уставился хмурый, пронзительный взгляд Когане, от которого он невольно поёжился. МакКлейн уже было открыл рот, чтобы возразить или съязвить в своей любимой манере, как дверь с тихим шипением отъехала в сторону, пуская ещё одного гостя. — Уже проснулся? — подал голос Широ, подходя ближе, ставя поднос с дымящейся кружкой на стоящее рядом подобие прикроватной тумбы, и сел рядом с юношей на край кровати. — Как себя чувствуешь? — Голова немного болит, да и всё тело ломит, а так вполне ничего, — ответил Лэнс, принимая сидячее положение. Кит продолжал хмуриться и буравить взглядом МакКлейна, но, не отпуская руки, даже наоборот, сжимая только сильнее. — Вот и хорошо, — вздохнул Широ, слабо улыбнувшись. Он взял с подноса кружку и протянул ту Лэнсу. — Выпей. Должно помочь. — Это что? — спросил юноша, взяв её в руки. — Лечебная настойка от Корана, — пожал плечами чёрный паладин. — Пахнет отвратно, — брезгливо поморщился МакКлейн. — Я не буду это пить. — Лэнс, завались уже и пей! — злобно рыкнул Кит, за что получил гневное шипение: «Кит!» от Такаши. МакКлейн проворчал какие-то проклятия, но задержав дыхание, всё же выпил содержимое залпом. — А на вкус ещё хуже, — высунув язык, воскликнул Лэнс, поставил пустую кружку обратно на поднос. Но, стоит признать, ему действительно становилось лучше. МакКлейн откинулся на стену, потягиваясь. — Сколько я проспал? — поинтересовался синий паладин. — Шесть-семь часов, — тут же отозвался Широ, взглянув на Кита, на что получил лишь мрачное: «угу». — Ого, немало, — присвистнул Лэнс. — Да, тот… — Такаши замялся, сжав губы в тонкую полоску, — …приступ отнял много сил. В криопод тебя было помещать бесполезно, ибо физических повреждений у тебя не было. Тут… другое. МакКлейн лишь кивнул головой, нахмурившись. Рука невольно коснулась метки на плече. Вспоминать о той боли совершенно не хочется. Лучше забыть, как страшный сон. Да и оно будет правильнее. Лэнс тяжело вздохнул, уставившись в потолок. Между парнями повисло напряжённое молчание. А юноша надеялся, что сегодня они не станут поднимать ту самую тему. Даже если они ничего не поняли (что маловероятно), то хотя бы узнать, что это вообще было, они уж точно попытаются. — Может, ты объяснишь, что это было? Ну, конечно, Киту надо всегда всё испортить. Чёртов Маллет, а ведь парень уже действительно рассчитывал, что его не будут с этим донимать сегодня. Лэнс перевёл взгляд на Когане. В его глазах плескалось раздражение, беспокойство и… грусть? — А разве непонятно? — сухо бросил юноша, вновь вернувшись к разглядыванию потолка. — Почему ты нам ничего не сказал?! — не выдержал Кит, вскочив с пола и с горящими глазами смотря на МакКлейна. Он тяжело дышал, его лицо болезненно скривилось. — Ты что ли специально молчал, чтобы себя довести до такого состояния?! — Кит, успокойся, — попытался достучаться до юноши Широ, положив руку тому на плечо, но её тут же моментально скинули, полностью проигнорировав присутствие чёрного паладина. — Ты ведь знал! — продолжал гнуть своё Когане, — Знал, и поэтому избегал нас, верно? Чтобы мы ни о чём не догадались? Да вот спешу тебя расстроить, МакКлейн, мы догадались, ещё как догадались! Да я даже представить боюсь, что бы с тобой было, если бы мы не пришли вовремя! — Кит, хватит! — строго отрезал Широ, прекращая тираду со стороны красного паладина. Тот раздражённо фыркнул, но после глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. — Неужели ты нам настолько не доверяешь? — уже более спокойно продолжил Кит, с некой грустью глядя на синего паладина. Лэнс сглотнул ком, встрявший в горле, чувствуя, как сердце больно ёкнуло в груди от вида столь ранимого юноши. — Нет-нет, дело не в этом! Я вам доверяю, обоим! — начал тараторить МакКлейн, активно размахивая руками. — Тогда почему ты молчал? — в разговор встрял Широ, с той же печалью глядя на Лэнса. Юноша тяжело вздохнул. Да пошло оно всё. Он расскажет. Всё. Потому что они имеют право знать, какой же их соулмейт идиот. Он устал всё держать в себе и убиваться от нескончаемой боли. — Потому что думал, что я вам не нужен. Думал, что если я вмешаюсь, я разрушу ваши отношения. То есть, ребят, да вы себя со стороны вообще видели? Вы же идеальная пара во всём! Зачем вам кто-то третий, кто только всё испортит? Поэтому и думал, что держаться от вас подальше и оставить всё, как было — вполне неплохой план. Я вас люблю и поэтому считал, что так будет лучше. Простите, что заставил вас так переживать, давайте просто забудем и… Но на него накинулись с крепкими объятиями, не давая ему закончить свою мысль. — Какой же ты идиот, — прошептал ему в шею Кит, стискивая талию парня в своих руках. — Лэнс, — мягко позвал его Широ, тепло и нежно улыбаясь. — Ты действительно думал, что не нужен нам? — Ну… да? — задумчиво протянул Лэнс, неуверенно поглядывая на парней. Он продолжал слышать тихий шёпот «кретин, идиот, балда» со стороны Кита, но слова были сказаны без злобы или раздражения. — Лэнс, — вновь обратился к нему Такаши, придвигаясь ближе. А Лэнс не смел шевельнуться в тёплых объятиях Когане. — Наши отношения с Китом далеко не идеальные, поверь. Была какая-то пустота, будто чего-то не хватало. Мы сразу поняли, в чём дело. У нас есть ещё одна родственная душа. Нам нужен был кто-то третий. Нам нужен ты. И не успевает парень опомниться, возразить, сказать, что они шутят, издеваются, как его тут же нежно целуют. Мягко, легко проводя языком по нижней губе, пока острый кончик носа Когане утыкается в место около уха. А Лэнс, не сдерживая слёз, ответил на поцелуй. Слишком долго он этого ждал, да и убегать смысла нет. Его, видимо, просто не отпустят. На ухо ему продолжают жарко шептать «нужен», отчего в сердце разливается такое долгожданное тепло. Нужен. — Лэнс, — взволнованно позвал Широ, стирая слёзы большими пальцами. — Прости, — робко улыбнулся МакКлейн, хлюпнув носом. — Просто я счастлив. Вот и не сдержался. Он нужен. Он не лишний. Такаши ласково улыбнулся и поцеловал юношу в лоб, щёки, заставляя того тихо посмеиваться. — Ещё раз, — подал голос притихший Кит, отрываясь от шеи синего паладина, — вздумаешь творить подобную херню — лично убью тебя. И утянул Лэнса в ещё один жаркий, глубокий поцелуй. Не лишний.***
Лэнс впервые засыпает без чувства одиночества, а с теплом под боком и мерным дыханием в шею с обеих сторон. Просыпается не от адской боли во всём теле, а от мягких поцелуев, покрывающих лицо. И слышит не свои болезненные всхлипы и стоны, а ласковые слова, желающие доброго утра. И Лэнс не чувствует себя одиноким и опустошённым. Он чувствует себя любимым и счастливым. И немного дураком и идиотом.