History Foretold

Юго разучился верить в сказки уже давно. Мир Двенадацати. Лишь название, но что-то в груди каждый раз сильно сжимается при его произношении. Элиатроп всегда разграничивал остров с его народом и земли за его пределами, хранящими его прошлое. Прошлое этого перерождения, конечно же. Ведь в начале это казалось так просто...единственное желание — не быть одному, и это было веской причиной, чтобы действовать. Вот только у каждого действия есть последствия, как и у его некогда эгоистичного желания. Юго стоило лишь увидеть сотни этих горящих надеждой глаз, чтобы осознать, что просто ничего не будет. На одном желании стейк из гоббалла не сделаешь. Не то, чтобы он испугался огромной ответственности. Нет, он прекрасно осознавал и принимал ее как свой долг, необходимость, все то же желание, его личное, собственное, не навязанное сочувствием или чувством вины за произошедшее. Но он просто не мог позволить себе поспешных решений. Он не мог поставить их на грань гибели. Хрупкие ладони уверенно сжимали его пальцы. Ему всегда казалось, что истинной семьей он мог назвать братство тофу, что он всегда мог на них положиться. Как же он ошибался. Юго любил этот мир и искренне считал себя его сыном. Он любил его разнообразие, эти народы....и за всем этим, выращенный в этом мире и привыкший к нему, он не замечал огромного своего различия с его представителями. Когда-то он был обычным ребенком, помогающим своему отцу в ИХ таверне. Чем больше узнавал, тем чаще приходили мысли о том, что он, как сын хозяина таверны и этого мира, потеряет все, что было ему дорого. И элиатроп старательно отмахивался от них, пока на то была возможность. Некоторые вещи нам не подвластны. Одна ссора с братом. Один необдуманный поступок, неправильные слова...перечеркнули все. Это было больно. Невыносимо. Тягучая самоненависть и тоска разливались по его венам, а Юго все больше тонул в этом... Как так? Адамай мог уйти? Он никогда не думал, что он и правда уйдет. Хах...это же невозможно. Казалось бы. Он ждал. День, два, неделю. Безрезультатно. Элиатроп искал во всех уголках мира, не отдыхая. Тогда он вспоминал слова Килби: "Ты всегда был готов отдать свою жизнь за какую-то чушь". И хотелось лишь горько смеяться от того, насколько тот был прав. Он буквально вырвал свою жизнь ради этого мира. Спас королевство, не увидел смерти друзей...и потерял настоящую семью в лице старшего брата. На младших же смотреть не было ни сил, ни желания. Ох. Как же элиатроп корил себя за раздражение от вида счастливо играющих младших братьев. Как же он ненавидел себя за собственные и их слезы. За то, что разрушил на какой-то момент семью, что всегда была, будет рядом. И Юго взрослел. И Юго начал понимать все отличия его от тех же друзей, некогда считавшихся семьей. Их время так скоротечно... Он любил Амалию. Но, великая богиня Элиатроп, их союз был невозможен. И он понимал это. И он понимал, что привязанность к этому миру сыграла с ним злую шутку. Вот только девушка этого не понимала. Да, это Юго виноват, что дал ей ложную надежду, что не сдержался, но после все же осознал свою ошибку и оттолкнул ее, пока было еще не поздно. Дело даже не в том, что она его не дождется. Различия их народов не заканчивались на одном лишь времени взросления. Он не был готов наблюдать за ее старением и смертью. Он бы не смог подарить ей счастье, ведь он не сможет быть с ней рядом. Пусть девушка ненавидит его и считает эгоистом, но уж лучше ее короткая смертная жизнь будет счастливой. Не с ним. И Юго был счастлив за нее, когда прибыл на ее свадьбу, хоть остатки тлеющих в груди чувств еще вызывали уколы ревности. Но она не принадлежала ему, а он бы и не смог сделать ее своей. Осознание этого позволяло не поддаваться им. Жаль только, что принцесса так его и не простила окончательно. Бессмертный Элиатроп и трупы друзей перед его глазами. Они будут медленно стареть, терять красоту, умирать. А он не разделит с ними их времени, для него оно идет по-другому, а иногда и вовсе не ощущается. Лишь его брат всегда будет рядом, лишь его народ сможет его понять. Он не был частью этого мира, он был его нежелательным пассажиром. Со временем все встает на свои места. И все же...как бы ни было больно, но время все лечит, а у Юго есть свои судьба и обязанности. И ему придется принять тот факт, что братство — не его семья. И никогда ею стать не сможет. Когда все закончилось, было огромным облегчением примирение с братом. Хах, из перерождения в перерождение они всегда были вместе, а тут...конечно, у него не было воспоминаний о прошлом, лишь яркие отрывки памятных моментов, коллекция которых все пополнялась, возможно, когда-то они также ссорились. Вот только элиатроп был уверен, что, будь рядом кто-то старший из их рода, наверняка бы сказал им, какие они идиоты, и наказал. А сердце Бальтазара наверняка чуть ли не остановилось бы от таких новостей. Юго прекрасно мог представить красного дракона, что яростно их отчитывает. Что ж, почему-то представление этой картины сейчас вызывало смех, раньше же он мог чувствовать лишь стыд за все это. Иногда хотелось сбежать из этого мира. Они с братом начали усердно заниматься планами по возвращению своего народа. Территория, продовольствия, местожительства....нужно было продумать так много. Но у них не было ограничения во времени. Каждое собрание королей отдавалось горьким привкусом...разочарования. Иногда он и правда задумывался о том, чтобы попробовать восстановить Зинит и улететь с этой планеты. Но подобные мысли слишком быстро исчезали, все же элиатроп не смог бы сделать этого сам, он не смог бы убить эту планету, не смог бы заставить его народ вновь скитаться по Кросмозу. Юго лишь боялся, что мир не сможет принять его народ, что другие народы пойдут против них....но он сделает все, чтобы его народ смог стать частью этого мира. Не дети. Брат был рад, что он наконец-то взялся за ум. Бальтазар обучал их истории элиатропов и всему, что нужно было о них знать. Юго даже пришлось изучать драконий язык, ведь хочешь-не хочешь, но это их родной язык. Долго Адамай смеяться над его попытками не смог, ведь в основном элиатропу приходилось заниматься с ним. Занятия, встречи с королями, подготовка к возвращению элиатропов. Они не будут возвращать всех сразу, нет, они будут приводить их партиями, ведь в четыре руки не сможешь обеспечить будущее целого народа. Да, Чиби и Гругал также подключились к этому. А как иначе? Иногда друзья навещали его (если заставали его дома, Альберт передавал ему слова друзей после), но каждая встреча очень быстро заканчивалась. Каждую раз они сильно менялись, а Юго едва ли подрастал на пару сантиметров за 5 лет. Они были все теми же в плане характера и искренне за него беспокоились. Но элиатроп отказывался от каждого приключения или приглашения, которые ему предлагали. Им удавалось урвать его, разве что, на какие-то праздники. Юго закрылся от своих друзей, не замечая, как быстро летит время. Одни короли умирали, сменяя прошлых, отчего приходилось проводить новые переговоры. Дети его друзей росли, а сами друзья — старели. С каждым годом встреч становилось все меньше, а после открытия портала он стал редко видеть даже Альберта. Только Юго был невероятно счастлив. Эта необъяснимая любовь к каждому ребенку-элиатропу, совместная работа над их общим будущим... Работа кипела. И жизнь наполнялась счастливыми улыбками. Самое дорогое. Знать, что твой народ где-то там, в другом измерении, верит в тебя — совсем другое, в отличии от того, чтобы видеть их здесь, перед собой, слышать счастливый детский смех и держать за руку маленького элиатропа. Использовать дофусы как оружие и видеть рождение жизни из них — совсем разные вещи. Как же он был счастлив, когда первые элиатропы кинулись его обнимать, повалив на землю со смехом. Как же он любил каждого из них. Каждую улыбку. Так хотелось защитить их всех...похоже, это чувство привязанности передавалось ему из прошлых перерождений. Он почти ничего не знает о них, он еще не все знает о их народе, но он по-настоящему ощущал себя дома. Юго помнит каждое вылупление из дофусов. Он держал на руках каждого из будущих членов совета, каждого из них они с Адамаем пытались лично воспитывать, хоть иногда и приходилось оставлять их на Чиби и Гругала, что теперь, видимо, на них отыгрывались, будучи для переродившихся старшими братьями. Все-таки еще столько дел, а впереди у них - целая вечность вместе. И все же. Им пришлось долго заново документировать все знания их народа. Неоценимый вклад в это принесли Бальтазар, Эфрим (что оказался жив) и Шинономе, говорящая с ними из дофуса. Вскоре остров был наполнен родными постройками, в стенах которых, словно вены, протекали потоки Вакфу. Элиатропы снова возрождали свою цивилизацию. Иногда Юго скучал по ушедшим приключениям. Особенно в те дни, когда он показывал мир своим младшим братьям и сестрам. Но теперь его народ — его самое большое и лучшее приключение, по крайней мере он так себе говорил. Тяжелым было решение насчет дальнейшей судьбы Килби. Он просто не мог оставить его там и однажды просто появился в измерении пустоты. — Пойдем, Килби, — Юго протянул с улыбкой руку предателю, — пора возвращаться домой. Чтобы прекратить страдания собрата, пришлось подавить его прежние воспоминания и подарить новую жизнь. Ох, сколько же было возмущений со стороны совета, сколько было страха со стороны народа. На все это Юго лишь улыбался. И элиатропы знали, что Король защитит их, несмотря ни на что. Конфликт же с другими королевствами был замят веским: «это касается только нашего народа», хотя, конечно же, остались недовольные. Они всегда оставались. И не только из-за этого. Но Юго привык, что ж, как не привыкнуть? У него и не было выбора. Юго больше не был защитником этого мира, которого можно вызывать по желанию. Юго вырос, у него был народ, что нуждался в его защите. Прежнего Юго больше не существует. Элиатроп больше не носится с заказами по таверне, не кричит приветствия посетителям. Теперь Король засыпает за столом совета, когда появляются сложные вопросы, обсуждаемые не один день. А брат лишь берет его на руки и молча уносит в комнату. Юго больше не кричит, он мягко улыбается своему народу и спокойно к нему обращается, передавая элиатропам чувство защищенности. Юго летает на спине своего брата и...ох! Недавно у них появилось новое увлечение —свободное падение с перехватом почти у земли, из-за чего Мина панически хватается за сердце, а после — строго отчитывает. К Юго обращаются зачастую на «ваше величество», наверное, это единственное, что его расстраивает. Ведь для него они все — семья, а не подданные. Юго больше не наивный маленький мальчик, что только познает мир. Юго — король, что никогда не поступит необдуманно и не подвергнет опасности свой народ. Нет, он защитит его во что бы то ни стало. Юго теперь выглядит совсем как на 18, а за спиной у него — целый народ и совет 12-ти. Элиатропу уже за 40. Перед глазами — он, еще 12-летний, бегущий к своим друзьям с радостной улыбкой в надежде на приключения. Перед глазами — он, 22-летний, сломленный, сдавленный чувством вины и боли от жуткого одиночества. Король, заботящийся о своем народе, и ребенок с грузом ответственности на своих хрупких плечах. Они смотрят друг на друга и расходятся. Один — чтобы Нора взяла его за руку и снова рассказывала какую-то историю, чтобы обнимать Адамая в их общей комнате и медленно проводить рукой по его чешуйкам. Чтобы слушать нотации Мины, чтобы Эфрим кружил возле него, что-то тихо советуя. Чтобы снова обсуждать какую-то новую технику или идею с Фаэрисом, чтобы слушать размышления Чиби или смеяться над смущенным Гругалом, из которого каждый раз пытается выдавить улыбку. Чтобы помогать Глипу с библиотекой, чтобы слушать от Бальтазара об успехах элиатропов в обучении. Чтобы вновь гулять с Килби и наблюдать за его гениальными исследованиями, чтобы обсуждать с Шинономе ее новые рукописи. Чтобы видеть улыбки своего народа и подхватывать на руки маленьких элиатропов. А второго ждут еще приключения, захватывающее познавание мира и долгий путь до судьбы, о котором не нужно пока задумываться. Он будет смеяться и преодолевать трудности со своими друзьями, переживать первую влюбленность и новый опыт. Иногда людей охватывают воспоминания. — С днем рождения, Юго! — торжественно произносят члены совета 12-ти у него над головой, а он лишь резко вздрагивает и отвлекается от собственной ностальгии, счастливо им улыбается. — Возможно...мы можем отправиться сегодня в небольшое приключение, вы так не считаете? Больше всего я хочу, чтобы вы продолжали улыбаться.