Eines Tages werde ich nicht wiederkommen

Eines Tages werde ich nicht wiederkommen *** Когда-нибудь я не вернусь. *** Знаете, как это - чувствовать свободу? Сначала ты бежишь, как сумасшедший, не смотря по сторонам. Сердце твоё ликует. Краски вокруг расплываются. И только небо кажется удивительным в такое время. Удивительным и близким, как будто можно достать до горизонта. Потом ты устаёшь бежать, и вроде бы начинаешь идти, но, по инерции, сначала немного шатаешься, или кружишься, или озираешься по сторонам, как полный придурок. Потом ты, скорее всего, замедляешься. Возможно, ты еле идёшь, медленно и осторожно, чтобы посмотреть на мир вокруг растерянным, но счастливым взглядом. Дальше происходит осознание. Это самое страшное. Потому что чаще всего после осознания ты бежишь домой, схватившись за голову, как последний трус… Ты жалок. Ты раб системы, семьи и общества. Ты настолько погряз в этом, что не можешь уйти навсегда. Ты вернёшься. *** В садике скучно. Девочка бегает вокруг деревянного домика со своими «подругами». Ей не нравится это, но больше не с кем играть, нечем себя занять. «Зачем нам бегать по кругу? Это же так глупо… Почему они такие глупые? Они не могут играть в игрушки, не могут придумывать сказки…» «Почему эта девочка плачет из-за игры? Глупая.» «Этот мальчик есть песок. Глупый» «В садике скучно…» *** — Ты мелкая идиотка! Ты даже… Девочка не слушает. Ей шесть лет. Она умеет защищаться лучше, чем та четырнадцатилетняя, которая будет стоять на крыше. Но сейчас девчушке всего шесть, она извиняется, даже не посмотрев на мать, и уходит в другую комнату, убирать игрушки. Она знает, что уборка затянется до вечера, ведь каждую плюшевую зверушку надо погладить и успокоить, сказав, что «мама сегодня не в духе, но мы как-нибудь переживем». *** Перед школой начинаются ночные кошмары и дополнительные занятия с будущей учительницей. Страх. Ужас. Паника. «Мам, я боюсь к ней идти!» «Она такая строгая, мам…» «А вдруг я что-то сделаю не так?» *** Начальная школа. Сумбурные воспоминания. Крики, вопли, «бешеная» классная руководительница и её унизительные шутки. Чтобы не быть в центре отрицательного внимания, нужно быть лучше всех. Девочке это легко даётся. Подозрительно легко. Так легко, что каждый день болит голова, что совсем нет друзей, потому что «серая мышь», «её что, не учили жевать с закрытым ртом?», «кажется, её папа дебил, а мама стерва». Но она учится. И на своих ошибках тоже. Учится манерам сама. Даёт сдачи сама. Случайно вписывается в компанию «крутых плохих девчонок» тоже сама. Правда на позицию их «совести», и оставаясь такой же «серой мышью». Когда болит голова, девочка вызывает дождь. Он идёт, а боль проходит. Кап-кап… Так же будет и с кровью. *** У девочки появляется «союзник». Её соседка по парте. Хитрая блондинка. Девочка узнает, как списывать. Они не раз выручают друг друга, хотя в основном девочка выручает будущую подругу. А пока союзнические отношения крепнут. *** Лето. Отдых у богатых родственников по матери. «Ты же леди» «Ты делаешь это назло» «Ты не умеешь держать приборы» «Но меня не учили…» — не хватает смелости сказать правду, не хватает терпения учиться и переучиваться снова. Последняя капля: «Больной ребёнок… И дал же нам Бог такого. Вся в отца… Ну ничего, не выбрасывать же её… А почему ты плачешь?» Ей восемь лет. Она начинает ненавидеть их. Ненавидеть их всех. *** Кошмары перед пятым классом. Учительница заботливо запугивает детей. Кошмары бывают трех видов: про двойки, про зомби, про цунами. Ей десять-одиннадцать лет. Её день рождения, что почти в середине лета, проходит безрадостно. *** Осенью рождается младший брат. Жизнь летит под откос. *** Нервы. Нервы. Нервы. Мама и папа опять ссорятся. Громко. Страшно. Грустно. Кричит только мать. Которой «…плевать на меня, плевать, плевать!» «Я боюсь маму. Я её ненавижу» *** Пятый класс. После «жести, которая была в началке» он кажется раем. Заводила компании «плохих девчонок» ушла, но так даже лучше. А ещё больше нет школьной формы. Драки. Драки. Драки и нервы. Крики. Необузданная ярость рвется на желанную свободу. «Это она меня ударила» «Я её боюсь» «Ого, ты материшься?» «Она круто одевается» «Не подходи к этой суке» И все равно пятёрки. И все равно боязнь быть в центре внимания, боязнь сделать что-то не так, боязнь доски и сцены. А значит, репутация хорошей и тихой девочки. Для учителей. *** Бывшая «просто соседка по парте» постепенно становится лучшей подругой. Почти сестрой. *** Конец пятого класса и лето после него. Знакомство с Ней. Умной, красивой, хоть и не такой стильной. Все начинается со спора. — Спорим, я выбешу тебя? — Спорим… У девочки получается. С первой драки начинается дружба. С первого серьезного разговора — глубокая душевная связь. Теперь у девочки есть ещё и «родственная душа». *** Шестой — седьмой класс. Она. Она. Она. Она лучшая (подруга). Она понимает (почти) всё. Она отличница. Она талантливая. Она познакомила девочку со многими. Мир сужается до ненависти и до Неё. Девочка сходит с ума. «Нет» «Тогда прощай! Уходи! Я тебя ненавижу…» Талантливая отличница переходит в другую школу. Класс разваливается. *** Хочется любви. Много любви. Ей уже четырнадцать. Родители не любят. Не понимают. Папа редко появляется дома. Мама орёт только на неё. «Это потому, что брат маленький, а папе пох*й» «Брат хороший. Бедный маленький ребёночек. А я плохая. Я всегда плохая.» *** Восьмой класс. Крики. Слезы. Демонстративные скандалы матери. Она переживает. За всех подруг, за родителей. Она боится настоящего и будущего. Боится себя. Нервные срывы. БОЛЬ. А-ах. *** Список людей, в которых она влюблялась. Список людей, с которыми были хоть какие-то «отношения». Нет, никакого секса… Даже никаких поцелуев. Только нытье. Требование нежности. Садизм и мазохизм на уровне диалогов. *** Тройки. Крики матери. Переписки. «Я люблю тебя» «Я люблю тебя, а их нет» «Я люблю только тебя» Мазохист. Неврастеник. Провалы в памяти. Невнимательность. Седые пряди. *** Девушка с каре ходит в церковь. Она прощает всех, она кается. Ненависть затухает. Желание жить тоже. Прощения и веры не хватает на мать. *** «Я сижу на диване, гниющий труп. Разлагается тело — ушла душа. Ты сбиваешь ухмылку с остывших губ, И я слушаю дальше, чуть-чуть дыша. Изо рта выпускаешь смердящий гной, Вот и море разлилось пустых обид. Да и мир мой, и разум — совсем пустой, Мне бы спрыгнуть с карниза, асфальт залить. Я тону, утопаю, горю в огне Жаркой злобы, ползущей из бледных уст. Если б не было только пятнадцать мне, Я б сказала, наверное, что сопьюсь. Представляю, как бритвой окрашу ночь Одиночество, полночь — себя не жаль. Ты питаешься падалью… Ужин — прочь! Растворилась в тумане моя печаль. Мне уже и не грустно, а так, слегка Что-то колется, грея больную грудь… Где-то там, рядом с гноем, любви река, Нас обеих бы надо туда мокнуть. Расступаются тени, лицо твое Источает сияние. Смерть бледна. Просто жизнь — это боль. А любовь — вранье. Просто, мамочка, ЭТО ТВОЯ ВИНА!» «Самоубийство это грех» «Грех!» «ГРЕХ!» «Мне бы спрыгнуть с карниза… " *** Она убегает с крыши. Мечется в слезах. Дрожит полчаса. Псих Неврастеник Извращенка Грешница *** " Немецкий язык красивый» Дополнительные уроки. — Какой идиот станет оставаться в школе до вечера? — Я. (потому что ненавижу свой дом) *** «Was fur ich liebe mein Leben?» Немецкий. Желание любить Физика. Лабораторные. Церковь. Музыка. Раммштайн. *** Знаете, как это, чувствовать одиночество? Ты смотришь на всех другими глазами. Ты придумываешь теории о мире, но некому их рассказать. Ты не нужен никому. Они ненавидят тебя, ты их. Или вам взаимно насрать. Твои интересы и взгляды не признают. Нет! Но иногда тебе даже легче так. Легче, что никто не видит. Твоих слез, нервных срывов, судорог. Легче, что никто не слышит. Твоих песен, криков, монологов и молитв. Сердце леденеет. Холодное, неспособное любить. Ты не доверяешь и не веришь. Ты ищешь выгоду. И подвох. *** К чему я пишу этот бред? Просто так… Высказаться, и будь что будет. Знаете, что самое страшное? Степень отчаяния, когда ты абсолютно спокоен. Когда мир рушится, люди суетятся, а ты спокоен. Тебе все равно. Уже все равно. Мой любимый поэт, Владимир Владимирович Маяковский, очень хорошо описал это: " Эй! Господа! Любители святотатств, преступлений, боен, — а самое страшное видели — лицо мое, когда я абсолютно спокоен?» Это и правда самое страшное. Это недопустимо. Нельзя терять надежду. Нельзя останавливаться. Нельзя быть абсолютно спокойным. Поэтому нужен смысл и стимул жить. Любви у меня нет и не было. А для меня любовь была единственным, что могло заставить жить. Наверное, мне недоставало её в детстве, кто знает… Теперь у меня есть вера. Вера в Бога, во Всевышнего. И пусть я не верю в нормальное будущее, я верю в Него, и, как наивная бестолочь, в то, что шансы на любовь и личную свободу у меня ещё есть. Что Он позволит мне это. Осталось немного. Экзамены, деньги, время. Знание языков, средства, решительность… И однажды это произойдёт. У вас не будет ни «неврастеника», ни «психа», ни «той истерички», ни «девочки для битья»! Ха! Никого. А пока что я здесь. И вы здесь. И, хочется верить, что там, где нас нет, есть что-то большее, лучшее, справедливое. Счастье, любовь, право на личное мнение… Не верится, но хочется верить. Уже сейчас, иногда, я могу вырваться туда. Хотя бы в мечтах. Хотя я не привыкла мечтать о недостижимом, так что это скорее фантазии. *** Я выхожу на улицу… В гордом одиночестве. Купол сжимающей шею душной печали, которой наполнена моя квартира, отступает. Приходит печаль светлая и холодная. Накрывает и защищает от суеты. Звон в ушах постепенно превращается в шелест ветра. Все так же холодно и больно. Но так просторно и свободно. «Ведь боль пройдёт, да?» «Ведь я смогу стать нормальным человеком, если они не будут давить на меня?» «Они сломали меня. ОНИ УБИЛИ МЕНЯ! Но я смогу вырваться из этой пучины, я же смогу… (?)» (Ведь это ОНИ? Ведь я СМОГУ?) Вечереет. Скоро на небе засияют звезды. Дорога зовёт вдаль… *** Eines Tages werde ich nicht wiederkommen!