Лимоны

            — Это откуда? Откуда? — спросила саму себя — не служанку, нет. В покоях было натоплено очень жарко, но по телу дрожь пробежала холодом. — Это откуда? — повторила Санса одними губами. Лимонные пирожные застыли жёлтым призраком на серебряном блюде. — Они откуда? На севере ведь не растут лимоны.       — Лорд Бейлиш, миледи. Он передал корзину на кухню утром. — Служанка всё же запнулась на последних словах, склонила седую голову. — Простите, миледи. — И исчезла. Как тень, исчезла.       Санса ведь знала. Конечно, знала. Помнил же только один. Только один ведь помнил такую мелочь, такую глупость. Лимонные пирожные — что может быть важнее, когда армия мертвецов надвигается с севера долгой ночью, когда зима наступила, примчавшись на белых крыльях — что может быть важнее корзины лимонов?       Лорд Бейлиш, Петир.       Чего ему это стоило? Армии захлёбываются кровью, землю выжигает драконье пламя, тракт королевский трактом мёртвых было бы проще назвать, вернее. Но вот они, лимонные пирожные, лежат и смеются над нею, Сансой.       А предатель-Петир? — Петир…       Бледные пальцы касаются крема, а затем, сладкие и липкие — тёплых губ. В последний раз девочка Санса ела их в Гнезде — тому уж почти что вечность. Девочка Санса ела пирожные, девушка Санса в этих покоях боль не могла стерпеть. А женщина Санса?       Женщина Санса смотрит в небытие сквозь лимонный крем.       И спасибо уже никому не скажет.       Некому теперь говорить спасибо.       Санса казнила предателя за измену.       А он корзину лимонов на кухню передал этим утром.