снежинка

      …он стоит посреди тронного зала, широко расставив ноги. скулы белые от напряжения, губы плотно сжаты. тело чуть потряхивает, Людвигу трудно сдерживать эмоции. руки сжимаются в кулаки и разжимаются, на кончиках пальцев переливаются северным сиянием яркие искорки. серебряный венец ослепительно горит белым пламенем в седых волосах, словно сдерживает разрушительную энергию хозяина внутри него самого, не даёт могущественной силе вырваться наружу раньше времени…       Людвиг шумно вдыхает и выдыхает. его дыхание оседает хрупкими снежинками на воротнике камзола, сковывает тонкой корочкой инея ткань на плечах. плавный, но уверенный взмах рукой снизу-вверх — еле уловимый порыв ветра, налетевший со спины, обтекает предплечье и «утыкается» в ладонь, как макушка верного зверя, щекочет еле ощутимо кожу маленькими льдинками. веки Хвитульфа еле заметно вздрагивают, синие глаза отливают металлическим отблеском, и ветер устремляется сквозь широко раскрытые пальцы вверх, становясь плотнее и гуще, представая перед Королем небольшим облаком, ослепительно белым, как и он сам, в окружении ледяных стен и колонн-сталагмитов.       Людвиг и не пытается быть осторожным, плавным, медленным. с приглушённым свистом метели и рокотом зарождающейся бури, он хаотично и быстро касается облачка то всей ладонью, то самыми кончиками пальцев, и с каждым прикосновений оно растворяется, теряет объём, приобретая какие-то уникальные, собственные черты. Король практически не хмурится, его взгляд устремлён в одну точку, куда-то в центр, а в глазах виднеется зарождающееся сияние — вот оно, ровно через секунду обвивает его руки плотной завесой, проникает по голубоватым тканевым прожилкам на рукавах в облачко, пропитывает его собой. мужчина ухмыляется, чуть слышно пристукивает каблуком — и лишняя мишура резко падает на пол комьями снега, раскатывается в пыль под подошвой белых сапог, чуть слышно трещит от любого движения.       а здесь уже нужна осторожность. можно и сломать красоту, толком не начав её делать. Людвиг немного горбится, когда склоняется к застывшему в воздухе кусочку льда и внимательно рассматривает его. ни одна шероховатость, ни один неверный угол не ускользает от его глаз, пока он осторожно касается пальцами то краев льдинки, то оставляет еле заметные впадинки после каждого толчка. закончив шлифовать «тельце», Хвитульф вновь ударяет каблуком по полу, и полупрозрачная пыль во второй раз оседает на полах камзола, переливаясь всеми цветами серебра. его творение становится все тоньше, легче и воздушнее, и сам Король будто теряет тяжелый груз, что давит ему на плечи. движения рук с каждой секундой все плавнее, медленнее и спокойнее, выражение глаз теплеет, и от всего облика мужчины начинает исходить умиротворение и покой.       … снежинка, размером с огромное блюдо, расцветает в его руках, как прекрасный цветок. Людвиг держит её, едва касаясь кончиками пальцев остроконечных лучиков, и рассматривает, медленно прокручивая в воздухе. она вся искрится, переливается холодным, но ярким светом, и Хвитульф неторопливо поднимает это маленькое «солнце» повыше, вскинув голову. тонкая нить узоров кажется необычайно прозрачной и хрупкой, но мужчина знает, что это обманчиво. лед опасен в любую минуту, даже если очень-очень верить, что он не причинит вреда. Людвиг неспешно отпускает снежинку, оставляя висеть в воздухе, и, не сводя взгляда, одним еле заметным движением века призывает трость. тихий, звонкий шелест освободившейся стали разрезает тишину, Король аккуратно, на самый кончик клинка подхватывает снежинку, и несет к Зеркалу, широкими, неспешными шагами пересекая тронный зал.       у Зеркала он замирает лишь на мгновение. доля секунды, резкий взмах рукой, звонкий мелодичный свист разлетается на весь зал — и снежинка рассыпается от удара клинка на тысячи крошечных белых пчелок. они, словно кружась в танце, большим облаком разлетаются куда попало, медленно опускаются на чистую зеркальную гладь, оседают на плечах Короля, путаются в серебре его волос. задумчивый и тихий, он поднимает руку и пристально вглядывается в пчелку, как учёный муж на подопытную мышь. снежинка, абсолютно такая же, как и её большая сестричка, ярко сверкает маленьким бриллиантом на перчатке Людвига, и острыми кажутся её крошечные лучики. Хвитульф тихо усмехается и поднимает взгляд к окну, выходящему на белую равнину, раскинувшуюся до самого горизонта.       на бескрайних полях Лапландии медленно танцевали снежинки.