Когда прошлое вернется

      На утреннюю тренировку они почти опоздали, приехав буквально минут за десять до её начала. А все из-за того, что проснуться утром оказалось далеко не так легко, как хотелось. Все тело буквально вопило о том, что после такой бурной ночки ему жизненно необходимо еще несколько часов на отдых, а глаза упрямо слипались, потому что того времени, которое у них было на сон, оказалось катастрофически мало. Игорь, чудом услышавший звук будильника, с кровати встал только через час, потому что Артем слишком расслабляюще сопел под боком, и разбудить его было гораздо сложнее, чем не уснуть снова самому. Потому он и уснул, расслабленный объятиями Тёмы и убаюканный его сопением. Второй раз он проснулся, исключительно благодаря какому-то чуду, потому иначе это явно не объяснить. И в этот раз он уже нашел в себе силы для того, чтобы подняться с кровати самому и растормошить сонного, разомлевшего и такого, простите на слове, затраханного Артема, который упрямо не хотел просыпаться и сделал это только после того, как Игорь силой затолкал его в душ и включил прохладную воду. После этого процесс сборов пошел быстрее, но потерянный час и московские пробки сделали свое дело – они почти опоздали.       – Опа, какие люди в Голливуде, – увидев практически вбежавших в раздевалку Игоря и Артема, присвистнул Денис. К тому времени в раздевалке были только Черышевы, Луняевы и Саши. Остальные, похоже, уже вышли на поле.       – А мы уже думали, что вас сегодня и не будет, – с ухмылкой сказал Андрюха, и все парни так переглянулись, что было и без слов понятно: их отсутствие уже конкретно обсудили и сделали свои выводы.       – Ненавижу пробки, – буркнул Игорь, проходя к своему шкафчику и бросая сумку на скамейку.       – А вы, я так понимаю, вместе ехали? – с такой же ухмылкой, как и у Андрея, спросил его муж, а Игорь только глаза закатил.       – Ты догадливый, – ответил он и стал переодеваться. Артем все это время отмалчивался в сторонке, потому что голос ночью он все-таки сорвал, и с утра говорить было тяжело и, даже, немного больно, а уж про реакцию парней на его сорванный голос нет смысла говорить.       – Кэээп, а что это у тебя за отметина на плече? – с огромнейшей ухмылкой спросил Сашка Головин, Артем довольно улыбнулся, а Игорь закатил глаза.       – А мне интересно, кто это покусал нашего Дзюбу? – в тон Саше спросил Ерохин, и вот теперь Игорь с Артемом поменялись эмоциями.       – А, знаете, что интересно мне, парни? – надев спортивную футболку и повернувшись к парням, спросил Игорь. – Почему вам не дают покоя наши отношения и то, у кого какие отметины, а?       – Мы же волнуемся за вас!       – Не нужно волноваться, Дэн. У нас все прекрасно, а такое чересчур пристальное внимание рано или поздно приведет к тому, что я не сдержусь и нахамлю. А вам это нужно? Вот и я думаю, что нет, – абсолютно серьезно сказал Игорь, и парни как-то резко утратили свой пыл и игривое настроение. Просто они слегка забыли, что Игорь не такой, как все, и он не любит, когда кто-то лезет в его личную жизнь. Да, в последнее время он стал более открытым, отвечает на многие провокационные вопросы и подколы от парней, не скрывает свои эмоции по отношению к Артему и все такое, но все равно не стоит забывать, что это Игорь Акинфеев, который предпочитает личное оставлять личным и любые вмешательства в свою личную жизнь или тупые подколы на её тему терпеть не будет.       – Прости, мы чет потерялись слегка, – тоже серьезно сказал Денис, а Игорь кивнул.       – Все нормально, проехали.       – Блин, а у меня все равно есть еще один вопрос, – не выдержал Далер и повернулся ко все еще хранившему молчание Артему. – Дзюба, ты чего отмалчиваешься, а? Тебя же обычно не заткнешь, а тут ни слова не проронил.       – Горло болит, простыл, – прохрипел Артем, бросив короткий, но очень выразительный взгляд на Игоря. И тут, как говорится, до всех дошло.       – Простите, парни, но я просто не могу этого не сказать, – из последних сил сдерживая смех, выдавил из себя Денис, а потом перевел взгляд на капитана и добавил. – Да ты просто половой гигант, кэп, раз довел Дзюбу до того, что он голос сорвал.       – Показал, кто тут капитан, – добавил Марио, и парни, не выдержав, заржали, а Игорь с Артемом переглянулись и синхронно закатили глаза. Придурки. Как оказалось чуть позже, таких придурков у них большая часть команды.       Когда Игорь с Артемом вышли на поле, к ним подошли Кутепов с Зобниным, вовлекая в разговор, но уже через несколько минут Игорь слегка выпал с беседы, потому что его взгляд упал на Саш, которые теперь стояли ближе к центру поля и о чем-то увлеченно разговаривали. И вот, казалось бы, ничего необычного в этом нет, потому что все игроки команды друг с другом разговаривают перед тренировкой, во время неё и после. Только было в том, как говорили Александры, что-то такое, что привлекло внимание Игоря. Особенно после того, какая догадка пришла ему в голову вчера. И, если в раздевалке Игорь не заметил ничего особенного, то теперь отчетливо видел, что парни стояли как-то слишком близко друг к другу, руки Ерохина были слишком сильно напряжены, это было видно даже со стороны. Казалось, будто он специально напрягается, чтобы не сделать что-то. Возможно, чтобы не прикоснуться к Саше? Эта мысль снова ударила Игоря по голове, и он присмотрелся еще внимательнее, не упуская из виду ни одного, даже самого незначительного, движения Ерохина или Головина. В их общении явно есть что-то такое, чего не наблюдается в обычном общении двух одноклубников. Неужели Игорь из-за собственной драмы упустил очень важное событие в жизни Головина, который давным-давно ему как сын?       – Акинфеев, ты меня слушаешь вообще? – возмущенный голос Кутепова, стоящего рядом, заставил Игоря отвести взгляд от Саш и сконцентрировать свое внимание на парнях, с которыми он говорил до этого момента.       – Что? Ты что-то говорил? Прости, я задумался.       – Это я уже понял. Что случилось? Куда ты смотрел, и о чем задумался? Что-то случилось?       – Нет, все нормально, не обращай внимания, – отмахнулся Игорь. Не имеет он права обсуждать подобные темы. Особенно тогда, когда сам не знает, какова ситуация на самом деле. Сначала он понаблюдает за общением Саш, потом, если ничего не поймет сам, поговорит с Ерохиным, а уже потом, возможно, скажет об этом кому-то еще.       Виктор пришел минут через десять после того, как вся команда собралась на поле. К этому времени Игорь успел накрутить себя так, что даже в обычном повороте головы Ерохина или Головина он видел какой-то скрытый смысл. А уж когда Сашку сбил с ног убегающий от Кучаева Федя, а Ерохин помог тому подняться, дольше положенного задержав свои руки на теле Головина, Игоря вообще чуть не бомбануло. И ведь не сам факт возможного наличия отношений между парнями доводил капитана до такого состояния, а то, что Ерохин, между прочим, женат! И сын у него тоже, между прочим, имеется. И это обстоятельство вызывало у Игоря противоречивые чувства. С одной стороны, он ни в коем разе не хотел, чтобы Ерохин рушил свою семью, бросив жену и ребенка из-за Саши. Репутация разлучника совсем не поможет Головину удержать любовь болельщиков, да и Веронику с Федькой тоже жалко. Но с другой стороны, Игорь прямо физически чувствовал, как вскипает в нем злость от одной только мысли, что Ерохин может пользоваться Головиным и его чувствами, держа его в качестве обычного любовника и не собираясь уходить из семьи ради него. За этого цыпленка Игорь готов был порвать любого, потому что знает его с самых первых дней пребывания в системе клуба и многие годы жил с ним под одной крышей. И поэтому сейчас в нем прямо бушевал отцовский инстинкт, который требовал набить морду тому, из-за кого Саше может быть больно. Вот в таком внутреннем раздрае находился Игорь, когда пришел Виктор, поэтому, когда тренер сказал команде выстроиться в круг в центре поля и подозвал к себе капитана, Игорь лишь облегченно выдохнул и чуть ли не побежал к другу, потому что это повод отвлечься от всех этих мыслей.       – Итак, для начала у нас несколько объявлений, которые касаются тактических изменений на ближайшие игры, – сказал Виктор, когда команда собралась, и он понял, что его все внимательно слушают. К слову, Игорь не смог не отметить тот факт, что Саши снова стали рядом, хотя до этого, насколько ему не изменяет память, Головин всегда стоял рядом с Кучаловыми. Это подозрительно. – Первое изменение касается вратарской составляющей команды.       – Не понял, – тут же отозвался Луняев. – А мы тут при чем?       – А при том, что на оставшиеся три матча чемпионата в старте выходишь ты, Андрей, – сказал Гончаренко, а Андрей перевел удивленный взгляд на Игоря.       – Три? А как же ты?       – А я спокойно и на скамейке посижу, – спокойно ответил Игорь. – Только кубковые матчи и один лигочемпионский – это не твой уровень, Андрюх. Тебе нужно больше практики, и мы тебе её даем. До конца сезона осталось четыре матча. Три матча чемпионата твои, а в Лиге чемпионов выйду я. И тебе практика будет, и я отдохну немного.       – Охренеть, – выдохнул Андрей, который вроде и привык к тому, что тренер с Игорем дают ему возможность выходить в старте, но в то же время всегда удивлялся, когда его выпускали в основе хотя бы две игры подряд. Первый номер Игоря никто и никогда не оспаривал, потому что все прекрасно понимали, – он заслужил это, как никто другой. И тот факт, что Виктор давал достаточно игровой практики Андрею, выпуская его в старте не только на кубковые матчи, но и в чемпионате, поначалу очень удивлял всех комментаторов и футбольных критиков, потому что в их чемпионате редко встречается такая ротация. Тут, как правило, один вратарь все матчи тащит, лишь изредка уступая место второму номеру. И это норма для всех клубов, кроме «ЦСКА».       – Будем считать, что это ты так счастье выражаешь, – усмехнулся Виктор, а потом снова стал серьезным. – Поскольку три матча Игоря на поле не будет, капитанская повязка на это время переходит к Черышеву. Дальше. Матч с «Краснодаром», который у нас через два дня, Зобнин и Кутепов пропускают, поэтому будет небольшая смена в расстановке.       – Не понял, – вмешался в речь Рома, у которого на лице отразилось полное непонимание.       – Я тебе потом объясню, – положив ему руку на плечо, сказал Кутепов, а потом перевел свой взгляд на тренера, который тоже выглядел слегка сбитым с толку. Когда Кутепов выпрашивал у него два выходных дня, причем как раз на время одной из игр, Виктор решил пойти им навстречу и согласился, а теперь получается, что Зобнин и не в курсе. Что за нафиг? – Можете продолжать, все нормально.       – Спасибо за разрешение, – усмехнулся Виктор, а Игорь опустил голову, чтобы скрыть улыбку, которая против его воли лезла на лицо, не желая стираться. Просто Игорь, похоже, единственный, кто знает, зачем Илье понадобились эти выходные. Кажется, на первой же тренировке после игры вся команда будет поздравлять этих двоих с такой долгожданной помолвкой. Судя по тому, как блеснули глаза Ильи, когда он пересекся взглядом с капитаном, Игорь все понял правильно.       – Следующее, – тем временем, Виктор продолжил свою речь. – Кучаев на игру с «Краснодаром» выходит в старте, если ничего не случится за эти два дня, а вот Сигурдссон в этот раз на скамейке, потому что меня напрягает тот факт, что последние две тренировки ты хромаешь. Сегодня же пойдешь к Березуцкому, пусть посмотрит твою ногу. Если что, отправишься на больничный, а не на скамейку.       – Ноо…       – Никаких «но», Арнор, – вместо Виктора сказал Игорь. – Тебе нужна серьезная травма перед одним из самых важных туров Лиги Чемпионов? Вот и я думаю, что не нужна. И мой тебе совет, не возмущайся сейчас, а стой молча, пока я не спросил тебя, какого хрена ты хромаешь уже вторую тренировку, не потрудившись сообщить тренеру, мне или врачу о том, что тебя что-то беспокоит. Я понятно объясняю?       – Понятно, – буркнул исландец, опустив голову, а Денис усмехнулся, еле сдержавшись от того, чтобы снова не ляпнуть о врожденном тренерском таланте их капитана.       – Вот, теперь дальше, – сказал Витя и продолжил оглашение изменений и некоторых нюансов, а потом приступил к описанию задач на сегодняшнюю тренировку. – Если всем все понятно, тогда вперед и с песней.       Уже после начала тренировки, когда вратари собрались в свою привычную компанию, чтобы начать индивидуальную программу подготовки, к Игорю подошел Андрей.       – Ты уверен насчет такого количества матчей? – отведя капитана немного в сторону, спросил Андрей. Игорь этому вопросу совершенно не удивился.       – А ты не уверен в своих силах? Считаешь, что не справишься? – вопросом на вопрос ответил Игорь.       – Нет, я справлюсь, просто…       – Ну, вот и все тогда, какие еще могут быть вопросы? – перебил его Игорь, не дав закончить предложение. Просто Игорь и так знал, что Андрей начнет сейчас говорить о том, что Игорь – это первый вратарь, капитан, что он поразительным образом влияет не только на оборону команды, но и на атаку, когда стоит в воротах, и тому подобное. Слушать все это еще раз он не собирался. – Андрей, вопрос ротации вратарей в нашей команде никогда, как мне кажется, не был проблемным и сейчас таким становиться не собирается. Я отстоял в воротах достаточное количество матчей в этом сезоне, а ты выходил лишь несколько раз, так что теперь пришло твое время. Ты вратарь, который вообще заслуживает первого номера в топовой команде, но ты остаешься верным нашему клубу, соглашаясь на второй номер, поэтому мы должны тоже иметь совесть. В этом сезоне не получилось сделать равное количество матчей у нас, поэтому будем уже регулировать весеннюю часть сезона, а пока так.       – Игорь, ты в курсе, что ни один вратарь мира никогда не говорил таких слов, будучи еще действующим вратарем, а не тренером?       – Думаю, парочку таких вратарей точно найдется, – усмехнулся Игорь, а потом положил руку на плечо друга и сжал его немного. – Не загоняйся по таким поводам, а пользуйся предоставленным тебе шансом. Если тебя волнует мое отношение к этой ситуации, то я тебе скажу, что я безумно буду рад получить небольшой отдых. Кроме того, я планирую уговорить Витю, чтобы на какой-то домашний матч он меня вообще вне заявки оставил, потому что хочу привести детей на стадион. Только это пока секрет, так что тихо. Пусть для Гончаренко эта новость будет сюрпризом.       – Он тебя убьет, – улыбнувшись, сказал Андрей, а Игорь засмеялся.       – Тогда вопрос первого номера в команде сам собой решится в твою пользу.       – Вот ты идиот?       – Есть немного. Ладно, пошли тренироваться, а то сейчас получим нагоняй, а это не солидно.       Ситуация с Александрами с каждым днем напрягает Игоря все больше и больше, и окончательно он не выдерживает в день их приезда в Краснодар для выездного матча против одноименной команды. Беситься Игорь начинает еще в автобусе, когда Ерохин садится рядом с Головиным, и они всю дорогу о чем-то тихо говорят, а цыпленок время от времени краснеет или смущенно улыбается. Продолжает закипать, когда в самолете ситуация повторяется, только вместо разговоров Игорь видит, как Головин засыпает, положив голову на плечо Ерохину. Вот вроде бы нет в этом ничего такого, вон через ряд от них точно так же дрыхнет Дзагоев, в качестве подушки выбрав себе сидящего рядом Чернова. Это не является чем-то из ряда вон выходящего, но Игорь, накрутивший себя за эти дни так, что ужас просто, даже в этом видит скрытый смысл и какой-то интимный подтекст. И его еще больше бесит тот факт, что он не знает – есть между ними что-то, или это просто домыслы капитана. Если бы он был наверняка осведомлен в том, что да, между Сашами какие-то интимные отношения, тогда можно было бы уже и реагировать соответственно, а именно – идти бить морду Ерохину за то, что использует бедного цыпленка. А так, остается только продолжать наблюдение, не рыпаясь и пытаясь не выдать себя. И Акинфеев собирался поступить именно так, но в гостинице, когда услышал, что Головина, который обычно жил с Игорем, заселили в один номер с Ерохиным, потому что сам капитан, понятное дело, теперь на всех выездах будет жить с Дзюбой, терпение этого самого капитана лопнуло, а глаз его начал дергаться. Он, возблагодарив свой самоконтроль, смог сдержать себя и не ляпнуть ничего прямо в холе, где и происходило распределение комнат, и решил, что обязательно поговорит с Ерохиным вечером, когда они вернутся с тренировки.       Тренировка, как вы понимаете, прошла для Игоря очень напряженно, и никто, собственно, не мог понять причину такого состояние их капитана. Первым не выдержал этой неопределенности Артем.       – Игоряш, ну ты чего, а? Что с тобой происходит последние несколько дней? Ты какой-то сам не свой. Что-то случилось? – не скрывая своего беспокойства, спросил Артем, в перерыве тренировки отведя Игоря немного в сторону, чтобы никто их разговор не услышал. Волнение Тёмы было понятно, ведь он все эти несколько дней, что Игорь терзает себя разными домыслами на тему долбаных Даблсани, мучается от неизвестности и полного непонимания ситуации.       – Все нормально, Тём, ничего не случилось, правда, – ответил Игорь, а потом, увидев взгляд Артема, как бы говоривший, что двухметровый амбал от своего вратаря не отстанет до тех пор, пока не узнает правду, вздохнул и сдался. – Мне нужно поговорить сегодня с Ерохиным. Я пока не хочу ничего говорить, потому что еще сам не разобрался в ситуации целиком и полностью. Но как только я с ним поговорю и все выясню, я тебе все расскажу, хорошо?       – И ты перестанешь так странно себя вести, когда поговоришь с ним? – уточнил Артем, всеми фибрами выражая свое недоверчивое отношение к этой ситуации.       – Надеюсь, что да.       – Хорошо. От меня что-то нужно?       – Сможешь погулять где-то, пока мы будем говорить? Просто тема не такая, чтобы говорить об этом в холе гостиницы или в комнате отдыха, где может быть натыкано камер, – попросил Игорь, а брови Артема удивленно взмыли вверх.       – Я даже представить не могу, что за ситуация здесь сложилась, но да, без проблем. Завалюсь к Луняевым, испорчу им вечерний интим, так сказать, – усмехнулся Артем, а Игорь улыбнулся, в который раз осознавая, что Артем у него самый лучший.       – Спасибо, – выдохнул Игорь и обнял Тёму, утыкаясь носом ему в шею. Артем тут же обнял его в ответ и поцеловал его в макушку.       – Все для того, чтобы ты был спокоен.       Спокойным Игорь, увы, пока быть не мог, но свое поведение старался контролировать. По дороге в гостиницу он пытался собраться с мыслями и продумать то, как деликатнее всего выяснить подробности ситуации, но пришел к выводу, что кроме как спросить в лоб, идей у него нет. Жили Саши в номере прямо напротив номера Игоря и Артема, поэтому на этаж они поднимались вместе, и Артем физически ощущал напряжение и легкую нервозность своего мужчины. От этого любопытство, конечно, возрастало еще больше, но и та самая нервозность передавалась и ему.       – Саш, зайдешь на минуту, есть к тебе небольшой разговор? – как можно непринужденнее спросил Игорь, когда они остановились у своих номеров, и смотрел при этом прямо Ерохину в глаза, чтобы тот понял, что обращаются к нему, и что разговор серьезный, поэтому на отказ у него права нет.       – Да, без проблем, – тут же откликнулся он, внешне сохраняя легкую улыбку и абсолютную беспечность, а вот внутренне слегка напрягшись, потому что от такого взгляда капитана обычно добра ждать не приходилось.       – А я, похоже, буду здесь третьим лишним, поэтому пойду третьим лишним к Луняевым. Нехрен силы перед важным матчем на свои супружеские обязанности тратить, – усмехнулся Дзюба, попытавшись шуткой разрядить обстановку, но максимум, которого он добился, это нервные смешки Александров и Игоря. В таком настроении все и разошлись.       – Что-то произошло? – не выдержав, спросил Александр, когда они зашли в номер, и Акинфеев закрыл дверь.       – Пока не знаю. Ты садись, разговор, я так думаю, будет долгим, – ничуть не облегчая ситуацию, серьезно сказал Игорь и указал Саше на стоящие у окна кресло. Тот не посмел ослушаться и, тихо вздохнув, подошел к окну, падая в одно из кресел. Игорь, спустя мгновение, занял второе. – Саш, скажу сразу, что для меня этот разговор очень непростой, и я изо всех сил оттягивал этот момент, но чувствую, что меня распирает, поэтому я просто обязан все выяснить, чтобы знать, как дальше реагировать по ситуации.       – Пугающее начало, если честно, – немного нервно ответил Ерохин и чисто инстинктивно напрягся, выпрямив спину.       – Продолжение не лучше, – мрачно сказал Игорь, а потом вздохнул, собираясь с мыслями, и, наконец, начал. – Ты знаешь, что я никогда не лезу в чужую личную жизнь, если меня об этом не просят. Если нужен мой совет, я всегда готов его дать, если нужно выслушать – выслушаю, если нужна помощь – помогу, но если моего вмешательства никто не просит, то и я сам не лезу, потому что это личное дело каждого. Но это правило касается всех, кроме тех людей, за которых я чувствую ответственность. Сейчас именно такая ситуация.       – Не совсем понимаю, о чем ты.       – Я уже несколько дней внимательно наблюдаю за тем, как ты общаешься с Головиным, и, честно говоря, эта ситуация меня жутко напрягает, – наконец, сказал Игорь, а Саша слегка побледнел. Нехороший знак. – Ты пойми, для меня Сашка как сын, я его с детства знаю. И я вижу по нему, как он к тебе относится, вижу глаза его, вижу эмоции в них, когда он на тебя смотрит. Но я не могу никак понять, как ты к нему относишься. В один момент мне кажется, что все, вроде как, взаимно, а в другой – что цыпленок влюбился безответно. И я не знаю, какой из этих вариантов мне нравится больше, но неопределенность меня однозначно бесит. Потому что, если между вами что-то есть, и ты просто пользуешься им, то мне не остается ничего другого, кроме как дать тебе в морду за то, что ты, будучи женатым, даешь надежду этому ребенку. А если…       – Мы разводимся, – неожиданно сказал Саша, а Игорь аж поперхнулся следующим своим словом и растерял всю свою уверенность.       – Что? – тупо переспросил он, уставившись удивленным взглядом на заметно поникшего друга, плечи которого опустились.       – Мы с Вероникой разводимся. Через три дня суд.       – Из-за Саши? – этот вопрос дался еще тяжелее, чем предыдущий, потому что меньше всего Игорь желал бы цыпленку статус того, кто разбил семью. Болельщики обычно такое не прощают.       – Нет, – отрицательно помотав головой, ответил Александр, а Игорь к собственному стыду облегченно выдохнул. – Она мне изменила. И Федька, как оказалось, не мой.       – Чтоо? Ты шутишь?       – Да как-то не до шуток, кэп, – тяжело вздохнув, ответил Саша, а потом откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, видимо, собираясь с мыслями для того, чтобы рассказать эту историю от начала и до конца. Игорь же, кажется, даже не дышал. – Я узнал об изменах Вероники чуть больше месяца назад. У нас тогда тренировка раньше закончилась, и я решил приехать домой без звонка, сделать сюрприз. Сюрприз удался, только вот удивил не я, а меня. Все было до банального просто, клишировано: муж раньше вернулся с работы, а жена развлекается с любовником в их постели. Самое противное то, что она даже не испугалась, не стала оправдываться или еще что-то в этом духе. Она просто села в кровати, даже не застегнув лифчик, и сказала: «Милый, познакомься, это Саша – мой муж. Саша, а это Юра – мой милый».       – Вот дрянь, – сквозь зубы выплюнул Игорь, которого аж передернуло от услышанного и этой картины, когда он её представил.       – Я тоже тогда так подумал, – горько усмехнувшись, ответил Саша, но глаза не открыл. – Я бросил ей в лицо халат и сказал, что жду её через пять минут на кухне, а этого Юры чтобы уже через минуту в квартире не было. Он оказался не глупым, не стал испытывать мое терпение, а просто свалил. Вероника же зашла на кухню с видом королевы, а не суки, которая изменила мужу в их собственной кровати. Как узнал я несколькими минутами позже, наша кровать никогда и не была только нашей. Она начала изменять мне еще с момента нашего знакомства и после свадьбы не видела смысла прекращать эти приятные встречи. А что, это же так удобно. Муж постоянно либо на тренировках, либо на выездах, а она предоставлена сама себе и своим любовникам. Она даже пыталась посчитать, сколько у неё их было за годы нашего брака, но сбилась на десятом. Так противно, как в тот момент, мне не было никогда. – Саша на мгновение замолчал, давая себе время на то, чтобы собраться с мыслями, а Игорь пытался понять, как можно настолько профессионально притворяться милой и пушистой, будучи на самом деле такой редкостной сукой. Ведь никто даже подумать не мог, что Вероника изменяет мужу. – А потом, – снова заговорил Саша, – она, видимо, вошла во вкус и сказала, что Федя не мой сын. Что она нагуляла его, когда я был на очередных сборах. Самое ужасное во всей этой истории то, что она даже не может вспомнить, кто его отец. Ты можешь себе такое представить? У неё было столько любовников одновременно, что она даже не знает, кто из них сделал ей сына.       – Пиздец. Я бы убил её прямо на том самом месте.       – У меня изначально тоже было такое желание, но потом подумал, что она не стоит того, чтобы марать об неё руки, а потом еще и в тюрьме сидеть, – ответил Саша и, наконец, открыл глаза, посмотрев на Игоря. – Я ничего не стал говорить ей в ответ, сказал лишь, что сегодня же подаю на развод, и что Федька останется со мной. Мне плевать, кто его биологический отец, потому что он – мой. У него мое отчество, моя фамилия, я люблю его больше жизни, и оставлять его с этой дрянью не собираюсь. Знаешь, что она мне ответила на это?       – Что?       – Она сказала, что с удовольствием подпишет бумаги на развод и отдаст сына, если я заплачу ей кругленькую сумму, потому что «мне нужно устраивать свою жизнь, а тебе не нужны грязные истории, которые могут опорочить твое амплуа идеального человека и игрока».       – Дрянь, боже, какая же она дрянь, – буквально прорычал Игорь, а Саша горько усмехнулся.       – Самое ужасное, что я жил с ней почти семь лет и даже не подозревал, какая она на самом деле, – ответил Саша. – В тот день, да и сейчас, я не чувствовал боли от предательства или еще чего такого. Мне просто было противно от того, что я жил с этим человеком столько лет, делил с ней одну кровать, в которой, как оказалось, кроме меня была целая толпа мужиков, целовал её и, как мне казалось, любил. Я в тот же день позвонил своему адвокату, мы подали заявление на развод, и он оперативно составил контракт, согласно которому Вероника получает от меня деньги и обязуется исчезнуть из нашей с Федей жизни навсегда, оставив его мне и не предпринимая никаких попыток к общению с ним. И знаешь, что? Она подписала его, даже не попытавшись оспорить пункт о том, что больше не увидит сына. Ей была важна только сумма, которую она получит.       – Эта история мне знакома, – так же горько усмехнувшись, сказал Игорь.       – В каком смысле?       – В самом, к сожалению, прямом, – ответил Игорь, а потом вздохнул и решил, что Саша своим откровенным рассказом заслуживает того, чтобы получить долю искренности и от капитана. – Немногие знают все подробности нашей истории с Катей. Большинство знает ту историю, которая была рассказана прессе, и согласно которой Катя решила, что материнство не для неё, и просто ушла от меня, оставив детей. На самом же деле, она хотела сделать аборт, когда узнала, что беременна, а я просто очень некстати для неё нашел снимки УЗИ и результаты анализов. Я тогда предложил ей выйти за меня замуж, чтобы ребенок рос в полноценной семье, но она сказала, что не готова к семейной жизни, и что дети ей не нужны. Для меня же этот ребенок был спасением, последним, как мне казалось, шансом снова обрести смысл жизни в тот тяжелый для меня период. Поэтому я предложил ей уговор, согласно которому она вынашивает ребенка, отдает его мне, получает от меня большую сумму и исчезает из нашей жизни навсегда без права приближаться ко мне или к ребенку меньше, чем на три километра, или контактировать с ним через кого-то. Так вот ей все эти условия были до одного места, она на все была согласна. Единственное, что её волновало, – это сумма, которую я готов был ей заплатить. А когда мы узнали, что будет двойня, она потребовала увеличить сумму вдвое, потому «детей двое – значит, и денег должно быть, как за двоих». Вот такая история. Все её подробности знали только родители, цыпленок, Виктор и Андрей с Далером. И все. Так что я понимаю твои чувства и эмоции от того, что Веронике настолько наплевать на ребенка.       – Ахренеть можно, – выдохнул Саша, который явно не ожидал услышать подобное от Игоря. Во-первых, он даже предположить не мог, что такая ситуация могла приключиться с их капитаном, от одного взгляда которого млеет половина населения России, причем как женского, так и мужского пола. Да любая (и любой тоже) на все была бы готова, чтобы иметь ребенка от Игоря и носить его обручальное кольцо. А тут такое. А во-вторых, он совершенно не ожидал того, что Игорь расскажет ему настолько личную историю. – Мне она, конечно, никогда не нравилась, но я даже подумать не мог, что она настолько дрянь.       – То же самое могу сказать и про Веронику, только вот она мне, как раз, нравилась. Я всегда считал её чуть ли не примером идеальной жены и матери.       – Я тоже её такой считал, но все оказалось гораздо прозаичнее, – вздохнув, сказал Саша. – В общем, через три дня у нас суд, потому что развод пары с ребенком возможен только таким путем, но я не переживаю, потому что Федя стопроцентно останется со мной, учитывая подписанный ею договор, а её дальнейшая судьба меня совершенно не интересует. Вот такая история, кэп.       – А Саша?       – А Саша – это тот самый человек, из-за которого мне и не было больно, когда я узнал о том, что Вероника мне изменяет, – ответил Ерохин и снова вздохнул. Было видно, что этот разговор ему тяжело дается, но он хотел рассказать, потому что, говорят, после того как выговоришься, станет легче. К тому же, раз уж такое дело, то у Игоря можно и совета спросить, и попытаться получить его, скажем так, отцовское благословение на отношения с Саней. – Я не сразу, далеко не сразу понял, что конкретно влип. Я ведь тоже давно его знаю. Да, не с раннего детства, как ты, но достаточно для того, чтобы в памяти отложился его образ, как образ маленького ангелочка с вечно круглыми от удивления и легкого испуга глазами и совершенно непослушными волосами. И я довольно долгое время относился к нему, как к ребенку, умиляясь и смеясь с того, как он злится, когда я называю его цыпленком или ерошу и без того торчащие во все стороны волосы. А потом как-то неожиданно даже для меня самого вдруг осознал, что цыпленок-то вырос. И как-то не заметил я тот момент, когда меня конкретно переебало им; как стал задерживаться взглядом на нем, когда он по полю бегает или тренируется; как стали мурашки по спине бегать от его смеха или мальчишеской улыбки; как сердце стало болезненно сжиматься каждый раз, когда его роняли на поле, заставляя морщиться от боли; как впервые почувствовал желание набить морду тому, кто стал причиной его падения; как стал залипать на него, когда он после тренировки или матча из душа выходит в одном полотенце. В общем, пропустил я тот момент, когда помешался на нем, а когда понял это, было поздно.       – И что ты сделал, когда понял?       – А что мне оставалось в той ситуации? Я сделал то, что должен был, – постарался забыть, отвлечься, выбросить его из головы, убедить себя в том, что это мимолетное увлечение, которое не должно перерасти во что-то большее.       – И как? Получилось?       – Та нихрена подобного, – с тяжелым выдохом, ответил Саша. – Чем больше я пытался выбросить его из головы, тем хуже становилось, и тем больше меня к нему тянуло. Я напоминал себе, что меня дома ждет жена, ребенок, что у нас с ним разница в возрасте, и что он еще слишком юн, но ничего не работало.       – Ну, двадцать два года – это не так уж слишком юн, как кажется, – заметил Игорь, а Саша как-то странно усмехнулся.       – На тот момент ему было только двадцать, – сказал он, а до Игоря смысл его слов дошел не сразу.       – Подожди. То есть, ты хочешь сказать, что влюблен в Сашку уже два года, а я заметил это только сейчас? – медленно произнося каждое слово и делая логические ударения, спросил Игорь, а Саша только кивнул. К такому жизнь Игоря точно не готовила. – Охренеть. Блин, это я настолько слепой, или ты слишком хорошо шифровался?       – Надеюсь, что все же дело во мне, – снова усмехнулся Саша. – Я изо всех сил старался избавиться от своих чувств, а когда понял, что сделать это не получится, стал учиться их скрывать, чтобы никто не заподозрил ничего. Я чувствовал себя последним уродом и тварью из-за того, что каждый раз, целуя жену и ложась с ней в одну кровать, представляю на её месте другого человека, и даже не девушку. Я чувствовал себя предателем из-за того, что полюбил другого человека, хотя про измену даже думать не смел, потому что был уверен в односторонности своих чувств. К тому же, Сашка всегда держался от меня на расстоянии, к себе не подпускал, даже другом не позволял стать, как тут помечтаешь о чем-то большем?       – А как же ваше общение сейчас? Почему оно так резко изменилось?       – А здесь, пожалуй, все же стоит сказать своеобразное «спасибо» Веронике за её измены и судьбе за то, что заставила меня раньше вернуться домой, – ответил Саша, а Игорь все равно ничего не понял. – После того, как я подал заявление на развод и встретился со своим адвокатом, ощущение собственной ущербности и боль от осознания, что Федя биологически все же не мой, навалилась тяжелым грузом, и я тупо напился, практически как свинья. Я обычно вообще не пью, а в тот вечер ужрался так, что вспоминать тяжело. И в этом пьяном полубреду, когда разум машет ручкой, я не придумал ничего лучше, кроме как позвонить Саше и наговорить ему такой хрени, что вспоминать стыдно. Слава богу, что я хотя бы в любви ему по пьяни не признался, а только о случившейся истории да о том, какой я неудачник, вещал. Он, выслушав мой пьяный бред, узнал у меня адрес места, где я устроил попойку, приехал, забрал меня и привез к себе домой. Я к тому времени соображал уже процентов на десять, но на ногах еще более-менее держался и к белому другу обниматься не лез. Хотя бы за это не стыдно. Зато язык за зубами сдержать было чертовски сложно, и я тогда нагородил ему о том, что он даже не представляет, какой он замечательный, и что девушке, которую он однажды выберет, просто несказанно с ним повезет, и что половина страны будет завидовать этой счастливице, и тому подобное в этом духе. А Саша тогда сказал фразу, которая заставила меня резко протрезветь.       – И что он сказал?       – А он сказал, что не нужны ему никакие красавицы и счастливицы, потому что единственный, кто ему нужен, так это голубоглазый футболист, который все время не обращает на него внимания, а сейчас ужрался вусмерть и завтра даже не вспомнит того, что говорил сегодня, делал и слышал, – с легкой улыбкой ответил Александр, а Игорь тоже улыбнулся. – Меня тогда от этих слов как будто холодной водой облили, и так захотелось хотя бы обнять его, наконец, и прижать к себе, но я просто непонятно каким чудом сдержался и не сделал этого.       – Почему? – Игорь понимает, почему сделал бы так, будь он сам на месте Ерохина, но ему сейчас очень важно услышать мотивацию Александра. И тот не разочаровал капитана.       – Потому что Саша заслуживает гораздо большего, нежели признания в любви, услышанные от формально еще женатого бухого мужика, который еле стоит на ногах, потому что напился из-за того, что узнал об изменах своей жены и только что подал на развод. Поэтому я тогда промолчал и решил, что на следующее утро сделаю вид, будто не помню этого разговора и его слов, – сказал Саша, а губы Игоря дрогнули в легкой улыбке. Именно такой ответ он и ждал. – Утром, проснувшись на диване в гостиной, я страдал одновременно от нескольких факторов: жуткого похмелья и головной боли, переполняющей меня нежности, которая так и рвалась наружу при виде такого сонного и домашнего Саши, и, конечно же, от желания таки обнять его, сказав все то, что мучило меня последние два года. Но я снова сдержался, чем очень горжусь, честно говоря. Саня заслуживает гораздо большего, поэтому я выстроил у себя в голове целый план по его завоеванию, так сказать.       – Поделишься?       – А есть выбор? – усмехнулся Саша, а Игорь улыбнулся, но взгляд оставался серьезным.       – Я не заставляю тебя, просто мне было важно знать, в какой ситуации находится Саша.       – Да я понимаю, правда. Все нормально, – искренне сказал Саша. – В общем, задачей минимум было стать для Саши другом. Я, пытаясь скрыть свои настоящие чувства к нему, кажется, перестарался, и он считал, что мне вообще пофиг на его существование. Поэтому изначально я решил исправить именно это. Вторая задача заключалась в том, чтобы получить официальный развод и стать свободным, без обязывавшего меня к чему-то штампа в паспорте. Саша ведь очень порядочный, да и не хочу я, чтобы он чувствовал себя как-то неправильно, загоняясь мыслями о том, что я изменяю жене, встречаясь с ним, и что это он стал причиной моего разрыва с Вероникой. Ты же знаешь нашего Санька. Он как вобьет себе что-то в голову, хрен переубедишь. Поэтому я решил подождать, пока получу официальный развод, а уже после этого переходить к третьей задаче, которая максимум.       – Прости, что перебиваю, но только что ты своими словами решил одну из самых главных головоломок, над которыми я страдал в последние несколько дней.       – В смысле?       – Дело в том, что я ведь не знал точно, есть между вами что-то или нет, – начал объяснять Игорь. – И я все же больше склонялся к мысли о том, что да, есть. И вот тут меня начали разрывать противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось тебе набить морду за то, что используешь бедного мальчика, играя с его чувствами, будучи женатым и не собираясь бросать семью ради него. А с другой стороны, хотелось влепить, как минимум, пощечину, чтобы ты одумался и понял, что этой связью с Сашей разрушаешь и свою семью, и его жизнь.       – Итог, в любой из ситуаций я должен был получить по морде, да? – засмеявшись, спросил Саша, а Игорь улыбнулся.       – Как-то так. Просто к такой ситуации, которая оказалась на самом деле, я не был готов совершенно.       – К ней и я сам готов не был, – серьезно сказал Саша. – В общем, теперь я с огромным нетерпением жду суд, чтобы получить уже штамп о разводе и рассказать Сашке о том, как сильно и как давно я его люблю.       – И что потом? Ты же понимаешь, что о вашем разводе с Вероникой все равно узнает СМИ, и тогда твои отношения с Сашей могут спровоцировать волну статей и разговоров о том, что именно из-за него ты разрушил семью?       – Понимаю. У меня была мысль держать свои чувства в тайне еще несколько месяцев, а уже потом, когда шумиха уляжется, признаться ему во всем. Но я не выдержу так долго. Сейчас, когда я понимаю, что меня ничего не сдерживает, и что с его стороны тоже есть взаимность, мне крышу сносит даже от малейшего его прикосновения или взгляда. Несколько месяцев я не протяну.       – Может, попытайтесь потом держать свои отношения в тайне, чтобы не попадаться журналистам?       – Я скрывать его ото всех не буду. Я люблю его и скрывать этот факт не намерен. Даже предлагать ему такое не буду.       – Тогда разговоров о том, что это именно Саша заставил тебя подать на развод, не избежать. Или же придется рассказать об изменах Вероники, но это только лишняя грязь на твое имя и на Федьку.       – Ситуация дерьмовая, с какой стороны на неё не посмотри, – вздохнув, сказал Саша, а у Игоря тем временем завибрировал телефон, оповещая своего хозяина о пришедшем сообщении. Тот потянулся к телефону и увидел сообщение от Дзюбы. В строке уведомлений было видно только десять знаков вопроса, поэтому Игорь решил сообщение открыть, потому что знаки вопросов интриговали. Под знаками вопросов была ссылка на какую-то статью и маленький комментарий от Артема: «Ты об этом хотел с ним поговорить??????????». Открыв ссылку, Игорь охренел окончательно и протянул телефон Саше. – Кажется, ситуация решилась сама собой и без нашего вмешательства.       – В смысле?       – Читай, – кивнул Игорь на телефон, и Саша начал читать. По мере прочтения глаза его расширялись все больше и больше, а эмоции в них сменяли одна другую с неимоверной скоростью. – Пиздец.       Дело в том, что в СМИ попала информация о том, что уже через несколько дней состоится судебное заседание по делу о бракоразводном процессе четы Ерохиных. Также, там была подробная информация о том, что инициатором развода стал сам футболист, а причина – постоянные измены супруги, которые так не только не отрицала, но и не скрывала даже. Кроме этого, журналисты даже нашли саму Веронику и не постеснялись задать ей вопросы по этому поводу, а она так и ответила, что да, изменяла, да, часто, и нет, не жалеет об этом. Мол, Саша замечательный человек, прекрасный футболист, добрый и любящий муж и просто замечательный отец, но жизнь жены футболиста – это не для неё, и она не собирается сутками ждать мужа с выездных матчей или тренировок. Эта сука еще и нашла в себе наглость сказать о том, что сын останется с отцом, потому что мальчику в большей степени нужен отец, тем более что Федя и Саша безумно привязаны друг к другу, а вот у неё с сыном не такая крепкая связь, как хотелось бы. Контрольным выстрелом в голову была фраза Вероники о том, что она желает Саше только счастья и надеется, что он встретит того человека, которого полюбит он, и который будет любить его так, как он, Саша, этого заслуживает. И, словно вишенка на торте, слова о том, что она будет рада, если у Саши появится любимый человек, который «сможет окружить его той любовью, теплом и заботой, которой ему не смогла дать я из-за того, что, как оказалось, так и не смогла полюбить, несмотря на то, что Саша делал все возможное для того, чтобы наша семья продолжала существовать и жить счастливо. Но жить с нелюбимым нельзя, поэтому я и ухожу. Надеюсь, Саша меня поймет и однажды сможет простить».       Из всего этого интервью больше всего вымораживала наглость Вероники и то, с какой поразительной легкостью она говорила о собственных изменах, фактически выставляя своего мужа рогоносцем и полным идиотом, который столько лет жил со шлюхой, которая не любила его и постоянно изменяла налево и направо. Ужас просто, а не женщина.       – Единственное, что радует в этом её интервью, – сказал Игорь, когда шокированный Саша вернул ему телефон, – так это то, что она сама сказала о своих изменах, признавшись, что именно это послужило причиной развода, а ты, бедный и несчастный, пытался сохранить семью, но она не дала тебе этого сделать. Если судить объективно, то это играет вам с Сашей на руку, потому что его уж точно не обвинят в том, что он разрушил вашу семью.       – Ага, зато скажут, что я начал встречаться с ним, чтобы как-то отвлечься от того, что меня бросила жена, оставив с ребенком.       – Не будь таким пессимистом. Во-первых, я уверен, что Саша первый тебе предложит некоторое время держать ваши отношения в секрете. Он не глупый, пусть и молодой. Он знает, чем может обернуться эта ситуация, поэтому я уверен на девяносто девять процентов, что он тебе такое предложит, – сказал Игорь, стараясь мыслить здраво. – И вот тут, как раз, очень к месту интервью Вероники, потому что, когда о ваших отношениях впервые заговорит пресса, то статьи будут не такими критичным, как те, какими они могли бы быть в случае тихого развода без комментариев. Да, без слов о том, что Саша – это попытка избавиться от горя, точно не обойдется, но ты, я думаю, своей любовью сможешь убедить нашего цыпленка в том, что все эти статьи – это полная хрень. И вот тут наступает то самое, во-вторых. Так вот, во-вторых, наблюдая за вашими отношениями, которые, я уверен, будут счастливыми, пресса постепенно проникнется симпатией к вам и вашей паре, а Санька вообще героем сделают, который смог подарить сэру Александру то самое счастье, тепло и заботу, которого ему так не хватало всю его супружескую жизнь. Так что и здесь, пожалуй, можно сказать «спасибо» Веронике за её комментарий. А еще спасибо журналистам за то, что додумались снять это интервью на видео, чтобы не осталось сомнений в том, что это действительно сказала Вероника, а не кто-то другой. Так что, все складывается лучше, чем казалось изначально. Главное, перетерпеть первую волну дикого интереса от прессы, а потом станет легче. Поверь мне.       – Блин, Игорь, спасибо тебе огромное.       – За что?       – За рассудительность твою, мудрость, холодный разум и хорошие советы. Если бы не ты, я сейчас в такой панике и бешенстве находился бы, что представить страшно, – сказал Саша, а Игорь тепло улыбнулся.       – Добро пожаловать в клуб пациентов доктора Акинфеева, – усмехнувшись, сказал он. – А если серьезно, то я всегда готов выслушать и помочь, если это в моих силах. Ты прости, что я вообще затеял этот разговор и влез в ваши отношения, но, как я уже сказал, Саша мне как родной, и мне не все равно, что и как будет с ним.       – Ты знаешь, я даже благодарен тебе за то, что ты вытащил меня на этот разговор. Мне реально стало легче, когда я рассказал тебе все, а уж с этим интервью я вообще молчу. Тут тебе еще раз спасибо.       – Не за что, за такое не благодарят.       Они проговорили еще с полчаса, за которые Дзюба успел прислать Игорю еще пятнадцать сообщения, оставшихся непрочитанными. Когда Саша ушел, Игорь с удивлением заметил, что в общей сложности они проговорили почти полтора часа. Теперь страшно представить, как себя там накрутил Головин, который, несомненно, ждал возвращения Ерохина и спать не ложился. А еще Игорь представил, как Луняевы пытались выдворить со своего номера Дзюбу, и вот тут он уже не смог сдержать сначала улыбки, а потом и смеха. Наглость Дзюбы пределов не имеет, так что его хрен выгонишь, если он сам не намерен уходить. Поэтому, сжалившись над бедными Луняевыми, Игорь написал Артему, что тот может возвращаться, и приготовился к долгому пересказу не только услышанного, но всего того, что привело Игоря к этому разговору. Вечер будет долгим, а время на сон – очень коротким.