Игра в безразличие

Лунный свет, отражавшийся в выпавшем снегу, заставлял усомниться мои биологические часы в том, что сейчас полночь. Снег приятно хрустел под моими старенькими чёрными ботинками, издавая звук лопающихся шариков с воздухом на той защитной пленке, которой всегда оборачивают вазы и прочие бьющиеся предметы в посылках. Холодный ветер будто пытался сделать из меня кубик льда, завывая всё сильнее и пуская дрожь по телу. Возможно, колготки в сто ден и тонкие черные джинсы не были лучшим решением в выборе одежды на мороз. Ну, хотя бы додумалась под короткую курточку напялить футболку и две толстовки. Знали бы родители, какая у них безответственная дочь выросла — и это я еще не упомянула свое пристрастие к алкоголю и табаку. Впрочем, какое сейчас до родителей дело. Помню, в детстве я читала какую-то сказочку, предложение из которой, про "мороз, что щипался", надолго врезалось в мою голову. Тогда шестилетняя Настя покрутила пальцем у виска и незаслуженно обвинила автора в сумасшествии. Однако в данную минуту это высказывание показалось мне по-настоящему жизненным. И он не просто щипался, а, я бы даже сказала, кусался. Передние пряди, сливающиеся с цветом нетронутого человеком снега, настырно лезли в глаза. Уже не было сил заправлять их за уши. В надежде не заболеть, я решила использовать одно из тех "знаний", данных мне в школе (таковых было немного): вдыхать холодный воздух носом, а выдыхать ртом. Не знаю, чем мне помог совет с урока физической культуры, которую я почти всегда прогуливала, — со стороны это выглядело как приступ астмы. С каждым вздохом, в лёгких ощущалось всё большее жжение. Ледяные бордовые пальцы вновь касались лица, продолжая отчаянно пытаться справиться с этими доставучими волосами. К тому же, с каждым шагом усиливалось чувство, что скоро меня навестит любимый друг — насморк. Всё-таки, зима является моим "любимым" временем года. На улице не было ни души, разве что изредка мой взгляд улавливал парочку бомжей или недовольных прохожих, что спешили домой. В принципе, это было ожидаемо — ни один нормальный человек в такую погоду не попрется гулять. — Чизи, тебе холодно только из-за этого, что ты противишься надеть дурацкий капюшон. В сопровождении чтения морали, его теплые руки всё-таки натянули на мою голову эту деталь куртки, случайно зацепив пальцами щеку. Я всеми силами попыталась выразить недовольство, презрительно глядя в сторону этого нравоучителя. — Бузе, ты играешь не по правилам. Сам надень для начала. В этот момент мой голос звучал как-то по-детски, но всё-таки я отомстила тем же оружием, уложив красные дреды под капюшон и закрыв парню почти всё поле зрения. В зеленых глазах тут же зажглась какая-то искорка, отразившись смехом на алых губах. В отличии от меня, этот индивид оделся тепло: помимо толстовок, нацепил зимнюю куртку, зелёную с нашивками моей работы, плотные темные джинсы и кроссы. Кроссы, вместо зимней обуви — я не удивлена. Но моя прическа вновь оказалась на свободе, позволяя приютить на себе крохотные снежинки. Саша лишь цокнул и продолжил идти, уже не видя дорогу. — Зато ты теперь не сможешь видеть, как я хожу без шапки. К сожалению, рядом не присутствовали настоящие ценители юмора, так что я сама пошутила и сама посмеялась. Несмотря на то, что я видела только часть лица парня, его язвительная улыбка успела свести меня с ума. Моя душа ясно чувствовала, что еще немного и он врежется в ближайший столб, а я эту тушу сама домой не доволочу. Рядом виднелись однообразные многоэтажки. Я так хотела поскорее найти нашу и облегченно вздохнуть, заходя в тёплый подъезд. В такие счастливые минуты у меня возникала параллель с бездомными — также мало нужно для счастья, всего лишь теплое местечко "под солнцем". Парень неожиданно остановился, выражая такое же непонимание происходящего, как и у меня сейчас. Видимая мне часть щек покрылась румянцем, и в какой-то степени Саша стал напоминать матрешку. Я аккуратно приблизилась к нему. Разница в нашем росте составляла около пяти сантиметров, поэтому, чтобы проверить, живой ли он, даже голову особо запрокидывать не нужно было, и слава Богу. Кстати, не раз задавалась вопросом, насколько неудобно встречаться с мега высокими парнями. Говорят, что это в отношениях не главное, не отрицаю, однако я серьёзно так думаю. Вот даже, к примеру, во время ссоры: мы поскандалили, поиспепеляли друг друга взглядами почти на одинаковом расстоянии — и всё. А когда ты метр шестьдесят, а он под два, то какие бы ты аргументы не приводила, выглядишь как маленький ребенок, что отчаянно пытается что-то доказать родителям. Или как тогда целоваться — стремянку с собой что-ли носить? — Псс.. Ты там что, как и я, уже в "кубик льда" превратился? Я приоткрыла его лицо, но в итоге попалась на одну из обыденных уловок. Изгиб густых бровей подчеркнул наличие коварных замыслов. Мои любимые, его огненные дреды, которые напоминали обычные косички, также показались из-под капюшона. Почти мгновенно его ладони соприкоснулись с моими, не желая их отпускать. — Да нет, у меня всё швепс. За ответом последовала ухмылка, что заставила меня закатить глаза. Если бы мои зубы стучали не так сильно, а Сашины руки не были бы такими горячими, то я давно бы уже вырвалась и рассказала, как не люблю это сковывание движений. Поэтому пусть скажет погоде спасибо. Своим задумчивым взглядом сейчас он действовал на меня не хуже, чем гипнотизер из какой-нибудь дешевой телевизионной программы восьмилетней давности. Однако мы, Дмитриевы, не из робкого десятка. — А у меня вот не очень. Из-за этой погоды покурить даже не могу. Я произнесла это нарочно, зная, как парень беспокоится о моем здоровье. И я была права — он сжал мои кисти крепче, сменив тон на более низкий: — Мы ведь больше не курим. "Мы" — с какой-то стороны это звучало иронично, но всё равно невольно заставило приподнять уголки губ. — И с каких это пор ты у нас всё решаешь? Видимо, тех колкостей мне было недостаточно, раз уж я продолжила дразниться. "Ответочка" не заставила себя долго ждать. Ладно, возможно я ошиблась — даже будучи выше на несчастные сантиметры, иногда проскакивало ощущение, что нас отделяла целая многоэтажка. Кончики пальцев прошлись по моей шее, заставляя вздрогнуть, словно я выпрямляла волосы утюжком и случайно задела её. Могу точно сказать, что сейчас, при минусовой температуре, моё ощущение "сибирских морозов" куда-то испарилось. Может, давление поднялось? Господи, то давление, то "астма", то сравнение себя с бомжем — куда я качусь? А папа ведь предупреждал, что столица до добра не доведет. Эти глупые мысли так меня развеселили, что тихий смешок сорвался с уст, нарушая тот недавний "накал страстей". Естественно, что Бузе, пытающийся играть роль надменного крутого парня, также не выдержал и уткнулся в рукав своей куртки, надеясь, что я не замечу его улыбки во все тридцать два. Однако вновь перевоплотился в "недоплохого" парня, теперь уже обхватывая руками мою талию и сокращая расстояние между нами. Клянусь, я чувствовала тепло его тела даже сквозь эти толстовки. В голове сами по себе прозвучали строки: "Я пущу по венам ток для того, чтобы исчезнуть, Ощутив твоё тепло еще разок." Наши носы соприкоснулись, и я почувствовала себя шестнадцатилетней девочкой, которую впервые обнял мальчик. Даже какое-то волнение появилось. Парень обжигал меня горячим дыханием, и мне казалось, что я просто упала куда-то в сугроб, и наступила та стадия обморожения, когда конец близок и ты видишь галлюцинации. — Я точно решаю, что ты наденешь этот капюшон. Прозвучал с ноткой суровости ответ. Играть становилось всё тяжелее. — А ты меня заста.. Но последнее слово было оборвано, точнее меня просто заткнули. Вместе со сладким вкусом, чувствовались легкие покусывания. Это получается, он проиграл или я? Я будто сказала это вслух — Саша вновь накрыл мою голову. Ничья. Метель усиливалась, но появилось какое-то обоюдное желание провести здесь как можно больше времени. Он так мило стряхивал с моих волос снежинки, параллельно чмокая щеки. Я будто растворялась в воздухе, точнее в его объятиях. — Кстати, а я говорил, что даже какой-нибудь наркоман никогда не сможет почувствовать тот кайф, который я испытываю рядом с тобой? Пытаясь отдышаться, невнятно прошептал он мне на ухо, заставляя всё внутри колотиться с еще большей силой. — Бузе, если ты думаешь, что я теперь всегда буду ходить в капюшоне, то... То можешь не надеяться. Не знаю, разобрал ли он эти бормотания, оглушив меня своим смехом и продолжив целовать.