Один сентябрьский выходной

- Это – искусство, - заметил Колин, скрестив руки на груди. Пока он отлучался выкинуть банановую кожуру в ближайшую урну, Кэти забралась в его кресло и принялась изучать новехонькую зеркалку – единственную роскошь, которую он позволил себе на гонорар от Би-Би-Си. Пролистав сделанные сегодня снимки, Кэти, хитро улыбаясь, спросила: - Ну а как называется это, Кол? – и тихо фыркнула. Но Колин ничуть не смутился. - Многие актеры фотографируют на съемках: Джефф Бриджес, Вигго Мортенсен, кое-кто из «Остаться в живых». Я подумал, это может стать неплохой альтернативой чтению. Кэти все еще смотрела на маленький прямоугольный экран, не обращая никакого внимания на произнесенные слова. Колин начал переминаться с ноги на ногу. Кэти всегда успешно использовала этот, по сути, безобидный прием, который всякий раз заставлял его нервничать, даже если он и не сделал ничего дурного. Наконец она посмотрела на него, по-прежнему улыбаясь, и, прежде чем встать с кресла, аккуратно положила фотоаппарат на место. - Ты называешь это искусством. Брэдли может назвать преследованием. От внимания Колина не ускользнул зловещий огонек в ее глазах. За этот взгляд – я знаю кое-что, чего не знаешь ты – как он всерьез подозревал, она и получила роль пророчицы. - Что? – невнятно пробормотал Колин, потому что, честно, он понятия не имел о чем шла речь, но Кэти только захихикала, а затем шагнула ближе и чмокнула его в щеку – этой привычкой она обзавелась спустя всего пару недель, проведенных во Франции. - Я уезжаю в Париж на выходные. В мое отсутствие не делай ничего такого, чего бы не стала делать я. Она даже погладила Колина по плечу, а потом ушла, оставив его стоять под аркой в полной растерянности и что это, черт возьми, сейчас произошло? «Так вот каково это», - отметил он и автоматически запомнил ощущение, чтобы в следующий раз его использовать, когда Мерлину предстоит иметь дело с загадочным предчувствием. Едва усевшись в кресло, он тут же схватил фотоаппарат и просмотрел утренние снимки, и… о. О! * Не то чтобы он совсем не снимал разнообразные виды замка и окрестностей (цветные блики от витражей, раскрасившие пол, очертания замка на фоне солнца, лебеди на озере). С тех пор как Нил, навестив его, отправился обратно в Ирландию, убедившись в правдивости отчетов Колина о том, как удивительно и прекрасно здесь все, семье стало еще интереснее смотреть фотографии этих мест и людей, с которыми он работал. Колин был счастлив знать, что родители гордятся им, что мама показывает снимки соседям, а отец – коллегам. Они всегда его поддерживали. Но в прошлом Колина достаточно часто называли фантазером, поэтому сейчас так важно было иметь возможность наконец-то показать что-то реальное, чтобы место, где он снимался не осталось абстрактной точкой на карте, не существующей ни для кого из его близких. Так вышло, что на всех фотографиях, которые рассматривала Кэти, был запечатлен Брэдли. Просто совпадение. На съемочной площадке Колин много времени проводил с ним, а кроме того, ничто так не раздражало Брэдли, как фотографирование его, в окружении парикмахеров и гримеров. Он утверждал, что ненавидит то, как по-девчачьи глупо они заставляли его выглядеть. Именно в такие моменты снимать Брэдли было веселее, чем во время тренировок с мечом. Даже тех, которые проходили блестяще. Он знал, как выглядеть, будто держишь меч еще за секунду до того, как меч окажется в руке. Но даже когда Брэдли не выглядел впечатляюще, он всячески кривлялся, корчил рожи, и Колин не мог удержаться от безумной ухмылки, просматривая отснятые за день кадры в постели, перед тем, как выключить свет и… о! * - Что, никакого фотика сегодня? – спросил Брэдли на следующий день, пока съемочная группа подготавливала реквизиты для сцены во дворе замка – сегодня снимали только Артура и Мерлина, вот почему девушки, которым осталось только позавидовать, отправились раскрашивать Париж в алый цвет Пендрагонов. Колин почувствовал, как румянец заливает щеки, – потому что, черт, очевидно же, заметили все, кроме него, – но заставил себя не отрывать взгляд от сценария в руках, и сделал вид, что это самый обычный вопрос. - Да, тебе уже и так достаточно внимания. Действительно, десять минут назад Брэдли позировал небольшой группке фанатов, но по сути это была попытка свернуть разговор. - Ну да, но может это совсем не то внимание, которого мне хочется. Колин хмыкнул, потому что Брэдли проигнорировал шутку. А когда смысл сказанного полностью дошел до сознания, все, что Колин смог увидеть, расширенными от удивления глазами, – широкую спину Брэдли, стоящего в нескольких футах в стороне и смеющегося над чем-то вместе с Джереми. О? * Этим вечером они выбрались погулять. Виллер-Котре, конечно, не Париж, но завтра выходной, и будь они прокляты, если не воспользуются им по полной программе. Только Колин, Брэдли, несколько кружек пива, пара историй из дома, сплетни со съемок – нормальный субботний вечер. Но все же кое-что выбивало из колеи – определенное напряжение, которого раньше не было или которого Колин не замечал. И еще вопросы, чертова прорва вопросов, бешено кружащихся в голове. Ему очень хотелось вернуться в прошлое утро, до того, как слова Кэти заронили в нем сомнения. Вернуться в те времена, когда он мог просто слушать Брэдли, а не блуждать по его губам взглядом, и когда его собственные губы не подрагивали по той же причине. - Ты хоть что-нибудь услышал из того, что я сказал? – Брэдли внезапно выдернул его из глубокой задумчивости, и несколько секунд Колин смотрел в ответ, раскрыв рот, прежде чем, покачав головой, сообразил пробормотать что-то вроде «прости» и «долгий был день». Некоторое время Брэдли глядел на него так, будто пытался прочитать мысли. Это было странно и заставило Колина немного запаниковать и изо всех сил попытаться выкинуть из головы все компрометирующие размышления. Но, в конце концов, Брэдли улыбнулся и спросил: - Еще по пиву, дружище? Колин кивнул, возможно, энергичнее, чем следовало. Вернувшись из бара, Брэдли перегнулся через него, чтобы поставить на стол стакан. Не услышавший приближения Колин подпрыгнул и запрокинул голову, чтобы посмотреть на него, одновременно потянувшись за принесенной выпивкой. Их руки встретились на секунду – кожа у Брэдли оказалась влажной и холодной из-за сконденсировавшейся влаги на стакане – и не то чтобы подобного с ними не случалось, но никогда раньше у Колина не бежали по спине мурашки от такого. О. * На следующее утро Колин проснулся с пульсирующей головной болью и ощущением во рту, будто он целовался в засос с шерстяным одеялом, которого у него совершенно точно не было. На задворках сознания что-то притаилось, но пока он выбирался из кровати и тащился в ванную комнату, так и не смог разобраться, что именно. Понимание обрушилось на него во время чистки зубов – видение Мерлина и Артура, слившихся в страстных объятиях, две стороны одной монеты (голос дракона) – и он, не веря тому, с чем пересекся в собственном подсознании, просто смотрел на свое отражение в зеркале, а холодный электрический свет углублял тени под глазами. Колин стоял так пока не почувствовал, как течет по подбородку зубная паста, а затем застонал, вскинул руки, признавая поражение, прополоскал рот и забрался обратно в постель, закрываясь от мира одеялом, словно щитом. * В следующий раз он проснулся от того, что Брэдли за стеной надрывал глотку, исполняя какую-то песню. Головная боль ничуть не уменьшилась, а оживленный и радостный голос – господи, как ему это удается? – ощущался так, словно маленький гном стучал по маленькой гномьей наковальне в голове у Колина. - Брэдли, - простонал он и попытался швырнуть подушку, которая, что совершенно неудивительно, отскочила от стены, практически не издав ни звука. - Заткнись, пожалуйста! – на этот раз он воспользовался кулаком, но, вопреки этому, пение стало только громче. – Ублюдок, - решил Колин, неохотно выполз из постели и, выйдя в коридор, направился в комнату Брэдли, даже не подумав сменить полинявшую футболку и пижамные штаны на что-то более приличное, потому что этот шум нужно было прекратить. Немедленно. - Брэдли! – спустя всего пару секунд после того, как он постучал, дверь открыл улыбающийся и бессовестно бодрый Брэдли Джеймс. - О, привет, Колин! А я убирал комнату. Колин мог бы задаться вопросом, почему его ни разу не посетили какие-нибудь жестокие фантазии, но он не стал думать об этом. - Не мог бы ты прекратить, гм, пение, – последнее слово он произнес так, словно дал бы этому совсем другое название, собственно, так оно и было, - пока убираешься? Брэдли развел руками совсем по-артуровски. - Зачем? Я думал, ты любишь Боуи, - и он запел снова, – «Я, я стану королем, а ты, ты будешь…» А затем обхватил запястье Колина и потянул – в лучшем случае, чтобы завести в комнату, в худшем - попытаться потанцевать, чего Колин никогда уже не узнает наверняка, потому что споткнулся, запутался в слишком длинных клетчатых штанинах, и только грудь Брэдли спасла его от падения. - О, - сказал Брэдли. Колин смотрел на него, все еще пытаясь разобраться в том, что произошло – состояние, в котором он слишком часто пребывал в последние дни. А глаза у Брэдли очень, очень большие, когда оказываешься к ним так близко, и губы у него очень мягкие, когда прижимаются к твоим губам. Мгновение Колин наслаждался поцелуем и теплом, растекшимся по всему телу, а затем резко отстранился и сказал: - Боже мой, я от тебя без ума. - Ну, - Брэдли выглядел слегка ошеломленным, а Колин решительно не смотрел на его губы, которые так приятно было целовать, - я на это надеялся. - А почему ты мне не сказал? В ответ между бровями Брэдли появилась маленькая морщинка. - Я пытался вчера, но ты не слушал. - О боже, - Колин застонал, ему захотелось снова оказаться в баре, чтобы приложиться головой об стол, от души. Однако все, что он мог сделать сейчас, это уронить ее на плечо Брэдли, достаточно крепкое, мускулистое, но кроме того еще и соблазнительно теплое, и приятно пахнущее. И Брэдли все еще обнимал его, и… Колин поднял голову, критично разглядывая Брэдли, у которого на лице снова было то странное выражение. - А ты?.. – спросил он, и Брэдли просто кивнул. Так что Колин подумал, какого черта, и потянулся за следующим поцелуем. Глубоко в груди Брэдли родился стон наслаждения, когда он провел языком по губам Колина. А Колин смял его рубашку, потому что да, совершенно точно он был без ума от Брэдли (возможно даже больше… вероятно… несомненно). И все это – поцелуи и объятия, жар, волнами проходящий по коже, вкус Брэдли – делало осознание таким приятным. А потом уже Брэдли заставил их прерваться. - Минуточку, ты хочешь сказать, что не догадывался? – спросил он недоверчиво, качая головой. - Просто заткнись и поцелуй меня, ладно? – постарался отвлечь его Колин, и, к счастью, это сработало. Сработало очень хорошо. * - Выходной удался? – спросила в понедельник утром Кэти, усмехнувшись, когда Колин вышел в коридор из номера Брэдли и практически врезался в нее. Согласно всем законам, Колин должен был сейчас покраснеть как свекла, но, собрав волю в кулак, сдержался. - Ага, спасибо. А как Париж? И, к его огромному удивлению, на сей раз покраснела Кэти … О-о-о!