One night

"Красотка", - думает Нургиса и чокается с ним лонг-айлендом, улыбаясь как чешир во все имеющиеся тридцать два. "Пафосная сука", - думает Аким, рассматривая парня в кожанке без рукавов на голое тело и густо подведенными глазами. Поправочка - густо подведенными блядскими глазами (которые едва-едва в просвете чёлки). .. Они сидят рядом и пьют каждый свой коктейль и аура тут странная, будто вокруг них вакуум, хотя народу за баром - вполне прилично. Несмотря на то, что это жутко дорогой и пафосный вип-клуб. Сегодня особенная вечеринка, только для своих (читай - избранных), людей не так чтобы много, но танцпол занят весь, светомузыка слепит глаза, а от количества драгоценных камней на девушках и пачек долларов в карманах парней просто тошнит. Нурику мерзопакостно скучно, но парень рядом интересный, есть что-то в глазах такое.. Не местное. Каждого из толпы вокруг прочитать легко, желания - на лице, веселье - через край (у кого от денег и вседозволенности, у кого от наркотиков на любой вкус и кошелёк). А этот... Будто раздражен одним присутствием здесь, и такой "устрой-дестрой" в глазах, что прям хочется поучаствовать. Аким заказывает бабл-ти и фруктового льда, а Нурик бессовестно ржёт над офигевшим барменом, который мелко трясется и, кажется, вот-вот заикаться станет. Ну а как же.. Здесь клиентам отказывать нельзя. Только вот это элитный клуб, а не детская кофейня. Аким старательно давит улыбку, а для пущей убедительности ещё и брови сводит к переносице (охуительные брови, кстати, Нурику нравится прям умереть не встать как), а бармен все заметнее бледнеет. Нургиса чувствует себя отчасти рыцарем (спасающем этого чувака на раздаче алко, ага), отчасти космическим идиотом, когда лезет за стойку, толкает плечом парня и берётся за шейкер. .. Он возится не меньше пятнадцати минут, то залезая куда-то вниз, то роясь в баре и всевозможных коробках. Странно, что ему никто ничего собственно не предъявил, видимо парень не простой, но.. Честно - похуй. Аким наблюдает за ним с интересом, подперев щеку рукой: вот оно, кажется, то, чего он так давно ждал. Не-ба-наль-ность. Ещё и красивый. Не обычной, штампованной красотой, а такой.. в его вкусе. Чёлка у парня - до самого носа, скрывает глаза, но не яркую улыбку, там харизма такая - через край плещет, хотя вроде не говорит ничего и не делает особенного, а вот получи и утопись в нем. В просвете расстегнутой кожанки чёткими кубиками вырисовывается пресс и Аким едва слюнями не капает, ну зачем он такой классный?! И руки.. Эти охуенные накачанные руки, просто-господи-за-что. - Вот, - ставит два стакана перед ним и добавляет лукаво: - Меня, кстати, Смитом зовут, но для тебя - просто Нурик. И да, это - колотый лёд с сиропом.. кажется яблока, а вот это - холодный чай с персиковым джемом и кусочками нектарина - твой бабл ти, прости, тапиоковых шариков не завезли. Наклоняется и шепчет в губы: "зато есть другие шарики.. Смекаешь?". Играет бровями и.. Ну такой идиотский подкат, в стиле пикаперов-неудачников, что по идее рука-лицо бы сделать. Но именно от него - вызывает смех вместо отвращения, и внутри что-то дёргается приятно, продирает предвкушением. А ещё он подмигивает, ссука. Кажется, именно в этот момент Аким вязнет окончательно. ____ Нурик облизывает губы непроизвольно на "а я - Аким, но можно просто - мечта всей твоей жизни", улыбается по-акульи и жмёт ему руку. Отмечает профессионально (работа в модельном агентстве, спасибо хоть не моделью! - это вам не шутки!) и высокий рост, и правильную осанку, и в общем красивое телосложение. И даже лёгкая небритость не портит, а наоборот.. скорее возбуждает. А уж глаза эти чёрные... Что-то в них есть такое: и притягательное, и многообещающее одновременно. Даже пугает слегка чернотой этой, словно это - дно самого тёмного дна, и если попадёшь туда, обратно уже никогда-никогда. Смит смотрит, как Аким пьёт чай, обхватив губами трубочку и при этом прямо в глаза ему глядит, и что-то внутри прямо воспламеняется: он как наяву видит эти сочные губы на своём... Дышать. Не забывать дышать, да. ___ Аким приглашает Нургису танцевать, как раз что-то качовое и медленное на фоне и вокруг наконец почти темнота - блаженство. Толпа сжимает их со всех сторон, и Смит поворачивается к нему спиной, откидывает голову на плечо и плавно двигает бёдрами, временами будто случайно притираясь задницей к его паху. Ким только зубы сжимает на это непроизвольно и губы кусает, ему весело, ему хо-ро-шо. Он впервые чувствует себя одновременно и охотником и жертвой. Руки сами тянутся к голому животу - обнять, пройтись легонько ногтями, очертить пальцами пресс и чуть выше - к груди. Нур, что удивительно, от прикосновений не уходит и это спасибо просто - зелёный свет, разрешение нестись под двести в час, что он и собирается сделать... Аким не желает больше тратить и секунды без этого парня в собственных руках, поэтому как только мелодия заканчивается, берет его за руку и тащит наверх, в вип-комнаты, благо одна из них забронирована за ним на постоянной основе... .. Аким дверь захлопывает, уже не отрываясь от его губ, толкает куда-то вперёд, собирая углы и роняя что-то по пути. Нурик безумно сексуальный, это в каждом движении, в каждом взгляде и выдохе. Хочется видеть его всего, до мелочей, но вокруг темнота и Аким только и может, что на ощупь ударить по кнопке прикроватной тумбочки в поисках светильника. Попадает с третьей попытки, все-таки оторваться - почти умереть от жажды. Смит скалится голодно, тень от его ресниц падает на скулы и, ну просто нельзя таким быть, серьёзно! Аким впивается в его губы резко и жадно, так и слова не сказав с момента, как они ушли с танцпола, шарит по телу руками беспорядочно и остатки самоконтроля покидают Нургису махом просто. Он ведь буквально трахает его в рот языком, не даёт даже вдохнуть нормально, и наверно именно поэтому, из-за недостатка кислорода, не иначе - такая эйфория внутри, что он не чувствует под собой кровати, на себе - одежды, а только руки его горячие, губы - сумасшедше-вкусные и запах его одеколона - горько-цитрусовый. Он зарывается пальцами в угольно-чёрные волосы Акима, сжимает и оттягивает, напрочь портя уложенную прическу, и только сильнее сжимает вокруг него бедра, ближе-сильнее-пожалуйста... Ким сжимает и поглаживает его член через ткань джинс, рычит куда-то в шею, а потом отстраняется резко, с недовольством - чтобы избавить обоих от одежды, а Нурик в этот момент видит себя. Тут зеркальный потолок,еб-твою-за-ногу-мать.. И он лежит на шелковой чёрной (как оказалось) простыне, с полным отсутствием осмысленности во взгляде, раскрасневшийся и с уже засосом на шее. "Прекрасен" - думает Аким. У него губы уже опухшие и порядком так покусанные, он дышит тяжело, но оторваться от этого парня не может просто физически. Что это такое? Гипноз, страсть.. просто оголенная похоть? Он не знает и думать совсем не хочет, не сейчас. Сейчас - провести языком по шее, медленно, наслаждаясь каждым миллиметром загорелой кожи, выше, ещё немного, прикусить мочку уха - до его такого сладкого шипения, и тут же поцеловать снова. .. Он стонет протяжно и глухо прямо в поцелуй, а у Акима крышу рвёт напрочь, он забывает все, о чем должен бы помнить. Важное - перед ним, в его руках и в голове только неприрывной нитью бьётся одно - "не отпускать". Он создан будто для него, это что-то на уровне чувств и интуиции, это знание, что вот именно этот парень - тот, кого он ждал. Так не бывает. Но. Но... Нурика ведёт нещадно, кроет просто от этих ласк на грани боли, ведь его то сжимают с силой, то кусают, то оставляют метки-засосы, но это так правильно, что внутри все узлами сворачивает и хочется, чтобы это все не заканчивалось никогда. Он не привык отказывать себе в желаниях, и сейчас этого не делает. Хочет коснуться плеч - касается, хочет процарапать дорожку от груди до живота, и вниз - к тазовым косточкам - и делает это. Хочет быть ближе - и вжимается всем телом, чтобы ни атома между. Аким шепчет на ухо какую-то чушь, что только его ждал, искал и теперь не отпустит, но Смит не слушает, не хочет вдумываться и тем более верить, все, чего он желает - это его внутри, поэтому не даёт шансов на долгую прелюдию, обхватывая его член ладонью и размазывая капельки смазки. Вверх-вниз, жёстче, ещё немного и... .. Аким показывает свои острые белые клыки и то-ли рычит, то-ли шипит, переворачивая его на живот. Ладонью давит на поясницу, заставляя прогнуться, а ноги разводит в стороны. Покрывает поцелуями лопатки, каждый позвонок, и в это же время пытается на ощупь достать откуда-то из под подушки лубрикант. .. Смазка холодная и Нурик шипит кошкой, когда чувствует проникновение первого пальца. Аким сипло просит потерпеть, а у самого руки почти дрожат от нетерпения. Смит выгибается и комкает пальцами простынь, ерзает от неприятных ощущений, но терпит и просит не медлить. Аким бы и рад потянуть удовольствие, но сил у самого на это просто нет, поэтому он добавляет второй палец, а за ним и третий. Трахает его пальцами, иногда разводя их на манер ножниц и смотрит завороженно на то, как Нур кусает губы до крови, пытается то и дело спрятать лицо в подушке и как бугрятся вены на его руках, когда с силой сжимает чёрный шёлк. Он не хочет добавлять боли, но не удерживается от нескольких укусов-засосов, неуместно собственнически метит, ревниво отмечая в голове, что этот парень его и точка. Он не может быть больше ничьим, не имеет права с тех пор, как подсел к нему в баре. Нургиса все-таки не выдерживает первым и практически огрызается: - Давай же, ну!.. Аким скалится довольно и издевательски медленно надрачивает его член, мучая намеренно, просто за то, что он такой охуенный. - Попроси, - наклоняется и шепчет в ухо. За что тут же получает вцепившееся в его волосы пальцы, которые не щадя дёргают сильно, и тихое, сквозь зубы: - Если ты сейчас же не выебешь меня, я - выебу тебя! Акиму хочется рассмеяться, но он решает поскорее послушаться этого взбалмошного дикого кота. .. Делает пробный толчок, пытаясь считать эмоции по напряжению мышц или ещё чему-то такому, но Смит даже не хмурится, а наоборот, смотрит из-под чёлки этой своей длинной - блядски и об-ли-зы-ва-ет-ся. Аким сжимает пальцами его бедра до синяков наверняка и натягивает до упора, отчего Смит поднимается на локтях и запрокидывает голову назад. От этой картины и этих движений просто плохо все в голове, вселённые лопаются и мутнеет в глазах... Аким пользуется моментом и обхватывает ладонью его шею, чуть сжимая пальцы - для контроля (себя или его?) и двигается внутри быстрее. Нурик едва не воет в подушку, кусает запястье и сам толкается назад. Ему так охренительно хорошо от члена внутри, так мучительно горячо, будто лава по венам бежит, ещё немного и он сгорит к чёртовой матери, но и парня этого с собой заберёт, это уж точно. Пытается дотянуться до себя, но Аким шлепает по руке и пальцы на шее сжимает сильнее, предупреждая. Нур захлебывается собственным полузадушенным стоном и только подаётся назад сам, чтобы поглубже, поострее... Аким разворачивает его лицом к себе - хочет видеть свое отражение в этих глазах, прихватывает зубами под ключицей и целует вновь, пытаясь напиться им до полной потери самого себя. Его мало. Отчаянно мало. .. Он трахает его быстро, равными движениями, глубоко и грубо, медленно умирая где-то там, в чужих стонах и обнимающих за шею руках. Нургиса уже в его крови, назад не вернуться и даже после этой ночи ничего не будет как прежде - это странное знание бьётся в мозгу в унисон с движениями. Аким двигается ещё быстрее, пытаясь попасть в такт собственной руке, которой надрачивает ему член, получается не очень, но Смит вдруг напрягается всем телом и кончает, прокусывая ему губу и сжимая внутри почти до боли. Он откидывается на смятую простынь и подрагивает в послеоргазменной судороге. Ещё пару движений и Аким кончает тоже, не потрудившись выйти из него, и это какой-то особый кайф, особенно учитывая, что Нурик и не возражает. Валится рядом, тяжело дыша и переплетая пальцы, чтобы даже не думал куда-то деваться. Они ничего не говорят друг другу, но... _____ "Вот же красотка. Ебливая" - усмехается про себя Нурик. "Вот же сучка мне досталась. Пафосная" - с нежностью думает Аким.