Недостижимый

С возрастом понимаешь, что комиксы — это те же сказки, только для детей постарше. Тем более когда сам становишься их героем и узнаешь на собственной шкуре, сколько всего перевирают даже журналисты, а не то что мало чем ограниченные художники. Но Тони все равно было больно. Может быть, реальный Барнс не имел никакого отношения к горячей подростковой любви, выросшей из комиксов, и тем более — к монстру, созданному на основе его тела. Но бесило все равно невероятно, подпитывая без того яркое пламя ярости. Как он сумел сразу не убить пленника ведомо только Пеппер, ибо ее молитвами свершилось. Стив в тот момент бегал черт знает где, размахивая свободой супергероев, на которую якобы покусились, и искал дорогого-обожаемого Баки совсем не там, где в итоге его нашли. От этого тоже было больно, хоть и намного меньше. Тони еще раз прошелся туда-сюда у двери, сжимая кулаки и пытаясь решить, что скажет. Врезал по стене, остановился, встряхивая рукой — без брони так выпускать раздражение оказалось не лучшей идеей. Глянул в смотровое окно. Зимний солдат сидел, опустив голову. Без железной руки он выглядел почти жалко, но жалеть его не хотелось. Вот беситься на него и на Стива вместо того, чтобы беситься на себя — всегда пожалуйста. Жаль, никак не получалось накрутить себя достаточно, чтобы войти и… И хоть что-нибудь — сказать, сделать, не важно. Просто чтобы перестало быть так отчаянно больно. Пленник поднял лицо, словно почувствовал взгляд, и Тони едва удержался, чтобы не призвать весь комплект брони разом. Просто на всякий случай. От этого взбесился еще сильней и сам не заметил, как оказался в камере. Баки смотрел снизу вверх, нахохлившись. Тони вдруг сам почувствовал себя пленником, попятился… Дверь за спиной оказалась заперта. *** Распахнул глаза, сел, положив руку на грудь. Постарался успокоить дыхание, чтобы не расходовать зря кислород. До Баки оставалось бог знает сколько световых лет.