Корица и снег

Тяжёлые серые тучи медленно плыли по небу, покрывая землю снегом. Воздух был свежим и холодным. Ветер был слабый, и снежинки спокойно, не торопясь, падали с туч на небольшие четырёх- или пятиэтажные, а порой и двухэтажные здания не очень большого тихого городка, именуемого «Миррор-Гем». Город был основан очень давно, но не стал мегаполисом, как «Эмпайр-сити». Несмотря на это, в тёплые времена в городе было очень много посетителей, так как дальше лежит прибрежный Пляжный городок, в который очень любили ездить по отпускам. Но сейчас и в нём, и в «Миррор-Гем» было мало людей — море холодное, да и завалы снега почти непроходимы для машин, из-за чего вероятность основательно так застрять очень высока. В такие времена эти два города знатно так пустовали, поэтому и лавочки для путешественников и туристов прикрывались до следующего лета. А осени и зимы начинались тут довольно рано и длились весьма долго. — Слыхала про штормовое предупреждение? — спросила у меня Перидот, моя, пожалуй, лучшая подруга. — Нет. И что же там говорят? — Мол, снежный буран скоро будет, морозы усилятся и ветер беситься будет. Походу, занятия в университете временно отменят, — издалека доносятся весёлые крики детей; какие-то птички сидят у кормушки, сооружённой Перидот; моя собеседница от балды кидает снежком в окно лежащего правее нас здания, но промахивается. — что меня, несомненно, радует. — Наверное, из общежития выпускать не будут, пока не успокоится, — зачерпываю рукой снег, скатываю его в шар и кидаю в окно. Попала. — сможем отдохнуть чутка. Перидот с завистью смотрит на снежное пятно на окне. Потом говорит: — Повезло же нам родиться в такой дырени, извини меня за грубость. Слава Богу, университеты достойные есть. — Не знаю. Меня всё более чем устраивает, — отвечаю я. — Была я пару раз в Хоумворлде. Там и шумно, и места мало, и не продохнуться от пыли. А тут, — обвожу рукой улицу, по которой мы бредём к общежитию: маленькие домики окружают нас справа и слева; посередине лежит сейчас пустая автомобильная дорога; широкие и удобные тротуары облегают её с двух сторон; комья снега, которые совсем скоро станут бурей, летят вниз, сильно ухудшая видимость и делая воздух как бы белым. — благодать да красота. Где-то открывается окно одноэтажного дома; я смотрю на Перидот. Она одета в зелёную шапку, того же цвета толстую зимнюю куртку, тёплые штаны, чёрные зимние сапоги и связанный мной специально для неё синий шарф. Она тоже пыталась мне сшить такой, но не смогла. Вязание — занятие точно не для неё. Хотя она мастерски делает глинтвейн. — Кстати, а ты сможешь приготовить глинтвейн, когда мы дойдём до общежития? — Конечно! Ингредиенты, вроде, все есть, да и я не очень устала, — на противоположном тротуаре прошла группа людей; с крыши автозаправки падает снег; Перидот достала телефон, потыкала пару раз и, похоже, начала что-то читать. — Да! Занятия действительно отменяют и из общежития выпускать не будут! Уже предвкушаю ничегонеделанье! — Тогда, может, нам нужно зайти в магазин? Я как раз получила деньжата за смену в ресторане. Вдруг нам что-нибудь понадобится, а дома этого не окажется? — Хм, а ты права, — ответила Перидот. — куда зайдём? — Да в продуктовый. Тот, что рядом с общежитием, — предложила я. — там много чего есть. Походив ещё пару минут, разговаривая о пустяках, мы подошли к общежитию — высокому зданию со множеством окон, в котором живут учащиеся. Мои родичи уехали в Эмпайр-сити по делам, поэтому я живу здесь. Совсем рядом стоит более маленькое здание, куда чаще всего студенты ходят. Мы с Перидот заходим внутрь, уходя сразу вглубь в поисках чего-то, что могло бы нам понадобиться. Берём несколько плиток шоколада, мармеладки и корицу. Мы подошли к кассе, за которой стояла наша знакомая Гарнет — высоченная, крепкая и грозная, но в душе добрая и заботливая афроамериканка с чёрными, уложенными в квадрат, волосами, прямоугольными очками и магазинной униформой. — Привет, Гарнет, — сказала я, выкладывая продукты на кассу. — как поживаешь? — Хорошо, Лапис, — ответила она, начиная пробивать сладости. — куда это вы так собрались? Кто-то роняет бутылку воды; я отвечаю: — Занятия отменяют. Собираюсь провести время с пользой, хе-хе. — Хм. Стивен собирался играть в карты вечером, в восемь. В его с Ларсом комнате. Можете присоединиться, — аппарат в очередной раз пикает, когда Гарнет пробивает последний товар. — С вас ноль долларов ноль центов. Я за вас заплачу. — Спасибо, но, возможно, тебе не стоит жертвовать своими средствами ради нас, — встревает Перидот. — Нет, всё нормально. Повеселитесь сегодня, — сказала она голосом, пресекающим всякие дальнейшие споры. — Спасибо, — ответила я, сгребая сладости. Мы разделись и зашли в комнату. Она была не слишком просторной, но мы не жаловались. Комната была, фактически, поделена нами на две части; мою и Перидотову. На моей части располагались кровать, почти пустой дубовый шкаф и тумбочка со стоящим на ней аквариумом с рыбками. Это, конечно, удовольствие дорогое, но я себе позволяю. На Перидотовой же части находились её кровать с тумбочкой и стол с компьютером на нём. Комната была оформлена в зелёных и синих тонах. Здесь нам было комфортно и уютно жить. — Так мы пойдём к Стивену? — спросила я. — Ответ положительный, — отозвалась Перидот. — не вижу смысла не идти. Сейчас только семь, один часик подождать придётся. Ну, не проблема. Перидот садится за компьютер, собираясь выполнять заказы; я ложусь на кровать с книгой; в наше окно прилетает снежок… — Лапис! Перидот! Привет! — приветствует нас у двери Стивен — пухлый мальчик с кудрявыми волосами, одетый в розовую футболку со звездой, шорты и шлёпанцы. — Все почти здесь! Гарнет только подождём немножечко! Стивен, как, впрочем, и всегда, светился счастьем. Помню, когда мы только встретились, я избила его. Тогда я ещё состояла в отношениях с Джаспер… Так, сейчас думать об этом не надо. Мы зашли. Комната Стивена и Ларса мало чем отличалась от нашей, только посередине комнаты стоял стол, а вокруг него кровати, на которых сидели Ларс, Аметист, Конни и Пёрл. Мы подсели к ним. — О-о-о-о-о! Лапка с Перижмотом пришли! — сказала Аметист. — что, потрахались уже? — Аметист! — внезапный крик Пёрл, похоже, напугал всех. И, что главное, заставил Аметист сомкнуть уста. Потом она обратилась к нам: — ох, ну вы же её знаете. Она всегда такая… — Пёрл закрыла рот до того, как сказала неприличное слово. Типичная Пёрл. Вся правильная и изящная, и не только в поведении, но и во внешнем виде: грациозность, бледная аристократическая кожа, персикового цвета волосы, не доходящие и до плеч, одета в майку, лёгенькую синюю курточку, джинсы с завышенной талией и балетки. — Когда уже Гарнет придет? — подал голос Ларс, розововолосый парень с тоннелями в ушах, в которые продеты черепа. Одет он в розовые свитер, штаны и кеды. — Она уже пришла, — мы обернулись в сторону двери. Там стояла уже переодевшаяся Гарнет. — Раз все здесь, — Стивен уселся на кровать рядом с Конни. — быть может, поиграем во что-нибудь? Горячий шоколад, разлитый по кружкам, медленно остывает на столе; за оком идёт очень сильный снегопад; Ларс раздаёт карты. Мне попались дама и десять. Как же повезло! Двадцать одно очко уже в руке! Ларс, осматривая карты, говорит: «ещё» и берёт карту. Стивен с Аметист делают так же; я пасую; Перидот с Конни и Пёрл тоже берут по карте; Гарнет пасует. Напряжение витает в воздухе; я смотрю на Гарнет, но она совершенно непроницаема, поэтому мне остаётся только гадать, почему она спасовала; отпиваю горячий шоколад, заботливо приготовленный Пёрл. — Вскрываемся? — спрашивает Ларс. — Нет, — отвечает Конни. — ещё, — она берёт карту. — Вскрываемся, — говорит Гарнет. Вот он, момент истины! Кто же выиграет, а кто проиграет? Все показывают карты. У Ларса девятнадцать; Конни набрала двадцать три; Стивен получил пятнадцать; Аметист показала девятнадцать; у Гарнет двадцать; у Пёрл, Перидот и у меня двадцать одно. — Так, и кто выиграл-то в итоге? — спрашивает Аметист. — Пёрл приготовила горячий шоколад, значит, она выиграла, — говорю я. Перидот согласно кивает. — Ох, как вы великодушны! — отвечает Пёрл. — Ещё разок? — спрашивает Стивен. Никто не отказывается. У меня козырный туз; у Перидот тоже туз, но бубновый. Стивен предложил сыграть в дурака командами, и я — как неожиданно! — выбрала Перидот союзником. Сейчас у нас меньше всего карт на руках, но бубновый туз может не отбить… Стивен с Ларсом ходят ходят на Конни и Аметист, но те отбиваются и ходят на Гарнет с Пёрл. Они тоже отбиваются. Наш черёд. На лице Пёрл играет ухмылочка, но понять, из-за чего именно, не в моих силах; Гарнет же, как всегда, спокойна. Кидают карты. Козырный валет. Гарнет вытаскивает карту из руки, обдумывая пару секунд, но эти секунды длятся для меня, словно минуты; тягуче, медленно приближается наш час, и Перидот, похоже, чувствует то же самое. Ларс отпивает горячий шоколад из кружки; снег полностью разъярился и метёт, как бешеный; на стол второй картой ложится бубновый валет. Мы вернулись в нашу комнату с тремя бутылками приготовленного Перидот глинтвейна и печеньем с мармеладками и корицей. Устроившись поудобней на моей кровати и включив ноутбук, мы готовимся смотреть фильмы, которые я скачала. Мармеладки и печенье сладкие; глинтвейн согревает не только тело, но и душу; в комнате пахнет корицей. Сколько бы плохих моментов не было в моей жизни, сколько бы зла меня не окружало, сейчас это всё неважно. Перидот обняла меня, прижимаясь и даря большее тепло. Мы включаем первый фильм и я чувствую, что ночь мы проведём очень приятным образом. В комнате светло, тепло и пахнет корицей; шумы от соседей утихли; накатывает лёгкая сонливость; меня захлёстывает приятная лень; за окном темно, снег метёт яростно, шатая деревья и покрывая белым, чистым-чистым сугробом маленький тихий городок по имени «Миррор-Гем».