В этот день не только погода была жаркой

      Матовые облака сгущаются на вечернем небосводе, оставляя тренировочный стадион BVB Trainingszetrum под полным надзором металлических прожекторов. Перламутровые отблески ноябрьского неба проглядываются на прочном стекле построек спортивного назначения, которые располагаются прямо в сердцевине базы дортмундской «Боруссии». Тренировка игроков закончилась около получаса назад, поэтому на большом стадионе нет ни души. И даже Томас Долль, которого Хейден встречает на выходе из главного офиса клуба, уже отправляется на автостоянку, попутно представляя у себя в голове, как он оказывается на мягкой кровати в своей квартире через какие-то полчаса. Пирс озлобленно мычит, вспомнив о связке ключей от машины, которую она забыла у себя в кабинете. Стук невысоких каблуков её замшевых ботильонов даже приобретает ритмичность, когда девушка с каждым шагом ускоряет темп. Шатенка бросает взгляд на стекло своих часов и ещё тяжелее вздыхает: кажется, её любимый сериал уже начался.       Поднявшись на третий этаж офиса, Хейден почти минует длинный коридор, в конце которого как раз располагается её скромный кабинетик с видом на футбольное поле. Поздними вечерами ей нравилось сидеть за столом, окунувшись в неразумительную кучу бумаг, и изредка отвлекаться на гогот немецких футболистов, которые почти после каждой тренировки устраивают настоящее побоище на зелёном газоне. Всё в пределах разумного, конечно. По бокам проносятся дубовые двери, пара из которых ведёт в медпункт, помещение со спортивным инвентарём, кабинеты тренеров. И даже душевая/раздевалка футболистов, в которую ведёт единственная открытая дверь в этом некончающемся коридоре. — Пирс, постой! — вдруг услышала голубоглазая за своей спиной, когда вход в её родимый кабинет оказался в двух-трёх метрах от неё. Девушка замирает на месте, её ноги будто вростают в блестящий от чистоты паркет. Она делает несколько нерешительных шагов к душевой, а после по-мышиному заглядывает в помещение. В самом углу раздевалки, возле вешалки, стоит Левандовски. Парень вытирает хлопковым полотенцем прозрачные капли со своего мускулистого тела, внимательно приглядываясь к Хейден. — Да? Что такое? — пресс-атташе «Боруссии», прибавив в смелости, ступает в раздевалку и делает два шага навстречу футболисту. — Ты куда такая нарядная? Роберт развязным взглядом смиряет женское тело и прикусывает нижнюю губу. Стройные, как он считал, ноги слабо обтягивает чёрная велюровая юбка, заканчивающаяся примерно возле колена. Небольшая грудь сокрыта жемчужным бюстгальтером, который еле просвечивается через ткань белоснежной, заправленной в юбку, блузы. Кофейные локоны спадают на хрупкие, но широкие женские плечи, по-хозяйски располагаясь на них. Льняного цвета шея выглядит слишком соблазнительно с видневшимися на ней царапинами от шнурка для бейджика, так и привлекая сомкнуть свои пальцы на ней. — Лёв, у меня совсем нету времени на разговоры, правда, — Пирс умоляюще смотрит на брюнета и показывает циферблат своих часов. — Говори, что тебе нужно, и я пойду. Хейден даже думает, что её слова прозвучали слишком жестоко по отношению к Левандовски, но все эти мысли развеялись вместе с щелчком дверного звонка, который она слышит за своей спиной. Срыву обернувшись от неожиданности, девушка разбивается об пристальный взгляд облокотившегося на стену Ройса, татуированные руки которого скрещены на обширной груди. Она и не заметила нападающего, который, по-видимому, зашёл в раздевалку вслед за ней. — Это что за шутки такие? — нервный смешок срывается с её пухлых губ, и она иронично созерцает Роберта. — Не это ищешь? Голос Марко. Девушка снова оборачивается, и на этот раз задерживает взгляд надолго. Кулак блондина разжимается, и в женский взор попадает связка ключей, висящих на указательном пальце мужчины. Именно тех ключей, за которыми Хейден минуту назад направлялась в свой кабинет. — Так, Марко, — голубоглазая облегчённо выдыхает и делает пару внушительных шагов к форварду, — тебя в детстве не учили, что брать чужие вещи нехорошо? Пирс тянется за ключами, но железо через секунду взметается в воздух и, пролетев над её головой, приземляется в пункте назначения. Девушка прикрывает глаза. Игра началась. Теперь ключи у Левандовски, который так же продолжает стоять с вульгарной улыбкой на лице и ждать продолжения. На этот раз Хейден шаг навстречу делать не стала. — Ребят, пожалуйста, — Пирс еле сдерживается, чтобы не оглушить парней своим постыдным криком, — верните мои ключи, я тороплюсь домой. — А ты нам что? — Какое нахрен «а ты нам что»? — не дотерпев, выпаливает шатенка, всплескивая руками и чуть не роняя сумку. — Быстро верните ключи! Она шустро двигается к нападающему, чудом не падая в своих ботильонах на скользком кафеле. Снова пытается вырвать связку ключей, и снова они взмывают в воздух и насмешливо пролетают над её головой, отдаваясь звоном в ушах. На этот раз железо долго в мужских руках не задерживается и со свистом летит в душевую, громким лязгом приземляясь на мокрый пол. — Они твои, — Марко стреляет завлекающим взглядом и ухмыляется ещё шире, поведя правой бровью.       Пирс, не раздумывая, лихим шагом направляется в душевую, едва сдерживая позорные слёзы на своих глазах. Она опускается на корточки и, наконец, ключи оказываются в её бледной ладони. Хейден выпрямляется, незаметно утирает след от упавшей на пол слёзы и разворачивается. В это же мгновение её губы оказываются замурованы до ужаса развязным поцелуем, что женские ноги подкашиваются. Всё происходит настолько быстро, что Пирс даже не улавливает секунд, в течение которых могучее тело Левандовски припечатывает её к холодной кафельной стене. Его мокрый язык властно проводит невидимую линию вдоль её неба, приводя в действие тысячу петард в её голове. Женские руки упираются во влажную грудь и с силой надавливают на неё. Нападающий отпрянул на метр. — Ты что творишь вообще? — Хейден почти задыхается, убирая растрёпанные волосы со своего лица. — Пирс, заткнись, наконец, и расслабься! Губы снова увлекаются жадным, пошлым и абсолютно не щадящим поцелуем, а разум полностью улетучивается куда-то вдаль, к кофе и сериалу, который уже давно остыл и закончился.       Блестящие пуговицы на её блузке с треском вылетают, когда горячие мужские пальцы, не рассчитав (или, наоборот, рассчитав) силы, распахивают её на женском теле. Мраморная кожа пропускает миллион мурашек, чувствуя прикосновение влажных губ и несильный укус зубов в районе груди. В воздухе повисает хриплый, но громкий вздох Хейден, когда широкие ладони Роберта нетерпимо рвут её велюровую юбку и что есть мочи цепляются за упругие бёдра. — Я куплю тебе новую. Левандовски путает пальцы в её длинных вьющихся волосах и оттягивает голову назад так, что девушка крепко упирается затылком в стену. Левая рука скользит в непрозрачную ткань её нижнего белья, прямо к промежности, которая напрочь взмокла от происходящего. Мужские пальцы ласкают клитор, плавным движением отодвигая половые губы и проходя внутрь. Хейден хватает воздух ртом, сковывая наручником запястье Роберта, но не убирая его руку. Новая порция влагалищного сока появляется наружу, свидетельствуя о крышесносном оргазме. Нападающий вводит внутрь два пальца, не церемонясь ни капли. Чувствует мышечные сокращения внутри девушки и сам чуть не кончает. У самого давно стоит всё колом, но парень ждёт нужного момента, так же изнемогая от желания бесцеремонно ворваться в женскую плоть. — Роберт, пожалуйста... — откровенно умоляет Пирс, словно приклеенная к холодной стене. Левандовски резким движением извлекает пальцы из девушки и затыкает её языком, который пошло врывается в её рот. Руки не остаются без дела – мужчина рвёт бюстгальтер, крепко схватившись за обе косточки. Грудь сжата в широкой ладони, а сквозь поцелуй слышится женская мольба о большем. Отпечатки пальцев на нежной коже будут свидетельствовать о бурном окончании рабочего дня.       Мужчина вместе с трусами приспускает серые спортивные штаны с фирменным логотипом «Adidas». Уже давно набухший от изнеможения член упирается в промежность, в пару мгновений становясь мокрым от выделяющейся женской смазки. — Чёрт, ну же! — почти что кричит Хейден в губы футболиста, прерывая поцелуй. Её пальцы оттягивают тёмные волосы назад, сопровождаясь мужским шипением. И Левандовски слышит её мольбы.       Железный член почти до самого основания врывается во влагалище Пирс, к стенкам которого давно прилила циркулирующая по венам кровь. В её горле застревает гортанный вопль, и мышцы в промежности Хейден сжимаются с бешеной силой. Нападающий издаёт негромкий рык, прикусывая уже давно опухшие и красные от поцелуя женские губы. Он двигается в темпе, но не слишком быстро: удовольствие должно быть долгим. Распахнутая блузка, небрежно висящая на девушке, вмиг прилипает к обнажённому вспотевшему телу. Роберт сжимает и массирует её левую грудь сквозь ткань верхней одежды, упираясь макушкой в стену возле головы Хейден и наслаждаясь её негромкими возгласами. Она сгибает пальцы на своих руках и, впиваясь в мужскую напряжённую грудь, давит ногтями на кожу, оставляя ровные багровые полосы. Левандовски вмиг чувствует жжение и замечает кровоточащие царапины на своём теле. Нападающий выходит из женского тела и, притянув Пирс к себе, по новой начинает исследовать её рот языком, посасывая и сильно кусая за нижнюю губу. Пресс-атташе недовольно мычит, оставленная со своим оргазмом один на один, а парень продолжает играть по своим правилам. Он прижимает девушку к себе настолько близко, что его член упирается прямо в её промежность, откровенно дразня и заставляя изнемогать от желания. Шатенка буквально трётся половыми губами об мужское достоинство. Не проходит и минуты, как лопатки Хейден слабо ударяются об бледно-голубой кафель, и она оказывается на полу. Роберт нависает сверху и бессовестно раздвигает её ноги в стороны. Она перед ним, как на ладони. И плевать на чёртов стыд и прочее. Здесь только он, она, и одно мгновение, которое будет длиться целую вечность. Горячий член вольно врезается в женское отверстие, встреченный новой порцией оглушительных стонов. Футболисту настолько хорошо, что голова кружится. Эти неприличные стоны, звуки сливаются воедино, превращаясь в одно большое торнадо. Левандовски чувствует, как Хейден делает движения навстречу, пытаясь почувствовать его сполна. А он спецом издевается, заходя в неё лишь на четверть. И Пирс понимает, что пора менять правила себе по выгоде. Девушка обхватывает торс форварда и без труда переворачивает его на спину, несмотря на большую разницу по величине их тел. По проворству парня видно, что он не просто ждал этого, а именно вынуждал её на это. Шатенка хватает член Левандовски и медленно насаживается на него, чувствуя, как по напряжённой плоти стекает её сок. Дыхание всё больше и больше перехватывает, когда он оказывается внутри до самого основания. Но Хейден не спешит: даёт промежности привыкнуть. А Левандовски снова берёт всё в свои руки, резко хватаясь за женские бёдра и продолжая толчки внутри неё, при этом с каждым разом наращивая темп. Голубоглазая откидывает голову назад, прикрывая глаза и кусая собственные губы. Во рту уже давно доминирует вкус железа, но до этого совершенно нету дела. Главное – момент.       Перед глазами всё кружится каруселью. Пирс чувствует, что высочайший пик наслаждения вот-вот настанет. Тело Левандовски в секунду напрягается с такой силой, что тонкие, как веточки, вены набухают на его шее и руках, изнутри выжженные животным оргазмом. Шатенка будто на секунду глохнет и слепнет. Она ничего не видит, не слышит. Она будто в раю, и единственное, что она ощущает – разливающееся внутри себя тепло. Роберт, схватив за ворот девушку, притягивает её к себе и дарит ей короткий и обессиленный, но сладкий и горячий поцелуй. Хейден почти падает на пол возле футболиста и прислушивается к его обрывистому дыханию. — Ты... — Я пью противозачаточные. Снова повисает звенящая тишина, нарушаемая лишь тихим шумом льющейся воды и сбитыми вздохами двоих. Левандовски восстанавливает дыхание и, повернувшись к девушке, настороженно смотрит на неё. Пирс немного смущает такой пристальный взгляд со стороны нападающего, который минуту назад в прямом смысле выжал из неё все соки. В её глазах повисает немой вопрос, а Роберт ни с того ни с сего начинает смеяться. — В таком случае, могу я попросить тебя об одной услуге? — голубоглазый снова переводит взор на потолок, и настала очередь Хейден вглядываться в его острый профиль. — Попроси. — Забывай ключи почаще, пожалуйста. Душевая озаряется заливистым смехом.