Сын мой. Андуин. Рано или поздно ты должен был найти это письмо и прочесть. Надеюсь еще не слишком поздно для моих слов наяву, но, если ты это читаешь, значит меня больше нет в живых. Я не желал, чтобы ты узнал это обо мне так, но выбора не так много, как хотелось бы. Прости, что не сказал раньше и не злись на меня слишком сильно. Я уверен, что помимо злости на отца у тебя хватает других забот. Хочу кое-что сказать тебе. Не знаю почему, наверное, просто считаю, что ты должен знать. В этом есть и твоя заслуга, за которую я тебе благодарен. Береги ее. Ты был прав, что все не так плохо, как могло казаться со стороны, и это так же касается Сильваны. Я увидел ее с лучшей стороны. В одно мгновение, как вспышка, но она была достаточно яркой и прекрасной, чтобы перестать ненавидеть.
Андуин поднял взгляд от письма и прерывисто вздохнул, чувствуя, как начинает охватывать озноб от прочтения последних слов. Осознание смысла написанного дошло слишком быстро, без возможности сомневаться.Знаю, ты не догадываешься, как это могло случиться, но ты понимаешь, что именно произошло со мной, и мне жаль. Мне стыдно перед тобой, что не сказал раньше, стыдно перед собой, что это случилось со мной. Но после твоей матери…
Андуин в ярости поджал губы и чуть смял край пергамента. Как он смеет ставить этих двух рядом? Но как ярость накатила, так же и сошла на нет. Ведь если это пишет отец, значит, на то были причины? Тоска сжала ребра Андуина в тисках, и слова, написанные рукой Ринна старшего о той, кто была ему не безразлична… Но та, которая протрубила отступление, оставив Альянс и Вариана на растерзание демонам.Ты имеешь полное право злиться или ненавидеть меня, просто знай, в тот момент, когда я писал тебе это, я был абсолютно счастлив сложившимся обстоятельствами. И я очень надеюсь, что Сильвана не нарушила своих обещаний. Пожалуйста, читая эти строки, убери мое письмо и остаток написанного передай ей. Прости, что оставил. Я люблю тебя, Андуин.
Ошеломленный юноша отложил послание, где было еще достаточно непредназначенных ему слов, в сторону дрожащей рукой. Он подготовился к изложению старых планов, к мыслям отца, переживаниям или какому-то тайному, важному поручению, но никак не к этому. Внезапная новость как молот по наковальне ударили по новому королю, от чего тот даже спустя несколько часов не смог нормально сформулировать в голове адекватное описание того, что теперь чувствует. Дарнаса больше нет, в Штормграде десятки тысяч беженцев, город горел, и все из-за той, че имя было несколько раз упомянуто в письме. Неопределенность заставала Андуина то сжимать, то разжимать челюсти, этими простыми действиями, сметая со своих плеч половину напряжения. — Я должен увидеть ее, — сказал он за ужином и мельком глянул на Генна, который сразу отложил вилку и выпрямился на стуле. — Кого это? — Ты знаешь, — король тяжело вздохнул и опустил взгляд к полупустой тарелке. — Андуин! Парень заткнул Старого Волка взмахом ладони. — Я поставил тебя перед фактом, Генн, и не собираюсь выслушивать ничего. Довольно споров. — Она убьет тебя! — чуть ли не взвыл Седогрив и даже встал из-за стола, вытягиваясь в сторону своего правителя. — У нее был шанс убить меня. И не один, — Ринн - младший чуть заметно улыбнулся этим мыслям и тоже встал из-за стола. Допив из кубка вино тремя большими глотками, король двинулся к магам, чтобы те открыли портал в Боралус и там, вместе с Шоу, он смог бы передать письмо Сильване с просьбой о встрече. Темная Госпожа не должна была отказать ему.Леди Сильвана Ветрокрылая, мне нужна встреча с тобой, не как с врагом, а как с человеком, с которым меня связывает нечто большее. У него осталось для тебя несколько слов.
— Незамедлительно, — приказал Андуин, передавая свиток с печатью Штормграда Шоу. — Все равно через кого, но чтобы дошло сегодня же. Глава разведки кивнул и вышел из таверны, оставляя своего короля наедине с деревянной кружкой, наполненной слабым алкоголем. После мыслей о недавно узнанном, на парня накатила апатия, и оставалось только очищать голову от бесполезных переживаний, глоток за глотком осушая кружку. Он узнает все у нее, с надеждой, что та поговорит с мальчишкой на чистоту, и не станет врать даже в мелочах. — Ваше Величество, — на его плечо легла тяжелая рука и слегка сжала, когда кружка на столе опустела. Юноша резко обернулся и увидел протянутый ему свиток с печатью Отрекшихся. Сердце в волнении пропустило удар. Сломав печать и распрямив бумагу, Андуин прочитал:Этой ночью на Темном берегу возле руин. И без глупостей, мальчик. Между мной и твоей смертью больше ничего не будет стоять.
«Каких руин, — подумал Андуин, — ведь весь Темный берег теперь руины». Но вряд ли Сильване захотелось бы сидеть возле разрушенных холодных камней. Скорее всего банши имела в виду руины Аубердина, и чтобы успеть туда до восхода солнца королю надо поторопиться. Кивнув в знак благодарности мастеру Шоу, молодой правитель поспешил обратно в Штормград, чтобы забрать письмо и двинуться к Темным берегам. Главное, не попадаться на глаза Седогриву или время до восхода сократится втрое. В спешке и дрожащими от волнения руками юноша убрал свиток в сумку и тяжело вздохнул, стараясь перевести дыхание. Кабинет отца был до непривычного пуст, не смотря на множество вещей. С осознанием того, что человека больше нет, все, что раньше казалось его — стало бессмысленным и холодным. Завязав шнуровку на сумке, чтобы ничего важного из нее не выпало, Андуин кинул грустный взгляд на Шаламейн и вышел прочь, надеясь, что он не поступает глупо, идя к вражескому вождю безоружным. С того момента, как начал гореть Тельдрассил, Ринн больше не посещал Темный берег ни разу, и картина, которая открылась ему, как только он перелетел через перевал, заставила покачнуться в седле. Великое древо, которое раньше чуть ли не закрывало пол горизонта пышными ветвями, сейчас было как истлевшее бревно, оставляя по ветру дорожку из уходящего дыма. И Луна. Вместо Света в своих молитвах, Андуин случайно начал обращаться к Элуне, смотря на затмение, и только при подлете к руинам одернул себя, отводя взгляд от неба. Нетопырь на берегу, который аккуратно чистил перепончатые крылья, встал в боевую стойку и предупредительно завизжал, когда увидел пикирующего грифона, но нападать, когда животное приземлилось в нескольких метрах от него, не стал, пока не было команды хозяина. Долго прикидывать кто был владельцем дивного животного не пришлось. Похлопав по пернатой шее, Андуин повернулся к силуэту на берегу, который сидел на рухнувшей балке от бывшего здания. Лук стоял рядом, и молодой король от понимая того, что оружие при ней, отчаянно поджал губы. Я обязан. Вдох, выдох, и юноша делает шаг к ней навстречу. Сильвана не пожелала оборачиваться к подошедшему королю, не стала его приветствовать. Как она сидела неподвижно, смотря на еще едва тлеющее древо, так и осталась в том же положении, явно не собираясь ничего говорить. Андуин тоже не знал, что сказать. Он встал рядом и уставился на банши, смотря на мрачный профиль Темной Госпожи, судорожно перебирая в голове варианты того, как отец вообще мог увидеть в ней что-то, кроме того, что видел всегда — жестокости и безразличия. Неловкость от происходящего накрыла его волной, заставляя сесть рядом. Молчание между ними не казалось напряженным никому. Вдвоем, они сидели и просто смотрели на мрачный горизонт, не собираясь его прерывать. Сильвана ждала, что скажет мальчишка, а юноша просто не мог подобрать нужные слова. Все это было так глупо… В конечном итоге, когда король уже было открыл рот, заговорила Ветрокрылая, дорожа своим временем, которое в этой войне было почти бесценным. — Хочешь верь, хочешь нет, — спокойно начала она, внимательно рассматривая дым от устроенного, — я не хотела этого. Андуин замер, переводя взгляд с океана на эльфийку рядом. Нет, он не верит и ни за что поверит. Все, что случилось здесь на совести Вождя Орды: миллионы жизней, галлоны крови, все по ее приказу. Злость, которую молодой король испытал, когда увидел кострище, вновь начала накатывать, и эту глупую, бесполезную встречу захотелось мигом закончить. — Этого не было в моих планах. Я просто хотела забрать Малфуриона. Убить его, подкосив ночных эльфов. Но Саурфанг и та эльфийка, — Сильвана опустила взгляд на холодный прибрежный песок. — Но вышло замечательно, — подняла обратно к древу и чуть улыбнулась. Слова презрения уже готовы были сорваться с языка правителя Альянса, но он из последних сил сдерживал себя, не сводя с Вождя пристального взгляда. Темная Госпожа не ведает, что творит и говорит. Она не боится сама себя? Но в миг взгляд эльфийки погас, и банши опять склонила голову к земле.***
— Обещай, что вместе мы сделаем этот мир лучше. Андуин прав, хватит войны. Я устал от нее. Как только покончим с Пылающим Легионом, — прошептал Вариан и уткнулся горячим лбом в прохладную шею, услужливо подставленную самой Сильваной, которая откинула голову назад. Она не могла не верить ему, каким бы плохим ни был ее опыт во взаимоотношениях со смертными.***
— Ты хотел меня видеть, — словно очнулась Королева Отрекшихся и повернула голову к королю. Человеку, который почти всю свою жизнь скрывает настоящие эмоции, не стоило ничего натянуть на лицо бывшую маску отрешенности, пряча ненависть под ней. — Ты ближе ко мне, как никто другой. Оказывается, — смешком выделил это слово Андуин и вздохнул, набираясь решимости для разговора. Мысли путались в голове, но он обязан был узнать у нее как можно больше. Желание, которое грел король, можно было бы почувствовать в его взгляде, которым Ринн смотрел на банши перед собой. — Я просто хотел бы поговорить с тобой. Узнать. — У меня мало времени, мальчишка, — холодным тоном произнесла Темная Госпожа и отвернулась, ожидая первого вопроса. Ей не хотелось ворошить прошлое, не хотелось разговаривать с новым королем, не хотелось ничем делиться. Разговоры Андуина и Сильваны никогда не приносили ничего хорошего, а это значит, что не принесет ничего, кроме непонимания и вражды, и их беседа сейчас. — Так что торопись и выбирай вопросы тщательно. Укол сожаления внутри Андуина из-за не желания разговаривать, заставил парня забыть о ненависти. — Как? — просто выдохнул он первый вопрос, наблюдая за маленьким крабом, который поскорее пытался добраться до воды, пока его не заметил никто из хищников. Сильвана, конечно же, ожидала этот вопрос, поэтому лишь слегка улыбнулась, чувствуя запах гари, принесенной с Тельдрассила ветром. Говорить с альянсовским щенком начистоту было… неправильным. Непривычным при всей холодности банши и ненависти. Путь сейчас он спрашивал не о мире в Азероте, а о своем отце. Именно из-за того, что он говорил о Вариане, Сильвана все еще не покинула это место. Конечно мальчик хочет узнать про умершего родителя больше. Особенно, почему тот поступил таким образом. — Мне всегда нравился Вариан. Единственный, кажется, во всем Альянсе, которого уважали в Орде и боялись. Только глупый не побоялся бы. Да, его ненависть и отвращение отталкивали. Всех отталкивали, но… — эльфийка обвела горизонт взглядом, подбирая нужные слова. Но как только она открыла рот для того, что продолжить, покачала головой. — Не важно. — Сейчас важно все, — чуть ли не рыкнул Ринн младший. Грифон в стороне недовольно заворчал, хлопая крыльями, когда нетопырь подобрался ближе к потенциальной добыче. Сильвана с Андуином не стали вмешиваться, посмотрели на них и отвернулись обратно к океану, погружаясь каждый в свои тревожные мысли, в которых у каждого фигурировал один и тот же дорогой человек. — Просто однажды он попросил меня остаться после военного совета.***
— Сильвана, задержись, пожалуйста, мне надо поговорить с тобой наедине, — Вариан склонился над картой Расколотых Островов и тяжело вздохнул. Ветрокрылой абсолютно не нравилась эта фраза, но короля она послушала с недовольной гримасой на лице. Закрыла дверь, выпуская последнего члена совета Орды и подошла к человеку, смотря на его сосредоточенный взгляд. Шрамы, расчерчивающие лицо альянсовского правителя при свете нескольких свечей, казались глубокими, а не наоборот, грубо зарубцевавшимися. Трепет, который она испытывала рядом с великим воином походил на тень страха, но был совершенно не им. Вариан посмотрел исподлобья на банши и выпрямился, не сводя с нее пристального взгляда, под которым эльфийка начала чувствовать себя словно уязвимой, будто им возможно задеть. — Андуин оказался прав, — почти прошептал он и обошел стол, подходя к Отрекшейся. Ни отвращения, ни неприязни ни в голове, ни во взгляде. — Ты можешь быть другой, — король облизал губы и чуть слышно ухмыльнулся, из-за этой улыбки вынуждая Сильвану потянуться одной рукой к кинжалу на бедре. — До отвратительного неприятно, но, что поделать. — Хватит языком чесать, Вариан. Говори, что хотел, и разойдемся, — холодно отчеканила банши и одернула руку от оружия, говоря себе, что ничего страшного не происходит, и Вариан ее не тронет. Не сейчас, а ее чутье подводит редко. Мужчина перед ней опустил взгляд куда-то в район ее талии и грустно улыбнулся, протягивая руку к Темной Госпоже, заставляя ее напрячься, но не отстранится. Провел пальцами по кожаной броне на талии и одернул ладонь, словно обжегся, сильно хмуря брови. — Я устал…***
— Потом я поняла, что происходит. По дороге домой меня накрыла эта волна понимания. — И… — так же почти прошептал юноша, не смея оторвать взгляда от песка. — Что ты хочешь узнать от меня, Андуин? — раздраженно едва ли не вскрикнула Ветрокрылая и встала с балки, отходя чуть в сторону от короля. Нетопырь резко отпрянул от грифона при звуках жесткого голоса хозяйки. — Как он трогал меня? Как жадно целовал? Это теперь по нраву мальчикам вроде тебя? М? Ринн младший ничего не ответил. Уперся локтями в колени и закрыл лицо ладонями, теряясь в мыслях и словах Сильваны. Она не будет с ним говорить и то, что так отчаянно пытается узнать он… А что, собственно, молодой король сам хочет услышать? Вздохнув, Андуин убрал от лица руки и погрузил носок ботинка глубже в песок. Как Вариан смог посчитать ее дорогой себе душой? Как он решился на этот шаг, и что было у них? Ринн младший не знал, но выяснить хотелось именно хоть что-то, без конкретной цели. Может, просто юноша отчаянно жаждал любых рассказов про отца, которого последнее время так не хватало - чего-то нового, чего он не знал сам о суровом родителе. Вытащив из сумки полупрочитанное письмо, новый король Альянса протянул его Сильване, даже не глядя в ее сторону. — Там много написано для тебя. Я не стал читать. Послание перекочевало из горячей руки в прохладную, и юноша опять закрыл лицо ладонями, ожидая, когда эльфийка все прочтет. Вариан и Сильвана. Вместе. Насколько близко они были до смерти отца, Андуину думать не хотелось, но их взаимоотношения его интересовали и именно о них он и хотел бы узнать больше. Не делала ли Ветрокрылая чего-то плохо с предыдущим королем и что она дала за обещание ему? Как его отец относился к королеве Отрекшихся, как скрывал это ото всех, даже от сына? Балка чуть еле слышно скрипнула, когда Темная Госпожа медленно опустилась обратно, отводя взгляд от написанных строк. Андуин посмотрел на ее профиль и заметил, как алые глаза словно обесцветились, а рот в бессилии приоткрылся.***
Горячее, давно забытое чувство внутри заставляло метать из стороны в сторону, ненавидя всех, даже своих подчиненных. Чувство, от которого она ощущала себя пусть и на каплю, но живой. Будь проклят этот Вариан, будь проклят тот день, когда она согласилась остаться, и будь проклято то время, когда банши в молчании преодолевала путь из Оргриммара до Подгорода, общаясь только с мыслями в голове. — Моя королева. Гнилостень протянул Сильване послание и быстро удалился, когда та метнула на него злобный взгляд. «Я хочу увидеться и поговорить». «Ему нельзя верить», — кричало все внутри, но как хотелось. То, как вражеский король смотрел на нее тогда, после того как сказал, что устал, этот взгляд Сильвана видела последний раз еще живой. Без особой на то причины Вариан не стал бы ни говорить этого, ни трогать ее, пусть и на долю секунды. Внутри горело при всем запрете на чувства у мертвой эльфийки. Желания отдаться тому, кем Ветрокрылая почти что восхищалась было настолько сильным и неестественным, что мужчину хотелось убить за то, что заставляет ее чувствовать подобное. — Это неправильно, — прошептала она одними губами и смяла в руке его письмо.***
— Что там? — озабочено спросил юноша и было потянулся к письму, но Сильвана одернула руку в сторону, не давая схватить его. Дерзкий мальчишка, что он собирался делать? Читать то, что предназначалось ей и больше никому? Даже собственному сыну, от которого Вариан не стал это скрывать? Нет, более никто не увидит этих строк, никто не должен знать, какой Вождь была до этой войны. — Пожалуйста, — чуть ли не вымолвил Андуин. — Твой отец не прекращал говорить о тебе, не смотря на то, насколько мне были скучны эти разговоры, — начала Ветрокрылая, отрывая свою часть из письма все с тем же потухшим взглядом. «Неужели ей больно оттого, что там написано?» — подумал Ринн, чуть хмурясь. — Все говорил какой ты хороший мальчик, каким замечательным будешь королем, — эльфийка вернула одну половину послания юному собеседнику, а свою скрутила и привязала к броне. Новый правитель Альянса поник в плечах и тяжело, громко вдохнул, опуская голову и взгляд к песку. Да, это отец и ему часто говорил, особенно последнее время, когда собирался на берег. — Каково тебе было… — спросил Андуин, словно обращаясь к песку под ногами, — когда ты протрубила отступление, оставила его там? Сильвана нахмурилась, слегка поджимая губы. То, что банши почувствовала, когда увидела зеленую вспышку, когда не стоило обсуждать, кто мог бы погибнуть там при такой ярком свете, она не забудет никогда. Надежда, которую Королева Отрекшихся строила вместе с ним, такая горячая, почти осязаемая, радостная, то и дело вызывавшая на темных губах скромную улыбку — рухнула в один миг. Возможно, Сильвана назвала бы это смертью, вот только при ее смерти не было так больно, и внутри со всеми запретами ничего не разрывалось. — Как ты думаешь? — только и сказала эльфийка, повернувшись в пол оборота к королю. — Я бы не спросил, — Андуин так же взглянул на собеседницу и выгнул одну бровь. — Я ничего о вас не знаю, я все еще без понятия как отец решился на этот шаг. — А что? Противно? Юноша закатил глаза. — Нет.***
Сильвана хотела накричать на вражеского правителя, назвать его парой ласковых слов, но понимала, насколько это будет выглядеть глупо с его стороны. А тот обязательно улыбнется своей любимой издевательской ухмылкой, которая всегда так идеально ложилась на его губы. Как она оказалась в его объятиях, банши не знает. Просто ветер толкнул ее со спины, заставляя чуть пошатнуться от порыва, а Вариан видно счел это по-своему, делая один широкий шаг к ней. Ни разговоров тебе, ни объяснений. Пара слов после собрания, одно письмо и жадный поцелуй, от которого могло бы перехватит дыхание, только увы, воздух Сильване не особо и нужен был. Прикосновения живого к голой коже, которые Ветрокрылая не чувствовал столько лет, заставили пошатнуться от оттока мыслей из головы. Горячие до невозможности руки, обхватившие ее лицо, мозолистые пальцы, поглаживающие затылок. Может, хотя бы ради этого стоило довериться? И пусть потом предаст, даже если происходящее сейчас все лишь злой умысел врагов Орды, она готова это принять, пусть только не отстраняется, не убирает руки и не прерывает нетерпеливый, собственнический и грубый поцелуй.***
— Хотелось бы дать нашим отношения какое-то определение, но я не могу. И сказать мне тебе нечего, мальчик. Обернувшись к Андуину, Темная Госпожа с удивлением заметила мокрую дорожку на его щеке при не ярком свете от затмения. Может, ветер? Сильный порыв, как она помнит, способен неплохо резанут по глазам. Ну не станет же парень в таком возрасте плакать, на пустом месте, еще и король, да и при враге. А враге ли сейчас? Ветрокрылая потеряла первое дорогое ей существо в битве с Легионом после собственной смерти, а этот парень отца, последнего родного человека, ушедшего на войну. Пусть Альянс и весь Азерот лишился своего великого героя, но сын остался без любимого родителя. Ринн младший резко поднялся с балки и отошел от Сильваны, упирая руки в бока и поворачиваясь к ней спиной. Тяжелый вдох, выдох, вдох, выдох, и он склоняется над землей упираясь руками о колени, словно ему плохо. Сейчас видеть в Андуине врага как-то перехотелось. Не смотря на свои внутренние запреты, Королева Отрекшихся вздохнула и встала, подходя к новому правителю сзади. Спина мальчишки сотряслась в беззвучных рыданиях, словно это первый раз со смерти отца, когда он позволил себе слезы. Сожаления в Сильване остаться уже не должно, но рука сама легла на его спину, и ладонь пару раз прошлась от затылка до поясницы. Юноша сел на корточки, кладя оторванную часть письма на песок и пряча лицо в ладонях. Андуин был слишком дорог Вариану, и сейчас, с данным ему обещанием, Ветрокрылая просто не может стоять молча, смотря, как мальчишка мучается от потери. Даже спустя столько времени. Парню просто некогда было скорбеть. — Я не хотела оставлять Альянс тогда, но выбора не было. Вариан был готов к тому, что не вернется. Как и я, — Сильвана посмотрела на успокоившегося парня и нахмурилась. Минутный порыв быстро прошел, и теперь Андуин дышал ровно. — Я тебе уже говорила обо всем, я сожалею о случившемся. Молодой жрец встал с корточек и выпрямился. Он ей верит, как верил и раньше, когда она говорила ему про судьбу Вариана, которую нельзя было изменить. Юноша понимает, чтобы если бы не отступление, слегли бы две армии. Король обернулся к банши и посмотрел в ее алые глаза, горевшие с прежней силой. Пытался прочесть во взгляде любовь к своему отцу, который, несомненно, заслуживал ее, раз решил сблизиться с Ветрокрылой. Со страхом он искал там ложь, которой быть не должно. Этой ночью она открыта для Андуина, пусть и на определенный момент из ее жизни и то, потому, что у них есть связывающее звено для этой встречи. Но парню этого достаточно. Ринн верит всем ее словам. Только этой ночью. Вера и отсутствие войны между ними.***
Сильные руки обвили ее талию и крепче притянули к себе. Вариан оставлял на ее шее след из грубых поцелуев, прижимая к себе все сильнее и сильнее, царапая обветренными губами тонкую кожу, опаляя горячим дыханием чужую шею. Он не был нежным, просто не умел, и это Сильване нравилось. В его резких, грубых, нетерпеливых действиях она видела желание. Неподдельное, настоящее, живое, без толики лжи. Король Альянса любил ее тело, любил ее голос, иногда просто лежа рядом, откинув ненужное одеяло в сторону и внимательно слушал старые рассказы из ее прошлой жизни, до Лича, до смерти. То, чем неприступная банши делилась только с ним. Слушал, очерчивал ее шею мозолистыми пальцами, чувствуя контрастирующую прохладу по сравнению с его теплом. Было приятно прижиматься к холодному телу, от чего мурашки прокладывали дорожку от затылка до поясницы. Было приятно сминать темные губы в грубом поцелуе и получать не смелый ответ. А Сильване нравилось смотреть на него, когда он спит. Будучи свободной ото сна, она пользовалась моментами и просто наблюдала, иногда почти невесомо касаясь его крепкого тела. Ведя кончиками пальцев по мышцам, которые иногда напрягались в беспокойных сновидениях, по многочисленным шрамам, по венкам, чувствуя едва уловимую пульсацию. В нем текла жизнь, и это пьянило.***
— Ты похож на него, — вкрадчиво сказала Сильвана и встала перед королем на расстояние меньше вытянутой руки. — Больше, чем ты можешь себе представить. Больше, чем говорят тебе Генн с Веленом или остальные. Андуин слегка выгнул бровь и удивленно посмотрел на эльфийку, обводя взглядом ее красные глаза, ровный нос, темные губы, слушая приятный сейчас голос. — Не только повадками или словами, но и внешне. Чем старше ты становишься, тем больше сходства. Ветрокрылая, повинуясь секундному порыву, положила ладонь на плечо Ринна, и тот замер, даже перестав дышать. Сердце, казалось, замерло вместе с дыханием. Прикосновение было настолько неожиданным, что юноша готов был уже защищаться, думая, что она собирается ударить. Но банши не била. Провела пальцами вверх по плечу и положила прохладную ладонь на теплую шею Андуина, чувствуя, как беспокойно бьется под пальцами артерия. Губы мягче, взгляд добрее. Молодой жрец казался нежнее, в отличии от отца, который был словно выточен из камня. Конечно, время покажет каким будет его сын, но и сейчас Темная Госпожа не кривила душой со словами, что они слишком похожи. В данный момент, ночью, даже слишком. Проведя большим пальцем по чуть припухшим губам, банши улыбнулась. «Сильвана, плохая девочка», — с усмешкой подумала она и убрала от короля руку, отворачиваюсь к океану. Андуин шумно выдохнул и проморгался, отгоняя легкое потрясение. Прохлада ее пальцев до сих пор чувствовалась на губах и шее. Все мысли резко вылетели из головы, оставляя после себя лишь холодную пустоту. С последними ее словами говорить перехотелось. Он слышал в них теплоту, и это было настолько нереальным, что захотелось ущипнуть себя. — Я больше не хочу разговаривать, — Ветрокрылая взяла лук и повернулась к королю. — При всем твоем желании и просьбах отца, я не буду ничего говорить. — Один ответ, — попросил напоследок Андуин, неуверенно барабаня пальцами по бедру — Ты его любила? — Я уже говорила, — со вздохом произнесла Сильвана, — я не могу дать определение. — Это должен знать каждый. — Чепуха, — усмехнулась она и обошла юношу, подходя к своему нетопырю.***
— Вариан, я мертва, о чем ты говоришь? — сказала эльфийка, на вопрос: «что ты чувствуешь». Мужчина недовольно нахмурился и отошел от банши. Позади послышался скрип кожаной брони. Холодная ладонь легла на его шею, от чего тот неопределенно повел плечом. — Что ты хочешь от меня услышать? — устало спросила она и встала рядом. Смирившись с ее закрытостью и скверным характером, Вариан лишь усмехнулся. То, что Темная Госпожа чувствует видно и так, просто захотелось услышать эти слова лично от нее. — Ничего. Ты, Андуин и Альянс — самое дорогое, что есть у меня в жизни. Именно это я люблю больше всего на свете. Сильвана потрясенно закатила глаза. — Спасибо, что поставил меня между своим сыном и государством. И избавь меня от подобных слов, — вот о чем, а чувствах, любых, Сильване давно было говорить неприятно. И разговоры эти она будет избегать всегда, и не важно, кто стоит перед ней с этими вопросами. — Мне нравится твое тело, твоя история, твоя грубость и сила, твоя… Нахальная улыбка воина сказала все за банши, и ей резко захотелось скрыться от нахлынувшей волны стыда и злости на себя же.***
Закрепив седло на животном крепче, эльфийка прицепила лук и повернулась к королю, готовая уже запрыгнуть и улететь. Андуин выглядел потерянно, что никак не вязалось с тем уже мужчиной, которого она помнит в тронном зале Лордерона. — Я постараюсь не убивать тебя, как и обещала Вариану, — сказала она, ловко запрыгивая на нетопыря, — но ничего гарантировать не могу. Открыв было рот, молодой правитель сразу его захлопнул, зная, что больше ответов не будет. Ночной союз окончен, если он будет пользоваться терпением банши дальше — Темная Госпожа может и убить его. Но так хотелось произнести эти опасные слова. Пройдя на нетопыре мимо юноши, Сильвана кивнула ему в знак прощания. — Что бы сказал отец, узнай, что ты натворила? — вырвалось из его рта, и время словно замерло вокруг них. Что сказано, то сказано, и теперь осталось только ждать ответа либо смерти. Вокруг Ветрокрылой словно все потемнело, а глаза загорелись еще ярче. Парень готов был бросится бежать, но как тени сгустились, так и же рассеялись. Кинув быстрый взгляд на Тельдрассил, Сильвана взлетела, оставляя неосторожно брошенный вопрос без ответа. Андуин свободно вздохнул. Провожая Королеву Отрекшихся печальным взглядом. Грифон подошел к хозяину и ткнулся широки лбом ему в плечо, больше не чувствуя опасности рядом. — Ну, — со смешком выдохнул король, — мы ничего не узнали, но не беда, верно? Не прозвучало же ничего плохого? — похлопав грифона по клюву, Андуин поднял с песка часть своего письма и запрыгнул на спину животного. — Генн будет в ярости.Не забывай дышать, ты не мертвая, каковой тебя все считают. Вдох, выдох, в этом же нет ничего сложного? Мы тренировались, ты привыкнешь.
Стиснув зубы. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Спикировав на нетопыре к реке, Сильвана выкинула скомканное в полете письмо в воду. — Слова уже не имеют смысла, если ты мертв.