***
Стоило прикрыть глаза, и Юньлань как наяву видел бледного профессора с кровоточащей рукой. Если бы ему еще несколько месяцев назад сказали, что в кошмарах будут сниться не чудовища с Динсина, а один вполне конкретный посланник, да и скорее в образе жертвы, а не обидчика, Чжао бы рассмеялся. Сейчас же... сейчас он просто с ума сходил от осознания, что за его ошибки платит другой. Платит, потому что за все то короткое время их знакомства Юньлань понял одно - Шэнь Вэй никогда не отступает от своих решений и принципов. И одним из таких решений, видимо, была защита и забота о нем, Юньлане.
Хорошо, что я привык к ранам, - раздавалась в голове навязчивая мелодия, которую никак не выкинуть.
Энергии моего тела был нанесен большой урон. Мне необходимо заменить целиком всю энергию, - звучало бесконечным припевом.
Чжао не мог изменить уже свершенного, но найти способ обновить энергию без использования ножа ему было под силу. Иначе он лично сожжет всю библиотеку спецотдела.
***
Шень Вэй в задумчивости смотрел на нож. Силы восстанавливались слишком медленно, и, похоже, стоило снова пустить себе кровь, пусть и помогало это не сильно. Звонок в дверь и последовавший сразу настойчивый стук заставили его спрятать нож и пойти открывать дверь незваному гостю. Но кто, кроме любимого (по крайней мере себе за 10 000 лет Вэй нашел силы в этом признаться) соседа, мог прийти в такой час? Ему Темный Посланник был рад в любое время и в любом состоянии.
Юньлань ворвался в квартиру как ураган: звенел бутылками в пакете, раскладывал закуски на столе, отпускал шуточки. Словно и не было последних дней, наполненных игнорированием профессора. Разве что движения у обычно ловкого шефа Чжао были какие-то странные, неуклюжие: то он замнется, когда нужно развязать ботинки и переобуться в тапочки, то поморщится, когда нужно сесть за стол. Видимо, не все последствия от влияния святыни удалось нейтрализовать. Шэнь Вэй мудро не стал интересоваться здоровьем друга и даже согласился сделать несколько глотков пива в честь негласного примирения.
***
Первое, что он почувствовал - легкое, щекочущее движение на груди. Хотелось смахнуть это ощущение, но руки почему-то остались неподвижно заведенными за голову. Вэй открыл глаза. Первой осознанной мыслью стало "я голый", второй "на мне сидит Юньлань", третья приходить не спешила. Сложно рассуждать здраво, когда на твоих бедрах сидит друг и тщательно что-то вырисовывает на груди кистью для каллиграфии, постоянно сверяясь с какой-то книгой. Полностью одетый друг на полностью голом тебе. И полностью связанном, потому что пошевелить ногами тоже не удалось. Юньлань заметил пробуждение профессора и поднял на него взгляд, смущенный и уверенный одновременно. Проследил глазами до запястий, привязанных цепью к изголовью кровати, и протянул задумчиво:
- А Темный Посланник порвал бы эти цепи с легкостью, ими только кошака сдержать и можно.
Шэнь Вэй дернул еще несколько раз руками, но его теперешних сил действительно оказалось недостаточно. Это вызывало досаду и самую малость любопытства. Страха не было.
Чжао закончил рисовать, отложил книгу и замер. По его щекам пополз румянец, и, явно нервничая, он вытащил очередной леденец из кармана. Куда-то на пол полетела обертка, и Вэй проследил за ней взглядом, как-то фоном сожалея о былой чистоте своего пола. Наверно, лучше было бы и дальше думать о валяющемся фантике, потому что стоило вернуть взгляд на Юньланя, как кровь хлынула вовсе не к щекам всеми уважаемого профессора. Губы Чжао блестели и чуть растягивались, когда он привычно перекатывал леденец из одного уголка рта в другой. И джинсовая ткань так
волнительно мучительно терлась о голые бедра, стоило только Юньланю начать ерзать под пристальным взглядом профессора.
- Что ты делаешь? - Вэй сам удивился, что ему удалось задать вопрос спокойным тоном
- Собираюсь помочь тебе с обновлением энергии, конечно, - Чжао громко засмеялся и чуть не подавился леденцом
- Для того, чтобы написать на мне иероглифы, не обязательно напаивать и связывать, я бы добровольно...
Шень Вэй не успел договорить, потому что Юньлань вдруг подался вперед, почти лег и остановился в паре сантиметров, выдыхая прямо в губы:
- Занялся со мной сексом?
- Тебе, кроме как леденцы, тянуть в рот нечего, что ли? -палочка от леденца, который друг так и не вытащил изо рта, неприятно упиралась в подбородок, а Вэй вот уже несколько тысяч лет запрещал себе думать в одном предложении о Юньлане и сексе, и при любом намеке пытался сменить тему. Просто привычка.
Хмыкнув: "действительно" Чжао кинул леденец следом за фантиком, и пока Вэй пытался себя отвлечь рассуждениями о обрастающем мусором поле, сполз вниз, пока не оказался как раз на уровне паха. Член профессора пока еще не был достаточно возбужден для основного действа, но Чжао и не надеялся на то, что все будет просто. Как бы Юньлань не храбрился, для него подобный опыт с мужчиной был впервые. Как бы Юньлань не прикрывался искренней заботой о товарище, от обнаженного профессора у него сердце выскакивало из груди. Он положил руки на бедра, мимолетно поражаясь мягкости кожи и, не давая себе времени на раздумья, сразу взял в рот, пока головка не уперлась в горло. Было неудобно, было странно. Но противно не было. Избавившись от страха неизведанного, Чжао выпустил член, оставляя во рту лишь головку и на пробу провел языком, словно желая перекатить пресловутый леденец. Тело под ним ощутимо дернулось, раздался стон.
- А кто-то не такой уж и невозмутимый, правда? - невозможно было удержаться от самодовольной шуточки.
- Чжао Юньлань, прекрати сейчас же, - Вэй все еще пытался сопротивляться накатывающему возбуждению.
Чжао Юньлань всегда поступает по-своему, поэтому он решил вернуться к прерванному занятию и снова сорвать несколько стонов с губ профессора. В этот раз он более уверенно взял головку в рот, начал помогать руками. Под несколько хаотичными движениями, потому что Юньлань не знал, за что хвататься в первую очередь, плоть профессора становилась все тверже. Собственное возбуждение болезненно упиралось в ширинку. Вэй все чаще не сдерживал стоны. В очередной раз пройдясь языком по головке, Юньлань ощутил, как подобрались в ладони яички и в горло ударила тугая струя. Чжао закашлялся, рефлекторно вытер рот, но несколько капель спермы осталось в уголках губ.
- Юньлань... - Вэй простонал имя будто в беспамятстве, потянулся, но цепи...
Чжао подался на встречу, чтобы сделать то, с чего обычные пары как раз начинают. Целуя профессора, делясь его же вкусом и чувствуя сквозь зажмуренные веки, как начинают светиться иероглифы на груди, он мимолетно подумал, что, если ради происходящего здесь и сейчас нужно было ослепнуть, он бы заплатил такую цену снова и не раздумывая. Вэй, сдавшись под натиском друга и собственных желаний, отвечал так, словно от этого прикосновения губ, от яростного танца языков зависела его жизнь. От невозможности прижать к себе еще ближе
друга...
любовника... Юньланя, Вэю хотелось рычать от разочарования. Делая над собой явное усилие, Чжао отстранился:
- Теперь мы можем продолжить...
- Но разве... они же светятся... - Вэй не знал, чего в его голосе больше, удивления или предвкушения.
- Неужели наш профессор чего-то боится? Темный Посланник всегда может разорвать цепи и остановить вероломного меня.
Чжао слез с кровати и стал раздеваться, буквально ощущая жадный взгляд на своей коже. Без очков
и без одежды Вэй гораздо хуже скрывал свои эмоции, и сейчас в его взгляде был откровенный голод. И почему они не перешли эту черту раньше? Снова забравшись на кровать, Юньлань не удержался и огладил роскошное тело: провел по широким плечам, царапнул напрягшиеся соски, подул на дорожку волос, спускающуюся к паху. Член Вэя, полностью готовый к дальнейшим подвигам, дернулся от теплого дыхания.
- Больше я не буду тебя звать Малыш Вэй. Таким малышом и убить можно... разорвать на кусочки... будет у тебя несколько Юньланей.
Вэй, польщенный и обеспокоенный одновременно, мог лишь смотреть, как Юньлань завертелся в поисках... чего-то. Чжао шарил по кровати руками, что-то бормотал, прикусывал опухшие губы.
- Нашел!
Вэй не особо обратил внимание на вскрик, потому что в своих поисках Чжао не только повернулся к нему спиной, но и в какой-то момент наклонился, выуживая бутылек рядом с лодыжкой профессора. Вэю было совершенно не важно, что там нашел его Юньлань, потому что между ягодиц явно что-то было.
- Замри, - Вэй настолько увлекся зрелищем, что невольно включил интонации, которые натренировал за тысячелетия на подданных в Дисине, - что это?
- Смазка, - Юньлань послушно замер, чувствуя, как мурашки побежали от этого вкрадчивого строгого голоса.
Звякнули цепи, и Чжао вдруг оказался притянутым к самому носу профессора. В том же положении, что и замер. Поэтому Шэнь Вэй изучал не смущенное лицо, а вполне уверенно раздвинул ягодицы друга и задумчиво постукивал пальцем по основанию пробки. То, что цепи поддались, ни один из них не заметил.
- Что это? - Вэй, видимо для уточнения вопроса, подхватил основание и немного прокрутил.
- Я готовился? - Чжао не мог и не хотел сопротивляться ставшему вдруг таким притягательно властным Вэю.
- То есть, ты поэтому был такой... неловкий, когда пришел, - пробка почти выскочила из тела, но Вэй уверенно загнал ее обратно.
- Посмотрел бы я, как ты двигался, когда в тебе такая штуковина! Ай, за что?!
- Ты заставил меня переживать о твоем здоровье, - второй шлепок звонко пришелся по другой ягодице.
Вэй продолжал играть пробкой, то вытаскивая, то проталкивая внутрь до упора. Чжао не сопротивлялся, у него вообще хватило только сил опустить голову и руки на кровать и прогнуться, давая профессору больший доступ. Вэй гладил, целовал покрасневшую кожу, доходил до самой игрушки и жадно ловил всхлипы Юньланя. Хотелось сжать до синяков, укусить, пометить каждый кусочек так легкомысленно предоставленного ему тела. Сил сдерживаться уже не было, и, попроси Юньлань остановиться... возможно, это был бы первый раз, когда Шэнь Вэй не смог бы выполнить просьбу друга.
- Вэй, я больше не могу - Юньлань захлебнулся очередным стоном.
Вэй помог другу развернуться и замер, всматриваясь в глаза напротив. Там не было ни тени сомнения или страха, только желание.
- Ты уверен?
Чжао не стал отвечать, а просто протянул бутылек со смазкой и перекинул ногу через бедра профессора. Он уже забыл, что все задумывалась как помощь в обновлении энергии. Он не обращал внимания на яркий свет, испускаемый иероглифами. Все те непонятные ощущения и чувства, преследовавшие его с момента знакомства, превратились вдруг в простое и всепоглощающее желание обладать и принадлежать одному совершенно конкретному человеку. Чжао протестующе застонал в поцелуй, когда пробка покинула его тело, и входа коснулись холодные от смазки пальцы. Он нетерпеливо подавался на встречу, потому что двух, да даже трех пальцев мало, слишком мало. Он был столь нетерпелив, что стоило ощутить, как головка вошла в его тело, Юньлань сам опустился до предела, до пошлого шлепка бедер о бедра. Боль и наслаждение волной прошлись по нервным окончаниям. Уверенные руки Вэя жестко зафиксировали и не дали начать двигаться.
- Куда ты так спешишь, Юньлань? - как бы не сдерживался Вэй, его выдавало лихорадочное дыхание и капельки пота.
- Никогда больше не назову тебя Малыш Вэй, - Чжао уткнулся губами в шею уже совершенно точно своего профессора. И яркий засос под самым подбородком, чтоб никаким шелковым платком не скрыть.
Вэй втянул любовника в ленивый поцелуй, пытаясь притушить огонь желания и вернуть хоть капельку самообладания. Он гладил сильную спину и не понимал, как мог жить без этого столько тысячелетий. Звякнули цепи во второй раз, и Вэй подмял под себя Юньланя. Пришлось потрудиться, чтобы занять удобное положение не размыкая связи, но Чжао так доверчиво прижимался, так настойчиво сжимал Вэя коленями, что покинуть его тело даже на мгновение казалось немыслимым... Первый толчок вызвал стон, второй совпал с жадным поцелуем. Шэнь Вэй старался держать ритм, искал идеальное положение, но нетерпеливый Юньлань подмахивал каждому движению, гладил и целовал везде, куда доставал и делал все, чтобы довести Вэя до грани раньше срока. В какой момент Вэй не выдержал и зафиксировал руки любовника над головой, они не заметили, но лишенный возможности ласкать профессора Юньлань невольно сконцентрировался на ощущениях внутри своего тела. Боли давно не было, лишь жар и удовольствие, которое подобно цунами набирало силы и вот-вот обрушится и сметет все на своем пути. Уже сбиваясь с ритма, задыхаясь от подбирающегося удовольствия Вэй поймал взгляд Юньланя. Им потребовалось несколько толчков, чтобы Юньлань вдруг вскрикнул от такого желанного, но неожиданного удовольствия. Он мог только хватать губами воздух и тонуть в глазах любовника, видя там то же цунами чувств. Вэй провалился следом, стоило почувствовать как конвульсивно сжался вокруг его плоти Юньлань. Иероглифы на груди исчезли с тихим шипением.
