Дети, которых не любят, становятся взрослыми, которые не могут любить.. П.Бак
***
Она находилась в маленькой комнате с холодными бетонными стенами. Пагубное влияние они бы оказали на разум психически здорового человека, достаточно легко сжав его в лепешку. Однако здесь таких несчастных не было. На вопрос «Где это здесь?», девочка ответить не могла. Что о внешнем мире может знать семилетний ребенок, вся жизнь которого пролетает внутри маленького темного угла.? Единственным развлечением здесь были книги, рядом с небольшой кроватью стояли две стопки, «заботливо» снесенные сюда Войтевичем, который кстати и научил Алину читать на немецком — почти профессионально, и на русском — насколько это было возможно. В одной из стопок была литература по биологии, химии, некоторые труды Адольфа Гитлера и других немцев, когда-то разделявших его идеалогию. В другой обычные детские книги о приключениях. Впрочем, их было немного. Вульф не одобрял чтение «подобной ерунды». Алина перелистывала страницу за страницей, жадно впиваясь глазами в текст. Однако что-то было не так, казалось, с каждым словом, она нервничала всё больше: дыхание учащалось, плечи вздрагивали от каждого шороха, зубы нещадно цеплялись за губы. Часов здесь не было. Но шестое чувство подсказывало — время пришло. Тело налилось уже знакомой свинцовой тяжестью. И девочке осталось меньше минуты, чтобы приготовиться к схватке. Она не знала, что произойдет в случае поражения. Колчин говорил это слово. Кажется, смерть. «Летальный исход» пишется в учебниках по биологии. Но всё же что это значит? Дверь скрипнула, но ребенок не обернулся. Послышались шаги, гость перешагнул порог. Алина отложила книгу в сторону, растянулась на кровати и закрыла глаза. Рядом послышались какие-то шорохи, девочка плотно сжала зубы, пытаясь унять бешеный стук сердца. Игла коснулась кожи и вонзилась в шею, препарат смешался с кровью и вместе с ней побежал по венам. Из-под плотно опущенных век покатились первые слезы, смешанные с кровью. Скоро все щеки покрылись вязкой темно-красной жидкостью. Хрупкое тельце напряглось, отчего все кости стали особенно выпирать, девочка выгнулась дугой. Из её горла доносились какие-то невнятные звуки, однако рот Осипова не открывала, с силой сжимая посиневшие губы. Она помнила, как кричала раньше, а потом её били, охранники никогда не жалели силы. А Колчин стоял рядом, приговаривая, что она должна научиться терпеть боль, должна научиться не чувствовать её. Ведь именно в этом сила. А слабым в этом мире быть не положено. Это было всего лишь год назад. С тех пор изменилось только одно — Алина Осипова научилась молчать, сдерживать внутри все ругательства, которые, впрочем, она и не знала. Здесь не матерятся. Больше ничего. Рост и вес уже давно замерли где-то на отметке минимального. Так же как и умственное развитие. Ребенка умнее вы, пожалуй, найти не сможете. Это длилось около пятнадцати минут. Режущая боль сменялась колющей, озноб жаром, слезы тихим животным рычанием. После прекратилось. В тело ворвалась тяжелая пустота, темнота и холод. Алина натянула на себя одеяло, укутавшись в до безобразия стерильно-чистую белую простынь и отвернулась к стенке. Она не спала. Закрыв глаза, ждала, когда он уйдет. Он её мучитель. Этого долго не происходило. Колчин целых пять минут сидел на стуле и не отводил от своей пациентки мрачного взгляда. Но, в конце концов, он поднялся на ноги и неспеша побрел к выходу. — Можешь возвращаться к своим книжкам.! — лениво проговорил ученый перед тем, как захлопнуть массивную железную дверь. Девочка не шелохнулась. Она лишь распахнула глаза, уперев безразличный взгляд в обшарпанную стену. Так и лежала. Годами. Как маленький зверек. В клетке. Он всегда спал чутко. Кажется, это входило в его обязанности — всегда быть на стороже, слышать то, что не слышат другие. Найти врага легче всего в непринужденной беседе с чашкой кофе, в глупом флирте в обнимку с бокалом вина и в постели, в её кошмаре. А это был именно он. Девушка в его объятиях дрожала и непрестанно мотала макушкой. Её рыжие волосы хлестали его по щекам, именно это, и разбудило Уварова. Распахнув глаза, он приподнялся на кровати и, чуть нахмурившись, посмотрел на Кароль. Она не кричала, что удивительно. Лишь тихо скулила сквозь плотно сжатые зубы и каждую секунду передергивала плечами. «Ненавижу.!» — единственное слово, сорвавшееся с искусанных в кровь губ. Уваров внезапно понял, он хочет знать, что ей снится. Но, испугавшись этого чувства, загнал его в самую глубь.себя. — Тсс. Каролина.! — тихо проговорил Вадим, опустив ладонь на её щеку. Она не слышала его, в тихой истерике метаясь по кровати. Вздохнув, шатен решил попробовать по-другому. Он приподнял её, несколько раз встряхнул за плечи и прижал к себе, не позволяя упасть обратно на кровать. Еще какое-то время Вернер представляла из себя безвольную обливающуюся слезами куклу, а после её тело вернуло прежнюю силу. — Это просто кошмар. — вздернул брови парень, когда рыжая, наконец, открыла глаза. Она кивнула. Разум принялся возвращать прежнюю ясность. — Кошмар. — прошептала учительница — Всего лишь кошмар.— повторила она, продолжая удерживаться руками за плечи любовника. На часах было почти семь часов, и девушка решила не возвращаться в постель. После такого заснуть уже не получится. — Мне срочно нужен ледяной душ. — обессиленно произнесла Каролина и разомкнула ладони за спиной Уварова, высвобождаясь из объятий. — Составить тебе компанию? — ухмыльнувшись, приподнял одну бровь физрук. Вернер поджала губы и покачала головой. Этот сон. Слишком личное. Она не может пускать его так глубоко. Они враги. — Не стоит. — ответила рыжая, подняла с пола рубашку Уварова и скрылась за дверью душевой. Забравшись в ванну, учительница повернула вентиль в сторону, и на неё обрушился поток холодной воды. Она закрыла глаза и медленно выдохнула. Тушить внутренние пожары подобным способом уже вошло в привычку. Это действительно помогало, несмотря на то, что Вернер была мерзлячкой и терпеть не могла холод. Перспектива сгореть заживо гораздо ужаснее. Вскоре настало облегчение. Дыхание выровнялось. Поток мыслей превратился в упорядоченную систему и осел на стенках мозга, не мешая хозяйке. Органы чувств вернули прежнюю остроту, и теперь без конца кричали о холоде. По коже побежали мурашки, кости задрожали, челюсти затряслись, сталкивая друг с другом ровные ряды зубов. Только тогда Вернер выключила воду и укуталась в теплый махровый халат. Уваров вновь сидел в её кресле. Только одет он был не во вчерашнюю одежду. Видимо уже успел принять душ и переодеться. В своей комнате. В руках Вадим вертел пачку сигарет, намереваясь закурить. Вздохнув, рыжая опустилась на подлокотник и уткнулась носом в короткие жесткие волосы. От них вкусно пахло мужским шампунем. Уваров вздрогнул, когда ледяные пальцы коснулись его шеи. — Я думал, ты пошутила.— ухмыльнулся он, намекая на ледяной душ. — Это действительно помогает. — пожала плечами Карли. Она улыбнулась, когда парень пересадил её к себе на колени. — Тогда я просто обязан тебя согреть. — неотрывно глядя на губы учительницы, прошептал Вадим. Вернер рвано выдохнула, почувствовав теплые ладони, пробравшиеся под халат, и первая сократила расстояние, впиваясь в его губы жгучим поцелуем. Уваров довольно ухмыльнулся, одной рукой сжимая бедра Каролины, другой расстегивая собственные брюки, и крепче прижал девушку к себе. Что там вчера сказала Вика? Она не такая, как все.?! Может быть. В столовую молодые люди вновь заявились вместе. В этот раз особо никто не удивился, лишь Шевцов неодобрительно покачал головой и ушел на кухню. Завтрак прошел в обычной учительской атмосфере: пустые разговоры о учениках, несмешные шутки и всё тому подобное. Десять минут потерпеть можно. Единственное, что тревожило Вернер, — компашка малолетних идиотов, что без конца пялились на неё. Одна Кузнецова не смотрела на учительницу, уделяя больше внимание завтраку. В отличие от друзей, девушка уже знала всю подноготную Каролины Вернер. Теперь она не испытывала прежнего любопытства, лишь сострадание и чуточку беспокойства за девушку. Вчера после прочтения данных о состоянии здоровья семилетней Алины Осиповой Уварова пообещала себе приглядывать за учительницей. и братцем. Вадим не должен узнать о прошлой жизни Кароль.***
После уроков Вернер воспользовалась отсутствием рядом Вадима, которого, к слову, было слишком много в её жизни, и заглянула к Володе. Тот, на удивление, не начал лекцию о том, насколько опасно столь близкое общение подруги с Уваровым. Видимо, решил не мучать самого себя и взял тайм-аут. — Я хочу знать свою задачу.— переступая порог комнаты, заявила рыжая. — Я здесь, чтобы помогать «вашему расследованию», а значит тебе стоит ввести меня в курс дела. — добавила она, внимательно рассматривая интерьер комнаты. — В данный момент я пытаюсь разузнать, где Крылов. — сообщил повар, кивком предлагая подруге сесть на диван. Та тут же воспользовалась им, сам же Шевцов опустился на стул рядом. — Он бесследно пропал три месяца назад, вероятно, мертв. Князь подозревает меня. — чуть нахмурившись, поделился Илья. — Но это не ты.?! — вздернула брови девушка, скрещивая руки на груди. — Нет. Я собирался пристрелить его, но он провел меня.— вздохнул повар. -.огрел по голове и оставил подыхать в хранилище. — сжав руки в кулаки, добавил он. — Но кому еще была выгодна смерть Крылова? — чуть прищурившись, задумчиво протянула Вернер. — Ты веришь мне? — ошарашенно проговорил Соколов, его взгляд выражал неподдельное удивление. Кароль непонимающе нахмурилась. — А почему я должна не верить.? — пожала плечами она. — Ну, твой отец. считает. — начал было Володя, но рыжая перебила его. — Будь добр, не называй его моим отцом. — сквозь зубы процедила она. Медовые глаза не по-доброму сверкнули. Мужчина поджал губы, но больше ничего не сказал о Князе. Больная тема. Для неё. Карли дала себя какое-то время, чтобы успокоиться. Отвернувшись к окну, она медленно выдохнула, возвращая самообладание. — Что говорят о его пропаже в «INGRID»? — наконец, произнесла Вернер. — А я почем знаю? — усмехнулся Шевцов. — Ну, у тебя же есть там связи. — хитро улыбаясь, вкрадчиво произнесла рыжая. Соколов нахмурился, не догоняя, на что намекает старая знакомая. — Тебе же кто-то помог выбраться из хранилища. — объяснила Каролина. Она довольно ухмылялась, не скрывая собственного удовольствия, и нагло рассматривала перекошенное лицо Шевцова. — Это была Ольшанская. — выдавил он, видимо решив не отпираться. — Ну, так узнай у Анечки об этом. — хмыкнула Вернер — Она помогла тебе в прошлый раз, может быть поможет и в этот. — невинно хлопая глазами, предположила она и так же неожиданно, как и появилась, покинула обитель повара. Передвигаясь по коридору, рыжая думала о том, должна ли была она рассказать Володе о сыщиках и Кузнецовой-Уваровой. Ведь именно за этим она изначально направлялась к напарнику. Но потом передумала. Вика ничего не сказала Вадиму о ней, значит и Шевцов пока что ничего не узнает о старшекласснице. Распахнув дверь своей комнаты, рыжая замерла, на полу почти у самого порога лежала записка. Видимо тот, кто его подбросил, думал, что хозяйка внутри. Вернер напряглась, она выглянула в коридор, убедилась, что он пуст, и закрыла за собой дверь, на замок. Наклонившись, Кароль подняла бумажку и дрожащими пальцами развернула её.«ТЕБЕ ЗДЕСЬ НЕ МЕСТО. УЕЗЖАЙ.»
— гласила надпись внутри. Она была напечатана на компьютере специально, чтобы девушка не определила отправителя по почерку. Вернер вздрогнула. Она прикрыла рот ладошкой и стала метаться из стороны, пальцами сжимая этот злосчастный кусок бумажки. По спине бежал холодный пот, рыжая хватала ртом воздух, пытаясь унять панику, но та лишь разрасталась. Смысл послания был ясен. Кто-то знает, кем на самом деле является Каролина Вернер. И этот кто-то здесь, в школе. Через несколько минут рыжая обессиленно рухнула на кровать и вперила напуганный взгляд в потолок. В медовых глазах начали скапливаться слезы. Она не может уехать. Она не может уехать. Ближе к вечеру в дверь её комнаты постучали, вздохнув, Каролина, как и когда-то отложила книгу в сторону, и отправилась открывать. Она думала, что это Вадим, и оторопела, когда компания старшеклассников ворвалась внутрь. — Вы ничего не попутали? — старательно терпеливо произнесла рыжая, чувствуя, как внутри всё клокочет от злости. — Мы пришли с миром. — нагло ухмыльнулся Морозов, поднимая руки. — И мы обещаем, никто не узнает о том, что ты нам скажешь.— добавил он. Вернер повела бровью, подобная наглость загоняла её в ступор. — Конечно, вы никому ничего не скажете. — ухмыльнулась она — Потому что я не собираюсь ничего вам рассказывать. — отрезала девушка. Она опустилась на краешек стола и скрестила руки на груди, раздраженно глядя на учеников. — Каролина, пожалуйста. — протянул Авдеев, осторожно делая шаг вперед — Вчера ты нам помогла, а значит против «INGRID». — С чего вы взяли? — перебила его девушка — Может я о бульдогах заботилась, у них изжога от человеческого мяса.— огрызнулась она. — Это были бультерьеры, а не бульдоги. — произнесла Кузнецова, насмешливо глядя на учительницу. Каролина раздасованно выдохнула, а школьники улыбнулись друг другу. — Мой отец.— продолжил рассказывать Авдеев — Он звонил мне вчера. И мне очень нужно знать, где он сейчас. Мы думали, ты сможешь помочь. — пролепетал он. Вернер медленно выдохнула и устало потерла переносицу. — Андрей, я понятия не имею ни кто твой отец, ни где он сейчас. — покачала головой рыжая. — Я в этой школе всего два дня и еще толком ничего не узнала. Что вы от меня хотите? — недовольно протянула Каролина. — Он. — начал говорить ученик, но его прервал звук сообщения, пришедшего на телефон девушки. «Может мы всё-таки распьем то вино?» — гласило оно. Учительница улыбнулась, кинув взгляд на бутылку, всё еще стоящую у неё за спиной. «Прямо сейчас?» — быстро напечатала она и подняла глаза на парня, показывая свою готовность слушать. — Мы тебя отвлекаем? — вежливо поинтересовался Авдеев. За его спиной раздался тихий смешок. Кузнецова прикрыла рот рукой. Вернер недовольно посмотрела на девушку, чувствуя, как краснеют щеки. Телефон вновь завибрировал, и рыжая опустила глаза на экран.«А что нам мешает?»
— Да.— кивнула Вернер — У меня есть кое-какие дела. — улыбнулась она, взглядом умоляя Вику молчать. — Ну, тогда мы можем зайти ближе к отбою… — предложил Авдеев. — Не стоит.— покачала головой Карли. Нагло улыбаясь, Уварова поиграла бровями, продолжая издеваться над рыжей. — Давайте лучше завтра! — вздохнула учительница, попутно набирая ответ.«Дай мне десять минут.»
«Уже жду))»
— А лучше вообще никогда! — добавила она, откладывая телефон в сторону. Не обращая внимания на учеников, девушка распахнула шкаф, пробежалась глазами по своему гардеробу и вынула оттуда короткое белое кружевное платье. — Общение с вами может обойтись мне очень дорого! Я не хочу вновь стать крыской для опытов.— вздернув брови, серьезно проговорила она, бросила платье на кровать и подобрала к ним молочного света лодочки. — Вновь? Ты уже.? — зацепился за слово Морозов. Рыжая хмуро посмотрела на него. — Вам пора. — сухо ответила она, кивая на дверь. Школьники не стали спорить и друг за другом покинули комнату. Договориться с новой учительницей не так уж и просто. Она уже сделала небольшой шаг им навстречу, и этого пока достаточно. — Красивое платье. Вадиму думаю понравится! — раздался хамоватый голос Кузнецовой, решившей немного задержаться в комнате преподавателя. — Почему ты ничего ему не сказала? — не оборачиваясь, спросила Вернер. Брюнетка улыбнулась, будто ожидала именно этот вопрос, и присела на кровать. — Потому что знаю своего брата. — пожала плечами она — Он бы замучил тебя.! — И ты решила сделать это сама.! — ухмыльнулась Кароль. Открыв тумбочку, она достала тщательно спрятанную записку, развернула и продемонстрировала её содержимое ученице. Уварова замерла, внимательно вчитываясь в текст послания. — Это не я. — покачала головой она. Рыжая лишь хмыкнула и подошла к столу, на нем валялась забытая Уваровым зажигалка. Одно движение, и бумажку охватил огонь, бросив её в тарелку, Вернер оставила записку догорать. Так будет гораздо безопаснее, чем хранить её в тумбочке. — Каролин, клянусь, это правда не я. — вскочив на ноги, пролепетала Вика. Зеленые глаза с сожалением смотрели на девушку. Рыжая нахмурилась. Кузнецова не врала. Значит, это всё-таки не она. — Кто еще мог узнать о том, что ты. та самая погибшая девочка? — задумчиво протянула брюнетка. Вернер удивленно вздернула брови, оказывается, Уварова знает и об этой стороне её жизни. — Не факт, что он в курсе этого. Может просто видел меня вчера с вами в подземелье! — покачала головой Карли. — В любом случае, у меня только одна кандидатура. Войтевич. — вздернула брови она. — Да, Морозов слишком туп для этого. — согласилась старшеклассница — А Вадим. Не его стиль. — Нужно разобраться с этим. И вообще понять, какого черта здесь творится.— вздохнула рыжая, торопливо переодевая платье. — Скажи мне, ведь папаша твоего дружка, Авдеева, работал на «INGRID»? — уточнила Вернер. Она вспомнила об этом, когда первый раз услышала фамилию парня. Но сказать ему об этом не сумела. Зачем? Он всё равно пропал. — Да, пока не исчез. — подтвердила её догадки Кузнецова. — Вчера он спалил свой телефон в Греции, и туда отправили людей. — рассказала она. — Черт, я в этой школе целых два дня, но толком ничего не узнала. — разглядывая себя у зеркала, пожаловалась Вернер. — Твой брат занимает слишком много моего времени! — ухмыльнулась она. Вика негромко рассмеялась и покачала головой. Не факт, что братца хватит надолго. — Ты сама прыгнула к нему в постель! — пожала плечами брюнетка, наблюдая за тем, как Кароль берет со стола клатч, вино и направляется к двери. — Как бы я об этом не пожалела. — уже в коридоре тихо отозвалась Вернер. Усмехнувшись, Кузнецова кивнула на противоположную дверь. — Если переживешь эту ночь, сможешь быть уверенна, что не он отправитель записок.! — шепотом проговорила она и быстро зашагала в сторону крыла учеников. Каролина же, медленно выдохнув, уверенно вошла в комнату любовника.***
Вы, вероятно, знаете, как это случается. Под «это» я, конечно, подразумеваю свидание, кажется, так это называют мужчины, чей интерес к женщине гораздо выше её декольте. Сначала легкое стеснение, что в общем то и не характерно для данной парочки. Чуть позже вино уже плескается на дне бокала, и беседа клеится куда охотнее. Она начинает смеяться самым обычным, искренним смехом. А он смотрит на её улыбку и мысленно генерирует новую идею для шутки. Если в первые свои минуты разговор касается довольно серьезных тем, то через четыре бокала он спадает к неимоверным глупостям, а заканчивается и вовсе интимными откровениями уже где-то на полпути к кровати. Спонтанные сексуальные фантазии появляются в перерывах между поцелуями и тут же расцениваются, как гениальные. И если всё проходит удачно: падений с кровати и других пьяных конфузов не случается, вам обеспечен крепкий, глубокий сон. То что происходит с утра, предугадать сложнее. Это в большей своей мере зависит от наличия или полного отсутствия чувств, стыда и совести. Отношения Уварова и Вернер не отличались особыми чувствами. Про совесть обоих и говорить нечего. Оттого, наверное, учителя всё еще и находились в одной постели. Парень не спал, подложив руку под голову, он наблюдал за рыжей, что уткнувшись лицом в подушку, пускала слюни на чистую наволочку. Часы на тумбочке показывали 7:59, однако шатен так глубоко ушел в собственные мысли, что и не подумал отключить будильник. Когда он зазвенел было уже слишком поздно, Каролина проснулась и сама выключила противную трель. Зевнув, она села на кровати, одеяло чуть сползло, обнажая небольшую аккуратную грудь. Вадим с трудом отвел взгляд от неё вверх, на копну рыжих растрепанных волос, после на лицо, большие глаза, нос, покрытый светлыми веснушками, странно, но раньше он их не замечал, пухлые, чуть приоткрытые губы. Карли непонимающе вскинула брови, начиная разглядывать Уварова в ответ. Это завлекло её. Раньше она никак не отличала Вадима от брата, полагая, что кроме характеров их больше ничего не разделяет. Но сейчас её казалось, что глаза Уварова-старшего посажены не так глубоко, как у брата, они больше и гораздо темнее. Нос более прямой, и губы. мягче. Широко улыбаясь, учительница выбралась из-под одеяла и присев перед шатеном на корточки, потянулась к губам. Вадим замер, чувствуя её тяжелое дыхание на лице, издеваясь, он ждал пока рыжая сама поцелует этого. Но когда Вернер уже была готова сделать это, откуда-то из коридора донесся оглушительный детский визг. Рыжая резко отстранилась. — Ты слышал? — нахмурившись, прошептала она.