Через тернии — в ад

Придя домой, Надя попыталась избежать встречи с теть Людой, которая конечно же заметила ее отсутствие этой ночью и хотела узнать все подробности о ее ночном приключении, поэтому быстро прошмыгнула к себе в комнату и заперла дверь на ключ. Сейчас ей было не до разговоров — хотелось просто побыть наедине со своими мыслями, понять, что же всё-таки произошло и к чему все это может привести. Разве что, в тишине побыть так и не получилось — в дальней комнате к Сан Санычу пришли его друзья, так что их громкие пьяные разговоры эхом раздавались по всей квартире. Переодевшись в домашнее, Надя завалилась на тахту, закрыла глаза и стала тщательно раскладывать в голове «по местам» все свои воспоминания о прошедшей ночи. От начала и до конца. Все началось с того, что ей подбросил записку Майков, который предложил ей вечером сходить в кафе, и куда он, собственно, так и не пришёл. Надю с самого начала терзали смутные сомнения, ее отговаривала от этого свидания Варя, но все же любопытство пересилило ее и она пошла к нему на свидание. Зачем? Майков никогда ей не нравился, несмотря на всю свою внешнюю привлекательность и материальное положение. Чем же она думала, когда бежала в это чертово кафе, его кафе? Ведь она знает, кто такой Майков, знает, что он вряд ли просто так захочет с ней пообщаться, не преследуя при этом какую-то цель. Вот только… странно, что он так и не явился в кафе. Ведь она просидела там не меньше часа, а он так и не пришёл. Или же она не заметила его… Что, если он пришёл, но в тот момент, когда рядом с ней был Денницын? Тогда кто угодно не стал бы подходить, не то, что Рома. А если все так и было? Нет, тогда бы уже по университету разошелся слух, с кем встречаются студентки второго курса по вечерам, и Варя бы уже примчалась выяснять всю правду к ней домой. Так что Рома Майков точно не пришёл… Но почему? Зачем было звать ее в кафе и не приходить самому? Надя поморщилась от ноющей головной боли, которая начала терроризировать ее бедную головушку с того момента, как она попала домой. Хорошо было бы пойти и выпить таблетку, чтобы притупить боль, но девушка ленилась и, пока эта мигрень не мешала ей думать, вставать и идти за таблеткой она не собиралась. Так что же могло помешать Роме Майкову прийти в кафе? Бармен ведь говорил, что он должен прийти… Тот самый бармен, который что-то подмешал ей в коктейль, после которого ее стало клонить в сон. О том, что девушкам в барах и клубах подмешивают какую-то гадость, после чего они сразу же вырубаются, Надя конечно слышала, но вот никогда не могла подумать, что такое произойдёт и с ней. Так можно ли считать это совпадением — подмешанный клофелин в коктейль и опоздавший на встречу Май? Или все же эти два события связаны между собой? В общем, Роме и его загадочному поступку было посвящено слишком много вопросов, на которые Надя была не в состоянии ответить, поэтому решила перейти к другой, не менее важной теме, а именно — к Виктору Сергеевичу. Девушка была благодарна судьбе, что именно он заметил ее в баре того кафе и вытащил оттуда, когда бармен подмешал ей что-то не то в коктейль, ведь кто знает, чем всё это могло кончиться. Да, она знала, кто он такой, знала, что надо держаться подальше от него, но все равно ее как будто бы незримо тянуло к этому мужчине… Что было самым страшным для Нади, так это осознание, что ей действительно нравится Денницын. И не просто как преподаватель, а как мужчина. Сколько бы она ни вспоминала его полностью окровавленную рубашку и пустую кобуру, сколько бы раз ни напоминала себе, какой ужас он навёл на неё в первую их встречу, все равно каждый раз, когда она видела его, в низу живота начинало как-то приятно тянуть. Сколько бы она ни твердила себе, что он взрослый мужчина, а все равно при взгляде в его изумрудные глаза у неё все внутри переворачивалось. Виктор Сергеевич вызывал много различных эмоций в ее душе, но среди них не было ни ненависти, ни отвращения, и это было самым страшным, потому что Надя просто не знала, как поставить защиту прежде всего от своих собственных чувств и эмоций. Было в нем что-то такое, к чему он еще летом позволил ей прикоснуться, и после чего она перестала воспринимать его, как чужого. Этой ночью, когда полезла целоваться к Денницыну, она и вовсе перешла ту последнюю черту, которая позволяла ей вернуться назад, которая отделяла ее от безумия, в которое она была готова, но боялась погрузиться… Утром за завтраком в его квартире, ею завладели смешанные чувства. Кроме того, что ей было ужасно стыдно за своё недавнее поведение, внутри разливалась какая-то теплота при мысли о том, что она сидит в кухне у Денницына и спокойно завтракает. В это утро она придумала себе идеальную сказку и даже почти поверила в неё… Вот только зря она придумала себе эту сказку со счастливым концом, где они оба живут долго и счастливо, — буквально через пару минут после этого она сама увидела Лилю, которая ворвалась в квартиру Виктора Сергеевича. Но Надя никогда не боялась правды — уж лучше горькая истина, чем сладкий самообман. Это была случайность. И такого явно больше не повторится. Ей стоит забыть про все это и «жили долго и счастливо», забыть про все эти дурные мысли и вернуться к своим студенческим проблемам. Да, конечно, Мефодий сказал, что Лиля не представляет для неё никакой угрозы… Вот только какое ему до этого дело? Все утро он только и вёл разговоры о том, какой Виктор Сергеевич хороший и что стоит присмотреться к нему получше. Он… пытался свести их? То есть их знакомство было всё-таки неслучайным, и Мефодий просто пытался свести ее со своим начальником? Или же это она просто не так все поняла? Надя чувствовала, что она будто бы стояла на распутье, не зная, что ей делать: принять свои чувства к Виктору Сергеевичу или продолжать борьбу — как можно быстрее избавиться от чувств, защитить себя, пока его яд не разлился по ее венам, не пустил глубокие корни, чтобы потом не вырывать его с кровью и мясом из своего сердца. Девушка не знала, какое решение ей следует принять. Поморщившись, Надя открыла глаза и протерла лицо руками. Боль в висках лишь усилилась, и, не в силах больше сдерживать ее, девушка все же решила выйти на кухню, чтобы выпить цитрамон. Только она села на постели, как услышала, что в коридоре пронзительно зазвонил телефон. Через пару секунд звонок смолк, но тут же в дверь постучала теть Люда и сказала, что к телефону зовут ее. Нависнув над телефоном, Надя несмело поднесла трубку к уху, вслушиваясь в тишину на другом конце провода — пыталась выяснить, кто ей звонит. — Афанасьева! — раздался недовольный голос подруги, и Надя тут же расслабилась. — Какие черти и где тебя носят?! Почему на пары не явилась и мне ничего не сказала? — Варь, я… — Только не говори, что ты пошла на свиданку с Майковым… — Да. — Что?! — взвизгнула Медведева. — Нет, Афанасьева, ты… ты… А-а! Это не телефонный разговор. Все, сейчас приеду. И только попробуй из дома смыться — я тебя где угодно достану. Жди! В трубке послышались гудки. Повесив трубку и тяжело вздохнув, Надя поплелась на кухню за цитрамоном. Она знала, что Варя точно приедет к ней и выпытает все, что произошло прошлой ночью. И что она ей расскажет? Как пошла на свидание с одним, а ушла из кафе с другим? Что пошла к Майкову, а уехала домой к Виктору Сергеевичу? Как она обжималась с ним в лифте и ночевала у преподавателя-бандита дома? Или что она его уже давно знает, так как летом подобрала его раненного у себя во дворе? — Ты чего дома не ночевала? — теть Люда встретила ее подозрительным взглядом, когда девушка зашла в кухню. — Свиданичила небось? — Ага, — Надя кивнула, залезая в пенал за коробкой с медикаментами. — Что-то вроде того. Женщина красноречиво замолчала, пряча многозначительную улыбку от Нади. Та чувствовала, что соседку распирало от любопытства, но она не знала, с чего ей начать разговор, поэтому молча помешивала жарящуюся на сковороде картошку и бросала в сторону Нади хитрые взгляды. — Теть Люд, — произнесла Надя, второй раз перерывая коробку с лекарствами, — а где цитрамон? Я что-то найти никак не могу. — Голова болит? — женщина лукаво посмотрела на девушку и, бросив сковородку, полезла в висящий на стене шкафчик. — Здесь смотрела? Тут еще кой-какие лекарства лежат. Пока искала нужную пачку таблеток, теть Люда как бы между прочим поинтересовалась: — А что за жених-то? С универа небось кто-то? — Э-э… да, — для убедительности, Надя даже кивнула. Ага, с универа. Преподаватель. Выпив таблетку, Надя уже хотела побыстрее смыться из кухни и избежать расспросов от соседки, как та в самый последний момент спросила: — А мать-то знает, а, Надь? Надя замерла, не зная, что ответить. Про преподавателя-бандита, которого она случайно спасла прошлым летом, в которого она умудрилась влюбиться и у которого она сегодня ночевала? Нет. И уж ей-то этого точно знать не надо. Девушку спас звон бутылок, раздавшийся из комнаты Сан Саныча, и последовавшая за ней громкая и несвязная ругань. Кинув прихватку на стол, теть Люда понеслась к комнате, где весь день отмечали первый четверг на неделе, чтобы свести назревающий там конфликт на нет, поэтому Надя решила тактично скрыться у себя в комнате, пока о ней забыли на какой-то момент. Иначе теть Люда точно выпытала бы у нее всё… Усевшись на тахту, Надя стала со страхом смотреть на часы, ожидая прихода Медведевой. Ей надо было что-то рассказать подруге, что-то, во что она бы еще поверила. Не расскажет же она ей правду… Закрыв глаза, девушка бессильно уронила голову на руки. Она завралась, она в конец завралась. Ей приходится скрывать почти все, что происходит в ее жизни, от родных и друзей, которым она доверяет. Не рассказывает, потому что боится за них. Но что она будет делать потом? Рано или поздно все к чему-то приведёт и ей придётся рассказать обо всем Варе и маме, хочет она того или нет. И что ей рассказывать? Про то, как она больше полугода врала им в лицо и скрывала все? Вряд ли это их обрадует. Но что же ей делать, чтобы случайно не навлечь на них беду?.. Варя, которую до дома Афанасьевой довез брат, пришла минут через десять и, завалившись в комнату к Наде, сразу же потребовала объяснений, почему та не явилась сегодня на занятия. — Афанасьева, быстро давай рассказывай, что было, — выпалила Варя и, скинув с себя куртку, завалилась на тахту. — И чтоб в подробностях! — Да нечего рассказывать, — девушка сконфуженно улыбнулась. — Ой, Надь, не заливай, — Медведева отмахнулась от нее. — Давай-давай, вываливай все. Надя замолчала, судорожно обдумывая, что же ей рассказать более-менее правдивое, чтобы в это поверила подруга… — Ну, я вчера пришла в кафе, — девушка сама не заметила, как начала медленно говорить, — ну и… Я, э-э… я рано пришла, его еще не было. Майкова еще не было, да. Ну я решила подождать немного, мало ли, почему он опаздывал… — Что? — глаза подруги расширились. — Он еще и умудрился опоздать? Вот козлина… Я бы на твоем месте развернулась и сразу бы ушла. — Ну, я решила подождать, и, э-э… В общем, я ждала-ждала его, а он… Ну, он так и не пришел. — Что?! — Ну да. Я посидела там в баре немного, выпила коктейль и ушла домой. Вот и вся история, Варь. Варя откинулась назад, прислонившись спиной к стене и с удивлением посмотрела на подругу. Закрыла глаза, вздохнула, качнула головой, снова посмотрела на Надю и наконец произнесла: — Знаешь, уж лучше так, чем как-то по-другому. Мне с самого начала не нравилась эта затея, особенно с учетом того, что мы знаем, какой Май на самом деле, так что… Хорошо, что все этим закончилось. Афанасьева с трудом сдержала свое нейтральное выражение лица. Ну да, все этим и закончилось… как же. — Так, погоди, — задумчиво произнесла Варя. — А в универ ты тогда чего не пришла? — Я, ну… Ну как сказать… Не захотела встречаться с Майковым после этого. — Девушка сама не понимала, как у неё получается так ловко придумывать какие-то оправдания. — Да и голова побаливала с утра, вот я и решила дома остаться. — А, ну теперь все понятно. Эх, ну и история, конечно… Нет, ну Май козел, конечно. Его величество не изволило на свиданку даже явиться… — Вообще, — проговорила Надя, — он собирался прийти. Мне бармен сказал, что это кафе его отца, и он задерживается… — И сколько же ты его ждала? — Варя прищурилась. — Ну-у… минут сорок. — Чего?! — Варя закатила глаза. — Да он обнаглел. Нет, Надь, не знаю как ты, а я не могу это адекватно воспринимать на трезвую голову. Вскочив с дивана, Медведева полезла в свою сумку и через пару секунд выудила из нее бутылку с красным вином. — Из запасов Влада. Будем лечить душевные раны, так сказать. Неси стаканы давай. Надя, усмехнувшись, покачала головой, но послушно пошла на кухню за стаканами. Осушив примерно половину до этого почти полного стакана, Варя, прислонившись спиной к стене и задумчиво глядя куда-то в потолок, негромко вещала: — Чисто физический секс меня не интересует… нет… Я вот обязательно думаю, что всегда должно быть какое-то чувство… Ну я не знаю, например, потусить вместе… или напиться вместе на худой конец. А вот Майков, он, он же из тех, кому… кого не интересует вот это все, что у тебя есть внутри. Я вообще не понимаю, что девки в нем находят. Он же противный как… как я не знаю кто. — Ну ты же сама прекрасно знаешь ответ на свой вопрос, — протянула Надя и отпила из своего стакана. — Фигня это всё, Надь. Деньги, машины. Ерунда. Понимаешь? Ты вот, когда подыхать будешь, ты чё, про денежки свои вспоминать будешь? Нет, подруга. Ты будешь вспоминать, как мы с тобой тусили, как по дискотекам ходили… Как с Никиткой и Женькой отжигали. А вот он что вспомнит? Да нихрена… И о нем никто не вспомнит. Так что хрень всё это, ваши деньги эти… Нет, они, конечно, нужная штука в этой жизни, но не настолько. Любовь за деньги не купишь. Варя замолчала, переведя взгляд на свой полупустой стакан, шмыгнула носом и серьезно посмотрела на подругу. — Вот скажи, — тихо спросила она, — он тебе хоть нравится? — Да, — не задумываясь, соврала Надя и тут же пожалела об этом. Ведь если вскроется правда, то как она потом будет оправдываться перед лучшей подругой? Хотя она уже настолько завралась, что на фоне всего остального это будет выглядеть милым пустяком. Услышав ее ответ, Медведева поморщилась, допила оставшееся вино из стакана, причмокнула губами, вздохнула и произнесла: — Делай как знаешь нужным. Я тебя предупредила, но не могу же я тебя на цепь посадить и к батарее приковать, чтоб ты к нему не приближалась… Хотя, может, этот козел и изменился, и я ошибаюсь… В общем, Надь, дело твоё. Но знай — если что, если этот белобрысый уродец что-то сделает, то вместе пойдём ему морду бить. Надя тихо рассмеялась. Она-то знала, что Варе и причины искать не нужно, чтобы врезать Майкову. Через полчаса опустевшая бутылка вина одиноко блестела мутным стеклом на столе в тусклом свете лампы. Подруги же лежали на тахте и, хихикая, обсуждали какие-то несерьезные мелочи. — А знаешь, что у меня нового? Влад домой припер новый кассетник, — похвасталась Варя. — Шарп! Не знаю, где он вообще отрыл его… Вспомнив о чём-то, Медведева хлопнула себя по лбу и воскликнула: — Вот пустая голова!.. Я же совсем забыла! — Только не говори, — улыбнувшись, произнесла Надя, — что ты утюг дома забыла выключить. — Да какой утюг, — Варя отмахнулась от неё. — Мне Влад билеты на Агату Кристи подогнал — он с Сашкой пойти не сможет, так как у него смена в этот вечер. Не хочешь со мной на выходных сходить? Погнали, Надь. Там в этом клубе у Никиты знакомый один работает, обещает за кулисы к Самойловым провести… Варе и не пришлось уговаривать подругу — Надя и так легко согласилась. Во-первых, она безумно любила Агату Кристи, а во-вторых, ей все равно надо было развеяться, отвлечься от всего того, что с ней произошло за эти два дня, а поход на концерт любимой группы подходил для этого как нельзя лучше. Поговорив ещё немного, подруги решили лечь спать — всё-таки завтра надо было идти на пары. Уложив Медведеву спать, Надя подошла к столу, взяла бутылку и уже хотела пойти на кухню и выкинуть ее, как заметила какое-то движение за окном. Ей показалось, что мгновение назад с другой стороны окна на подоконнике сидела большая ворона, но, заметив девушку, взмахнула крыльями и улетела. Встряхнув головой, девушка решила, что ей просто показалось — пить меньше надо, — и вышла из комнаты.