Через тернии — в ад

Официантка, быстро улыбнувшись сидевшим за столом дежурной улыбочкой, забрала пустой поднос и покинула зал. Мефодий проводил ее юбку внимательным взглядом и незаметно ухмыльнулся. — Ты помнишь с чего все началось? — спросил Майков, опрокинув в себя первую стопку водки и закусив селедкой. — Пять лет назад. — Я только выиграл это заведение у какого-то идиота в карты вместе со всем, что у него вообще было, — ответил Виктор Сергеевич. — В ту ночь он потерял всё. — Частное казино на Ленина, — ухмыльнулся Дмитрий Михайлович. — До сих пор, кстати, работает. — Я уже вставал из-за стола, — продолжал Денницын, задумчиво покручивая рубиновый перстень на указательном пальце, — как тут же появился ты. Прицепился как банный лист. Ты был так жалок… Виктор Сергеевич всё помнил, каждую деталь того вечера. Как Дмитрий Майков чуть ли не ползал у него в ногах, умоляя дать ему шанс — какая-то птичка напела ему, что именно он помог Петриченко и еще парочке выдающихся людей в городе. Умолял, потому что ему еще надо как-то на ноги поднять сына; сына, который сейчас очень надоедает Виктору Сергеевичу. Божился, что сделает всё, что угодно… — Зато посмотри на меня сейчас, — Майков раскинул руки в стороны, обводя ими помещение. — Посмотри, где я сейчас. Я выбился в люди. Мог ли простой Дима-мент подумать о том, что когда-нибудь сможет держать под собой почти весь город? И всего-то лишь за какие-то семьдесят процентов от дохода «Звезды», которую ты мне дал… — На пять лет, — тут же добавил Денницын, чуть сощурив глаза. — Если ты не забыл, то я все еще хозяин этого ресторана. А наша сделка была рассчитана на пять лет. — Но мы же так хорошо сработались, — протянул Дмитрий Михайлович. — Так, может, поработаем вместе еще? Виктор Сергеевич еле заметно хмыкнул. Он так и знал — Майков предложит продлить сделку, так как не хочет уходить с насиженного места, а сделать ему это придется, ведь без влияния Денницына его быстро уберут оттуда. Вот только он — не тот, с кем можно продлить или перезаключить сделку. Дьяволу душу дважды не заложишь. Он так и не ответил на предложение Майкова, и тот заметно напрягся, что не могло не понравиться Денницыну и Мефодию, который молча следил за разговором, стоя чуть позади от хозяина, и иногда бросал многозначительные взгляды на смущавшуюся официантку, когда та появлялась в зале. — Ладно, не будем о нудном. Лучше ты расскажи, — решив вернуть разговор в более-менее спокойное русло, миролюбиво поинтересовался Дмитрий Михайлович, — как сам поживаешь? Как дома дела обстоят? Домашние не достают? Виктор Сергеевич знал, зачем Майков затеял этот разговор — надеется хоть что-то разнюхать про него. Вот только раньше это было надо делать, а не когда до окончания сделки остался всего лишь месяц. — Если бы они еще были, — со сдержанной улыбкой ответил Денницын. — Так ты холостяк?! — мужчина поджал губы. — Завидую тебе я… Мне б так жить! Покачав головой и усмехнувшись, Майков опрокинул в себя еще одну стопку водки. Он был разочарован тем, что так и не смог ничего вытрясти из Денницына. Семья — это то, на что можно надавить в случае чего. А если ее нет, то… человек просто неуязвим. Тем более — такой, как Виктор Сергеевич, власть которого чувствовалась от одного его вида. И Дмитрий Майков к своему великому сожалению это прекрасно понимал. — Вот скажи мне, — серьезно проговорил Майков, — в чем сила, а? Виктор Сергеевич едва сдержал лукавую ухмылку. Знал бы Майков, кому он такой вопрос задает, наверное, промолчал бы… — Просвети же меня. — Да в деньгах вся сила, в деньгах! Кто сильнее — тот и прав. Херня! Правда эта ваша, всё вот это — да кому это вообще все нужно? Деньги правят миром, и тот сильней, у кого их больше. — Вот Петриченко тоже так думал, — Денницын загадочно ухмыльнулся. — И где теперь этот Петриченко… На лице Дмитрия против воли заиграли желваки, лежащая на столе рука сжалась в кулак. Сидящий рядом с ним Гурам заерзал на месте, исподлобья смотря то на Денницына, то на Мефодия. Майков отчаянно пытался найти слабое место Денницына и наугад задавал вопросы на разные темы. Его ребята уже несколько недель пытались пробить хоть какую-то информацию о Викторе Сергеевиче Денницыне, но никто не мог найти ничего. Его как будто не существует… Но вот он, сидит перед Дмитрием, вполне живой. А раз он есть — значит, должно быть и слабое место. Ведь не бывает же людей, у которых нет слабого места?.. — До окончания сделки остается месяц, — начал говорить Виктор Сергеевич, который решил закончить этот разговор и уйти, но мужчина перебил его. — Да к чему такая спешка?.. — Проведи это время с пользой, — закончил свою речь Денницын. — На этом всё. Увидимся через месяц. Он встал из-за стола и сразу же направился к выходу. Мефодий молча двинулся за ним, держа в руках чемодан с наличкой, и, взглянув на официантку в последний раз, игриво подмигнул ей. — Разговор один есть, — внезапно произнёс Майков, опрокидывая в себя ещё одну стопку, но не закусывая, и выжидательно поглядел на Денницына. Виктор Сергеевич остановился и, повернув голову вбок, посмотрел на Дмитрия. Но тот продолжал держать паузу, все также не сводя взгляда с уходящего мужчины. — Какой же? — спросил он. — Напоминаю: мое время… — Не подъедешь сегодня часиков в шесть в одно местечко? — Майков отвёл взгляд в сторону. — Дружочек мой хотел бы обтрещать кое-какой вопрос с тобой. — Я же сказал, что… — Не-не, не за меня. Он по своему вопросу. Виктор Сергеевич молча смотрел на него, продолжая стоять вполоборота. Едва заметная ухмылка появилась на его лице. Он уже все понял… Ведь нельзя обмануть того, кто сам прекрасный обманщик. — Слушай, человечек реально толковый, дела неплохие проворачивает. Ему бы помощи немного со стороны… — Я тебя понял. — Тогда в шесть на пустыре у старого завода. Развернувшись, Денницын зашагал на выход из ресторана. Мефодий, оглядев всех присутствующих хитрым взглядом, последовал за хозяином. До машины они шли молча, и только сев внутрь и отъехав от «Звезды», заговорили. — Он хочет вас убрать, — произнёс Мефодий, давя на газ. — Я это понял. Вот только зря он это затеял. — Ну, не знает же, с кем он связался… Зачем вы, кстати, ему почти всю информацию о себе выдали? Зачем раскрыли сразу все карты? — Чтобы если что они не смогли добраться до Нади. Этот друг, которому якобы нужна помощь, — его запасной план. Ему нужно было надавить на меня — слабого места в виде родни у меня нет, прямых доказательств, что я связан со смертью Петриченко — тоже. Узнав, что у меня нет ничего, что могло бы меня серьезно задеть, он решил прибегнуть к этому самому запасному плану, то есть просто убрать меня. В принципе, ничего более изощренного я от Майкова и не ждал. Но уж лучше так, чем если бы он начал серьезно рыть под меня. Ведь если он начнет… — То рано или поздно узнает о Наде Афанасьевой, — закончил за него предложение Мефодий. — И воспользуется ей как рычагом, чтобы надавить на вас. — Именно. А я не допущу, чтобы она была хоть как-то втянута во все эти бандитские дела. Виктор Сергеевич замолчал и, достав сигарету из портсигара, закурил. Будь его воля — он бы убрал Майкова со всей его шайкой и нахальным сынком в этот же вечер, но он не может нарушить данное самим собой слово. Поэтому придется еще месяц терпеть наглеющего Дмитрия… Главное — не допустить, чтобы он как-то добрался до Нади, а уж об остальном он позаботится. — Ты знаешь, что делать, — спустя какое-то время тихо произнес Виктор Сергеевич и, встретившись взглядом с Мефодием, кивнул ему. Через несколько минут машина остановилась на пустыре перед заброшенным заводом, встав под столбом со слабо горевшим фонарем. Мефодий, который уже сидел один в машине, оглядел внимательным взглядом освещенный тусклым желтым фонарем пустой проезд, вздохнул и полез в бардачок. Он уже знал, что сейчас должно произойти. Прорезая тишину, через мгновение раздалась автоматная очередь. Поднятое окно на водительской двери тут же рассыпалось мелкой стеклянной крошкой на грязный асфальт, на самой двери с внешней стороны появились несколько пробоин от пуль. Одна из фар, моргнув на прощание, также потухла после того, как попали и в нее. Спустя пару секунд выстрелы прекратились, и трое мужчин в черных балаклавах, держащие в руках автоматы, вылезли из своего укрытия. Не сговариваясь, они вместе подошли к машине, чтобы осмотреть, но замерли в метре от нее — заметили, что она была пуста. Они непонимающе переглянулись — они же точно видели, что за рулем кто-то сидел… — Зря вы машину попортили, — появившись позади них, произнес никак не пострадавший Мефодий и, плотоядно улыбнувшись, вскинул пистолет. Через пару мгновений трое мужчин лежали на земле перед мерседесом, истекая кровью; двое уже были мертвы. Наклонившись к третьему, Мефодий рывком стянул балаклаву с его головы. Мужчина с простреленным легким, с растекшейся по губам кровью с нескрываемым страхом смотрел на него. — А вы чё, ребят, всё стреляете? — с усмешкой поинтересовался Мефодий. — А чё? — показав окровавленные зубы, огрызнулся мужик, о чем сразу же пожалел — молодой человек с силой надавил подошвой до блеска начищенной туфли на рану, от чего тот зашипел от боли. — А то, что уже не стреляют. Сейчас по-другому бизнес делают, не так как вы. — Мефодий убрал ногу, пнув на последок его в бок. — Ну вот зачем было меня раздраконивать, устраивать непонятно что… Машину портить. Ну вот зачем с машиной так, а? Я не люблю тех, кто мою машину трогает. А если я кого-то не люблю, то я нервничаю и плохо с ним общаюсь. Это делу вредит. Мефодий, хищно улыбнувшись, поглядел на мужика, который непонимающе смотрел на него, продолжая истекать кровью. Уж в чем демон знал толк, так это в пытках. Выстрел из пистолета в грудь обеспечивал смерть в течение семи минут и дикую боль. Так почему бы не задать бедняге пару-другую интересующих его вопросов? Он любил делать такие долгие лирические отступления, которые давали жертвам какую-то призрачную надежду на спасение. Будь его воля, он бы еще дольше издевался над ними, но был ограничен во времени, поэтому довольствовался лишь этим малым. — Дай угадаю, — спокойно спросил Мефодий лилейным голосом, — вас послал Майков? Решив больше не быковать, мужик отчаянно закивал головой — говорить он уже не мог, лишь как выброшенная на сухой берег рыба жадно хватал ртом воздух. — Плохо, — Мефодий разочарованно зацыкал языком, — очень плохо. Подставил вас Майков. Вы ведь не его люди? Мужчина снова кивнул. — Тогда объясню, — Мефодий наклонился ближе к нему и процедил сквозь зубы: — Вас не просто подставили, ребят. Вас кинули! Как лохов последних, как школьников. Вы нарвались на того, о ком лучше и не знать, что он по земле ходит. Выпрямившись в полный рост, Мефодий по-птичьи склонил голову набок и нацелил пистолет на мужчину, который увидел нависшее над ним дуло и из последних сил попытался отползти в сторону от стоящего над ним молодого человека. — Передашь потом Майкову, что дьявола невозможно обмануть. Нажав на курок, Мефодий заткнул пистолет за ремень и оценивающим взглядом осмотрел пустырь, залитый кровью, странно блестевшей в свете тусклого фонаря. За что он любил двадцатый век — так это за разнообразие оружия. Возможно, хозяин и не всегда одобрял такое, но Мефодий был просто в восторге. Особенно демону нравилось ядерное оружие — сколько бы не говорили о дьяволе, а все-таки человек умудряется опуститься гораздо ниже, сотворить еще более ужасные вещи. Что ещё ему ужасно нравилось в двадцатом веке — так это машины. Отсутствие лошадей во многом упрощало перемещение в человеческом облике из одной точки в другую. Да и разница скоростей приятно поражала. Поэтому сейчас, глядя на свой мерседес, который был больше похож на решето, Мефодий лишь устало выдохнул, представляя, что ему предстоит сейчас отправиться в автосалон за новой машиной, то есть тратить свое личное время, которое он собирался выделить на смущавшуюся официантку из «Звезды»… Но ничего не поделаешь. Достав из кармана пиджака зажигалку, Мефодий щелкнул ею и, закинув в салон машины, сделал пару шагов назад. Кожа на сиденьях тут же начала плавиться, издавая ужасный запах. Через пару мгновений вся машина была окутана ярким пламенем, от нее шел черный дым, но этого уже никто не видел — пустырь был пуст.