Can anybody find me somebody to love? Each morning I get up I die a little Can barely stand on my feet Take a look in the mirror and cry Lord, what you're doing to me I have spent all my years in believing you But I just can't get no relief, Lord!
***
Бартимеус, со всех ног спеша в университет, на ходу отхлебывал горячий кофе. Он терпеть не мог, когда ему приходилось ездить в университетский кампус в выходные дни. Не сказать, что ему особо симпатизировал университет и коллектив кафедры, где он работал, но свой предмет он обожал. История Древнего Египта была его страстью, Бартимеус мог часами говорить об одном времени правлении Аменхотепа III, расписывая все достоинства и недостатки политики фараона, или же в графиках, приплясывая у доски, рассказывать стратегию борьбы Египта с Хеттами. Докторскую степень Бартимеус получил через три года, после того как перебрался из Александрии в Оксфорд, начав своё исследование ещё на родине и закончив его уже в Англии. Ему предложили через знакомых устроиться в преподавательское кресло на кафедру истории факультета искусств и социальных наук в Роял Холлоуэй. Соблазнившись на хорошую ставку и крупный исследовательский центр, Бартимеус согласился стать профессором Бартимеусом Сакаром. Прошло уже два года его преподавательского бытия, а прогресса в работах по изучению периода вторжения Александра Македонского не происходило – декан факультета, Джессика Уайтвелл, практически не обращала внимания на просьбы молодого профессора-египтолога о командировках на малую родину. В Египте проводилось много крупных раскопок, которые грозили переиначить исторические факты, а Бартимеус отсиживался в сером Лондоне, так как университет заворачивал все его заявки на гранты. Вынужденный максимально пресмыкаться, профессор Сакар бегал на каждое заседание кафедры, на каждый университетский приём и на все светские мероприятия, а также проводил дополнительные факультативы для обалдуев-студентов за минимальную надбавку и давил улыбочку перед начальством. Нервы его были на пределе, и Бартимеус замышлял уйти в отпуск, в котором он скоропостижно скончается от ущемления его человеческого достоинства, но его всячески поддерживала и спасала от преждевременной моральной кончины коллега с кафедры и подруга Кэтлин Джонс, которая преподавала историю искусств. Именно она, позвонив в не такой уж ранний час, разбудила Бартимеуса, сказав что «Уайтвелл устроила очередной приём, и тебе надо быть там в самом лучшем виде, вдруг получится затереть ей что-нибудь про твою заявку на грант». Справившись с симптомами похмелья, которое поселилось у Бартимеуса после двух дней гуляний по пабам с Китти, он привел себя в порядок, и достал из глубин шкафа лучшую рубашку для «экстренных случаев» которая безупречно гармонировала с его смуглой кожей. Уложив непослушные волосы, молодой египтянин принялся искать ключи от машины, оставленные несколько дней назад где-то в прихожей за ненадобностью, но спустя полчаса, когда поиск не принёс результатов, Бартимеус, прокляв всё на свете, отправился на автобусную остановку. Уснув в автобусе и проехав свою остановку, Бартимеус негодовал ещё больше и уже совсем взвинченный, решил выпить кофе и выкурить сигарету, дабы успокоить нервы. Но успокоиться не получилось – полисмен оштрафовал его за курение в неположенном месте и на запале своей ярости, Бартимеус пошёл в университет. Весь запыхавшийся и разгоряченный, он взлетел по лестнице, ведущей в зал, где проводился приём. Найдя взглядом свою подругу Китти в миниатюрном черном платье, элегантно подчёркивающие изгибы её фигуры, он пошёл к ней, взяв по дороге у официанта два бокала с шампанским. Всё ещё тяжело дыша от спешной «прогулки», он протянул Китти бокал с шампанским: – Миленькое платье. В похожем ты вчера клеила девок в Адмирале Дюнкане. – О, Барти, привет! – Китти, принимая бокал с шампанским, оглядела друга: – Выглядишь драматично. – Точно, хорошее слово, описывающее моё сегодняшнее утро, – Бартимеус закатил глаза. – Я позвонила тебе в три часа дня, не ной. А что на счёт платья, я собираюсь подцепить ещё одну рыбку. Она сегодня точно здесь будет, я уверена! – сказала Китти с горящими глазами. Китти говорила о Ребекке Пайпер, миловидной секретаршей декана, с которой частенько флиртовала на приемах, но ничего дальше невинного флирта не заходило – то ли Пайпер не понимала, куда клонит Китти, то ли понимала, но боялась ей отказать. Эта нелепая ситуация зажгла в Китти азартный огонь игры под названием «она будет моей», которая случалась у неё на регулярной основе, сопровождаемой комментариями «на этот раз всё серьёзно». Бартимеуса умиляли попытки подруги найти вечную любовь в очередной раз. Сам же он довольствовался случайными встречами в пабах и клубах, говоря, что работа стала его личной жизнью. Китти стремилась обустроить жизнь личного друга так же пылко, как и свою – часто сводила его с какими-то парнями, оставляла его номер телефона на сайтах знакомств, в туалетах гей клубов и единственным результатом, после которого закончились попытки Китти свести Бартимеуса с кем-то, был поход к венерологу и месяц продолжительного и дорогостоящего лечения. После этого Китти стыдливо извинилась со словами «прости, я не знала, что так выйдет» и следующий месяц угощала друга выпивкой. Допив бокал шампанского, Китти принялась поправлять Бартимеусу воротник рубашки, параллельно рассказывая о сегодняшнем мероприятии: – Уайтвелл сегодня собирается вроде как объявить о сотрудничестве с новыми спонсорами университета, которые, по слухам, готовы выделить деньги на археологическую экспедицию. – Но у нас же нет археологов, – удивился Бартимеус. – Да, зато есть крутые специалисты-историки. Ты, например, – заговорщически шепнула Китти и пояснила: – Барт, это твой шанс заявиться как эксперт по Древнему Египту. Я слышала, что они собираются сотрудничать с университетом в Каире. – Я попробую, конечно, но ничего не обещаю, – сказал Бартимеус. – Молодец, так держать, – Китти похлопала его по плечу. Молодые люди взяли пару закусок и сели на одну из соф, стоящих по периметру большого зала. Играла приятная музыка, чем-то напоминавшая не то джаз, не то легкий фанк, по всему залу стояли группы людей, которые вели светские беседы друг с другом. Сотрудники университета зачастую старались наладить связи на таких приемах с кем-то из богатых аристократов, интересующихся наукой. Несколько дам бальзаковского возраста неподалеку в вечерних нарядах флиртовали с мужчинами, надеясь найти богатого покровителя и наверстать дни минувшей юности. – Посмотри на Хопкинса, – Китти кивнула в сторону толпы, – Как он выделывается перед председателем, такое чувство, что сейчас при всех ему зад поцелует! – Ну, понять мужика можно, его последнее исследование завернули около пяти лет назад, а деньжата на новые публикации нужны. – Он вроде из «наших», да? Кстати, не он ли тебя приглашал на ужин? – шепотом спросила Китти. – Ага, – ответил Бартимеус. – Только этот хрыч совсем не в моём вкусе, и лучше не прыгать в койку к тем, с кем работаешь вместе. – Золотое правило «не срать там, где ешь»? Похвально, Барт, похвально, – хихикнула Китти. – А сама-то, собираешься подкатить к секретарше декана, – Бартимеус тыкнул Китти пальцем в бок и усмехнулся. – Вообще-то, она даже не в преподавательском составе. Зато, кажется, я знаю в составе кого из преподавателей она хотела бы оказаться, – сказала Китти и сделала неприличный жест двумя руками. Внезапно лицо Бартимеуса изменилось, он натянул маску серьёзности и легонько шлепнул Китти по рукам. – Тихо, сюда идёт Андервуд. По направлению к их диванчику продвигался заведующий кафедрой, профессор Артур Андервуд, автор нескольких бесполезных работ по средневековой Англии, которому уже давно пора было выходить на пенсию в связи с излишней сварливостью. – Рад вас приветствовать, профессор Сакар, мисс Джонс, – Андервуд сделал два кивка. – Добрый вечер, профессор Андервуд, – сказал Бартимеус и встал с диванчика. Китти, видимо, почувствовала шпильку в свою сторону, когда Андервуд обратился к ней просто «мисс», и осталась сидеть на софе, разглядывая людей в зале. – Наслаждаетесь вечером, мальчик мой? Бартимеус кивнул и скривился в душе, его всегда раздражал обычай англичан вести тошнотворные светские беседы. – У меня есть две хорошие новости. Одна для вас особенно хороша – планируется полностью спонсируемая экспедиция в Египет на раскопки, и я вас рекомендовал как лучшего молодого специалиста во всём Соединенном Королевстве! – Андервуд был необычайно горд собой, как будто это его заслуга, что Бартимеус стал таким великолепным историком. – Благодарю, профессор. Разрешите поинтересоваться, а какая вторая новость? – спросил Бартимеус. – А, в Лондон вернулся мой бывший ученик, и я помог ему устроиться к нам на кафедру. Так что привечайте нового коллегу с распростертыми объятьями, – Андервуд посмотрел на запястье с часами. – Уайтвелл скоро его представит всем, он должен прибыть с минуты на минуту. Наслаждайтесь вечером, молодые люди. Бартимеус поблагодарил коллегу, пожелав приятного вечера и сел обратно рядом с Китти, которая всё ещё выглядывала Ребекку Пайпер в толпе людей. – Да забей ты уже, Китти, она сегодня не придёт. Кстати, – задумался Бартимеус. – Что это за деловой перец, до представления которого снизошла сама Уайтвелл? – А, я не успела рассказать тебе, – обернулась Китти. – Этот парень защищал работу под руководством Андервуда, а оппонировала ему сама Уайтвелл и была не на шутку впечатлена! Пойдём, возьмем ещё шампанского, я тебе расскажу. Китти потащила Бартимеуса в центр зала, где находилась основная масса людей и постоянно разносили шампанское. Когда они взяли по бокалу, то Китти продолжила: – Мы с ним учились на одном потоке, только вот он был таким ботаником, и так умело лизал пятки профессорам, что весь курс его просто терпеть не мог. А когда он выпускался с университета, то Уайтвелл выбила ему грант на огромное исследование для докторской где-то в Праге. Несколько раз его статьи в ежемесячнике нашего журнала замечала. Натаниэль Мэндрейк, может ты видел. – Натаниэль? Господи, что за дурацкое имечко! Словно из какого-то любовного романа о даме в беде. Кто-то за спиной у Бартимеуса прокашлялся и сказал: – Джон. Это моё второе имя, профессор Сакар. Если вам не нравится, можете называть меня Джоном. Китти ойкнула, а Бартимеус смутился из-за неловкой ситуации, но стараясь этого не показывать, обернулся на голос и увидел стройного юношу с темными волосами, ростом немного выше, чем он сам. Из-за бледности и, граничащей с нездоровой, худобы он выглядел чуть старше двадцати лет. Несмотря на это, Натаниэль Джон Мэндрейк был невероятно красив и Бартимеус откровенно пожирал взглядом парня, пока протягивал ему руку для рукопожатия. – Приветствую вас в нашем коллективе, мистер Мэндрейк, – без особых эмоций сказал Бартимеус, но внутри у него всё словно обдали огнём, когда он коснулся руки юноши. – Я наслышан о ваших работах, профессор Сакар. Для меня будет честью работать вместе с таким специалистом как вы, – Натаниэль состроил вежливую улыбку. – Прошу простить, мне пора идти. Откланявшись, юноша исчез в толпе. – Меня опять проигнорили, ты это видел, Барт? Ох, ну, конечно же, ты видел, – Китти присвистнула, посмотрев на лицо обернувшегося к ней Бартимеуса. – Ты слышала? «Для меня будет честью работать с таким специалистом как вы», – передразнил Бартимеус. – А для меня будет честью поработать с его задницей. – Он похорошел со времен университетской скамьи, не спорю. Но как же табу на секс с коллегами? – спросила Китти. – К чёрту табу, я сегодня же приглашу его в паб, – Бартимеус был решителен как никогда. – Не думаю, что он согласится. Я не помню, чтобы во время учёбы он встречался с парнями или вообще с кем-то. У тебя не получится, спорим? – голос Китти был полон энтузиазма. – Иди ты, знаешь куда… Хотя, ладно, в чем соль спора? – Ты приглашаешь Натаниэля в паб, и если он согласится, то я покупаю тебе выпивку всю следующую неделю. А он если откажется – то в паб с тобой иду я, и ты оплачиваешь мой счёт, – сказала Китти, которая видимо уже потеряла надежду провести приятный вечер в компании Ребекки Пайпер. Но теперь была настроена провести его в компании друга, который, скорее всего, будет ныть о несправедливости судьбы или о чем-то подобном. – По рукам, готовься расстаться со своими фунтами, – Бартимеус подмигнул Китти и направился в ту сторону зала, куда ушёл Натаниэль.***
– Он даже не задумался! – Бартимеус стукнул пивной кружкой по барной стойке. – Да не гневайся ты так, Барти, у тебя и без этого нервы ни к чёрту, – успокаивала друга Китти – «Простите, профессор Сакар, я не могу отужинать с вами» – сокрушался Бартимеус. – Может ты просто стал слишком стар для симпатичных юношей? – позлорадствовал бармен, натирая пивные бокалы. – Заткнись, Факварл! – прошипел Бартимеус. – Ещё пива, мисс Джонс? – расплылся в улыбке бармен, довольный своим подначиванием. – Спасибо, налей мне бельгийского эля, – ответила Китти. Бартимеус потерпел неудачу и, как они договаривались с Китти, молодые люди отправились в паб, где они были завсегдатаями, так как пиво там было отменное, а на баре работал Факварл, старый знакомый Бартимеуса. – Может он просто не по мальчикам, – Китти не оставляла попыток утешения друга. Она и не могла предположить, что разовый отказ может так расстроить Бартимеуса. – Но он так краснел, когда познакомился со мной, я думал что он в восторге от моей сиятельной персоны, – сказал Бартимеус, отхлебывая пиво. – Я думаю, что он покраснел из-за того, что старший коллега назвал его имя «дурацким». Обхватив голову руками, Бартимеус продолжил сокрушаться: – Чёрт, я оплошал дважды! Я слишком поспешил и успел оскорбить мальца. – Ты всегда можешь попытаться ещё раз, друг, – сказала Китти. – Ладно, пойдём уже, я вызову тебе такси. – Я в состоянии сам дойти до дома, оставь меня женщина, я в печали! Бартимеус, положив деньги на барную стойку, слез со стула, попрощался с Факварлом и обнял подругу. – Увидимся завтра на работе! – попрощалась с ним Китти. И Бартимеус, со стоном, полным отчаянья, вышел из паба. Ночной Лондон встретил прохладным ветром со стороны Темзы, и Бартимеус, продрогнув, поплотнее запахнул пиджак и побрёл в сторону дома. Идти было недолго, но из-за холодной погоды Бартимеус полностью протрезвел и в его голову поползли мрачные мысли. Прошло уже много времени с его последних серьёзных отношений, которые закончились ещё во времена его учебы в университете Александрии. Птолемей был первой и единственной любовью Бартимеуса и до сих пор никто не смог его затмить в сердце молодого профессора. Была парочка коротких романов, которые и романами-то называть стыдно, так как каждый партнёр сбегал от Бартимеуса, каждый раз предъявляя ему одно и то же – самовлюбленный мудила, эгоист, подонок. Бартимеусу просто не хотелось заботиться о партнёрах, ему было всё равно – есть они или нет, а когда он увидел Натаниэля, то разглядел в темных глазах юноши что-то до теплоты в душе знакомое, захотелось взять мальчишку в охапку и спрятать у себя дома, никому не показывая. Не понятно, были ли это зарождающиеся чувства, или просто порыв желания после долгого воздержания, но Бартимеусу срочно понадобился рядом Натаниэль. Желательно, в его кровати. И желательно – абсолютно голый. Дойдя до дома, где была его квартира, Бартимеус вытянул из пачки сигарету, поджёг её и затянулся дымом. Курить он начал только с приездом в Англию, по-другому поддерживать нервы у него не получалось. Закрывая глаза, Бартимеус вспоминал тонкие черты лица Натаниэля – мальчишка был чертовски красив. И от чего-то Бартимеус верил в то, что сможет завоевать его. Решив оставить рассуждения до завтрашнего дня, Бартимеус затушив сигарету, поднялся в свою квартиру, где его ждал душ и не совсем здоровый пятичасовой сон.***
Подъем ранним утром после трехдневного загула по пабам уж не точно, что человек захочет испытывать перед рабочим днём. Но Бартимеусу было не привыкать и со звонком будильника пришло время собираться на работу, где его ждало три лекции, она из которых была перед большим потоком, и заседание кафедры в конце рабочего. Только разлепив глаза и выключив будильник, Бартимеус уставился на прикроватную тумбочку, где нашёл ключи от машины, которые искал вчера. Не успел он обрадоваться, как вспомнил, что оставил свою машину на парковке университета, так как они с Китти в пятницу решили наведаться после работы в клуб. В очередной раз, тяжело вздохнув, Бартимеус направился в спешном темпе в душ, потому что собираться следовало быстрее, чем обычно. Вчерашняя рубашка, пропахшая выпивкой и сигаретами, отправилась в стирку вместе с брюками, на которые он пролил пиво, и его выбор пал на джинсы и темно-красный джемпер. Подумав, что студенты переживут, если их профессор придёт в настолько молодёжном прикиде, Бартимеус натянул черные кожаные кеды, и, захватив пиджак и портфель, оправился в университет. Придя слишком рано, он решил перед занятиями подняться на кафедру, в надежде встретить там Натаниэля. По пути Бартимеус увидел открытой приёмную декана, где стояла Китти и, вроде бы, хвасталась перед Ребеккой новым маникюром, показывая её свои пальчики на вытянутой руке. Мысленно пожелав подруге удачи, Бартимеус отправился дальше. Но на кафедре никого не было в ранее утро, и он решил налить себе кофе. Неторопливо потягивая кофе из кружки и смотря в окно на постепенно увеличивающееся количество студентов во дворе кампуса, Бартимеус вдруг вздрогнул от внезапно прервавшейся тишины и неловким движением руки пролил кофе себе на джемпер. – Простите, профессор Сакар, я не хотел вас испугать! – Мэндрейк… Доброе утро, – саркастично сказал Бартимеус, спешно ища бумажные салфетки. Он оплошал перед парнем уже трижды. – У меня были салфетки, подождите, сейчас, – Натаниэль спешно начал их искать в своём портфеле. Достав упаковку, он вплотную подошёл к Бартимеусу и начал старательно вытирать мокрое пятно от кофе на джемпере профессора, забыв о личном пространстве. Бартимеус тяжело задышал от близости и прикосновений юноши, но старался максимально сдерживаться и сделал вид, что ситуация его разозлила: – Да уж, Мэндрейк, вам следовало постучать, прежде чем войти. Даже в открытую дверь. – Я не хотел, профессор, – сокрушался Натаниэль. – Позвольте вечером после заседания угостить вас кофе взамен пролитого. Что-то внутри Бартимеуса сделало радостный кульбит, и он ответил со стальной ноткой в голосе: – Посмотрим, Мэндрейк. Я буду держать вас в курсе. – Простите ещё раз, профессор. Пятно от кофе уже не казалось особо заметным, и Бартимеус поспешил удалиться, прихватив свои вещи. Когда он шёл к аудитории, то встретил светящуюся счастьем Китти: – Барт, она пойдёт со мной на свидание! Представляешь! – А ты уверена, что это точно можно считать свиданием? – усмехнулся Бартимеус. Китти была вне себя от восторга, точно так же как Бартимеус пять минут назад, который вприпрыжку спускался по лестнице. – Ну, не совсем. Я пригласила пройтись её со мной по магазинам, и она согласилась. – Вот и у меня не совсем, – сказал Бартимеус. – А? Что случилось? – удивленно спросила Китти. Бартимеус вкратце пересказал то, что случилось на кафедре. – Он пригласил тебя из-за того, что испугал, а сам вчера отказал! Вот придурок, – Китти закатила глаза. – Хей, он без пяти минут мой придурок, так что полегче, – в шутку пригрозил Бартимеус. – Ладно, Барт, без шуток – будь осторожен. Мэндрейк не так прост, как кажется. Может он что-то от тебя хочет, – предупредила Китти. – Может он хочет от меня детей? – рассмеялся Бартимеус, и Китти легонько хлопнула по плечу. – Не придуривайся, я серьёзно. Ты запал на него и, в случае чего, не сможешь трезво оценить ситуацию. Бартимеус только махнул рукой, пожелав подруге удачи, и ушёл в свою аудиторию, где проводил пару. Лекции тянулись одна за другой, и более унылого дня за время своего преподавания профессор Сакар не мог вспомнить. Он предположил, что время так медленно шло, потому что побыстрее хотел увидеть Натаниэля. А как только Бартимеус отчитал последнюю лекцию, то буквально вылетел из аудитории, в спешке стремясь на кафедру. И когда он уже был у лифта, то услышал: – Преподавателям не пристало носиться по университетским коридорам, будто несмышленым первокурсникам, – сказали ему в спину. «Чёрт, Уайтвелл», подумал Бартимеус и расплылся в вежливой улыбке: – Добрый день, профессор Уайтвелл. Понимаете, я спешил на заседание, а должно быть это мои часы спешат, – попытался пошутить Бартимеус. – Не оправдывайтесь, профессор Сакар, – Уайтвелл свирепо окинула его взглядом и зашла следом за ним в лифт. Повисло напряжённое молчание, и Бартимеус подумал, что пытаться как-то острить или затевать разговор слишком рискованно. Они молча дошли до кафедры, где уже собралась половина преподавательского состава за круглым столом, и, поскольку Китти ещё не пришла, то Бартимеус сел рядом с Натаниэлем. – Как прошёл первый день, Мэндрейк? – Бартимеус попытался завязать разговор. – Необычно, – коротко ответил Натаниэль. – Никогда раньше не сталкивался с преподаванием? – спросил Бартимеус. – Нет, профессор. – Брось ты эти формальности, можешь звать меня Бартимеусом. Ну, или просто «Поразительный» или «Восхитительный», – Бартимеус подмигнул Натаниэлю, на что последний ответил неловкой улыбкой. Началось заседание кафедры, и одним из вопросов, которые стояли на повестке дня, была экспедиция в Египет. Когда огласили этот вопрос, то все без сомнений решили, что именно Бартимеус должен ехать в Каирский Университет, завоевывать славу для своей alma mater. Пока Бартимеус, сдерживая радостные порывы, с упоением рассказывал о своей работе, которую он собирается проделать на раскопках, Натаниэль следил за ним не отрывая глаз и внимал каждому слову, что заметила Китти, которая припозднилась на заседание. Когда собрание закончилось, Китти подошла к Бартимеусу и рассказала о своих наблюдениях другу. – Вот и славно, будет проще с ним общаться, раз он так восхищен моей блистательной персоной, – сказал Бартимеус и помахал Натаниэлю рукой, который в это время встретился с ним взглядом. – Подожди, ты уверен, что стоит идти с ним в кафе? Ты же уезжаешь скоро? – тревожно спросила Китти. – Угу, через неделю на 5 месяцев минимум. – Почти полгода, Барт! Какой смысл что-то начинать, если ты улетаешь на другой континент! – Перестань, всё будет в порядке, – успокоил подругу Бартимеус. – Смотри у меня, потом ведь мне поливать литрами алкоголя твоё разбитое сердечко, – Китти драматично положила ладонь на свою грудь. – Вечером созвонимся, – сказал Бартимеус и клюнул Китти в щеку на прощание, что не осталось незамеченным Натаниэлем. Он всё ещё сидел за столом и ждал, пока Бартимеус договорит с Китти. Поманив рукой Натаниэля, Бартимеус взял свои вещи, и они вместе пошли на выход. – Поздравляю с предстоящим исследованием, профессор… – Натаниэль запнулся. – Бартимеус. – Вот так-то лучше, – обворожительно улыбнулся Бартимеус юноше. – Благодарю. Они направились в кафе, находящееся неподалеку от университетского кампуса. В это время дня там всегда было мало посетителей, что, несомненно, было на руку Бартимеусу. Всю дорогу Натаниэль расспрашивал Бартимеуса о его предстоящей работе в Египте, и, видя такой пылающий интерес, Бартимеус не мог не поделиться с ним своими планами. Когда они пришли в кафе и выбрали столик, то настала очередь Бартимеуса интересоваться работами Мэндрейка. Пока Натаниэль говорил, Бартимеус, без намёка на застенчивость, разглядывал его лицо, запоминая каждую родинку, как лежат его волосы и как мило Натаниэль поправлял их, если непослушные пряди спадали на лоб, грозясь попасть в глаза. Натаниэль всё продолжал говорить про свою работу в Праге, что-то про алхимиков и какой-то бред про магических существ, големов и прочее. Засмотревшись на юношу и потерявшись в своих мыслях, Бартимеус случайно накрыл его руку своей ладонью. Натаниэля сразу бросило в краску, но руку он не убрал. Весь запал, с которым парень рассказывал про свои научные работы быстро, улетучился и он опустил глаза. – Профессор… – смущенно проговорил Натаниэль. – Просто Бартимеус, я же просил оставить весь этот официоз, – практически пропел Бартимеус, радуясь, что его неожиданную ласку не оттолкнули. Натаниэль поднял глаза, и Бартимеус не увидел на его лице никаких негативных эмоций и, совсем потеряв голову, решился на следующий шаг – он нежно взял Натаниэля за подбородок, притянув его лицо ближе к своему и легко, но протяжно поцеловал. Внутри всё трепетало от восторга, никто из них даже не думал разрывать поцелуй. Бартимеус потерял счёт времени, наслаждаясь застенчивыми ответными ласками. Но, в конце концов, Натаниэль молча отпрянул в сторону. Наступило неловкое молчание, и Бартимеус решил заговорить первым: – Всё в порядке? – осторожно спросил он. Натаниэль ничего не ответил, а просто задумчиво посмотрел на Бартимеуса, словно ища ответ в его лице. Бартимеус напрягся, и улыбка исчезла с его лица. – Бартимеус, вы, то есть ты, я… увидел тебя ещё на конференции в Брюгге в прошлом году, и тогда меня поразило, с каким упоением вы говорите о своём предмете исследований. Вернувшись в гостиницу, я нашёл все ваши работы, читал их всю ночь. За все годы в науке я никогда не читал столь интересных работ по истории. Ты замечательный учёный, и я хотел бы узнать тебя поближе как человека, – Натаниэль снова смущенно замолчал и спустя мгновение продолжил: – Я был так счастлив, когда узнал, что буду с тобой в одном университете. Бартимеус тяжело вздохнул и спросил: – Но, видимо есть одно «но»? – Ты уезжаешь, и я не думаю, что хотел бы, чтобы наше «знакомство» было столь непродолжительным, – ответил Натаниэль. – Лучше продолжить общение после того, как ты вернёшься из Египта. Поразившись настолько рациональному и трезвому мышлению парня, Бартимеус еле сдержался, чтобы не треснуть кулаком по столешнице и не выругаться. Он сохранил внешнее спокойствие и ответил: – Ты прав, Натаниэль. Прости за это, – сказал Бартимеус, имея ввиду поцелуй. – Ничего страшного, может, просто забудем это? – невинно спросил Натаниэль. – Будь по-твоему, – разочарованно добавил Бартимеус, совсем поникнув духом. Они обменялись номерами телефонов и попрощались, а Бартимеус вернулся к университету, чтобы забрать машину. Доехав до парковки около дома, он сразу набрал Китти, чтобы рассказать о произошедшем в кафе, но она не брала трубку. Выругавшись, он поднялся в свою квартиру, где опять остался наедине с мыслями, только вот праздные мысли о полученном гранте вытесняли мысли о том, как его отшил Натаниэль. Предстояло много работы и стоило начать готовиться к поездке уже сейчас. Бартимеус лежал на кровати, ещё не переодевшись, подняв руку с телефоном перед лицом, и смотрел на дисплей, где высвечивался записанный телефонный номер Натаниэля. Спустя некоторое время он нажал «удалить» и откинул телефон куда-то в сторону.Can anybody find me somebody to love?