Необходимость?

Внутреннюю панель «клетки» Куница прощупывал исключительно по привычке: выбраться с корабля или же захватить его не представлялось возможным. Понимание всей плачевности ситуации не то чтобы лишало воли или желания продать свою шкуру подороже, но аккуратно напоминало — её не обязательно продавать в заведомо проигрышном бою. Так или иначе, но в живых его оставили неспроста. Мысли выбило адским разрядом тока, и Куница вылетел на потрескивающий от напряжения пол. Время идет, технологии развиваются, но истинные ценители всегда выбирали ток. Больно, стыдно через раз и хорошо парализует. Мышцы свело, дыхание сбилось, и он тихо, задушенно захрипел. Когда же первая волна сошла на нет, неизвестный ублюдок, которого Куница обязательно найдет и убьёт с особым садистским удовольствием, снова врубил электричество. Оно прошло по всей комнате и впилось в него, заставляя прогнуться и зашипеть. Он ещё и с настройками играется, тварь! В «клетку» вошли люди. Куница усмехнулся и, еле слышно шипя, сел. Твердо стоять он пока не смог бы, конечности неприятно дрожали, но в голове было чисто — и это главное. К нему в гости пришли двое: оба широкоплечие, светловолосые и голубоглазые. Одного из них Куница узнал: Лютобор — близкий друг «Князя» Олега и капитан одного из княжеских кораблей. Плохо. С Олегом волки сталкивались часто, и старик мечтал о том, как перебьёт их всех. За дело конечно: грабили они его регулярно, и без трупов эти захваты и набеги проходили редко. И это он стае ещё польстил. В общем, старик и весь его торгово-военный флот волков Ареса ненавидели, и было это взаимно. Значит, Кунице еще повезет, если его просто убьют, а не запытают. Пускай лично они с Лютобором не сталкивались, но желтые глаза и рыжие волосы, впрочем как и экипировка вкупе с любовью к красному цвету, знатно его подставляли. Куница молчал, не позволяя себе привычно зубоскалить, и с трудом, но заставил себя опустить глаза. Жизнь гордости не стоит — он давно выучил этот урок, но следовать ему порой трудно. Тишина нервирует. Это кажется непривычным и странным. Тишина всегда была верной подругой, укрывавшей его от посторонних ушей, а порой и глаз. Он не сразу, но все-таки понял, в чем дело. Обычно тишина просто скрадывает звуки, она полнится переливами, гудением и шуршанием. Сейчас — одно лишь еле слышное дыхание людей. Чертова клетка. Куница не знал, сколько времени прошло прежде, чем Лютобор обронил тихо и четко, безапелляционно: — Мне нужна помощь. В жизни волки Ареса серьезно относились лишь к трем вещам: стая, вера, клятва. Давать клятву Куница желанием не горел, но и особого выбора ему не дали. С другой стороны, Лютобор просил помочь с поисками сына — своего щенка, и это неплохо примирило с действительностью. Слова обещания сорвались легко: дитя есть дитя. К тому же он ведь согласился помочь с поиском и возвращением мелкого, а не привести к нему Лютобора в целости и сохранности. Космос большой, труп вряд ли найдут. *** Из клетки его вывели без блокаторов — наручников. Выдвигаться бравый капитан решил немедленно, и в этом Куница был с ним согласен. Поэтому историю о безалаберности и тупости отважной команды «русичей» он слушал, наряжаясь в милую сердцу экипировку. Как и другие волки, Куница не знал себя без холодного оружия. Дети Ареса практичны: от лазера или пули всегда можно увернуться, а технологии позволяли отражать и даже расщеплять выстрелы. Справиться с тонким и острым лезвием из специального сплава было куда сложнее. Он наконец-то усмехнулся, когда последний кинжал с тихим шуршанием скрылся в рукаве, и перехватил тяжелый взгляд Лютобора. — Команду смени. Здоровяк помрачнел — куда уж больше — но смолчал, тем самым признавая его правоту. Ребенка вытащили с корабля, под завязку набитого военными, ещё им издевательскую записку оставили. Более того, пропажу мелкого заметили не сразу, а только после отлета с одной сомнительной планетки. Развернуться Лютоборова махина не успела: маленькие и юркие волчьи корабли неплохо её поцокали и заставили команду уйти в сверхзвук, тем самым безнадежно отдаляя от мальчика и крадя бесценное время. Куница усмехнулся шире и кивнул, подтверждая, что готов творить добро, про себя думая о несправедливости жизни и гадливом неписанном законе, снискавшем у волков особую популярность. Девиз «Творят все — отдувается один» с годами начал изрядно подбешивать. Интересно, Яр поэтому стал таким злобным? По дороге в отсек с ангарами Куница тихо порадовался, что из толпы идиотов ему в нагрузку достался всего лишь один и, возможно, даже не идиот. Как-то же Лютобор дожил до сегодняшнего дня? Надежда противно треснула, когда он увидел корабль. Новенький, сияющий, красивый до чертиков, с плавными линиями, отливающий глубоким синим цветом… И с княжеским гербом на весь бок. — И как далеко ты собрался на… этом лететь? Лютобор воззрился на него с мрачным презрением, мол, что за тупые вопросы: так далеко, как понадобится. Кунице остро захотелось побиться головой о стену, ну или о бок синего красавца. — Лютобор, на той планете, где вы останавливались, к примеру, нас как минимум попытались бы ограбить. А увидев эту картиночку, начали бы охоту с летальным исходом. Куница говорил спокойно и размеренно, как с волчатами, притащившими домой очередную пакость и не понимающими, почему нельзя оставить в качестве питомца метрового кислотного скорпиона. — Ничего другого нет. Или хочешь лететь в скафандре? Волк только хмынул на чужое раздражение — обиделся он что ли — и старательно задавил в себе волну зависти. Таких кораблей в стае отродясь не было и вряд ли будут. Хотя… — Его можно обменять. *** Лютобор не понимал, как он согласился на предложение волка. Примиряли с действительностью острая необходимость, осознание волчьей правоты и отсутствие сил для споров. Нервы закончились ещё при выяснении обстоятельств пропажи сына с командой и ругани с Олегом. Старик заключил договор о нелегальных поставках оружия, и Лютобору не нравилась данная ситуация. Не нравилось, что при заключении этого торгового союза ему пришлось присутствовать на планете, где слово «безопасность» не в ходу. «Князь» прекрасно знал, что у него на борту сын, и все равно потащил на эту встречу. Улетали с планеты они разными путями, и надо же было наткнуться на скифов. В итоге провороненное время, бессильная злость и непостижимым образом выживший звереныш. Корабль парня разнесло на куски, а сам он только чудом успел спастись, выйдя в открытый космос. Волки — живучие ублюдки, но иногда эта живучесть переходит всякие границы. Лютобор не думал, что скиф согласится помочь, тем более даст слово. Он не понаслышке знает, насколько волки гордый народ и как трепетно они относятся к обещаниям. Не воспользоваться таким шансов было бы глупо. К тому же, первые мысли о том, что парень безумен, не до конца, но развеялись. Скиф адекватно оценивал ситуацию в целом, дал точную оценку лютоборовой команде, которую русич по возвращении обязательно поменяет, и предложил неплохое в сущности решение для первой из возникших проблем. На фоне этого отдающий насмешкой тон и понимание того, насколько сильно Лютобор облажался, были сущим пустяком… *** Космос завораживал. Неважно, сколько времени ты провел в нем, неважно. Куница практически жил среди темноты и звёзд, все реже бывая на родной планете — космос завораживал. И в той же мере пугал. — Куда мы летим? Лютобор выглядел нервным и усталым. Одно слово, неверный жест — и взорвется. Поэтому Куница усмехнулся еле заметно и попросил потерпеть, прежде чем вернуться к настройке шедевра кораблестроения. Вскоре по кабине управления разнесся шум, громкий и разноголосый, полный жизни. Теперь Куница улыбнулся по-настоящему, насмешливо и довольно. Никто уже не помнит, откуда взялась эта традиция, но Куница считал, что это одна из тех вечных вещей, которые продолжают делать стаю стаей. В общем канале скифские голоса, смех, бурчание и ругань. Они слились в единое многоголосье, пестрый комок из языков и эмоций; а на фоне, стоило только прислушаться, завывали горячие, жестокие ветра родного Марса. Он фыркнул, вклинился в эту какофонию с парой слов на скифском каркающем языке. Ему тут же ответили, не выказывая ни капли беспокойства или удивления. Волки часто пропадают и возвращаются… Большая огрубевшая ладонь легла на переключатель, отрезая его от остальных. — Куница? Серьезно? Это ведь зверек такой, земной? Русич был малость растерян и в то же время явно посмеивался. — Лютобор? Серьезно? В двадцать первом имен-то таких не было. Куница не сильно ударил по чужой руке, возвращая себе управление. Здоровяк что-то буркнул о нравах и мелких зверенышах, и скифу очень хотелось ответить, что никакой он не звереныш, а взрослый и грозный зверь, добавив сверху парочку заковыристых выражений по поводу нравов, но он наконец-то нашел нужную волну и стукнулся в личку. Ответ пришел незамедлительно. Голос, низкий и сонный, был чуть раздражен: — Кица? Усмешка на лице возникла сама собой: так необычно его называла только Лиса. Подруга уже пару лет разговаривала на ином языке, отличном как от общего, так и от скифского с русским, при переходе подстраивая под него некоторые из слов. Иногда не специально, а иногда вполне намерено. Он мурлыкнул негромко: попросил подготовить для них корабль, не вдаваясь в подробности, для кого «них» и зачем им собственно транспорт. В ответ только беззлобные возмущения и ворох ехидных комментариев. В конце, после недовольного согласия, Куница пообещал подарок. Лиса лишь рассмеялась, прося не перестараться с сюрпризом, и отключилась, возвращаясь в общий канал. Лютобор усмехнулся впервые по-доброму: — Жена? Куница головой мотнул, жмуря довольно желтые глаза: — Арес уберег. С Лисой у Куницы сложились странные и теплые отношения. Девушка, будучи всего на пару лет старше, своё уже отвоевала и, как настоящая лисица, жила в одиночестве вдали от стаи, пусть и продолжая поддерживать с остальными связь. Хитрая скряга с острым языком и талантом инженера, она часто выручала попавших впросак сородичей, попутно сдирая с них непомерные суммы. Волки традиционно ругались с ней, в очередной раз опустошая кошельки, но каждый скиф знал, что Лиса предана стае и всегда готова доказать это. С Куницы она платы не брала, вскользь отшучиваясь, мол, он своё отплатил. Каждый раз Кунице было жутко и безумно стыдно от этих беззлобных шуток и редких серьезных слов. Ведь за его гордыню руку отдала именно она. Лиса многому его научила, не раз помогала и заботилась о нем. По странному, по-своему, диковато… Один шедевр кораблестроения — небольшая плата за чужое тепло. *** Планета была окружена кораблями. Это место, принадлежащее купцам, торговцам и черному рынку, постоянно жужжало и сверкало, не прерываясь на сон. Оно вечно забито и переполнено, но путь к нужному им доку был чист и свободен. Лютобор умело пришвартовался, и они наконец-то покинули корабль, чтобы наткнуться на ожидающую их Лису. Куница, не сдержавшись, да и не пытаясь особо, усмехнулся при виде того, как желтые глаза загорелись удивлением, восхищением и пониманием. Лиса настолько увлеклась рассматриванием и лапаньем корабля, что полностью проигнорировала русича, а когда, наконец, оторвалась от своей голубой инженерской мечты, лишь неодобрительно покачала головой вместо предложения убить и выбросить тело в космос. Или переработать — биоматериал падать в цене не собирался. Лиса внимательно рассмотрела бравого капитана, а тот только пялился на нее в ответ. Куница не лез, он и так все знал. Волчица не могла не заметить оружия, качественной одежды особого пошива, широкого разворота плеч и прямого взгляда; саму позу и положение рук, выдававших в Лютоборе умелого бойца. Чужакам же при встрече с Лисой первым бросался в глаза тонкий шрам, перечеркивающий красивое лицо, чудом не задев правый глаз; сами глаза по-скифскому желтые, внимательные и насмешливые, по-женски хитрые; протез руки. Девушка не скрывала увечий, гордилась ими как настоящий воин — дитя Ареса. Лютобор все не отводил взгляда из чистого упрямства, Куница уверен — врожденного, и Лиса весело рассмеялась. Она фыркнула сквозь смех, поклонилась ему скорее шутливо, чем благодарно или уважительно, и забыла про русича. Окликнула Куницу по прозвищу дурацкому и ласковому, притянула к себе, обнимая невесомо. А после повела их в свои доки, ставшие рыжей бестии домом. Здесь было тихо, без суеты и посторонних. Никто в здравом уме не лез к Лисе с угрозами и предложениями: она быстро доказала неверующим, что волк Ареса бывшим не бывает, а лучшими бойцами галактики скифов признали не за красивые глаза. Позже стая эту веру подкрепила. Корабль, который Лиса для них подготовила, на вид не отличался от большинства торговых. Пусть не новый, но и не разваливался на ходу, а все опознавательные знаки были умело затерты. Зато начинка у «Ласточки», как нежно назвала корабль Лиса, криповая и просто-напросто шикарная. Всю внутрянку девушка перебирала и переделывала под себя. Такие корабли на рынке являлись редкостью, и, в случае Лисы, доставались только членам стаи. Разносили и раскурочивали их волки с завидной регулярностью, после чего какое-то время Лису никто не трогал. Однажды, к огромному удовольствию Куницы, даже Яру досталось. В тот раз Лиса, впервые за долгое время вернувшаяся на Марс, наорала на всех без исключения, а перепугавшиеся женщины стаи её полностью поддержали. Тогда им сильно досталось: волки долго восстанавливались, а Лиса больше дома не объявлялась. После осмотра «Ласточки» они разделились: Лютобор отправился в город, на окраине которого находились доки, Лиса приступила к изучению подарка, а Куница с чистой совестью и спокойной душой лег спать. *** Его действия походили на побег. Лютобор прекрасно осознавал это, точно так же, как и свою необходимость отдохнуть от скифов. Ему становилось не по себе от пусть непродолжительного волчьего общества, и, если бы не жизнь любимого сына, связываться с желтоглазыми русич бы не стал. Скифы — зверье и животные. Они сами не принимали себя за людей, а сгоревшую Землю не считали погибшей родиной. Тем странней понимать, что у волков и русичей одни предки. Тем сложней принять, что они все-таки люди. Иные, другие, непонятные до боли в висках и тупой злости, но люди. Сильные, стойкие, яркие до безумства. Напуганные и оттого одинокие. Он ведь не совсем дурак: за мальчишкой никто не вернулся, а его появлению в общем разговоре не удивились. Ни одного вопроса не задали, будто так и надо, так и должно быть. Будто парень посторонний. А его подруга? Молодая девушка с золотыми руками — её корабль невероятен: будь у Лютобора такие инженеры, кормил, поил и за борт не выпускал бы — одна на чужой планете. Да и меж собой волки держались скованно, словно не привыкшие, несмотря на обоюдное тепло и ласку. Словно не заслужили чужой любви, явно не понимая — такое нельзя заслужить… Лютобор тряхнул головой: не его это дело, как волки уживаются. У него сын пропал, и Татьяна их возвращения ждет. Он бродил бесцельно по городу рынков и торговых площадей, широких заполненных улиц. Здесь было всё: от мелких бесполезных побрякушек до последних технологических новинок и рабов. Лютобор фыркнул, выразительно морщась: от чего ушли, к тому же и вернулись. Меньше всего он ожидал, что его окликнут. Лицо и голос немолодого уже мужчины, но и не по-стариковски обрюзгшего, казалось смутно знакомым. Это явно русич, и, судя по одежде и тяжелым браслетам, увившим руки, торговец. — Не признал, капитан, старика Трояна? Ему улыбнулись широко и весело, дружески хлопнули по плечу, и в мозгах что-то щелкнуло. С торговцем они действительно пересекались пару раз, а единожды Лютобор за него вступился. Трояна со всей командой Князь собирался казнить за кражу. Не сложилось. Не то чтобы Лютобор пожалел старика, просто, когда воруют все, казнить одного не слишком честно. Тяжелый вздох вырвался сам собой: поголовное воровство являлось главным бичом Олегова флота и приближенных к нему. — Что ты, боярин, забыл в этой дыре да ещё и на таком красавце? Вопрос, заданный приподнятым, легкомысленным тоном, вызывал усмешку. Ну конечно. — Дела. — А корабль неужто без присмотра оставил? Не подумай лишнего, разберут же черти. — А корабль не мой теперь. Отдал местной волчице… в уплату долга. — Лисе значит. У старика глаза, живые и влажные, в изумлении расширились, а жизнерадостный тон на мгновение исчез. Отчего, интересно? Не мог же он не предполагать такого исхода. Да и девчонка… Модели и запчасти в лисьих доках хорошие, дорогостоящие, значит торговать с местными она должна была. — Ей. Знакомы? — Конечно, отчего нет. Нелюдимая она. Только своих признает, да и тех гоняет. Задолжал ей, значит? Как, не расскажешь? — Задолжал. А как — у Лисы и спроси. Старик рассмеялся громко и задорно, за руку схватил, дальше по улице пестрой повел, экскурсию проводя. В итоге Лютобор принял предложение старика переночевать у него и его команды. Всяко лучше, чем пытаться выспаться под боком у скифов. Команда у купца небольшая, а корабль по-своему уютный, забитый множеством побрякушек и следами чужих жизней. Троян, понимающе усмехнувшись, отвел его в пустую каюту, где Лютобор, упав на кровать, мгновенно уснул. *** Его нещадно пнули по голени, призывая прервать сон и вылезти из теплого кокона. В иной раз он бы посопротивлялся, но безапелляционное «Подъем, животное», сказанное громко и явно отрепетировано, не оставило выбора. Когда Лисе что-то нужно, она этого добьется, и лучше не ждать, пока она перейдет к более устрашающим методам. Волчица была бодра и весела, перемазана в грязи, происхождение которой Куница точно не хотел знать, и очень активна. Окончательно растолкав его и отправив на поиски еды в этом подобии дома, да ещё и не отравленной, она сбежала в душ, чтобы привести себя в порядок. Лютобора в доках не было, и это успокаивало. Русич — большой мальчик, сам сможет о себе позаботиться, зато в его отсутствии никто не висел над душой со своими хмурыми и унылыми взглядами. Здоровяк все видел в негативном свете и поддавался этому негативу особенно и по-свойски. К примеру, Яр, по мнению стаи живущий в вечном депрессняке — волки на этот счет шептались особенно тихо, но регулярно, — умудрялся преобразовывать это в ярость и бешенство. Лютобор же такого полезного умения пока не продемонстрировал. Вернулась Лиса ровно к обеду. Или к ужину. Иногда Куница терялся во времени и в разнообразии часовых систем. Сильный организм не реагировал на постоянные смены всякими неприятными последствиями вроде ломоты в теле или головной боли, но мозги порой отказывали. Хлопнув по плечу, она потянула его за стол, скомкано благодаря, принимаясь за еду и больше не растрачивая внимания ни на что другое. Лиса не особо умела готовить да и не хотела, убивая все время на любимое дело, ставшее работой. Поэтому у волков всегда была лазейка, ведущая к хорошему настроению склочного инженера. И небольшая возможность оттянуть неудобный разговор. — Итак — русич. Что можешь сказать в свое оправдание? Лиса по-доброму усмехнулась, с любопытством заглядывая в столь похожие на её собственные глаза. В её голосе, позе, жестах не было настороженности, а значит она приняла для себя решение и за угрозу Лютобора не сочла. Куница только фыркнул, не понимая подругу. — Попался. Пообещал помочь в поисках сына. — Почему ты? — Мальчонку похитили. Координаты ведут на Марс. Он говорил тихо и спокойно, против воли отведя взгляд. — Яру ты, конечно, не сообщил. Лиса усмехнулась, явно веселясь за его счет. Она всегда умела читать Куницу как открытую книгу. Сейчас произошло тоже самое. — Кица, это не самый удачный план. Я ведь знаю, о чем ты думаешь. Хочешь оставить Лютобра на корабле, спуститься вниз, забрать мальчишку и отправить русичей восвояси. Но что, если другие волки найдут похитителей и ребенка раньше? А они найдут, ты знаешь Яра. Сообщи ему, хотя бы через Анагаста, а там все само образуется. И не забывай приглядывать за Лютобором. — Он не маленький. Возмущение вышло вялым. Кунице было неловко от того, что Лисе приходиться его поучать, и в то же время необъяснимо тепло от мягкого размеренного тона. — Но ты обязан ему жизнью. И клятву успел дать, а это важно. Стая, вера, клятва — без одного не будет и другого. Если обещал им встречу, придётся довести горе-отца в целости и сохранности… Кстати, где он? *** Куница злился. Вместо подготовленной ко всем опасностям, которыми переполнен космос, «Ласточки», привычной в управлении, с парочкой неприятных для врагов сюрпризов, они вынуждены были удирать на еле дышащем транспорте торговцев. Как вообще можно было так испоганить корабль?! Только за это стоило перерезать всю команду. Не то чтобы от экипажа старика, решившего продать Лютобора, кто-то остался… Да не в них сейчас дело, а в негласных законах таких планет и в общей сумме долга убитого торговца. Оставшиеся без выплат заемщики и просто всякий сброд, почувствовавший возможность крови и зрелищ, справедливо решили, что толпой их компанию из двух идиотов можно легко прикончить и разобрать на части. Путей для отхода с торгового корабля не представилось. Выбрались из-под шквального огня они благодаря чуду и тому, что Лютобор оказался неплохим пилотом. Из планетарной системы развалюху выводили в четыре руки, а после, как пришло затишье, — автопилот и русич на стреме. Сам Куница, выслушав добравшуюся до связи Лису — они с Лютобором узнали о себе кое-что новое — прошерстил корабль — полезного мало, видимо, торговцы успели разгрузиться — избавился от трупов и вернулся в каюту управления. Координаты, оставленные похитителями, вели на Марс, потому-то русич и нуждался в Кунице… Стая бы не пустила на планету чужаков, а сами волки давно не промышляли такими выкупами: слишком муторно и небезопасно. Но скифы — единственная раса на Марсе, они даже не делились на кланы. Нехорошо. Куница чувствовал приближение неприятностей, но не мог понять их причины. Любимая чуйка, не раз спасавшая его волчью шкуру, тонко намекала, что дело не в стае и филейная часть госпожи удачи, а возможно и самого Ареса, повернулась именно к нему. — Нужна дозаправка. Куница оглядел панель, задумчиво фырча, прикидывая про себя, где бы им достать топлива. Вот она — первая неприятность. На пару суток дрейфа им может и хватит, но на прыжок в солнечную систему — нет. — Возвращаемся. Он не отводил взгляда от панели, и так чувствуя чужую волну ярости и возмущения: — Нет! — Да. Ну пути только Велес, живыми мы с него не выберемся. — Нет времени! — Если сдохнем, сына твоего все равно не найдем! — Нет. Времени. Куница зло оскалился. До чего упертый «напарничек» попался. Он пружиняще встал с места пилота, готовый вырубить Лютобора и сделать все по-своему, но тут датчики внешнего покрытия зашлись в истошном писке. Они с Лютобором, так же готовым к бою, враз забили друг на друга. Волк, несдержанно рыкнув, кинулся к панели управления, мониторя программы корабля. К сожалению, их не атаковали в привычном смысле этого слова. Их травили. Раса, живущая на Велесе, — знатоки химии и мастера ядов; местные наркотики расходились по всем известным Кунице галактикам. Известным в отличии от оружия, благодаря которому кровожадные коротышки умудрялись пускать паралитический или наркотический газ извне, практически из открытого космоса. И, конечно, на судне торговцев не было фильтра против велесовых невротиков. Кажется, раньше он плохо ценил лисью паранойю, подкрепляющую её корабли всеми возможными системами безопасности. Рык стал громче, гортанней и злей. — Поздравляю. Мы летим на Велес. *** Голова раскалывалась, в ушах шумело, а мир, и так не особо приятный, был перевернут. Вдобавок массивный крест, обычно являвшийся его гордостью, бил Лютобора по лбу при каждом легком покачивании. Последний факт явно радовал, примиряя с действительностью, висящего рядом Куницу. Ухмылку волк Ареса прятал паршиво. — Мы на Велесе? — Ага. — Что теперь? — Арена. Либо сразу отдадут Берендею, либо кому попроще для начала. — Думаешь, не справимся. — Неа. Если к пленникам, так там толпа или зверюга какая позаковыристей, а Берендей… Тут армия нужна. Либо другой Берендей. Усмехнулся звереныш, хотя по глазам видно было, что от яда отойти не успел. Это плохо: волки Ареса — мутанты, их регенерация зашкаливает, а обычные яды, опасные для гуманоидов типа русичей, их не берут. — Но бой дадим. А то неудобно как-то без боя. Лютобор фыркнул. Заразный этот мальчишка, ой заразный. Настолько, что он и сам улыбнулся столь же страшно и кровожадно, как и скиф. Бой так бой. Не в первый раз против более сильного противника выходить. — Это ещё что? — Правитель местный. — Оборжаться. — Не советую. Он обидчивый. Белый коротышка с лысой головой и в шкуре, вымазанной какой-то белой глиной, подъехав на коротышке повыше, подозрительно их рассматривал, периодически что-то вереща. — Куница, язык местный знаешь? — Боги! Зачем? Кажется, удивился волк вполне искренне. Ответить ему не получилось. Коротышка, подковыляв поближе, сдернул с шеи крестик — откуда только силы взялись — перед этим попробовав его на зуб. Возмутившемуся Лютобору прилетело палкой по голове. Куница благоразумно молчал, но вот с ехидной улыбкой и задушенным смешком справиться не удалось. Откомментировать что-либо ни один из них не успел. Механизм, плавно и размеренно качнувшись, повез их к арене. Первым вниз скинули волка и, смотря на то, как зверенок, крутанувшись в воздухе, эффектно приземлился на ноги, Лютобор подавился белой завистью. Как пресловутый земной кот, не иначе. Или ерлейский. Те большие, восьмилапые и страшенные. Жрут людей, не пережёвывая. С шустрой склизкой ящерицей волк справился быстро и малой кровью. Было заметно, что Куницу все еще немного вело, но это не помешало ему, поднырнув под мягкое брюхо, вспороть его от горла до хвоста. Волка залило темной густой кровью, и Лютобору показалось, что скифа передернуло. Толпа встретила смерть рептилии одобрительным гулом, а главный коротышка визгливо вскрикнул на своем непонятном лепечущем языке. Именно это крик стал активатором большой, немытой и очень сильной проблемы. Лютобор видел, как в гуманоида влили непонятное пойло и он мгновенно озверел. Прав был Куница: вдвоем не справиться, а у одного волчонка шансов нет. Голова нещадно ныла от прилива крови, и эта боль мешала думать. А думать нужно: против этого зверя Куница долго бы не продержался. Все замерло, становясь неважным, когда взгляд упал на разлитое пойло. Велесовый наркотик — опасная штука, последствия не предскажешь, но иного варианта не было. С Берендеем, а это, судя по всему, именно он, им самим не справиться. Обыскали их на славу, но снять массивное кольцо-печать не догадались. Технология проста, как палка, и всегда эффективна. Лютобор нажал на печать и по телу прошел разряд тока, вырубивший держащую его штуку. Приземлился он, как и предполагалось, мешком. Поразительно, но на него никто не обратил внимания. Кровожадные коротышки, повизгивая от восторга, наблюдали за тем, как их монстр загонял Куницу, как вцепился ему в глотку, приподнимая, желая то ли задушить, то ли сломать хрупкий на самом-то деле хребет, то ли просто оторвать ему пару конечностей. Добравшись до фляги, Лютобор замер. Интуиция орала благим матом, что пить это не стоит, но очередной взрыв радостных криков напомнил — выбора нет. Запрокинув голову, Лютобор проглотил наркотик. *** Куница безвольно сидел в чертовой яме. Перед глазами было кровавое межпланетное месиво: продавленный череп несчастной рептилии и вывалившееся из него глаза мешались с чьим-то мясом, голые мышцы втоптаны в грязь, и не ясно уже, чем или кем это являлось при жизни. На горку из обглоданных черепов сбоку от себя он старался не смотреть. Голова раскалывалась, ребра и позвоночник тупо ныли, левая стопа была вывихнута — и бонусом шли многочисленные ссадины, синяки и царапины. Легко отделался. Подняться удалось только благодаря стене, у которой сидел. Куница огляделся. Было мерзко, а чуткий нос забивал запах старой и новой смерти. Под ногами хрустели осколки костей. Взгляд остановился на Берендее. Открывшаяся картина заставила вздрогнуть: это чудо, что взбесившийся Лютобор не тронул его. На фантазию Куница никогда не жаловался, и от реалистичной картины перед глазами его передернуло. Вылезти из Арены оказалось не сложно, хотя нога, как и все остальное, продолжала напоминать о себе тупой болью. Наверху Куница сделал мысленную зарубку — не доводить боярина до ручки. Давно он такой бойни не видел. Под ногами неприятно чавкало, грязь и кровь перемешались. Куница двинулся дальше, высматривая Лютобора. С дорогой не ошибешься — трупы хороший ориентир. Он шел не спеша, стараясь не наступать на изувеченные тела. К застывшему боярину волк подошел без опаски: чутье молчало, не заходясь в истерике, как в яме. На ладонь перед лицом Лютобор не отреагировал, а вот на толчок в плечо очень даже. Куница отпрыгнул в сторону, тихонько зашипев от боли в ноге, переступил немного неловко, осматривая отмершего русича, и тяжело вздохнул. На Велесе им придется задержаться. Им повезло, что племена на планете жили небольшими кланами и друг с другом почти не пересекались. В противном случае из одного плена они попали бы в другой. А так в их распоряжении оказались густой зеленый лес, ручьи с чистой пресной водой и полная тишина. Лютобор почти сразу отрубился: видимо, наркотик для Берендея намешали адовый, и что это пойло сделает с человеческим организмом, не угадать. Сам Куница, умывшись и приведя себя в относительный порядок, занялся делом. Их корабль нашелся быстро и, слава Аресу, целый. Поиск топлива тоже не вызвал проблем. Заполнив баки, Куница запасся провизией и после этого решил исполнить одну из наиболее почитаемых скифских традиций. «Тащи все, что плохо лежит» и «Не разбазаривай добро» — такие лозунги в волчьем стане имели особую популярность. Помимо своего и Лютоборова оружия, Куница прикарманил пару драгоценностей и побольше местных зелий. Денег на Велесе не держали, предпочитая бартер, а чистой одежды нужного размера к большому сожалению Куницы не нашлось. Возвращаться в лес, где остался Лютобор, волк не стал, как и тащить немаленькую в общем-то тушу к кораблю. Проспится — сам придет. В корабль не хотелось: пока их гнала необходимость, следы торговцев, вроде того же запаха алкоголя, оставались незамеченными. Теперь же остатки чужой жизни резали чуткое восприятие. Вместо этого он обустроил лежанку у люка в летающее корыто, притащил себе пару одеял и обессиленно свернулся под ними, мгновенно засыпая. *** Сказать, что Лютобор чувствовал себя отвратительно, значит скромно промолчать. Физически он легко отделался: мышцы ломило как после хорошей тренировки и только. А вот морально… Лютобора несколько раз вырвало, пока он добрел до корабля, а нервная мелкая дрожь не утихла до сих пор, хотя они уже покинули Велес и держали путь на Марс. Он хотел бы не верить, что изуродованные и покалеченные тела велесова народца его рук дело, — не получалось. Не думать о произошедшем тоже не выходило. Лютобору было гадко, мерзко и страшно. Переливчатый смех заставил поморщиться. Зайдя на борт, Куница врубил свою странную скифскую сеть и, сложившись в кресле второго пилота, дремал. Режущий слух говор, эмоциональное многоголосье жителей Марса вынудило задуматься. Когда-то они все были не просто одной расой — одним народом. А что теперь? Каждый знал историю Земли: о последней мировой войне и экологической катастрофе позже. Люди, подверженные радиации, умирали пачками, ядерное оружие за считанные мгновения выжигало города, и не было более спасения. Но почему-то эта участь обошла Россию. Многие выживание целой страны объясняли менее масштабными техногенными катастрофами в Чернобыле, Челябинске, Якутии. Тем, что люди просто адаптировались. У них было время, чтобы покинуть умирающую планету, отправиться в космос, найти новый дом. После этого в бескрайней темноте зазвучало новое слово — Бог. Люди уверенно твердили и твердят до сих пор: с нами бог, мы — избранный народ! Для русичей это обыденное явление. После выхода в космос произошло разделение на группы, вызванное банальным различием в устройстве кораблей и привычной, растерявшей впоследствии грани разумности, политикой. Позднее группы превратились в кланы и народы. Столетие назад скифов, мутировавших под влиянием красного Марса, перестали называть людьми. Стоило признать: не так уж много у них различий. Когда Куница провалился в крепкий сон, Лютобор отключился от сети. *** Воздуха не хватало. Если поначалу Лютобор готов был выйти без фильтра, как и Куница, то, проведя пару минут на сухом красном Марсе, поменял решение. Волк же по ходу чувствовал себя прекрасно. Продолжительный сон и хваленая скифская регенерация поставили парня на ноги и вернули хорошее расположение духа и наглую усмешку. Куница вернулся домой. Отсутствие разницы между ними проглядывалось легко и естественно, вгоняя Лютобора в подобие ступора. Он так же радовался поцелуям Татьяны и объятиям сына. Скифы жили в небольшом поселении. Его не так уж просто разглядеть: вся деревня того же насыщенного красного цвета, что и планета. Она теряется и сливается, надежно защищая своих жителей. Лютобор нахмурился: в простой бумажной записке, жгущей грудь, были указаны координаты, находящиеся на другой стороне планеты. Но он все равно покорно шагал вслед за волком. — Откуда?! Скиф только пожал плечами, продолжая повязывать тонкую светлую ленту на ветку сухого дерева, которого просто не могло быть на Марсе. Но оно было. — Всегда было. Лютобор, только не бесись. Технически я тебе уже все рассказал. — О чем ты? Конечно же волк не ответил, вместо этого шагая в поселение. Другие скифы встретили их не слишком дружелюбно. Радует, что его не вырубили сразу и не опробовали какие-нибудь особо изощренные пытки. Со скифов станется. Лютобора нестерпимо тянуло схватиться за оружие, пока Куница переговаривался с каким-то стариком. Он ни слова не понимал из этого странного языка. Не похоже было, что они ругались, и это самую малость успокаивало. Когда они закончили, старик выглядел мрачным и смирившимся. Он махнул деревянным посохом, и остальные волки разошлись. — Это Анагаст. Куница был единственным, кто выглядел довольным ситуацией. Старик повел их вглубь поселения, и Лютобор почувствовал нарастающее раздражение. До его сына осталось совсем чуть-чуть, а они занимаются не понятно чем. Его потащили на детскую площадку, и поначалу Лютобор не увидел в этом смысла. Пока не различил среди кучи рыжих головок светлую макушку. Легкая и цепкая ладонь легла на плечо, не позволяя кинуться к детям, нарушить их игру. — Нашли, где и положено. Виновные наказаны. Куница усмехнулся удивительно по-доброму, не сводя внимательного взгляда. — А выкуп? — Яру отдашь. По словам Анагаста, наш Вожак все еще в бешенстве, и впереди у волков удвоенные тренировки. — Так и кому вы насолили особенно сильно? Лютобор вернул усмешку, расслабляясь целиком и полностью. Картинка сложилась, как цветной пазл. Похитители рассчитывали столкнуть бойцов во главе с разгневанным Лютобором с умелыми, но малочисленными волками. Никто не мог предугадать, что скифы в это же время нападут на русичей и плененный Куница согласится помочь. Надо же! Лютобор тряхнул головой и счастливо рассмеялся. Он обязательно подумает, как обернуть весь этот балаган в свою пользу и наладить отношения гордых скифов и не менее гордого Олега. Потом. А сейчас он шагнул навстречу сыну.