Ртутные цветы

* * * Истер всегда был преимущественно ночным созданием. В самой глубине глаз угадывалось нечто затаенное, скрытое в самых уголках сознания - то, что просыпалось после полуночи. До трагедии Марвин часто замечал, как тот встает с кровати, тайком пробирается на кухню, тихо шлепая домашними шлепанцами, и устраивает себе рандеву с холодильником: кексы, йогурты, сыры, мороженое - омега не отказывал себе ни в чем. И когда альфа, не обнаружив рядом теплый бочок супруга, отправлялся на поиски, то чаще всего находил его тут, счастливого и перемазанного кремом. Но то были лишь первые, смутные проявление его ночной сущности. Болезнь разбудила в нем нечто иное. После заката детки охотнее шли с ним на контакт, а значит, Истер отныне куда чаще бодрствовал в темное время суток. Все бы ничего, да иногда, потерявшись в кромешной темноте (о том, чтобы самостоятельно включить свет, не было и речи), он начинал жалобно завывать, призывая на помощь Марвина. Что тут поделать - тому приходилось вставать, превозмогая барабаном стучащую боль в висках после выпитого вечером, и, усадив омежку на колени, долго отпаивать того теплым молоком с медом и заново укладывать спать. - Спи, дитя, - порой напевал Марвин знакомые с детства строчки колыбельной. - Спи, Божий птенчик. Баю-бай. А Истер уже похрапывал уютно на его плече, улыбаясь во сне чему-то своему. Как-то раз альфа, не удержавшись, то ли под влиянием момента, то ли от накатившей ностальгии, поцеловал его такого разомлевшего и податливого в губы. Все бы ничего, да омега, заворочавшись, шепнул сонным голосом: - Люблю тебя, Марвин.. И тот, словно испугавшись чего-то, резко отпрянул и, чертыхнувшись, пошел к себе. Член стоял колом - возбуждение от такого простого признания мужа, произнесенного хриплым от спросонья голосом, было зверским. Постанывая, Марвин попытался яростно удовлетворить себя руками, едва ли не натирая плоть до мозолей. До самого утра ему так и не удалось заснуть. С тех пор он даже не пытался прикоснуться к мужу подобным образом. Боялся, что не сдержит себя в руках и напугает Истера. - Алло, - на рабочий телефон ему позвонил Натаниэль. Голос его показался Марвину слегка непривычным - в нем появились какие-то неведомые ранее, другие интонации. - Здравствуй, лапушка, - Марвин поздоровался и подождал, пока любовник сам все выложит. - Я залетел. После этих двух слов альфа почувствовал, будто его без предупреждения опрокинули в бездонный колодец. Сглотнув тяжелый ком в горле, он переспросил: - Ты - что? - Что слышал, Марв.. У нас будет ребенок. И сбросил трубку, давая альфе время переварить полученную информацию. Впрочем, скорее всего, он сделал это не из чувства такта, а негласно поставив любовнику четкий ультиматум - либо Истер, либо он с ребенком. В результате Марвин сидел почти полчаса, тупо глядя перед собой и обдумывая сложившуюся ситуацию. Был ли он рад? Несомненно, ведь он столько об этом мечтал.. И все-таки. Эта радость не шла ни в какое сравнение с той, что он испытывал раньше, когда узнавал о беременности Истера. Будто этот новый ребенок не имел отношения лично к нему, Марвину, будто бы он был чужим, не его плоть и кровь. Альфа задумчиво покрутил в руке стакан. Тем не менее, он ни за что не позволит своему сыну расти без отца. Но что же теперь делать со своим прежним браком? Вернувшись домой, он первым делом отправился к Истеру. Дверь в его комнату была чуть приоткрыта. Омега безмятежно спал, завернувшись в одеяло, словно в кокон. Раньше ему нравилось, распластавшись по кровати, занимать добрую половину кровати, а теперь ложился только так - на самом краю кровати, скорчившись в беззащитный комочек. Марвин потянулся к нему и ласково пропустил между пальцами рыжие прядки. - Не бойся, я тебя не оставлю, - провел подушечкой указательного пальца по прохладным губам. Оставить все как есть - что могло быть проще? Тем более, работы у него в последнее время только прибавилось - компания торопилась побыстрее завершить действующий проект, так что он практически ночевал на работе. Пока однажды вечером его не выдернул внезапный звонок Томми: - Приезжай срочно, Истеру совсем плохо!! И Марвин помчался домой, бросив все, в его голове не осталось никаких других мыслей, кроме как: Как там Истер? Что с ним? Что произошло? Возле дома уже был припаркован автомобиль доктора Скотта, который присматривал за состоянием Истера, и белый фургон клиники, где он проходил обследование. Внутри, кроме плачущего от бессилия Томми и перепуганного Скотта, он обнаружил еще и двух санитаров-бет, которые безуспешно пытались подобраться к истошно визжащему омеге. Марвин подошел ближе и обмер: в руках Истер держал что-то маленькое и безжизненно болтавшееся, наспех свернутое в банное полотенце. "Ребенок?" - с ужасом подумал он. Знаком он приказал всем отойти в сторону - вряд ли сейчас Истер даст кому-то приблизиться к себе. - Все в порядке, малыш, - пытаясь улыбнуться, Марвин протянул к нему руки. - Я здесь. Не бойся, иди сюда. Но Истер отчаянно замотал головой и отступил глубже в угол комнаты. Полотенце сбилось и упало на пол, и альфа наконец смог увидеть, что именно тот держал в руках. Кто-то из санитаров охнул, а Томми резко всхлипнул и зарыдал сильнее, когда Лесси, его любимый спаниель, уставился в потолок мертвыми выкатившимися от удушья глазами. Судя по многочисленным кровоточащим ранам на руках Истера, пес умирал долго и мучительно. Марвин коротко выматерился сквозь зубы и на этот раз, пренебрегая душевным равновесием супруга, кинулся на него, захватывая в крепкие обьятья. Он был растерян и зол, боялся как самого Истера, так и за него. Все эти эмоции, сдерживаемые столь долгое время, наконец нашли выход. Истер сопротивлялся, как мог, царапался и кусался, пытаясь вырваться из захвата своего альфы, но безуспешно. Подбежавший санитар уже вводил ему в вену успокоительное, в то время как доктор переговаривался с кем-то насчет "нового пациента". - Подготовьте место, - коротко приказал он. - Мы скоро привезем его. И тут Марвин отчетливо понял - если они сейчас увезут Истера, то он больше никогда его не увидит. И не будет больше ночных вылазок на кухню, колыбельных перед сном и тихих разговоров с самим собой. Истер заберет все это с собой. Всю его прежнюю жизнь. Он останется один. Возможно, позже он женится на Натаниэле, у них появятся дети, нормальная жизнь... но... Но. Это и рядом не стояло с той жизнью, которую он хотел\мог когда-то провести с Истером. А потому он вцепился в него мертвой хваткой - так, что когда один из санитаров потянулся за бессознательным омегой, он зарычал, подобно дикому зверю: "Не тронь!!" Это был его омега и его ответственность. Его сердце. Доктор, сдвинув брови, посмотрел на него пристально. Укоризненно покачал головой: - Это наша работа. Вашему супругу требуется медицинская помощь. Пухленький Томми, все еще плача, согласился с ним: - Мы не справляемся с ним, Марвин. Он опасен для нас всех. А у меня скоро будет ребенок, я боюсь, пойми.. Альфа, по-прежнему сжимая Истера в обьятьях, попятился в угол. - Я справлюсь сам. Я смогу. Только не увозите его. Я ему нужен. "А если быть честнее - ОН нужен МНЕ," - последняя фраза почти вырвалась у него с языка, но он сумел сдержаться в последний момент. И тут, словно подтверждая его слова, Истер вцепился в него слабыми, ватными от большой дозы успокоительного пальцами. Замычал:"Маввииин..." отчаянно, напрягаясь изо всех сил - прося своего альфу о защите. - Пожалуйста, - взмолился Марвин. - До сих пор все было нормально. Если потребуется, я возьму отгул на работе. Буду присматривать за ним день и ночь... - Понятно, - доктор тяжело вздохнул и положил телефон обратно в карман. Дал знак санитарам и те, переглянувшись с недоуменным видом, вышли из дома. - Я буду звонить вам каждое утро, чтобы справляться о его состоянии, - предупредил Скотт. - В случае чего - звоните сами. Номер вы знате. Надеюсь, вы понимаете, какому риску вы подвергаете себя и самого Истера. В следующий раз... - Следующего раза не будет, - отрезал Марвин. На самом деле он не хотел, чтобы это прозвучало резко, но он был слишком взвинчен, чтобы следить за тоном. Доктор всегда хорошо относился к Истеру, возможно, поэтому и шел на такие уступки.. - В любом случае, спасибо вам, - альфа все же попытался смягчить свою последнюю фразу. - Мы справимся, обещаю. - Весьма на это надеюсь, - почему-то грустно ответил Скотт. Повернулся к Томми. - Вас подвезти? Молодой омега немного испуганно взглянул на Марвина, но тот успокаивающе закивал:"Иди, все в порядке". Этот мальчик всегда поддерживал своего больного брата, но сегодняшний день для кого угодно оказался бы пределом. Накинув плащ и быстро собравшись, Томми робко потянулся к своему питомцу, которого Истер все еще сжимал в руках: - Можно? Его глаза были настолько печальны, что у Марвина невольно сжалось сердце. Но он тут же подавил в себе это чувство - Истер потерял гораздо больше. У каждого свой лимит боли. Забрав Лесси, Томми с доктором вышли из дома. Дверь за ними протяжно скрипнула. Минуту спустя Марвин услышав рев заводящегося двигателя и потом еще долго-долго вслушивался в него, пока тот наконец не затих вдали. Когда он встал и пошел укладывать Истера на кровать, за окном уже стемнело. И Марвин отчего-то изо всех сил надеялся, что эта ночь пройдет тихо.