Напарник

Когда Чуя вошел в свою квартиру, у него появилось стойкое ощущение, что там уже кто-то есть. Дверь была заперта на ключ, так же, как он и оставил её, но в нем внезапно взыграла подозрительность. За годы работы в мафии инстинкты отточились настолько, что не довериться им казалось просто-напросто глупостью. Они еще ни разу не подводили Накахару. Поэтому, отперев входную дверь, парень вытащил из кармана револьвер, снял с предохранителя и бесшумно двинулся по коридору.  — Привет, Чуя! — с энтузиазмом поздоровался Дазай, лежащий на его мягком, удобном, обтянутом черной кожей диване. Накахара негромко выругался, опуская оружие и блокируя его снова.  — Какого чёрта ты здесь забыл, Дазай? — хмуро поинтересовался он, снимая шляпу с плащом и бросая их на ближайшее кресло. Чуя предпочел забыть о надлежащем для них месте, пока не выпроводит этого приставучего суицидника.  — Я соску-учился, — пропел в ответ его бывший напарник.  — Ох, да что ты, блять, — ответил ему на это Чуя, старательно изобразив удивление на своем лице. — Значит, четыре года ты не скучал, а сейчас вдруг начал… Так я тебе и поверил! Осаму лишь развел руками.  — Может, мне стало совестно, что я так надолго от тебя отдалился.  — Вот как, значит, — протянул Накахара. Такое объяснение его ни разу не удовлетворило. Как и сам факт того, что Дазай все еще находится в его гостиной.  — А теперь давай серьёзно, — он упал в мягкое кресло сбоку от дивана. — Что тебе надо?  — Навестить тебя, я же сказал, — ухмыльнулся Осаму, пытаясь выглядеть как можно невиннее. Как будто у него когда-либо это получалось. Ну уж нет, Чуя слишком хорошо его знал для того, чтобы поверить в такую чушь. Дазай явно что-то задумал в очередной раз.  — Нет, ты бы просто так сюда не заявился. Я ведь и прикончить тебя могу, и никто об этом не узнает. Да и вряд ли ты бы орал на всё Агентство, что собираешься ко мне в гости.  — Какая цепочка размышлений! Ты явно прогрессируешь за то время, что мне не приходится думать за нас обоих. Значит, мой уход все-таки послужил тебе на пользу, — язвительно сказал Дазай. — К тому же, тебе прекрасно известно, что твои угрозы беспочвенны, так как я все еще ценный одаренный для мафии.  — Хотя бы искалечу, — невозмутимо ответил ему Чуя, подавшись вперед. — Развлекусь немного.  — Знаешь, — Осаму наклонился к нему тоже, опершись локтями на свои колени. — Кое в чем ты ничуть не изменился, партнер. Теперь между их лицами оставалось всего несколько сантиметров.  — Не смей так меня называть! — прошипел ему в ответ Накахара. — Мы больше не партнеры, и ты сам поспособствовал этому, предатель!  — Я уходил из мафии по другим причинам. Не сомневаюсь, что тебе это известно, — безразлично ответил Дазай.  — Откуда же? Может, мой напарник со мной всем поделился? Ох, вспомнил! Он не сказал мне ни слова, не написал ни строчки! Как я, мать твою, должен был узнать? — сейчас от попытки разнести всё вокруг головой Дазая Чую останавливало лишь то, что местом их нахождения была его собственная квартира.  — Думал, Мори тебе что-то говорил. Как своему новому доверенному лицу или как второй половине Двойного Черного, — задумчиво произнес Осаму. — Хех, а ты все еще злишься, после стольких лет. Это так мило.  — Знаешь что? Вали отсюда нахер, Дазай. Не смей снова приходить в мою жизнь и тревожить её, когда она только-только начала складываться, — раздраженно выдохнул Накахара.  — Да что ты? Какие любопытные перемены! — улыбнулся Осаму, но его усмешка тут же увяла, а лицо приняло серьёзное выражение. — Это из-за того, что тебе дали нового напарника? «Ох, блять. Откуда Дазай мог пронюхать что-то об этом?» — пронеслось в мыслях Чуи.  — Какое твоё дело, а? Да и откуда тебе вообще это известно? — гневно спросил он.  — Кто это? Просто скажи, и я уберусь из твоего дома, — Осаму пристально смотрел ему в глаза. Вот это уже было похоже на настоящую причину его проникновения в квартиру Чуи.  — Зачем тебе это знать? К тому же, что ты будешь делать с такой информацией? — поднял брови Накахара. — Ты же сейчас не занимаешься всякими мафиозными разборками, ты спасаешь людей! Каким хорошим человеком стал Осаму Дазай! — он фальшиво рассмеялся, все еще метая молнии глазами. — Ты не будешь снова влезать в это, ты слишком размяк.  — Зря ты так. Я убью каждого, кем ты захочешь заменить меня, — сказал Дазай, смотря на него с какой-то странной решимостью. Чуя не отвел взгляд, и они так и пялились друг на друга какое-то время.  — Не могу поверить, что говорю это… но ты что, ревнуешь? — неверяще спросил Накахара. Осаму молчал. — Да ладно, не можешь же ты… Дазай натянуто рассмеялся.  — Не то, чтобы я думал, что кто-то сможет сработаться с тобой идеальнее, чем я. Это лишь еще раз показывает, насколько Портовая Мафия отчаялась, — произнес он, будто забавляясь. — Ваша затея обречена на провал с самого начала.  — Не тебе судить об этом, — невозмутимо ответил ему Чуя, хотя внутри он уже весь кипел, и ему жутко хотелось спустить Дазая с лестницы, сломав ему пару рёбер.  — Я буду навещать тебя… возможно. Любопытно узнать, кто этот смертник.  — Ты не будешь ничего делать, а то я за себя не ручаюсь, — мрачно предупредил его Накахара.  — Так ты уже защищаешь его? — ядовито выплюнул Дазай. — Чуя, радость моя, советую приложить максимум усилий, чтобы зарубить этот план на корню, а то я тоже за себя не отвечаю. Осаму резко встал и зашагал к выходу. Накахара уже было расслабился, настроившись, что сейчас предмет его головной боли наконец-то исчезнет, но тот вдруг остановился в дверном проёме.  — Я не позволю никому встать между нами, — отчеканил он.  — Тебе нужно было подумать об этом раньше! — крикнул ему вслед Чуя, швыряя в дверь ботинок. Жаль, что Дазай слишком быстро скрылся, и раздался лишь глухой звук удара о стену в коридоре. Эти слова, эти поступки Осаму определенно не имели смысла. Если уж уходишь, то будь добр, думай о последствиях. С чего это Дазай вдруг так завелся? Какая жгучая, даже беспощадная ревность, какая ярость: заглянув в его глаза, Накахара удивился тому жуткому огню, что в них горел. Возможно, Чуя когда-то видел похожие взгляды, бросаемые Осаму — намного раньше, когда они оба увязли в крови и смертях, остервенело и безжалостно исполняя приказы босса. А что же тогда было бы, заведи он себе наконец-то подружку? Даже мороз пошел по коже. Чуя наконец вспомнил: примерно так же его бывший напарник выглядел, когда занимался пытками. К его удивлению, Дазай не надоедал ему уже пару недель спустя этого разговора. Чуе было любопытно: это Осаму так погорячился тогда или же он намеренно не беспокоил своим физическим присутствием, зная, что его слова и предположения о возможных столкновениях больше не оставят мысли Накахары. Этот мудак, чёрт бы его побрал, продолжал медленно отравлять его жизнь даже тогда, когда его не было поблизости. Лучше бы Дазай никогда не объявлялся снова после тех лет своего полного отсутствия. Лучше бы они вообще не встречались в этой жизни. Его ожесточенный взгляд все еще стоял перед глазами Чуи. Тот преследовал его постоянно и везде, отпечатывался даже под закрытыми веками, когда Накахара пытался уснуть. Отвлекаться на что-то другое было бесполезно. Он и сам не понимал, почему их встреча его так зацепила. Ну, привык Осаму к мысли о партнерстве, и что? Хотя было странно, что после всего прошедшего времени тот все еще держался за неё. Как и Чуя — но в этом он вряд ли признается даже самому себе. В конце концов, не было никакого нового напарника. Мори, кажется, отменно насладился взглядом Чуи в ответ на такие новости. Хотелось бы ему самому увидеть себя тогда со стороны… Но дальше разговор не заходил, а саму эту мысль босс, скорее всего, отбросил. Хотя, конечно, разгадать его хитроумные планы — это как попытаться понять Дазая. Невозможно. Накахара уставился в разбираемые бумаги невидящим взглядом. Расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, чтобы вдохнуть более глубоко, всей грудью. Усмехнулся сам себе. Он только сейчас заметил: мысль о ревнующем его непонятно к кому Осаму почему-то вызывала и некое слабое удовлетворение. Это казалось непонятным, ненормальным, парадоксальным даже, но грело его изнутри. Так не должно быть. Ему следует испытывать только злость и раздражение из-за попыток бывшего напарника снова вмешаться в его жизнь. Будто у него было хоть какое-то право на это после своего ухода. Дазаю не было до него дела, когда установившийся порядок жизни рушился у него на глазах — хотя, конечно, поначалу Чуя был рад этому. Рад своему повышению. Рад, что его больше не будут выводить из себя насмешками и глупыми выходками, не будут выставлять идиотом и провоцировать на драки. Рад, что его запасы коллекционного вина теперь действительно будут принадлежать лишь ему, и никто не будет воровать до невозможности дорогие бутылки исподтишка. Или высмеивать шляпы, что ему так нравились. Или его низкий рост. Или что-то еще. Накахара все еще ненавидел Дазая, но даже эта ненависть со временем как-то потускнела. Рассыпалась под его пальцами. Она осела глубоко-глубоко в нем — настолько, что невозможно было даже достать оттуда — сделав остальную часть его естества поразительно чистой. И сейчас, после этого отделившегося осадка, что больше не путал его мысли, Чуя наконец-то начал понимать, что все время — и тогда, несколько лет назад, и даже сейчас — считал Осаму своим другом, несмотря на его поведение и отношение к нему. И что когда тот исчез, боль в его сердце стала только пронзительнее и невыносимее именно по этой причине. Когда его вызвал к себе Мори, Накахара даже почувствовал некое облегчение. Поставленная ему задача была проще простого: встретиться с боссом вооруженной группировки, мешающей их интересам, запугать его чуть не до смерти, чтобы отбить всё желание лезть на территорию Портовой Мафии. Или до смерти. Чуя проделывал такое бесчисленное множество раз. Сейчас на его долю довольно редко выпадали такие поручения, потому что ничего сложного здесь не было, но так как конфликтующая организация была довольно серьезной в сравнении с другими, Мори отправил его. Чуя отклонил предложение взять с собой еще кого-то: ему не были нужны лишние жертвы. Мало ли как мог пойти ход этих «переговоров». Рисковать все-таки не хотелось. К тому же, если он появится там один, в качестве дипломата — если это слово хоть немного подходило их разборкам, то враг может быть менее склонен решить всё силовым методом. Или наоборот. В зависимости от того, каким человеком тот был. А, возможно, он ничего не предпринял как раз потому, что ему была известна репутация Накахары. Чуя вспомнил о поставленном в «режим полёта» телефоне уже на полпути к базе, расслабленно развалившись в салоне черного тонированного автомобиля, что доставлял и забирал его со встречи. Как только он исправил это, раздраженно цокнув языком, то сразу же увидел кучу сообщений о пропущенных звонках. После чего — входной вызов.  — Что случилось? — незамедлительно поинтересовался Накахара, принимая его.  — Нападение «Львов», — торопливо сообщила Хигучи в ответ.  — Этого не может быть, — глаза Чуи округлились. — Я ведь только что…  — Видимо, их босс отдал приказ напасть на нас, пока Вы будете у него, — затараторила Ичиё. — Сейчас бой все еще идет, у нас много раненных. Чёрт. Если не вмешаться сейчас, будет еще больше жертв. Придется оставить главаря на потом.  — Куда ехать? — спросил он, включив громкую связь, чтобы водитель услышал продиктованный Хигучи адрес. Хорошо, что они оказались недалеко оттуда, и добраться в пункт назначения было делом пары минут.  — На месте, — сообщил Накахара, как только прибыл. Он вытянул револьвер и пошел вдоль улицы в направлении ближайшего перекрестка. Звуки выстрелов слышались отовсюду, и было трудно понять, в какую сторону бросаться сперва. Боковым зрением он заметил какое-то мельтешение справа и немного позади от себя, и мгновенно отреагировал, метнувшись за машину чисто автоматически и избежав нескольких выстрелов подряд. Как только те стихли, он высунулся и метко убрал нападавшего. А потом еще пару человек, что прибежали ему на подмогу. Чуя, махнув рукой, отпустил водителя и двинулся дальше, внимательно осматриваясь по сторонам. Его слух уловил еле слышный хлопок, и он сразу же вскинул вверх ладонь, активируя способность. Вовремя. Пуля зависла где-то за метр от него. Проследив взглядом её возможную траекторию полета, Накахара обнаружил снайпера на крыше многоэтажки через дорогу. Тот уже вскочил на ноги и начал убегать, но Чуя лишь ухмыльнулся и отправил пулю ему в спину, не сводя глаз с тела противника, пока тот не упал.  — Неподалеку от Вас Акутагава и Дазай. Соответственно, налево или направо через пятьдесят метров, — сообщила Хигучи.  — Дазай?! — воскликнул Чуя, недоуменно нахмурившись. — А он что здесь делает? Это территория мафии!  — Не знаю, как он попал в перестрелку, но, насколько мне известно, он спас Гин. Она тяжело ранена, — донесся до него взволнованный голос подчиненной. Накахара сжал зубы. Конфликт явно был очень серьёзным, раз даже сестра Акутагавы пострадала. Чуя хорошо знал, насколько сильна она как боец. Из-за поворота выбежал еще один представитель «Львов» с ружьем, и Чуя мгновенно отреагировал, выстрелив ему в сердце. Перед ним все еще оставался выбор, кому идти на помощь. Бесспорно, оба одаренных могли отлично постоять за себя: Рюноске — полагаясь в первую очередь на свою способность, Дазай — на свои мозги. Но у Осаму, в отличие от Акутагавы, в последние несколько лет совсем не было практики ожесточенных боев за свою жизнь. Накахара резко повернул направо и побежал, даже будучи уверенным в том, что Дазай, как всегда, выйдет сухим из воды. По пути он видел трупы, то тут, то там, поражаясь, насколько быстро разрослись «Львы» в своей численности. Или это просто их разведчики налажали, добывая информацию? Зная всё это, можно было бы спланировать устранение конфликта лучше. Серьёзнее. С меньшим количеством пострадавших. Сейчас ему было невыносимо горько от того факта, что он не убил их предводителя, как только с ним встретился. Но это еще успеется. Поскорее бы только выиграть эту схватку. Его глаза зацепились за знакомый силуэт на тротуаре. Дазай полулежал, прислонившись к дереву и смотря прямо перед собой на стену ближайшего здания. Его правая рука накрыла револьвер, но не похоже было, чтобы он крепко его держал. Осаму, видимо, сильно ослаб, потому что повернул голову на звук шагов Накахары лишь тогда, когда тот был уже возле него.  — Чуя, — протянул он, изо всех сил пытаясь улыбнуться.  — Идиот, — выдохнул Накахара, еще раз оглядевшись по сторонам и опускаясь на колени возле него. — Какого чёрта ты вообще встрял в перестрелку? Его взгляд напряженно пробежался по распахнутому знакомому бежевому плащу и зацепился за рубашку с пятнами крови на ней.  — Просто проходил мимо, — беззаботно ответил Осаму, пока Чуя быстро расстегнул рубашку и рванул ткань в стороны в стремлении поскорее увидеть раны. — Это пустяки. Одна пуля на вылет и еще одна совсем легко зацепила, там вообще царапина только.  — Да, конечно, пустяки. Ты тут кровью истекаешь, вообще-то, — раздраженно сказал он, осматривая торс бывшего напарника. — И как это ты мог проходить мимо? Ты в этом районе не живешь и не работаешь, это территория мафии. И смысл влезать сюда такому слабаку, как ты?  — Я так не думаю, — хмыкнул Дазай. — Вообще-то я жив, а все противники вокруг мертвы. Кто тут еще слабак, знаешь ли.  — Если бы сейчас атака продолжилась, то без меня ты бы долго не протянул, — Накахара оторвал полоску от ткани рубашки и кое-как перевязал оставленную пулей дырку. Раз Осаму все еще разговаривал, значит, никаких органов та не задела. Он просто чертов счастливчик. Всегда этому ублюдку везёт, включая все случаи, когда он пытался покончить с собой. Были ли его действия очередным из них? Здесь бы даже ничего делать не пришлось, просто иди себе по улице и получай пули.  — Ты… один? — почему-то вдруг спросил Дазай, и Чуя сразу же перевел взгляд на его лицо. Выглядел тот неважно — будто вот-вот потеряет сознание, да и сильно побелел из-за потери крови. Накахара не мог понять, о чем был такой вопрос вообще. Что Осаму подразумевал под этими словами? Или же он не контролировал, что говорит, постепенно отключаясь? И вдруг его озарило. Озарило так, что Чуя чуть не захлебнулся от негодования и ярости.  — А что, ты пробрался сюда, только чтобы поглазеть на моего предполагаемого напарника? — взорвался он, еле поборов искушение зарядить кулаком по его лицу или по дереву, на которое опирался Осаму. Да что этот придурок себе думал? Реально, жизнью рискнуть решил, из-за такой ерунды? Накахару самого шокировала мысль о том, что он жутко испугался за Дазая. Всему есть свои границы. И шуточкам, и вмешательству в его жизнь, и даже вечным попыткам осуществления суицида. Кстати, в этот раз у Осаму практически получилось. Он остался без ответа. Тело его бывшего напарника ослабло в руках Чуи, когда Дазай все-таки потерял сознание. Когда Накахара вернулся домой, поудобнее уложив на диван Осаму и пройдя к своему шкафчику с медикаментами, чтобы извлечь из него бинты, нашатырь, болеутоляющие, всё и сразу, в его голове был просто хаос из мыслей и воспоминаний. О последнем разговоре с Дазаем. О том, что рассказал ему Акутагава, добравшись до них чуть позже: как Дазай внезапно объявился и помог им, встав на их сторону в конфликте, спасая от смерти Гин и передавая её Тачихаре, чтобы побыстрее оказать девушке первую медицинскую помощь. О том, как возвращался, проходя мимо десятков раненных и мертвых, ругаясь про себя и представляя, что он сделает с главарем группировки в месть за своих подчиненных. Чуя кипел изнутри настолько, что позволил себе выпить полбокала вина, чтобы немного успокоиться, после чего занялся ранами Дазая. Было что-то до боли знакомое и ностальгическое в том, как он избавлял верхнюю часть тела Осаму от одежды, обмывал и обеззараживал рану, накладывал повязку из чистых бинтов, прибавляя их к множеству уже имеющихся. В такие моменты казалось, что тот совсем никогда не уходил. Из мафии. От него. Что они все так же забивались к кому-то из них на квартиру, обрабатывая раны друг друга, устало переругиваясь и подшучивая между собой. Это было так привычно, так правильно, что Чуя почувствовал неясную боль в груди. Ему было… хорошо когда-то? Уж точно не скучно. Накахара мог сколько угодно убеждать себя, что взаимодействие с Осаму после четырех лет, что они не виделись, его раздражало и было ненавистным, но на самом деле он ждал каждого такого момента в радостном предвкушении. Ему нравилось сражаться вместе, будто они все еще были Двойным Черным, все еще составляли одно целое: мозги Дазая и сила Чуи. Будто они все еще понимали друг друга почти без слов. Накахара больше не мог себя обманывать. Его продолжали волновать жизнь и здоровье Осаму, и он, как последний идиот, бросил бы всё, если б бывшему партнеру серьёзно угрожала опасность. Сердце все еще плавилось и отдавало тупой болью при взгляде на него или случайном прикосновении. Чуя не смог бы долго протянуть, если бы приходилось часто сталкиваться с Дазаем и ощущать всё это, но и потерять его навсегда тоже бы не смог. А этот мудак все еще дразнит его и провоцирует, будто им до сих пор по шестнадцать. Будто бы не знает, как можно себя с ним вести по-другому. При этой мысли Накахара улыбнулся. Знал ли он сам, как могло бы всё быть, если бы они вдвоем решили взаимодействовать иначе?.. Вздохнув, он еще раз внимательно осмотрел наложенные только что повязки, поднял взгляд на грудь, шею, лицо бывшего партнера. Убрал отросшие темные пряди волос, что прилипли к щекам и лбу, провел пальцами по щеке, спускаясь вниз, к подбородку, и избегая прикосновения к губам. Это было уже слишком. Это было больше, чем он мог себе позволить. Чуя усмехнулся еще раз, вспомнив угрозы Дазая убить того, кто станет его новым напарником. Осаму был так зол, раздосадован, безжалостен в своей ревности. Будто совсем отчаялся. Будто действительно поверил, что может в этом мире существовать еще кто-то, кто мог бы так идеально дополнить Чую в бою, как он сам. Или построить с ним похожие отношения, основанные на непоколебимом доверии, несмотря ни на что, и связавшие на всю жизнь. Было абсурдно думать, что такое возможно. Какой же Дазай все-таки глупый, при всей своей гениальности. Накахара, вздохнув, окончательно убрал свои руки с тела бывшего партнера и потянулся за нашатырем. Если он продолжит думать в таком ключе и дальше, то еще придет к каким-то глупым и непредсказуемым выводам. Например, что воспринимает Осаму не только как друга — а даже осознание этого уложилось у него в голове не за день и не за год. Самым эффективным способом вернуть всё на круги своя и снова слегка его возненавидеть было добавить в обстановку раздражающий фактор, а именно — привести в чувство Дазая. Решив, что нет смысла заморачиваться, Накахара, вместо того, чтобы налить немного нашатыря на ватку, просто открыл крышку и поднес бутылёк ему под нос. Эффект был довольно предсказуем, и отреагировал Чуя быстро, пока Дазай, резко дернувшись, не разлил все его запасы медицинского спирта. Осаму осмотрелся мутным взглядом, после чего в его глазах появился намек на узнавание. Изучив окружающую обстановку, он бегло взглянул на Накахару, а потом молча посмотрел на свой живот.  — Не помню, чтобы ты снимал меня, — наконец, сказал он, и Чуя мысленно взвыл. Его попытка явно дала свои плоды, так как он уже немножко ненавидел Дазая. — И чтобы я согласился переместиться к тебе домой. И позволил раздевать себя. Раздраженно выдохнув, Накахара отвесил ему несильную затрещину.  — Я тебе жизнь спас, забрав из поля боя, идиот, — угрюмо отозвался он. — В следующий раз брошу тебя там, истекать кровью, а не позволю пачкать ею мой новенький диван.  — О, нет, Чуя, неужели я значу для тебя меньше предмета мебели? — театрально запричитал Осаму, приложив руку к груди. — И это после всего, что между нами было?  — Ничего между нами не было, — проворчал Накахара, потянувшись к журнальному столику перед диваном. В свободную руку Дазая легла пара таблеток.  — Это болеутоляющие, — сказал он, запихнув в другую стакан с водой. — Выпей.  — Ты точно не хочешь меня отравить? — поднял на него невинный взгляд Осаму.  — Знаешь, если бы я хотел твоей смерти, то мне не было бы смысла морочиться, притащив тебя в свою квартиру. Я мог бы просто бросить тебя там, где нашел.  — Ну, еще оставался Акутагава, так что я бы не умер, — невозмутимо ответил на это Дазай, послушавшись. — Я ведь спас его сестру, не думаю, что он бы остался в долгу.  — Ты сраный хитрожопый интриган, — сказал ему Накахара. — Одно твое существование — это наказание для мира.  — Может, награда? — усмехнулся Осаму. Выглядел он уже чуточку лучше, чем там, на улице. Лицо, кажется, было уже не таким бледным, да и тон голоса стал более бодрым.  — Если у тебя есть силы говорить свои глупости, значит, ты пока что не сдохнешь, — сделал вывод Чуя, откинувшись на спинку дивана и поудобнее размещаясь так, чтобы не сильно пересекаться с длиннющими ногами Дазая.  — А что, ты переживал? — хитро спросил тот, протянув ему пустой стакан. Накахара заметил его боковым зрением и забрал, чтобы положить назад на столик.  — Ты же знаешь, меня в твоей смерти может взволновать только то, что она может наступить не от моей руки, — устало выдохнул Чуя. Сегодняшний день был довольно-таки тяжелым.  — Значит, ты волнуешься каждый раз, потому что отлично знаешь, что не убьешь меня, — довольным тоном заметил Осаму. Накахара перевел взгляд на него, и какое-то время они просто молчали, разглядывая друг друга.  — Но ты так и не ответил на мой вопрос, — наконец разорвал повисшую тишину Дазай.  — Я не ответил на много твоих вопросов, — язвительно сказал Чуя, хотя прекрасно понял, что именно интересовало его бывшего напарника.  — Ну, Чу-уя, — привычно протянул Осаму, облизав губы. — Ты знаешь, о чем я. Скажи мне, кто должен стать твоим новым напарником, и я оставлю тебя в покое. Ну, постараюсь оставить.  — Зачем тебе это? — спросил Накахара. — Только давай честно. Хоть один раз скажи мне правду. Хотя бы как человеку, который пытался в очередной раз не дать тебе помереть.  — Только при условии, что и ты ответишь мне начистоту, — Дазай не сводил с него напряженного взгляда. Чуя кивнул в знак согласия, и Осаму, вздохнув, продолжил. — Просто мне тяжело думать о том, что кто-то другой займёт мое место. Потому что для меня ты всегда будешь моим партнёром, Чуя. Накахара оцепенел. Он, право, не ожидал от Осаму такой сентиментальности. Это было удивительно, принимая во внимание его характер, но и приятно в то же время.  — Это глупо, — сказал он — просто, чтобы что-то сказать.  — Тогда пусть мне об этом скажет кто-то, кто не думает так же, — фыркнул Дазай. — Тебе может быть ненавистна мысль об этом, как и мне, но для тебя я тоже не просто какой-то предатель, а твой напарник. И неважно, что было раньше или происходит сейчас.  — Знаешь, ты такой дурак, Осаму, — устало выдохнул Чуя, потянувшись и положив ладонь на кудрявые каштановые волосы.  — Ой, кто бы говорил, — возразил Дазай, накрывая её собственной и не выпуская. Он оторвал пальцы Накахары от своих прядей и опустил их сплетенные руки на гладкую поверхность дивана. Чуе стало так тепло от этого жеста, что он даже не подумал убирать ладонь.  — Нет у меня никакого нового напарника, — тихо сказал он, уже жалея об этом. Кто знает, если бы Дазай продолжал так думать, может, они пересекались бы чаще? И, возможно, Осаму натворил бы чего-то еще в попытках разузнать о конкуренте побольше.  — Как это нет? — нахмурился Дазай.  — Ты, вероятно, узнал это от кого-то, кому по чистой случайности удалось услышать обрывок разговора босса со мной. Кстати, на тему источника, сливающего тебе информацию о Портовой Мафии, мы еще как-нибудь побеседуем отдельно, — продолжил Чуя. — Потом, вероятно, этот человек куда-то ушел и не стал свидетелем того, как Мори смеялся, глядя на меня, пока я пытался осознать и переварить то, что он мне сказал. Дазай ничего не говорил, просто молча слушал его, не сводя внимательного взгляда.  — Наверное, это была всего лишь его шутка, — потер переносицу Накахара. — И, в конце концов, Мори, как и ты… все мы знаем, что лишь твоя способность взаимодополняет мою, и что только ты можешь отключить Порчу. Так какой резон тогда создавать новое партнерство? Заменить тебя в качестве напарника в полном смысле этого слова никто и так не смог бы. Дазай чуть крепче сжал его ладонь.  — Кроме того, серьёзно, какой еще напарник? Мне уже тебя хватило. Лучше работать одному, — в заключение добавил Чуя, наконец-то вырывая свою руку. Не то, чтобы Осаму сильно её держал. Это было даже обидно. Хотя, с другой стороны, может, у него оставалось не так много сил после сражения и ранений.  — Почему же ты не сказал мне раньше? — наконец тихо спросил его собеседник.  — Любопытно было посмотреть, на что ты пойдешь, чтобы узнать, кого могли бы дать мне в напарники, — довольно фыркнул Накахара. — А ты вон, даже в перестрелку полез.  — Ненавижу тебя, Чуя, — беззлобно выдохнул Дазай, закрыв глаза.  — Да-да, я тебя тоже, партнер, — Чуя уже сам взял его ладонь в свою. Осаму едва заметно улыбнулся.