Ночь звезд шестой величины

      [прим. переводчика: готовьте платочки, рыдать от умиления и счастья]       Лань Ван Цзи и Вэй У Сянь периодически встречались в укромном уголке муниципальной библиотеки. Персонал никогда не мешал — их исследовательские работы высоко чтились, а также они пожертвовали множество бесценных старинных книг и артефактов, так что их считали важными персонами. Так что Вэй У Сянь даже мог позволить себе такую роскошь как принести поесть.       — Это похоже на нашу собственную крепость, — сказал Вэй У Сянь, расстилая ветхие свитки.       Библиотека была местом, где они исследовали бессмертие. Дома они оборудовали специальную комнату для обсуждения этого вопроса, но Вэй У Сянь не хотел нагружать этим их супружескую жизнь.       — Мы обязательно найдем ответ в свое время, — всегда повторял Вэй У Сянь, но они оба знали, что их часы начали тикать уже давно.       Физические черты Лань Ван Цзи никогда не менялись. В каждой своей реинкарнации он оставался прежним. Всегда рожденным в Китае и с именем Лань Чжань. Его родители ничего не помнили, но Вэй У Сянь предполагал, что они являлись родителями первоначального Лань Ван Цзи. Его брат и дядя были теми же. Лань Ван Цзи казался себе обновленной версией своих прошлых «я».       — Сомневаюсь, что однажды они вспомнят, — Вэй У Сянь улыбался ему ласково. — Хотя ты всегда вспоминаешь.       Лань Ван Цзи начал практиковать заклинательство, как и в первой и во второй жизни. Оба раза он не достиг успеха, и оба знали, что это отнюдь не из-за нехватки таланта или из-за слабости Золотого Ядра. Причиной этому было наказание, ниспосланное Вэй У Сяню.       Вэй У Сянь был приговорен видеть каждую смерть Лань Ван Цзи.       Лань Ван Цзи знал, что небеса уделяли им особое внимание, но значило ли оно благословение или проклятье еще не было точно известно. Лань Ван Цзи осознал, что половина из тех людей, что он знал, существовали в его прошлых жизнях. Вэй У Сянь нашел Цзян Чэна, и независимо от того, насколько удачлив был Вэй У Сянь, это не было простой случайностью. Как будто их всех согнали в место, где бы они неизбежно встретились.       Вэй У Сянь думал, что «начальники» так сделали, чтобы ему было проще найти Лань Ван Цзи.       Тем не менее, Лань Ван Цзи не знал, что делать со всей этой информацией. Чем больше фактов они открывали, тем дальше оказывались от разгадки.       — Если бы боги действительно мне симпатизировали, они бы и тебя бессмертным сделали, — пробубнил Вэй У Сянь вполголоса несколько расстроено — очевидная нехватка ключей начинала его грызть. — Я узнаю тебя с первого взгляда. Ты всегда пахнешь сандаловым маслом.       Лань Ван Цзи затих и продолжил разглядывать страницы до тех пор, пока Вэй У Сянь не заговорил вновь.       — Лань Чжань, ты веришь, что у каждой души всего четыре жизни?       Лань Ван Цзи слышал эту легенду, но толком над ней не задумывался. Их учили, что души могут перерождаться сколько угодно раз, если только не будут разбиты и растерзаны.       — Одна жизнь — чтобы сеять. Другая — чтобы поливать. Третья — чтобы собирать урожай. Последняя — поедать его. Награды и наказания за прошлые жизни проявляются в последующих, — Вэй У Сянь продолжил, словно цитируя какую-то книгу наизусть. Его улыбка не отражалась в глазах. — Если человек сделал что-то невероятно хорошее в прошлой жизни, он будет благословлен в следующей. Если он совершит злое деяние — будет проклят.       — Вэй Ин…       — Лань Чжань был никем иным, как идеальным мальчиком, во всех реинкарнациях, поэтому, возможно, они подарили тебе эту четвертую жизнь. Последнюю идеальную жизнь.       — Это не конец, — Лань Ван Цзи отказывался слушать дальше, но Вэй У Сянь не останавливался.       — Ты все еще хочешь быть бессмертным, Лань Чжань? Кажется, я никогда у тебя не спрашивал. Будет очень эгоистично с моей стороны просить тебя остаться?       — Нет… — Лань Ван Цзи отодвинут фолиант, чтобы дотянуться до супруга.       — Или еще они могли бы меня убить. Чтобы мы были вместе на том свете. Только не уверен, что мы сможем найти там друг друга…       — Вэй Ин! — Лань Ван Цзи схватил его за запястье. Он почувствовал дрожь Вэй У Сяня и видел, как он медленно моргал.       — Однажды я пытался покончить с этим, — небрежно бросил Вэй У Сянь, и его слов было достаточно, чтобы передать, насколько разбит он был внутри. Должно быть, ему было так больно тогда, что теперь он признавал это не более чем с апатией.       — Но я… не смог, — он самокритично рассмеялся, будто виня себя за незавершенное дело. — Что, если бы я умер и больше никогда не увидел тебя?       Лань Ван Цзи невольно представил Вэй У Сяня, такого одинокого, уставшего и сраженного. И тем не менее, он не отказался от жизни ради Лань Ван Цзи и возможности встретить его снова.       Лань Ван Цзи приблизился к Вэй У Сяню с нежностью, граничившей с болью, сжигающей, проносящей сквозь воспоминания о жжении на груди, ударах кнута и всполохах острой боли, предшествующих обещание тепла, обещания, что Вэй У Сянь был жив и в конце концов вернулся.       Теперь настал черед Лань Ван Цзи клясться Вэй У Сяню в том, что он останется с ним до конца. До тех пор, пока Земля не остановится и даже после этого. До конца вечности, если только сможет.       — Тогда я буду тем, кто найдет тебя. Дождись меня.       Вэй У Сянь спрятал лицо в рубашке Лань Ван Цзи, словно пытаясь запомнить его запах и вслушиваясь в размеренное сердцебиение.       — Это не так просто.       — Просто. Любить тебя просто, — Лань Ван Цзи повторил Вэй У Сяню его же собственные слова.       Постепенно Вэй У Сянь расслаблялся в объятьях Лань Ван Цзи, будто некоторые части его существа медленно оттаивали, до тех пор, пока не навалился на него всем весом.       — Прости. Я не должен был этого говорить, — прошептал Вэй У Сянь, цепляясь пальцами за рубашку Лань Ван Цзи.       — Молчи.       Хватка Вэй У Сяня стала крепче, и он без вдоха засмеялся.       — Нам нет нужды для «прости» и «спасибо». Я помню.       Лань Ван Цзи тряхнул головой.       — Больше никаких секретов.       Лань Ван Цзи наклонился, опираясь лбом о лоб Вэй У Сяня. Их дыхания смешались. Он не закрывал глаза достаточно долго, наблюдая за знакомой мягкой улыбкой Вэй У Сяня и дрожью его губ, отражавшей переполняющие эмоции.       — Больше никаких секретов, — повторил Вэй У Сянь. _________________________________       — Вэй Ин, а ты вампир? — внезапно спросил Цзян Чэн. Они остались вдвоем на неделю — Лань Ван Цзи был в отъезде по делам. Они купили мороженого по пути домой и уселись на скамейку в парке его уплетать.       Вэй У Сянь не думал, что одиннадцатилетний Цзян Чэн задаст ему подобный вопрос, и настороженно на него глянул.       — …Цзян Чэн, что ты принимал?       Цзян Чэн сжал губы и пристально уставился на Вэй У Сяня, оскорбленный таким обвинением.       — Ничего! Просто ты вообще не стареешь.       — Азиаты стареют медленнее. И почему сразу вампир? Я что, по-твоему, кровью питаюсь?       Цзян Чэн съел ложку мороженного и ответил.       — Не могу придумать еще существ, которые не стареют. Лань Чжань теперь выглядит старше тебя.       — Неужели так очевидно? — Вэй У Сянь не замечал этого. Лань Ван Цзи завершил свой этап физического развития еще до того, как они усыновили Цзян Чэна, а Вэй У Сянь так и ходил с детским лицом Мо Сюан Юя.       Цзян Чэн мотнул головой.       — Не думаю, но я вижу это. Ты другой.       Неужели дети действительно чувствовали больше взрослых? Но с другой стороны, Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи никогда не относились к Цзян Чэну как к обычному ребенку. Вэй У Сянь старался не связывать маленького Цзян Чэна с человеком, которого он потерял в далеком прошлом, но сходство, как в характере, так в во внешности, с каждым разом становилось труднее не замечать. А вместо этого Вэй У Сянь относился к Цзян Чэну как к брату, пытаясь возместить все свое раскаяние и потерянное навсегда время. А теперь Цзян Чэн подозревал истинную сущность Вэй У Сяня. Что плохого будет, если он признается?       — Попробуй термин «бессмертный», потому я и не старею.       — Вау! — голос Цзян Чэна наполнился восторгом и нескрываемым интересом. — Значит, ты никогда не умрешь?       — Я могу умереть, но убить меня не так просто.       — Как супергерой… — пробубнил Цзян Чэн себе под нос и задал новый вопрос. — А сколько тебе лет?       — Не знаю, около тысячи? — Вэй У Сянь прислонил свою креманку к губам и выпил содержимое, уже начавшее таять.       — Что-то ты не шибко мудрый для тысячелетнего, — Вэй У Сянь выгнул бровь от такого заявления — эта привычка Лань Ван Цзи приклеилась к нему.       Цзян Чэн пребывал в стадии бесконечного любопытства. Сейчас он был лучше воспитан, чем в прошлой жизни — скорее всего, благодаря влиянию Лань Си Чэня. Теперь он был гораздо более понимающим.       — А что Лань Чжань и Лань Си Чэнь? Они тоже бессмертные?       Вэй У Сянь мотнул головой.       — Не-а.       — Оу, — Цзян Чэн перестал есть и уставился на остатки мороженого в креманке, словно задумавшись. — Если мы все умрем, ты останешься один?       Вэй У Сянь прыснул с его вопроса.       — Надеюсь, что нет, но возможно и так. Думаю.       К удивлению Вэй У Сяня, Цзян Чэн ничего не ответил. Он, казалось, прокручивал в голове все сказанное. Внезапно Вэй У Сянь почувствовал что-то теплое, обхватывающее его пальцы. Он взглянул вниз и увидел, что Цзян Чэн держал его за руку.       — Это глупо, — решительно сказал он. — Я не хочу, чтобы ты был один. Даже если отец из тебя никудышный.       — Ха-ха-ха, уж извини, — Вэй У Сянь никогда не пытался стать для Цзян Чэна отцом, ибо не осмелился бы забрать это звание у Цзян Фэн Мяня. Он уже однажды отнял у Цзян Чэна его семью, и не хотел отнимать ее еще раз, даже словесно.       — Но как лучший друг сойдешь.       Сердце Вэй У Сяня налилось теплом от этих слов. Несмотря на это, но не мог устоять и не подразнить Цзян Чэна.       — Так все-таки я твой лучший друг? Я думал, ты уже давно променял меня на Лань Си Чэня, — сказал он, ущипнув Цзян Чэна за щеки просто так.       — Ну уж нет! — Цзян Чэн шлепнул его по руке. Его щеки загорелись. — Лань Си Чэнь другой.       — О-о, Цзян Чэн такой милаш! — Вэй У Сянь заключил его в объятья и принялся чмокать его по всему лицу. — Вэй Ину будет очень грустно, если Цзян Чэн его бросит.       Цзян Чэн визжал и изворачивался, пытаясь отстраниться от Вэй У Сяня, но в его голосе слышался смех.       — Ну хватит! Ты меня своим мороженым извозил! Теперь все липкое и противное!       У них не было иного выбора, кроме как умыться в ближайшем туалете, ибо их одежда и волосы были измазаны клубничным мороженым. Выкинув пустые креманки в мусорку, они двинулись к дому.       Спустя продолжительное время в тишине, нарушаемой звуком трения подошв об асфальт, Цзян Чэн снова заговорил.       — Ты знал меня. В прошлом. Так я понял.       Вэй У Сянь остановился.       — …Настолько очевидно?       — Я плохо с тобой обошелся? — спросил Цзян Чэн, обеспокоенно нахмурившись. — Ты иногда кажешься таким грустным, когда думаешь, что я не вижу.       В горле Вэй У Сяня образовался ком. Он был не в силах выразить свои чувства, и что-то будто разбилось внутри. Этот ребенок был Цзян Чэном, и несмотря на все, что случилось между ними в прошлом, Цзян Чэн был его лучшим другом, сперва братом, а потом господином. Они никогда не хотели быть врагами, ни сражаться по разные стороны баррикад, но обстоятельства разрушили их связь. А сейчас ему был дарован шанс начать все с чистого листа.       Хоть он и жаловался, но все же не мог ненавидеть богов за эту жизнь, за то, что вернули ему Цзян Чэна, пускай и на время.       — Просто иногда скучаю по своему лучшему другу, — Вэй У Сянь показал ему лучшую улыбку, на какую только был способен, чтобы развеять все беспокойства Цзян Чэна.       — Но теперь я здесь, и все наладится. Я знаю это, — сказал Цзян Чэн, по-детски оптимистично и уверенно.       — Да, — по-какой-то причине Вэй У Сянь ему верил. — Да, — повторил он. — Теперь ты здесь и все хорошо.       Он обнял Цзян Чэна, и на этот раз мальчик позволил ему это сделать и даже ободряюще похлопал по спине.       Спустя всего несколько секунд Цзян Чэн снова начал задавать вопросы.       — Значит… у тебя есть суперсилы?       — Ага, — Вэй У Сянь отстранился с улыбкой на губах. — Хочешь, покажу?       Цзян Чэн восторженно кивнул.       — Замри, — Вэй У Сянь сжал губы, концентрировавшись, нахмурился и помахал рукой перед лицом Цзян Чэна.       — Та-дам! — Вэй У Сянь вытянул серебряную монету из-за уха Цзян Чэна. Простейший фокус. Цзян Чэн, естественно, не удивился.       — …       Вэй У Сянь скорчился от такой посредственной реакции.       — Что это еще за осуждающий взгляд? Сам ведь так не умеешь!       — А ты не можешь сотворить слиток золота или что-то подобное? — спросил Цзян Чэн, нахмурившись.       — Думаю, ты путаешь меня с каким-то богом.       Цзян Чэн вздохнул и пошел вперед.       — Ты бессмертный, но мы все равно бедные.       — Никакие мы не бедные! — и в самом деле, они не были. Они жили втроем в уютной и просторной квартире, и как Вэй У Сянь, так и Лань Ван Цзи, получали стабильный доход. И только один-единственный раз Вэй У Сянь забыл свой кошелек, когда они были в ресторане, и десятилетнему Цзян Чэну пришлось оплатить счет (Лань Ван Цзи не было поблизости, чтобы им помочь).       — Лань Си Чэнь дает мне больше карманных денег, чем ты и Лань Чжань вместе взятые.       Одной отрицательной стороной влияния Лань Си Чэня было то, что он слишком баловал Цзян Чэна. Такими темпами он определенно вырастет зависимым нахлебником.       Преувеличенно вздохнув, Вэй У Сянь разочарованно покачал головой.       — Только и делаешь, что жалуешься. Может, нам вовсе перестать давать тебе деньги? Цзян Чэн недовольно выкрикнул и попытался спихнуть Вэй У Сяня с тротуара, но сильно облажался.       — Ты отстаешь от меня на тысячу лет, чтобы суметь это, приятель, — Вэй У Сянь засмеялся, обхватывая рукой плечи кипящего от злости Цзян Чэна.       — Пошли уже домой. ________________________________________________________       В тридцать лет Лань Ван Цзи стали нужны очки.       Вэй У Сянь сушил волосы Лань Ван Цзи, когда заметил, что тот смотрел в экран телефона некоторое время.       Вэй У Сянь оперся о его плечо, чтобы заглянуть в телефоне.       — Что ты смотришь?       — Мой брат прислал сообщение, — сказал Лань Ван Цзи, продолжая гипнотизировать экран, который, похоже, отказывался сотрудничать той ночью. Почему буквы расплывались? — Думаю, он хочет…       — Он хочет свозить Цзян Чэна в парк аттракционов в эти выходные, — дружелюбно подсказал Вэй У Сянь. Он ясно видел текст сообщения со своего расстояния.       — Понятно, — Лань Ван Цзи не отрывал взгляда от экрана, пытаясь разобрать слова.       — Ты не ответишь, если просто будешь смотреть на телефон, знаешь?       — … — глубоко вздохнув, Лань Ван Цзи наконец признался. — Плохо вижу.       — Да ты слепнешь! — воскликнул Вэй У Сянь. Опустив фен, он вытянул шею, чтобы должным образом взглянуть Лань Ван Цзи в глаза. — Теперь ты хоть где-то неидеален.       Он засмеялся, обхватил ладонями лицо супруга и чмокнул его в челюсть. Лань Ван Цзи напрягся от этого прикосновения.       Лань Ван Цзи старел. Наконец он достиг физического возраста Вэй У Сяня и рано или поздно его перегонит.       — Ничего страшного. Тебе просто нужны очки для чтения, — сказал Вэй У Сянь тихим, мягким и почти нежным голосом, будто это Лань Ван Цзи нуждался в утешении, а не он сам. Он забрал ноутбук из рук Лань Ван Цзи, занимая его место.       — Не думай, что это плохо. Я буду любить тебя и с очками, — сказал Вэй У Сянь, проводя пальцами по воротнику рубашки Лань Ван Цзи. — Думаю, ты будешь в них еще более горяч. Или, если ты так их не хочешь, можно приобрести контактные линзы, но я все равно голосую за очки. — Вэй У Сянь поцеловал Лань Ван Цзи в челюсть и вгляделся в его лицо. — А вообще, неудивительно. Все время сидишь в своем ноутбуке и пишешь с выключенным светом. Конечно это отразилось на твоем зрении. А я тебе говорил…       Лань Ван Цзи заткнул его поцелуем. По его мнению, это был один из самых действенных способов.       Вэй У Сянь смотрел на него, не отрываясь.       — Если ты думаешь… — поцелуй в лоб. — …что можешь заткнуть меня…       Поцелуй в щеку.       — …одними поцелуями…       Касание к шее, заставившее Вэй У Сяня простонать.       — …то ты прав… — Вэй У Сянь с легкостью оседлал супруга. Довольная улыбка играла на его губах. °°°       После визита к офтальмологу (Вэй У Сянь был прав — Лань Ван Цзи действительно нужны были только очки для чтения), Вэй У Сянь уговорил супруга на поездку на машине. Пара наконец сдала на права, но Лань Ван Цзи превратился в семейного водителя по умолчанию. Однако на этот раз он сидел на пассажирском сидении, ибо Вэй У Сянь хотел оставить в тайне место, куда они направлялись.       Пейзаж не был знаком Лань Ван Цзи, пока они ехали по проселочной дороге, ведущей к горе рядом с городом. Когда они прибыли, уже стемнело. Вэй У Сянь остановился на поляне, радуясь маленькому куску равнины, на котором можно было припарковаться.       Когда Лань Ван Цзи вышел из машины, он увидел, что они находились в одной из самых высоких точек горы. На расстоянии нескольких метров от их стоянки находился обрыв. Внизу расстилался лес, который они проезжали по пути.       Вэй У Сянь попросил его взять с собой Ван Цзи. В последнее время у Лань Ван Цзи было мало возможностей играть на своем гуцине. Но он сомневался, что растерял навык обращения с инструментом, его верным товарищем в самые трудные годы его прошлой жизни.       Вэй У Сянь сел на край обрыва, опасно свесив ноги и болтая ими в воздухе. Он похлопал по земле рядом с собой, приглашая супруга сесть и улыбаясь. Лань Ван Цзи устало на него взглянул и подчинился.       — Сыграй ВанСянь со мной, Лань Чжань, — Вэй У Сянь уже держал флейту в руках и ждал пока Лань Ван Цзи распакует свой гуцинь.       [прим. переводчика: давайте вместе включим свою любимую версию ВанСянь для большей атмосферности]       Как только Лань Ван Цзи разместил свой инструмент на коленях, Вэй У Сянь притянул Чэнь Цин к губам и начал играть. Лань Ван Цзи вспомнил, когда впервые увидел Вэй У Сяня после того, как его сбросили с горы Луань Цзан, изменившимся и бездушным, с его безудержными демоническими силами, управляющими лютыми мертвецами.       Но сейчас, грациозно играя на флейте, освещенный лунным светом, Вэй У Сянь не источал ничего кроме сияния и очарования.       Лань Ван Цзи подхватил его ритм, естественно перебирая струны гуциня. В считанные мгновения знакомая мелодия их песни нежно разлилась в воздухе, охватив всю территорию.       Тут же небольшие сверкающие золотым сферы начали подниматься из леса под ними, медленно плывя вверх к ночному небу. Сперва это насторожило Лань Ван Цзи, но он не почувствовал никакой отрицательной энергии от них. Будто они были чисты. Пара играла до тех пор, пока большинство сфер не исчезли без следа.       Лань Ван Цзи первым нарушил тишину.       — Эти души…       Вэй У Сянь кивнул.       — Много людей погибло в том лесу. Суициды, убийства, несчастные случаи. Местному правительству следовало бы обнести это место забором или запретить вход, но, возможно, этого не делают потому, что отсюда слишком красивый вид, — и Вэй У Сянь был прав — пейзаж был таким, что большинство предпочли бы сделать его своим последним воспоминанием.       — Я пытаюсь найти еще места, как это, и иногда играю для них. Нет нужды в отрицательной энергии, так что я освобождаю их. Я могу их изгнать прежде, чем они превратятся. Одно из преимуществ бессмертия, наверно, — Вэй У Сянь равнодушно пожал плечами, постукивая флейтой о свое колено.       Лань Ван Цзи всегда знал, что несмотря на изношенность точек зрения Вэй У Сяня, он все еще беспокоился о людях.       Вэй У Сянь никогда не терял своего сострадания. Этот человек, на своей шкуре испытавший, что значит быть брошенным, никогда не поворачивался спиной к нуждающимся. Независимо от того, сколько раз жизнь подводила его, Вэй У Сянь без колебаний отдавал все, не прося ничего взамен. Его сердце приносило ему огромные неприятности, однако он ни разу не пытался проигнорировать его.       Его сила и доброта не имели границы. Лунный свет превращал его в нечто неземное и чудесное. Этот прекрасный человек рядом, почему ему выпало столько страданий?       — Я действительно люблю нашу песню. Продолжим? — Вэй У Сянь широко улыбнулся. То была его особая улыбка, честная и открытая, которую он показывал только Лань Ван Цзи.       Дрожащими пальцами Лань Ван Цзи снова заиграл, даруя покой потерянным душам и несокрушимому сердцу Вэй У Сяня. ____________________________________       На протяжении долгих лет своего существования, Вэй У Сянь научился думать.       Он всегда был полон ложной уверенности, но годы и опыт значительно ослабили ее. Он больше не хотел делать неправильный выбор и не хотел больше сожалеть. Он никогда не сомневался в любви Лань Ван Цзи к нему, а вот заслуживал ли он ее — это уже другой вопрос. Он горько рассмеялся: когда это он успел повзрослеть?       Вэй У Сянь снова затащил Лань Ван Цзи в еще одну из своих авантюр, и теперь они, разбив лагерь в лесу, сидели завернутые в одеяла под лунным светом.       — Иногда меня терзают сомнения, — признался Вэй У Сянь, всматриваясь в невидимую точку на небе.       — Как я все еще могу иметь тебя, Лань Чжань? — сказал он, будто комментируя климат, однако его плечи при этом задрожали.       Лань Ван Цзи оказался рядом в мгновение ока, машинально заключая Вэй У Сяня в объятье.       — Ты такой хороший, любящий и преданный, и это так несправедливо. Меня раздражает влюбляться в тебя снова и снова, — рассмеялся Вэй У Сянь со вздохом. — Ты можешь выбрать кого угодно, но все же всегда выбираешь меня.       Целая система галактик и вселенных, и по какой-то причине Лань Ван Цзи влюбился именно в него.       — Из всех людей во вселенной, ты предпочел меня. Почему?       Лань Ван Цзи был тем, кто его искал. Лань Ван Цзи был тем, кто его преследовал. Лань Ван Цзи был тем, кто стоял за ним горой. Лань Ван Цзи был тем, кто его любил.       Лань Ван Цзи был тем, кого Вэй У Сянь любил в ответ.       — Быть может, ты думаешь, что это твой долг, — и он знал, что от этих слов будет больно обоим, и почувствовал как сжались пальцы Лань Ван Цзи на его руке. Он хотел взять слова назад, но не смог. Тем не менее, он продолжил. — Эта может быть твоей последней жизнью, ты уверен, что хочешь провести ее со мной?       Вот почему он не мог сразу рассказать об их прошлом. Вэй У Сянь хотел, чтобы Лань Ван Цзи сам сделал выбор. Но на самом деле это было просто жалкое оправдание. Он позволил Лань Ван Цзи выбрать в неравных условиях, несправедливо и предвзято. Вэй У Сянь еще раз ворвался в жизнь Лань Ван Цзи, раскрывая свое существование, постоянно требуя его внимания. Он знал, как это эгоистично, но все же не мог себя остановить. Вэй У Сянь не мог представить себе жизнь без Лань Ван Цзи.       Лань Ван Цзи притянул его сильнее, завлекая под несокрушимую защиту его объятий, и Вэй У Сянь без колебаний подчинился.       — Чек, — внезапно произнес Лань Ван Цзи.       — Что? — Вэй У Сянь повернулся и в смятении посмотрел на супруга.       — У меня есть чек от твоего обручального кольца. Я купил его за два года до того, как сделал предложение, — за два года до того, как Лань Ван Цзи обо всем вспомнил.       Все вот так вот просто, не правда ли? Никогда не было необходимости так усложнять жизнь. Лань Ван Цзи любил его безоговорочно. Это всегда было ясно как день, никаких если бы, да кабы.       Вэй У Сянь рассмеялся.       — И это должно все решить?       — Мгм, — Лань Ван Цзи кивнул. Его волосы полоснули по щеке Вэй У Сяня.       — Ты просто безнадежный романтик, Лань Чжань, — возможно, для них все и должно быть настолько просто. Возможно, жизнь сама по себе трудна, но когда все делишь пополам, она упрощается.       — Ты любил меня по меньшей мере тысячу лет. Это ты безнадежен, — Лань Ван Цзи обвил руками торс Вэй У Сяня, нежно поглаживая бедра.       — Ха-ха-ха, хорошо подмечено*, — Вэй У Сянь сжался в объятьях Лань Ван Цзи, внутренне коря себя за такую неуверенность.       — Я снова становлюсь нуждающимся. Поэтому ты продолжаешь меня баловать.       Вэй У Сянь знал, что был наказан. И он не мог винить богов за то, что они сделали, не тогда, когда он знал, сколько боли причинил Лань Ван Цзи в прошлом. Лань Ван Цзи остался рядом, когда мир презирал и ненавидел его, но Вэй У Сянь сбежал от него. Недоразумения накапливались и накапливались, пока не лопнули. Теперь же он ценил каждое мгновение и брал только то, что было ему дано.       Однако это непостижимое желание иметь больше — больше, чем ему могли дать боги, больше, чем те мгновения, что он мог провести с Лань Ван Цзи все еще пугало его и напоминало об отрицательной стороне собственной гуманности.       Он сжал руки в кулаки и впился ногтями в свои ладони, сильно. Боль никак не отвлекала от воспоминаний о Лань Ван Цзи, о том, как свет дважды исчезал из его глаз. Вэй У Сянь не знал, сможет ли позволить себе увидеть это еще раз.       Вэй У Сянь почувствовал предательские слезы, катящиеся по щекам.       И тогда Лань Ван Цзи догадался.       — Я не собираюсь переставать тебя баловать. Так что дождись меня, — Лань Ван Цзи поцеловал его, пальцами стер слезы, и Вэй У Сянь задрожал от того, насколько он был нежен.       Вэй У Сянь знал, что Лань Ван Цзи вернется несмотря ни на что. Но боги непредсказуемы, и он им не соперник.       — Я не дам им разлучить нас, — сказал Вэй У Сянь, переворачиваясь, сжимая одежду Лань Ван Цзи и умоляя его остаться. — Я готов ждать тысячу лет, чтобы провести с тобой хотя бы минуту.       Вэй У Сянь тихо и судорожно всхлипнул и положил голову на грудь супруга, злясь на себя самого за подобную беспомощность и эмоциональную нестабильность.       — Вэй Ин, — прошептал Лань Ван Цзи, приподнимая лицо Вэй У Сяня и перехватывая его губы своими еще раз, впитывая всю его горечь в себя.       В ту ночь они занялись любовью, и Лань Ван Цзи поддавался каждому желанию Вэй У Сяня. Помимо страхов и сомнений, Вэй У Сянь знал, что его муж терзал себя за то, что не в силах ничего сейчас изменить. Знал, что в нынешнем положении они не смогут полностью подавить боль друг друга.       Но для Вэй У Сяня, действий Лань Ван Цзи было достаточно. Он мог слышать его ласковые речи, выраженные в том, как Лань Ван Цзи его целовал и в том, как его брал, в его душераздирающе нежных прикосновениях. Я люблю тебя. И я бы сделал то же самое. °°°       — Думаю, я единственный, кто тебя добьется, — пробубнил Вэй У Сянь ему в грудь, и Лань Ван Цзи засмеялся. Засмеялся так, что затряслось все его тело. Вэй У Сянь поднял голову и подумал, что его муж окончательно сошел с ума.       Лань Ван Цзи смеялся, потому что Вэй У Сянь был абсолютно неправ. Несмотря на свою тысячелетнюю мудрость, он иногда так тормозил.       Вэй У Сянь никогда его не добьется. Просто потому, что Лань Ван Цзи с самого начала принадлежал ему.       — Лань Чжань, ты в порядке?       Лань Ван Цзи опустил взгляд на обеспокоенное лицо супруга. Его глаза опухли от слез, губы воспалились, а щеки раскраснелись.       Лань Ван Цзи никогда еще не знал никого более невинного и превосходного.       — Уже.       Вэй У Сянь взглянул на него в смятении.       — Что?       Лань Ван Цзи взял руку Вэй У Сяня и переплел их пальцы, прижимая к груди. Он произнес самую простую правду из всех — ту самую, что преследовала его с пятнадцати лет.       — Я уже твой, — он пояснил. — Каждый день.       И навечно.       С той самой ночи, проведенной на крыше в Облачных Глубинах, Лань Ван Цзи всегда принадлежал Вэй У Сяню.       — У меня все еще есть фора в двадцать лет, — улыбнулся Лань Ван Цзи, окончательно сбив Вэй У Сяня.       — И что ты хочешь этим сказать?       — Что ты бестолочь, — он поцеловал нахмуренную переносицу Вэй У Сяня, уже приготовившегося возмущаться на оскорбление своих умственных способностей со стороны мужа.       — Обижаешь, Лань Чжань. Ну, не знаю, — Вэй У Сянь засмеялся, притягивая к себе Лань Ван Цзи для поцелуя. — Думаю, я достаточно умен, чтобы влюбиться в тебя по уши. __________________________________________________ Пятьдесят восемь лет назад       В один прекрасный день Лань Ван Цзи начал вспоминать. Он уже прожил две жизни. Две жизни рядом с Вэй Ином.       Он должен был его найти. Имя и лицо — все, что он знал, но и этого было достаточно. С каждой секундой его разум поглощал все больше воспоминаний, и ему понадобилась вся его воля, чтобы не впасть в ярость за то, что не нашел Вэй У Сяня раньше.       Дни перетекали в недели, а недели в месяцы. Пока он наконец не нашел нить.       Лань Ван Цзи пришлось уехать далеко, но он знал, что оно того стоило.       Какова будет реакция Вэй У Сяня, когда в этот раз Лань Ван Цзи будет тем, кто отыщет его первым?       Он заставил себя идти быстрее, в его ушах звенело, а сердце колотилось от волнения. Он не подготовил никаких слов Вэй У Сяню, хотя он никогда особо не распинался перед ним. Обнять — вот, что он собирался сделать, а после того, как они оба придут в себя от такого сюрприза — поцеловать.       Лань Ван Цзи находился всего в нескольких кварталах от адреса, который получил, когда пронзительный вопль раздался на оживленной улице, и кто-то закричал: «Пожар!»       Спустя мгновение в ближайшем здании прогремел взрыв, и тут же жар опалил его кожу. Инстинктивно Лань Ван Цзи направился туда и заметил людей, выбегавших из горящей постройки.       Маленькие руки вдруг схватили его сзади. Он повернулся и увидел перед собой ребенка в рваной одежде, покрытого сажей.       — Господин, пожалуйста, помогите! Мои друзья… мои друзья все еще внутри!       Большинство людей были в панике, а очевидцы попрятались по углам. Такими темпами дети внутри умрут от удушья раньше, чем приедут пожарные. Он должен был сделать что-то.       С одной только курткой в качестве защиты, он вошел внутрь.       Он нашел четверых брошенных в здании детей, собравшихся все в одной комнате. Они оказались заперты изнутри, но Лань Ван Цзи сумел открыть дверь, обнаружив, что дети прятались в ванной, до которой еще не добрался огонь. Он смочил свою куртку водой, остававшейся в ванне, и накрыл ей детей, когда они выходили из комнаты.       Внезапно Лань Ван Цзи услышал крик из коридора позади них. Убедившись, что четверо детей смогли безопасно выбраться из здания, он вернулся искать источник голоса.       Он нашел больше людей и всех вывел. Во время его последнего захода, чтобы убедиться, что внутри никого не осталось, ему начало не хватать кислорода. Все произошло так быстро, и последнее, что он помнил, было то, как его тело упало на горячий деревянный пол, не в силах вдохнуть.       Когда его глаза закрылись, он ждал абсолютной черноты бессознательности. Однако вместо нее он видел только горящий золотой и белый свет, в тысячу раз страшнее, чем угасание собственного сознания. А после его мир все светлел и светлел и светлел. °°°       Лань Ван Цзи разбудил колокольный звон. Он не помнил, как заснул, ни как оказался в этой почти пустой комнате с двумя стульями, столом и тумбой с раковиной в качестве украшения.       — Ты раньше, чем обычно, Лань Ван Цзи, — напротив него сидела женщина в темно-пурпурном бархатном халате, наливая чай в две чашки.       Он узнал эту женщину.       — Смерть с косой.       Женщина сморщила нос.       — Мне никогда не нравилось это имя. Я просто посланница богов, и души сама не собираю. Это люди приходят ко мне, а не наоборот.       Комната не казалась ему очень знакомой, но он знал, что находится там уже третий раз, и этого было более чем достаточно. Лань Ван Цзи не привык задавать очевидные вопросы, но все равно уточнил.       — Я мертв?       — Да, — с легкостью сказала она.       Лань Ван Цзи принял такой ответ. Последним, что он помнил, был вход в горящий приют…       — Как дети? Они выжили?       Женщина подняла тонкую бровь.       — Какой добряк. Не волнуйся, все они остались невредимы, благодаря тебе.       Лань Ван Цзи прикрыл глаза от облегчения — по крайней мере, его смерть не была напрасной.       — Ты шел к Вэй У Сяню. Почему ты пожертвовал собой? Потратил жизнь впустую.       — Я не мог их оставить.       — Почему? Неужели какие-то дети важнее встречи с ним? Разве твой мир не вращается вокруг Вэй У Сяня? Он находился всего в нескольких минутах от тебя.       — Это не игра. Вэй Ин поймет. Потому что сам поступил бы так же.       Женщина улыбнулась.       — Действительно, очень благородный поступок.       Тишина повисла в воздухе, и Лань Ван Цзи не хотел больше говорить.       Женщина вздохнула и произнесла.       — Что ж, ты неоднократно доказывал, что достоин исполнения желания, Лань Ван Цзи. Что ты хочешь?       Не медля ни секунды, Лань Ван Цзи ответил:       — Бессмертие.       — Это непростое желание. Мы не можем просто дать это любому, кто был мучеником в их прошлых жизнях, а то бы мир просто переполнился бессмертными, — она отпила из своей чашки и продолжила.       — Но мы ждали такого ответа, — она ​​понимающе улыбнулась, и провела пальцем по краю чашки. — Ты должен был получить бессмертие уже давно, однако проклятие, насланное на Вэй У Сяня, запретило это.       Лань Ван Цзи сжал руки на коленях в кулаки.       — Видеть, как я умираю.       Она кивнула.       — Какое жестокое наказание, не правда ли? Однако в этот раз цепочка оборвалась, когда ты погиб. Допустим, боги снимут проклятие, но за определенную цену. Что думаешь?       — Мы уже заплатили достаточно, — Лань Ван Цзи посмотрел ей в глаза, его голос был пронизан решимостью.       Женщина ошеломленно уставилась на него.       — …Ты определенно не ошибся, — усмехнулась она, не веря, что простой смертный только что сказал это. — Это продолжается уже тысячелетие. Я думаю, вы достаточно повеселили их.       — Повеселили?       — Да. Зачем еще мы это делаем? Вы двое — современная версия легенды о пастухе и ткачихе**. Трагическая история о двух влюбленных, которые могут видеть друг друга только раз в году, — Она указала на Лань Ван Цзи. — В вашем случае, раз в несколько веков. Наблюдать за вами было весело. Ты злишься?       Он не удостоил ее ответом. Он был… измотан. И он знал, что Вэй У Сянь ждет его. Он не примет ничего, кроме информации, которая его интересовала.       Она продолжила, хотя знала, что не получит ответа.       — Но Вэй У Сянь также доказал свою цену. Доброта в нем перевесила его грехи. Он никогда не терял своего сердца.       — Он никогда его не потеряет, — сказал Лань Ван Цзи, коротко кивнув.       — Вы такая упрямая пара. Действительно подходите друг другу. Но ты точно уверен? Будешь видеть как люди вокруг тебя умирают. Все движутся без тебя. Тебе придется вечно разделять это бремя с ним.       И Лань Ван Цзи чуть не засмеялся — ничто не будет бременем, пока с ним Вэй У Сянь.       Поэтому вместо этого он твердо произнес, смотря только прямо.       — Я буду ему опорой, какой был до этого, и какой буду всегда.       Женщина смотрела на него с мгновение, а затем встала.       — Будь по-твоему, — она ​​взяла чашку и выплеснула ее содержимое в раковину.       Затем она взглянула на дверь и увидела его, Лань Ван Цзи, наблюдавшего за всей беседой. Лань Чжаня из настоящего, четвертое перерождение.       Того, кто, наконец, достиг бессмертия.       — Пора бы тебе вспомнить, — она прикоснулась рукой к его челюсти, слегка погладив щеку. — Проснись и поделись хорошей новостью с женой. ________________________________________       Одной ночью Вэй У Сянь проснулся, подскочив. Он вылетел из постели, отчего его голова закружилась при резком движении. Было уже четыре часа утра, и через несколько мгновений Лань Ван Цзи зашевелился.       Вэй У Сянь не мог ждать ни секунды больше и встряхнул супруга.       — Лань Чжань, прошло двадцать лет.       Лань Ван Цзи посмотрел на него в замешательстве. Вэй У Сянь с трудом залез на него и немедленно похлопал по лицу.       — Прошло двадцать лет, а ты ни капли не постарел!       Лань Ван Цзи одарил его мягкой улыбкой, будто произнося: «Теперь ты мне поверил?»       — Я каждый день говорил тебе, — ответил Лань Ван Цзи. После ночи, когда он видел тот сон, он все рассказал Вэй У Сяню. Реакция супруга была точь-в-точь такая же как сейчас.       Должно быть, Вэй У Сяню было трудно говорить, потому что он не мог перестать улыбаться.       — Да, я знаю, но они, возможно, изменили свое мнение, — он продолжал ощупывать лицо Лань Ван Цзи, то сжимая, то растягивая. — Но это действительно правда… Ты перестал стареть?       — Да.       — Чем докажешь?       Лань Ван Цзи что-то прошептал ему.       — Секс? Как ты можешь предлагать такое, если мы занимались этим меньше часа назад? Ты не устал?       Лань Ван Цзи наклонил голову, ожидая, когда до Вэй У Сяня дойдет.       — …О-о.       — У меня все еще есть силы…       — Да, понял. Не растеряй их, Лань Чжань, — затем Вэй У Сянь зачарованно посмотрел на него. Он задержался руками на лице Лань Ван Цзи, мягко обвел кончиками пальцев кожу под глазами, переносицу, квадрат челюсти, форму губ. Его глаза начинали слезиться.       Лань Ван Цзи накрыл руки супруга своими, прижав их к своей коже.       — Ты долго ждал. Я здесь. Я дома, — сказал он, всем своим существом излучая тепло и радость.       А Вэй У Сянь подарил ему улыбку, сравнимую с солнцем и звездами на небе, заставив его чувства усилиться в десяток раз.       — С возвращением, Лань-эр-гэгэ. ____________________________________       По словам студентов, у их молодого профессора, Вэй У Сяня, есть муж. Лань Ван Цзи был красивым и стойким и работал в художественном музее неподалеку от их кампуса. Студенты часто шутят, что он - самое ценное художественное произведение музея из-за того, что поистине прекрасен. Выражение его лица всегда было таким, словно он потерял жену, но только когда он был один. Когда профессор находился рядом, его лицо не сильно изменялось, но его аура становилась открытой и теплой.       У них также есть ребенок по имени Цзян Чэн, который обладал таким же широким взглядом, как Вэй У Сянь, и был таким же суровым, как Лань Ван Цзи. Он ходил в начальную школу рядом с университетом, а также был постоянным помощником на кафедре после занятий.       Вэй У Сяня часто называли «Дьявольским Преподом», и он всегда оправдывал это прозвище. Говорят, он вел себя более разумно и здравомысляще, когда его муж был простым студентом, поэтому люди ликовали, стоило появиться Лань Ван Цзи, что случалось всегда.       Иногда они обменивались печальными взглядами, но это бывало редко. Профессор искал лицо супруга, и глядел на него с удивлением и опасением, словно он не мог поверить, что его муж стоял прямо перед ним. Лань Ван Цзи ловил на себе этот болезненный взгляд, как будто хотел что-то изменить, но не мог, отчего профессор выглядел еще более подавленным и измотанным.       Но чаще всего они смотрели друг на друга, будто были по уши влюблены, и все снова становилось хорошо.       С годами тревожные взгляды, казалось, затушились такой теплотой и блеском, какая только может существовать между супругами. Все знали, что они не обычная семейная пара, но не заикались об этом.       В некотором университете жили-были профессор истории Китая, который играл на флейте и вел себя скорее как ненормальный студент, нежели как учитель, и его муж, молчаливо поддающийся прихотям профессора.       Студенты отметили, что их вечно молодой преподаватель и его вечно молодой супруг были вместе уже продолжительное время. И без сомнений, жили долго и счастливо.