Джонатан Грей

Вечер подходил к концу уступая место глубокой ночи. В тёмных небесах медленно зажигались первые звёзды. В одной из уютных бухт между Нью-Йорком и Нью-Джерси, в паре километров от Манхэттена, расположен небольшой островок, наверное ставший бы абсолютно бесполезным но, на его счастье некая французская делегация примерно полтора века назад решила подарить одному городу да и всей Америке «Свободу, озаряющую Мир». Несколько часов назад. Я выгуливая Кэтрин, решил наконец, что пора бы уже расставить все точки над i. Незачем мучать девушку и подкармливать тараканов в её голове, ведь судя по её реакции они там и так раскормлены вусмерть. Позвонив брательнику я получил краткие рекомендации по выбору красных вин. И... Бутылочку этого самого вина. Люблю своего брата: он - настоящий мужик! А ведь я его ещё подозревал во всяком разном... Вот так с бутылкой красного сухого и корзинкой для пикников, я, подхватив визжащую, "пока ещё мисс Паркер" на руки, унёс её у далёкие небесные дали. Ладно, признаю факел я увидел случайно! Но местечко на мой вкус показалось мне самым подходящим. Так что мы полетели на остров Свободы, на статую Свободы и приземлившись меж языков позолоченного, замершего на веки пламени, символизирующего эту вечную борьбу за независимость. И здесь в этом священном, для каждого настоящего американца, месте я опустившись на колени перед замершей и немного напуганной девушкой. “Джонатан, ты чего?" Просто и незатейливо признался что не хочу этой самой свободы, и что она Кэтрин Паркер для меня куда дороже. Стоит ли говорить что в следующие пол часа я сотворил и использовал больше носовых платков чем понадобилось бы одному весьма известному хоббиту для целой дюжины путешествий до Одинокой горы? После того как любимая закончила слёзомойничать, мы наконец смогли насладиться видами, прекрасным вином из запасов Шарля и обществом друг друга. Нет, нет, не подумайте! Ничего такого между нами не было разве что пара поцелуев да и те в ручку, к большему, как мне кажется, девушка пока была попросту не готова. Кэт измотанная переживаниями этого вечера быстро уснула. И вот теперь я крутил между пальцами бокал красного вина, слушал шум океана и крики чаек и думал о будущем. Рядом положив голову мне на колени мерно посапывала свернувшаяся клубочком Кэт. Милота да и только! И куда спрашивается подевалась та амазонка швырявшая в меня кирпичами и гонявшая по ночному городу? Странно всё это. Люблю одну. Предложение сделал второй. Сплю вообще с третьей. И только после этого наконец решился признаться Кэт... Нет, я конечно проверил, оказывается тут подобное вполне себе норма! Здесь вообще обыкновенно живут в немаленьких таких особнячках, семьями из одного мужа и семи - двадцати жен. Наверное это кому как здоровье позволяет. Для меня вот двадцать пожалуй перебор, я и с Кэтрин-то не знаю что делать. Да ей почти девятнадцать, но она ещё просто девчонка! Взяла и закатила истерику на пустом месте. Решила, что я на неё обижен и вообще больше видеть не хочу. С чего это вдруг? Надо будет в первую брачную ночь попросить её переодеться в костюм девушки-паука и облить какой нибудь неотстирывающейся дрянью, надеюсь это её взбодрит, а то чую всё кончится обмороком. Ах да. Меня пригласили на бал. Надо бы ещё придумать как окончательно втоптать в грязь тех сучек что обижали любимую. Сделав маленький глоток и поплотнее прижав к себе спящую девушку, я вздохнув переключился на воспоминания о скоротечном знакомстве с совершенно другой красавицей. Старк... При её-то деньгах и славе вряд-ли я ей вообще нужен. Когда встретимся снова (а мы встретимся, ведь я заочно уже приписан к команде Мстительниц) небось и здороваться-то со мной не будет. А то и вовсе застебёт, демонстрируя всем моё "творчество". Хорошо что я не малолетка какая и мне на такое в принципе пофигу. Про Николь вообще молчу. Ну переклинило меня один раз... Как вспомню что с ней творил так стыдно становится... и жутко хочется ещё. И в то же время как бы мне не хотелось списать всё на взбунтовавшиеся гормоны и шутки Эфира, должен признать Николь мне понравилась. Не просто как... «Ааа! Не вспоминать! Не вспоминать! Я сказал!» Ешкин кот! Да о чём я вообще волнуюсь?!! Рано или поздно появится Танос и половине населения нашей матери Земли придет писец! Я вроде и тренируюсь почти каждый день, да только толку от того? Вон в прямом бою меня обычная вампирша чуть не уработала, а оперативницы ЩИТа и вовсе скрутили меня почти не напрягаясь. И что я вообще буду делать с Таносом его приспешниками и армией, с теми самыми с которыми в фильме едва-едва справились, киты вроде Стрейнджа и Железного Человека... Кое как, со скрипом... А ведь в реальности все может быть намного хуже, где наши Мстительницы, и где Танос? Сколько опыта у его шестёрок? Не выйдет ли так что они, без всякой его помощи самостоятельно соберут все камни бесконечности, пройдя сквозь наших как раскалённый нож сквозь масло? А ведь до Таноса будет ещё Локи с Читаури. Апокалипсис. Съехавшая с катушек Джин Грей. Тёмные эльфы. Асгардская Богиня Смерти. И это только по фильмам.... Если тут комиксовый канон то... впрочем о таком лучше даже не думать. Нужно искать способ стать сильнее. Вопрос только в том как и где? Возможно, ЩИТ сможет помочь? При следующей встрече нужно будет серьёзно поговорить с Николь. Я тут корчу «девочку-обиженку» переживая что у меня отберут Эфир... Не о том я волнуюсь! Тут бы выжить, и спасти как можно больше людей. Так я и лежал в обнимку с Кэт, терзаемый тяжёлыми мыслями. Уставившись в звёздное небо. В этот момент в небе промелькнул тонкий росчерк метеора. Знаю в моём положении грех попрошайничать, все мечты и так уже у меня в руках. Одна лежит рядом уткнувшись носиком в мою ключицу... второй сидит у меня внутри. Но всё же... - Дай мне сил, падающая звезда. - тихо произнёс я. - Чую, вскоре они мне очень понадобятся... *** Нью-Йорк, квартира Кэтрин и Бена. Кэтрин проснулась посреди ночи в пыльной тишине собственной квартиры. В своей комнате... Одна... Снова. А ведь ей снился такой чудный сон в котором она засыпала в совершенно ином месте, слушая крики чаек, шум прибоя и удары ветра, стремившегося снести стальную махину, построенную жалкими людишками. Там, в её сне, Джонатан был рядом с нею, носил её по небу. Устроил тот замечательный пикник прямо на верхушке факела, сжимаемого бронзовой рукой Статуи Свободы. Там они, обнявшись, пили восхитительное вино, из тонких хрустальных бокалов, и любовались тем, как последние лучи солнца жидким золотом растекаются по окнам небоскрёбов Манхэттена. Там, во сне, ледяной металл вдруг оказался тёплым... как руки Джонатана. Неужели всё это вновь оказалось лишь чудным сном? Быть может, не было никакого Джонатана, как не было и её костюма, и сверх способностей? Вздохнув, девушка повернулась на бок и почувствовала что нечто маленькое, и твердое упирается в её ладонь. Включив настольную лампу стоящую на тумбочке возле её кровати, девушка поспешно подняла сжатую ладонь глазам. И словно боясь того что обнаружит, медленно разогнула подрагивающие пальцы, вдруг ставшие такими непослушными. На её хрупкой ладошке лежало маленькое, но удивительно тяжёлое, красно-синее колечко со стилизованным изображением паука. Его крохотная мордочка смотрела на Кэтрин дюжиной разноцветных блистающих глаз. Прикрыв глаза, и всё ещё не решаясь поверить что всё её воспоминания были вовсе не сном, и не грёзами, Кэт с силой сжала кулак, чувствуя как острые грани паучих лапок вонзаются в нежную, чувствительную кожу её ладони, причиняя острую боль которую невозможно испытать во сне. Перед мысленным взором девушки медленно разворачивались события прошедшего дня... *** Вечер предыдущего дня. Где-то на улицах Нью-Йорка. Что такое внутренняя сила? Что такое несгибаемая воля? И наконец, что есть истинная храбрость и бесстрашие? Ещё пару недель назад она Кэтрин Паркер, пожалуй не задумываясь, ответила бы что сила и бесстрашие - это когда ты взяв себя в руки, лезешь под пули автомата, когда бросаешься наперерез опасности, не задумываясь о себе. И она Кэтрин безусловно была храброй и отважной. А как иначе можно назвать восемнадцатилетнюю девушку лезушую в глубины канализации, зная что за очередным поворотом прямо из мутной воды на неё может бросится жуткое чудовище в которое превратилась лучшая подруга и сослуживица её мамы? Как можно назвать студентку старшей школы, без страха бросающуюся в опаляющий кожу жар горящего здания. Мечущуюся в огненном аду, вслушиваясь в едва слышный детский плачь, переходящий в кашель, доносящийся сквозь треск объятых пламенем досок и балок потолочных перекрытий. О да! Она была храброй... ровно до того момента как в её жизни не появился Джонатан. Некто, там наверху, как будто внимательно слушала все её молитвы, одно за другим исполняя её самые сокровенные желания. И... словно в насмешку забирая у неё самое дорогое. Она хотела быть такой же умной как мама, и вот теперь у неё целая стенка уставленная позолоченными кубками, с её Кэтрин именем, и увешанная медалями в перемешку с почётными грамотами. Только вот уже некому разделить её счастье и гордость... Она хотела стать супер героиней и иметь сверх способности... И её желание исполнилось! Сотни фанаток карауливших её по всему городу, благодарные жители и нечеловеческая сила... А взамен - жизнь тёти Мэй. И вот теперь в её жизни появился Джонатан... Кэтрин не знала чем ей придется расплачиваться. По своей наивности она полагала, и очень боялась, что за свое счастье ей придётся заплатить жизнью дядюшки Бэна. Но все оказалось намного хуже. Потеряв родителей и тетю Мэй Кэт поняла что рано или поздно она останется в этом мире одна, просто потому что дядя Бен не вечен. Сегодня он готовит ей ужин и поит её своим чудесным чаем, а завтра его просто не станет... она поняла это уже давно. С тех самых пор как по её вине погибла тетя Мэй. С тех пор как увидела во что превращает человеческую голову экспансивная пуля сорок пятого калибра. Она знала. Она понимала, но пыталась не думать об этом. Изматывающие тренировки, ночные патрули и учёба помогали забыться, и не думать о том что рано или поздно она останется совсем одна... А потом в её жизни появился Джонатан. Ожившая мечта сошедшая с обложки модного журнала. Парень с внешностью снежного принца. Парень который вдруг почему-то оказался готовым для неё на всё. И вот теперь, она наконец поняла, что такое быть слабой, и как это - по настоящему бояться. Нет, она по прежнему с лёгкостью рисковала собой. Была готова ринуться в бой, почти не имея шансов на победу, и была способна пафосно смеяться в лицо лютым злодейкам. Но лишь встретив его, девушка начинала молоть сплошные глупости, и казалось не могла связать даже пары слов. Джонатан пришел к ней с красивым букетом... К ней Кэтрин. А она... Она разревелась как какая то малолетка! Её острый разум, и мозг способный неделями обходиться без сна, сохраняя ясность мыслей, затуманивался от одной его улыбки. А сильное тренированное тело способное выносить дикую боль и чудовищные нагрузки вдруг становилось мягким и податливым и жаждало лишь одного - касаний его горячих рук. Виданное ли дело?! У неё подгибались и дрожали колени!!! У неё, Кэт! Способной в прыжке преодолеть под сотню метров! Сейчас когда они гуляли по городу вместе, она хотела признаться ему, ведь она не раз репетировала эти слова перед зеркалом! Она хотела быть сильной, и поразить его своей грациозностью, чтобы он почувствовал её силу. Ведь давно известно, что каждому настоящему мужчине требуется сильная женщина, способная его защитить. Но вместо этого она едва двигала ногами ухватившись за его локоть словно утопающий измотанный борьбою с безжалостной стихией, что мертвой хваткой вцепился в останки своего корабля. Какие уж тут слова и признание... о таком можно было только мечтать! Вот так она, храбрая и сильная Девушка-Паук, в одночасье стала слабой и неуверенной в себе девчонкой, и даже костюм который она постоянно носила под одеждой совсем не придавал ей уверенности. Уже в пятый раз она хотела было начать, но стоило ей лишь на миг заглянув в его чудесные серо-стальные глаза, как её мысли начинали разбегаться, а она сама позорно тушевалась и краснея опускала глазки. Впрочем, кажется у Джонатана были свои далеко идущие планы на этот вечер... И на неё, Кэтрин. Достав трубку Джонатан набрал номер неизвестного, и весело поприветствовав его, шепотом начал узнавать, по поводу того какое вино, на его взгляд, было бы уместно для романтического свидания с очень красивой девушкой. Сама Кэтрин конечно не думала, что она красавица, но голос Джонатана и его красноречивый взгляд не оставляли никаких сомнений, в том, кого именно он считает очень красивой, вгоняя её в краску и заставляя потупить взгляд, закусывая губы. Неужели милый Джонатан хочет напоить её и воспользоваться её беспомощностью? Ах, как это было бы прекрасно! На миг Кэтрин расслабилась позволив себе вспомнить один из своих чудесных волнительных снов с его участием, где он опоив её привязывал беззащитную Кэтрин к кровати, разрывал её одежду и... Глубоко вздохнув Кэт помотала головой и взяла себя в руки. Эти ее мечты были слишком уж сладкими чтобы вот так вдруг стать правдой. Впрочем настоящие чудеса ещё только начинались... Дойдя до дома Джонатана она познакомилась его братом по имени Шарль. Показавшимся Кэт весьма очаровательным молодым человеком, хотя конечно до Джонатана ему было очень далеко. Шарль улыбнувшись им и мило покраснев протянул Джонатану бутыль красного вина, с пробкой запечатанной сургучом и странной этикеткой на французском языке. После чего они с Джонатаном раскланялись, и его брат отправился по своим делам. А они... Они полетели! Нет, Кэтрин и сама могла летать. Вот только, столь обожаемый ею полёт, на тонкой паутине меж Нью-Йоркских высоток, не имел ничего общего с настоящим полётом... на руках у парня, в которого она Кэтрин кажется беззаветно влюбилась. Улыбнувшись своею тёплой, белоснежной улыбкой Джонатан подхватил её на руки и взмыл ввысь. Кэтрин же только и могла что визжать от охватившего её восторга. Сам полет она помнила урывками, слишком уж много эмоций в тот момент разрывало её хрупкую психику. Вот облака стремительно приближались, а город скрылся где-то далеко внизу. Вот верх и низ поменялись местами. Вот они вновь опускаются низко-низко почти касаясь волн Ист-Ривер. Наконец, когда Кэт уже готова была потерять сознание, они опустились на твёрдую поверхность. Слегка отдышавшись и посмотрев по сторонам, девушка с удивлением поняла, что они сейчас находятся прямо на верхушке факела, который сжимает в своей бронзовой руке Статуя Свободы. Дядя Бен рассказывал что когда-то, чуть ниже, располагалась малая смотровая площадка. Но увы её давно закрыли для посетительниц. Посмотрев вниз Кэтрин действительно обнаружила остатки проржавевшего чугунного парапета. Кажется здесь уже несколько лет не ступала нога человека. Впрочем долго осматриваться по сторонам у неё не получилось, ибо её внимание вновь привлёк Джонатан. Мужчина внимательно всматривался в её лицо, будто ища ответ на какой-то ведомый лишь ему одному вопрос. После чего встав на колени он заговорил. - Это остров Свободы, Кэтрин, это статуя Свободы, и сейчас мы стоим на верхушке факела чьё пламя символизирует священную борьбу. - Твои и мои предки сражались за то чтобы быть свободными и независимыми. Сражались, гибли, проливали кровь... - А потом другие люди, чьи предки точно также сражались за свою свободу, решили подарить им эту статую, с золотым факелом в руке, чтобы каждый кто видит его вспоминал о том какова цена уплаченная за независимость! - Но чем больше я смотрю на тебя ,Кэтрин Паркер, тем больше понимаю, что мне не нужна моя свобода. Я не желаю быть более ни свободным ни независимым. - Всё чего я хочу это ты Кэт. Я хочу быть твоим и хочу чтобы ты стала моей. - Это очень странный мир, и не могу обещать что Ты останешься моей единственной но... Я люблю тебя Кэтрин Паркер, и моё чёрное, чёрствое сердце бьётся невпопад каждый раз когда я вижу твою улыбку. - Я знаю, что ты слишком молода, у тебя куча планов, и своя собственная вполне сформировавшаяся и успешная жизнь. И тем не менее, здесь и сейчас я говорю что хочу чтобы ты стала моею женой. - Я не прошу тебя сказать "Да" здесь и сейчас, более того я приму и пойму если ты ответишь мне "Нет". Помни о том что ты никому и ничего не должна, и как Кэтрин и как Девушка-Паук, особенно мне. - Но всё же я прошу тебя принять маленький символ моих чувств, и намерений. Пусть лично тебя он не обязывает ни к чему. Он стоял на коленях и смотрел ей в глаза. А она стояла над ним кажется забыв как дышать и боясь моргнуть. Кэтрин казалось что стоит ей прикрыть глаза лишь на единый миг и все исчезнет. В этот момент её мужчина грустно улыбнувшись добавил: - Пожалуйста не пугайся, некоторые вещи даются мне не легко, но для тебя я готов пойти на большее. В этот момент Кэтрин с нарастающим испугом почувствовала как тёплые руки любимого, бережно сжимавшие её тонкую ладошку затряслись и буквально заледенели. Расширившимися от ужаса глазами она смотрела на то, как любимый Джонатан начинает меняться. Как быстро бледнеет его кожа, становясь полупрозрачной, как выступают на руках почерневшие вены. Как сереет его лицо, синеют губы, а гладкая и упругая кожа вдруг начинает лопаться покрываясь сетью крохотных трещинок. Ужас в её груди начал медленно перерастать в панику, когда его золотистые волосы начали стремительно выцветать седея прямо на глазах. Секунду спустя Джонатан затрясся и тяжело выдохнул, а чудовищное наваждение начало медленно отступать. Прошло несколько секунд, и перед нею вновь был её Джонатан, освещавший мир своею чудесной улыбкой. Только в уголках глаз залегли тени, да руки казавшиеся до этого твёрдыми словно гранит едва ощутимо дрожали. В этот момент Кэтрин почувствовала в своей ладони что-то тяжёлое холодное и острое. - Это тебе Малышка. - Улыбнувшись ещё шире сказал Джонатан. А Кэтрин... Кэтрин снова разревелась как маленькая девчушка. После чего укрылась в объятиях любимого. Это был воистину чудесный вечер. Возможно самый чудесный во всей её жизни. Где-то в облаках догорал закат, в темнеющем небе зажигались первые звёзды, кричали чайки, шумел прибой. Рядом стояла нетронутая бутылка отличного дорогого вина. Но все это было уже не важно. Потому что сейчас весь мир вокруг девушки вдруг сузился до пары крепких теплых рук, тяжело поднимающейся груди, и ровного стука его сердца. *** Лёжа в своей кровати Кэтрин тихо плакала, сжимая своей ладошке маленький кусочек металла. Впервые за много лет девушка чувствовала, что теперь ей больше не стоит бояться одиночества. *** То же время. Неподалёку от дома Шарля и Джонатана. Настроение было прекрасным. Кажется один законченный раздолбай наконец сделал все так как было надо. Не накосячил и не запорол всё что только можно. Конечно вряд ли из меня когда-нибудь получится образцовый муж и заботливый семьянин. Но как уже говорилось выше, эта жизнь может оказаться не только удивительно-прекрасной но и внезапно удручающе-короткой. Как для меня так и для неё. И на рассусоливания у нас попросту нет времени. Сегодня я протяну время отложив признания на потом, а завтра она не вернётся из очередной вылазки на крыши... Так что, ну его! Девчонка счастлива, я доволен и пусть будет, что будет. В конце концов жизнь ведь и складывается из таких вот врезающихся в память приятных эпизодов. Размышляя над этим, и насвистывая вертящийся в голове мотив, я не спеша, зашёл в подъезд, и поднявшись по лестнице открыл дверь своей квартиры. "Хм, странный запах" - подумал я. В квартире одновременно пахло озоном, гарью и разлитым пивом. Хмыкнув ещё раз я слегка нахмурившись потопал в сторону своей спальни откуда, если верить моему носу, и доносилась смесь этих странных запахов. Источник гари обнаружился довольно быстро, но вызвал лишь ещё большее количество вопросов. Весь коридор от порога до стен был покрыт странными концентрическими орнаментами выжженными прямо в моём дубовом паркете. Предчувствуя неладное, я, на всякий пожарный, окутал себя двойным телекинетическим коконом, в теории способным отразить даже попадание ракеты земля-воздух. Крадучись я прошел вперёд и приоткрыл дверь своей спальни. Из комнаты на меня пахнуло свежестью и лёгким ветром. Крякнув от удивления, я уставился на пробитый потолок и свисающие сверху остатки чердачных балок. «Прямо над кроватью! - рассеяно подумал я, - Реши я "лечь пораньше" на этом бы моя жизнь и закончилась!» Опустив взгляд я с удивлением обнаружил что моя кровать осталась вполне себе целой. Впрочем радость моя была недолгой. - Приехали бля! А ведь этот день так хорошо заканчивался... - растерянно простонал я, рассматривая огромную, украшенную скандинавскими орнаментами кувалду, лежавшую прямо посредине моей кровати.