Как я провел каникулы

       В тот же день я встретился с друзьями и пошел с ними в бар. Там был строгий фейсконтроль, у всех проверяли паспорта, но меня пустили. Друг договорился с кем-то, кажется, с администратором. Это не так важно…        Внутри было полно людей. Все столики заняты, у барной стойки не протолкнуться. Я кое-как протиснулся ко входу во второй зал, друг сзади подпихивал меня, и я уже пожалел, что пришел. Но во втором помещении было куда свободнее… Я подошел к барной стойке и сразу зацепился взглядом за милого бармена. Это был молодой мужчина, высокий, с темными волосами, на лоб спадала кучеряшка, а лицо усыпали веснушки… Мне сразу захотелось познакомиться с ним.        Я сел за стойку и заказал коктейль на его вкус, кокетливо подмигнув этому парню. Но он поставил передо мной стакан и даже не взглянув на меня. Задело. Ничего, я и не таких уламывал.        Я начал соблазнительно потягивать коктейль, облизывал губы и смотрел на парня, намекая, что хочу познакомиться. Когда с коктейлем было покончено, он протянул руку за стаканом, но я остановил его, положил на нее свою ладонь… Бармен резко дернулся и злобно на меня посмотрел.        − Мальчик, если ты хочешь поприставать, − нахально произнес он, − делай это с кем-нибудь другим. Иначе я вызову охрану.        Шок. Я ничего не ответил ему. Никто еще так резко не отшивал меня. Обидно, досадно, но в баре много людей. Я поднялся по лестнице на небольшой балкон, где стояли столики и сидело немного людей. Там были и мои друзья. Вряд ли я сегодня подцеплю кого-нибудь, поэтому посижу с ними. Не такая уж и плохая перспектива…        Мы заказывали очень много напитков, спустя час я уже изрядно напился и мало что соображал. Понимал, что не хочу уезжать домой один, вообще не хочу домой, хочу проснуться в чужой постели… Если бы я взял номер Намджуна или Чимина, позвонил бы кому-нибудь из них. Черт. Тупица. Мог сегодня хорошо провести ночь, а теперь буду сидеть и страдать.        Я поднялся и перед глазами все поплыло, но я был полон энергии. Надо идти танцевать, но в этом зале слишком мало людей. Иду в первый.        Проталкиваюсь через огромное скопление людей, втискиваюсь на танцпол. Вокруг столько красивых парней, но я не в состоянии даже двигаться нормально… Нельзя было столько пить. Мне становится плохо, но я продолжаю танцевать, чувство наслаждения от жизни мешается с рвотными позывами.        Бегу в уборную, очищаю желудок, умываюсь, смотрю на себя в зеркало. Выгляжу не очень, вряд-ли кто-то обратит на меня внимание…        − Опять эти малолетки, − послышался голос сзади, − не умеешь пить — не пей.        Я обернулся и увидел сзади себя парня. Он стоял, облокотившись об стену, скрестил руки на груди и смотрел на меня. Низкий, со светло-зелеными волосами, он выглядел обиженным на что-то, по-детски надувшись        − А тебе какое дело? — я не грублю обычно людям. Особенно в барах. Особенно, если это парни.        − Че? — он оторвался от стены и начал медленно подходить. Я даже протрезвел от страха, весь сжался. — Ты мне хамить будешь, мальчик?        Последнее слово было сказано с такой ненавистью, что я не на шутку испугался. Парень хоть и был ниже меня ростом, все равно пугал.        − На вопрос отвечай, − он подошел вплотную ко мне. Я чувствовал злость, исходящую от него.        − Извините, я не хотел… − я правда начал сожалеть о том, что сказал это. Я попятился назад, отходя от него, но уперся в умывальники. Страшно.        − Извиняться нужно по-другому, особенно в твоем случае, − он презрительно ухмыльнулся. По-настоящему страшно. Что этот парень хочет от меня?        Я попытался развернуться и уйти, но он схватил мою руку и сжал. Кричать не было смысла, в зале играла музыка, никто не услышит.        − Что вы хотите? — я готов был на все, лишь бы он отстал от меня. Перспектива получить по лицу вообще не радовала.        Парень усмехнулся и подошел ко мне еще ближе. Чувствую его дыхание на губах… От него не пахнет алкоголем.        − На колени, − спокойно сказал он. Я опешил и не сдвинулся с места, но он говорил абсолютно серьезно. На его лице не было никаких эмоций.        То ли алкоголь, то ли страх, но что-то заставило меня опуститься перед ним на колени. Я смотрел ему в пах и ждал, что этот парень скажет.        − Чего ждешь? — он провел рукой по моим волосам. По телу поползли мурашки. — Расстегивай ремень, ширинку, и приступай.        Я понял, чего он хочет. Не так я представлял сегодняшний вечер… Дрожащими руками я потянулся к ремню парня, дотронулся до пряжки, пытался расстегнуть, но ничего не получалось.        − Придурок, − он раздраженно оттолкнул меня и, схватив за волосы, поднял с пола. Было больно. — Сейчас сюда может зайти толпа людей, поэтому извинишься в другом месте.        Я надеялся, что он отпустит меня, но теперь придется с ним еще и идти куда-то. Черт. Я хотел уехать с кем-нибудь сегодня ночью, но этот парень… Он был слишком груб. Мало ли, что он мог сделать. Вдруг он маньяк какой-нибудь?        Мы вышли на улицу, и он затолкал меня в ближайшее такси, обошел машину и сел рядом. Назвал таксисту какой-то адрес, машина тронулась и начала отъезжать от бара. Я даже не сказал друзьям, где и с кем буду, они могли начать волноваться.        − Как тебя зовут? Я Чонгук, — обратился я к парню. Раз мы едем к нему, то, наверное, я могу обращаться к нему на «ты».        − Во-первых, Чонгук, − агрессивно начал он, выделяя имя, − с чего ты решил, что можешь ко мне так обращаться? Во-вторых, тебя ебать не должно мое имя. Заткнись и едь молча.        − Простите… − я правда боялся его. Немного помолчав, парень все-таки добавил:        − Юнги. Но тебе так ко мне обращаться нельзя.        Я посмотрел на него и решил промолчать. Что он имел ввиду?        Машина остановилась у красивого частного дома. Юнги вытолкал меня из машины, заплатив таксисту, схватил за руку и поволок в этот дом. Я толком не успевал ничего рассмотреть, как он уже тащил меня на второй этаж. Дверь в комнату открылась, парень швырнул меня на кровать… Страшно.        Спальня была безумно красивой. Черное постельное белье, кровать с красивыми решетками, черный шкаф во всю стену с огромными зеркалами… На полу ворсистый белый ковер, на стенах было много фотографий и картин. Не похоже было, что Юнги — маньяк.        − Чего развалился, − Юнги стоял рядом и сверлил меня взглядом. — Раздевайся. Полностью.        Я боялся этой фразы… Он не прикасался ко мне, просто приказывал, буравя взглядом. Я послушно принялся снимать с себя одежду, аккуратно складывая ее на черное кожаное кресло. Я стоял перед Юнги абсолютно голый, а он изучал меня взглядом. Смущаюсь, пытаюсь как-то прикрыться… Он приказывает смотреть на него, но я не могу поднять глаз.        Вдруг он ударяет меня по щеке, и она начинает гореть. Я невольно потер место удара.        − Нужно делать все, что я говорю, − Юнги схватил меня за руку и сжал с такой силой, что, кажется, она сейчас сломается. — Ты понял, щенок?        − Да, я понял вас, − тихо сказал я, чувствуя себя униженным, оскорбленным. Это было обидно… Я ничего не сделал, почему он так со мной обращается? Грубо, холодно, жестоко.        Он сказал мне стоять, а сам отошел куда-то. Через минуту парень вернулся… В его руках был ошейник и что-то похожее на наручники. Он застегнул на моей шее этот ошейник, говоря развернуться спиной. Я послушался, и он заломил мои руки, пристегивая их. Чувствую себя странно, необычно… Я ждал, что будет дальше.        − Ляг на живот, − приказным тоном сказал Юнги. Я послушался и лег на кровать. Зеркала остались сзади меня, поэтому я не мог видеть, что происходит. Было страшно, а еще жутко неудобно.        Несколько секунд я просто лежал, а потом почувствовал, как мою задницу обжигает удар. Я вскрикнул скорее от неожиданности, чем от боли, и удар повторился. Он был сильнее первого, и тогда мне стало больно. Я старался не кричать, терпел, понимая, что сейчас никак не сбегу, не откажусь от этого. Если попытаюсь уйти, Юнги просто убьет меня, мне так казалось… Удары один за одним обрушивались на меня, обжигали спину, ноги, ягодицы. Я не мог сдержать стонов, слезы наворачивались на глаза. Наконец, удары прекратились, и я встал с кровати по приказу Юнги. Ноги дрожали.        − Вижу, тебе понравилось, − усмехнулся он, опуская взгляд ниже живота. Я и не заметил… Почему-то стыдно перед ним.        Я стою перед ним весь красный, с багровыми полосами на спине, руки связаны. Щеки пылают от смущения.        Юнги приблизился ко мне вплотную, схватил за подбородок и притянул к себе. Сердце застучало в два раза быстрее. Несмотря на то, что этот парень ниже, я чувствовал его превосходство. Он был великолепен.        Он начал кусать мои губы, до боли, до крови, изредка облизывал их языком, иногда целовал, и все это сводило меня с ума. Я пытался принимать хоть какое-то участие в этих играх, но он не давал мне ничего сделать, полностью брал контроль в свои руки. Безумно жарко… Я не знаю, что будет дальше.        Без слов он рывком усадил меня на колени, попутно расстегивая ширинку. Я потянулся к нему, но удар по щеке заставил сидеть без движений и просто наблюдать.        − Ну, давай, ты знаешь, что делать, − я поднял голову, и увидел, как он злится, как я ему неприятен… Почему тогда он это делает?        Я придвинул лицо к члену Юнги и аккуратно лизнул. Потом еще несколько раз, с каждым разом брал в рот все больше и больше. Парень не выражал никаких эмоций, а я и не рассчитывал. Все равно немного обидно…        − Так не пойдет, − сказал он и резко надавил мне на голову, засаживая во всю длину. Я поперхнулся, но он не отпускал голову, пока я не начал задыхаться и дергаться.        Юнги отпустил меня, я вдохнул и снова он заставил взять член во всю длину, резко, властно, показывал, что он тут главный. На глазах проступили слезы, но он продолжал насаживать меня, имел мой рот так, как обычно это делают с дешевыми шлюхами. Мне стало противно от этой мысли…        − Хорошо смачивай, тебе же потом будет больно.        Он отпустил волосы и оттолкнул меня, я упал на пол, по инерции подставил руки, но забыл, что они связаны… Чертов Юнги.        Я боялся сказать хоть слово, не знал, что ожидать от него. Я должен хотеть, чтоб это закончилось, жалеть, что пошел с ним, а не вырвался, не убежал… Все-таки хочу продолжения.        Я ведь даже не думаю о собственном удовольствии. Юнги, ты сводишь меня с ума.        − Чего разлегся? Подставляй задницу, − он был очень груб… У меня никогда такого не было.        Из-за связанных рук было сложно встать, но я постарался сделать это максимально быстро, чтобы не злить его. Стал на колени, оперся головой на кровать. Ждал. Вдруг я почувствовал его горячий член рядом со входом. Он хочет так сразу?        Он дразнил, не отходил, нажимал пальцами на следы от ударов, которые сам оставил, шлепал, причиняя боль. Я слышал, как он усмехается сзади. С губ сорвался стон…        Он сжал ягодицу, что я застонал еще больше. Уткнулся лицом в матрас, заглушая собственные крики. Через секунду он резко вставил член полностью, и я вскрикнул, но тут же получил по голове. Не могу молчать, стону, специально, злю его.        Юнги резко вышел из меня, но потом снова вставил, начал двигаться быстро, сжимая мою кожу с синяками. Я кричал, но, видимо, ему это нравилось.        Чувствую удовольствие, чувствую, как мне хорошо.        − Нравится? — спросил он, не останавливаясь. — Отвечай, когда я с тобой разговариваю!        − Да… − прошептал, чувствуя шлепок. Он ударил еще сильнее, я приподнял голову. — Да, нравится, − повторил громче, отчетливее, чтобы он услышал.        − Ну это понятно, − он смеется. Сраный извращенец.        Я привык к боли, к быстрым движениям и уже стонал от удовольствия, боялся, что парню это не понравится, пытался замолчать, но не выходило. Он резко остановился.        − Заебал, заткнись уже, − Юнги был зол, он грубо ударил меня и отошел в другой конец комнаты. Я ждал, пытаясь перевести дыхание, но он быстро вернулся, поднял меня за волосы. — Вот, так будет лучше.        Юнги надавил мне на щеки, заставляя открыть рот, вставил туда красный шарик, застегнул ремни на затылке и вдавил голову обратно в матрас. Я все еще могу стонать, приглушенно, наверное, ему так нравится.        Он не собирался продолжать начатое, я слышал, как он ходит по комнате, не приближается ко мне. Я попытался позвать его, но послышался только легкий стон.        − Терпи, − какой же он злой, грубый, но меня возбуждало это. Черт, он лучше всех, кто у меня был. Мне нравилось чувствовать его превосходство.        Он молча подошел, затащил меня на кровать, перевернул на живот. Руки мешали, наручники больно впивались в кожу спины, натирали, чувствую дискомфорт, но послушно лежу. Слюна стекает изо рта.        Чувствую, как он обхватил мой член рукой, не волнуясь о том, будет ли мне больно. Начал медленно водить, большим пальцем массируя головку, сжимал, надавливал. Чувствую, что скоро кончу, закрываю глаза, стону.        − Эй, нет, не надо пачкать мою кровать, − Юнги издевался. Сколько я уже с ним времени? Почему ты такой жестокий, Юнги?        Недовольно стону, дергаюсь, за что получаю удар по ляжке. Извращенец, придурок, что ты хочешь еще сделать? Он разворачивает меня снова на спину, расстегивает наручники. Они натерли, массирую запястья, вижу красные следы. Останутся синяки.        Не давая мне опомнится, Юнги пристегивает одну мою руку к кровати. Достает вторую пару наручников, пристегивает ее чуть подальше. Я лежу, мне некуда деться, даже не могу говорить, у меня был шанс сбежать, был, но я им не воспользовался.        Юнги садится мне на ноги, наклоняется, покусывает кожу на ключицах, облизывает грудь, оставляет мокрую дорожку и багровые отметки. Кусает соски, тянет, я стону, все еще не в силах говорить. Спускается к животу, кажется, не осталось места, где он бы не оставил свой след.        Снова чувствую его руку на члене. Если он сейчас начнет ей двигать, я точно кончу, но ему это не понравится…        Но он отпустил, усаживаясь на кровать. Раздвигает мои ноги, снова вставляет, но я даже не чувствую боли, я хочу, чтобы он продолжал, не останавливался. Он начинает мне дрочить, так грубо, сжимает, делая больно, замедляет процесс, не хочет, чтобы я кончил.        Наконец я слышу заветный стон от него. Тихий, едва заметный рык, но я услышал его, и от этого вдвойне приятней. Я лежу, ничего не делая, не в силах пошевелиться. Сжимаю руки в кулаки, закрываю глаза, крепко зажмуриваясь. Я сойду с ума, и в этом виноват ты, Юнги.        Наконец, чувствую, как он кончает в меня, теплая сперма выливается на кровать, пачкает черные простыни. Он встает, но я ведь еще не закончил.        − Что, хочешь еще? — киваю. — Тогда скажи это.        Он усмехается, извращенец, маньяк, знает же, что не могу. Хочет, чтобы я стонал? Ему это нравится? Чертов придурок. Но я пытаюсь, мычу, стону, смотрю, как он смеется, прогибаюсь, показываю, как хочу его… Юнги это не волнует.        − Я не слышу, − он открыто смеется надо мной, его глаза горят, улыбается… − Чонгук.        Слышу свое имя, он говорит его с какой-то ненавистью, жесткостью, но все-таки ему понравилось со мной.        Наконец, Юнги сжалился надо мной, резко подошел, сел мне на живот, снял кляп и отбросил его куда-то в сторону. Я вдохнул ртом, наконец могу говорить, но боюсь. Руки затекли.        Он наклонился и поцеловал меня. Снова с той же жестокостью, снова кусает, но сейчас мне нравится гораздо больше. Он впивается мне в губы, проталкивает язык, тянет нижнюю губу. Я готов кончить только от этих поцелуев. Он снимает футболку, ложится на меня так, что мой член трется о его живот, целует в шею, оставляет засосы.        Вдруг он резко натягивает ошейник, я начинаю задыхаться, воздуха не хватает, и когда голова уже начинает идти кругом, он отпускает, давая вдохнуть. Повторяет это несколько раз, мучает, но продолжает целовать.        Наконец, я кончаю, оставляя сперму на животе Юнги. Он незамедлительно встает и отстегивает наручники. Я присаживаюсь на кровати, пытаюсь отдышаться, потираю руки, но парень не дает мне отдохнуть. Он подходит ко мне, берет за волосы, коротко бросает:        − Слизывай.        Я вытираю языком все подчистую, снова начинаю возбуждаться. Когда его пресс становится окончательно чистым, мокрым от моих слюней, он натягивает футболку и устало вздыхает. Все-таки он такой привлекательный…        − А теперь одевайся и съебывай, − грубо сказал он. Мое сердце чуть не выпало из груди… Я думал, он предложит остаться, а не выгонит вот так.        − Но… Почему?        − Что? — он снова начинал злиться. Неуравновешенный псих. — Я получил все, что хотел, ты тоже. Нахрена тебе здесь оставаться?        − Юнги, − тихо говорю я, не зная, как продолжить фразу. Расстраиваюсь, но послушно одеваюсь.        Он молчит. Я тоже. Тихо прохожу мимо него, выхожу из комнаты. Он следует за мной. Подхожу к входной двери, резко оборачиваюсь и смотрю на Юнги. Он рядом, так близко. Стоит, скрестив руки.        Тишина.        Я подхожу к нему, приближаюсь к его лицу. Знаю, что мне нельзя так делать. Знаю, что он будет злиться. Но он сам целует меня. Просто прикасается к губам на несколько секунд, отпускает и отходит дальше.        − Тебе пора, Чонгук, − он кивает на дверь.        − Мы еще увидимся? — спрашиваю с надеждой в голосе. Понимаю, что все равно сейчас уйду, но ничего не могу с собой сделать.        − А тебе так понравилось? — улыбается. Черт, как же мне нравится видеть эту его улыбку…        − Да, − улыбаюсь в ответ, краснею, поэтому быстро разворачиваюсь к двери и нажимаю на ручку. Открываю ее, делаю шаг…        Он схватил меня за руку, втаскивая обратно, впивается в губы, обнимает, держит, не отпускает.        − Я тут подумал, − прерывается он, но не отдаляется. — Оставайся.        Чонгук замолчал. Группа уже успела переместиться обратно в кабинет, где не было злой учительницы, и теперь многозначительно смотрели на него. Кажется, все воспринимали это просто как интересную сказку, а не реальный рассказ шестнадцатилетнего мальчика.        − Ну, а дальше что? — поинтересовался мальчик, который рисовал на огромном листе тонкой кисточкой, слушая Чона.        − А дальше, − мальчик улыбнулся, опуская взгляд. — Мы еще… Поразвлекались, а к утру легли спать. Он обнимал меня во сне.        − И что вы… Теперь вместе? — подключился к обсуждению Джин.        − О, нет, − ответил Чонгук, грустно глядя на друга. — Мы разошлись, но он оставил свой номер телефона, сказал звонить, когда будет скучно.        − Все это бред, − злобно бросил красноволосый, сидя вдали ото всех, упорно делая вид, что не слушает. — Не бывает такого! Ты всю эту хрень придумал сам, чтобы повыебываться.        − Заткнись, − Джин встал на защиту друга. Он знал характер Чонгука, знал, что он и не такое может вытворить, поэтому верил ему и поддерживал. — Не завидуй, − усмехаясь, добавил он.        Красноволосый лишь покраснел, надул щеки и отвернулся. Точно как напыщенный гусь.        − Это все? Ты больше ничего не расскажешь? — грустно поинтересовалась светловолосая девочка с цветными кончиками.        − Нет, это же всего второй день каникул. Все интересное еще впереди…