Гарри Поттер и Сумерки

      Выбрать новое место жительства оказалось проще простого — стоило только сказать гоблинам, что там должны говорить на английском, и погода не слишком отличаться от британской. На остальное мне было плевать. Лишь бы это место оказалось подальше отсюда, лишь бы там меня никто не знал.       Как бы я ни уставал от славы и сплетен во времена учебы в Хогвартсе, мне это кажется лишь детским лепетом в сравнении с тем, что происходит сейчас. Казалось бы, герой выполнил свою миссию, можно было бы и оставить его в покое. Но нет. Каждая паршивая газетенка, каждый малотиражный журнальчик для домохозяек считал своим долгом написать о Мальчике-Который-Снова-Выжил хоть пару строчек. Притом большая часть из этого была полнейшим бредом. И со временем шумиха только усиливалась.       Писали много о чем. И о моей скорейшей свадьбе с Джиневрой Уизли - любовью всей моей жизни, и о разрыве с ней же. О моей интрижке с Гермионой Грейнджер, о ссоре с лучшим другом Роном Уизли, о планах на поступление в школу авроров, о моих видах на кресло министра и даже директора Хогвартса, о том, что я стал баснословно богат, получив каким-то полузаконным способом наследство всех погибших Пожирателей.       Последнее, кстати, такой уж и неправдой не было. Этот феномен был связан с рабской меткой, смертью Тома от моей руки и условиями нашей дуэли. На кон было поставлено буквально все: жизнь, сила, имущество, пусть и живое. Конечно, получил я не все наследство, а некоторый процент в виде подобия контрибуции, но и этого оказалось немало. Должно хватить на безбедную жизнь мне, моим возможным детям и внукам.       Что касается остального, то некоторое охлаждение отношений с моим окружением имело место быть. Это я так мягко пытаюсь описать несколько безобразных ссор.       Сразу после победы было несколько дней затишья. Видимо, мне дали немного времени прийти в себя. Спасибо. А вот потом… сначала я не понимал, к чему весь этот круговорот рыжих вокруг одного очень несчастного мальчика. Все эти заверения Молли в том, что мы семья и я для нее как сын (и многозначительный взгляд на Джинни). Все эти попытки самой Джинни быть поближе, да прижаться потеснее. Как будто я не знаю обо всех ее «поклонниках». И о том, что она этим самым «поклонникам» очень даже благоволила. Поговаривают, что иногда и за деньги. А тут вспомнила о двух невинных поцелуях с робким, невинным Героем. Очень не бедным Героем. И поспешила объявить на всю Англию себя моей невестой. Естественно не принимая во внимание то, что я еще не определился, кто мне больше нравится: мальчики или девочки. Такие мысли только начали проскальзывать, но я их давил и не позволял даже оформиться — геев в консервативной магической Англии сильно недолюбливали.       Вот первый скандал и разгорелся, когда я посмел дать опровержение в газеты.       — Как это ты не женишься на нашей малышке Джинни? Ведь ты нам и так почти как сын/брат/сват. К тому же так давно влюблен в нее, как и она в тебя! — угу, конечно. И это ей не помешало перепробовать члены чуть не половины Хогвартса. Мои же слова насчет того, что заводить семью в ближайшие лет двадцать я не собираюсь, семейство Уизли будто бы даже и не слышало. Тогда я просто аппарировал из гостиной Норы, думая, что все наладится.       Потом была еще более безобразная ссора с Гермионой. Видите ли я должен, как и планировал, поступить в школу авроров. А кто планировал? Это была мечта Рона, я же только одобрял его выбор. Сам же продолжать жить в бою я не собирался. Меня разве кто-то спрашивал: Гарри, а чем ты хочешь заниматься после? Я бы честно ответил, что буду учиться на артефактора, как и почти все Поттеры до меня, исключая моего буйного отца. Переубедить же Гермиону невозможно, она же знает лучше. Единственное, о чем жалею, так это о месте ссоры. В кафе на Косом переулке быстренько подтянулись журналисты. И так же быстро распространились сплетни.       Ну и последней каплей стал разговор с МакГонагалл о моей дальнейшей судьбе. Она считала правильным отдать все деньги на благотворительность, а самому работать аврором за более чем скромную зарплату. Будто бы я украл все это, или отобрал у бедных, несчастных Пожирателей. Нет уж, я считаю эти деньги малой компенсацией за все лишения на протяжении моей жизни.       Еще одним немаловажным событием, подтолкнувшим меня к переезду, стало обретение Даров Смерти. Глупо, конечно, было пытаться их уничтожить или избавиться от них. Только много позже я понял, что починив свою палочку Бузинной, я дал своеобразное разрешение сути Старшей палочки перейти к новому виду. Моей палочки. Теперь я понимаю, что Удача меня безмерно любит: многие видели, как я уничтожил палочку Дамблдора, так что охота за Жезлом смерти прекратится, я думаю. Также я отыскал Воскрешающий камень и Мантию-Невидимку. Конечно, Повелителем Смерти в полном смысле этого слова я не стал. Было бы глупо даже надеяться на это. Но кое-какие преференции все же получил.       С такими мыслями я и принял решение свалить из столь дружелюбной Англии куда подальше. Все лето я готовился к поступлению в маггловскую школу. Мне хотелось пожить простой жизнью подростка. Жизнью, которой у меня никогда не было.       Гоблины мне подобрали небольшой домик на отшибе в маленьком городке на севере штата Вашингтон. Там же я и пойду в старшую школу, где мне предстоит проучиться два года для освоения программы и поступления в колледж. Хотя с высшим образованием я еще не определился: маггловское или магическое, да и надо ли оно мне? Мастером-артефактором можно стать и без этого всего, просто совершенствуясь самостоятельно, консультируясь с более опытными коллегами. Это было связано с тем, что профессиональное сообщество артефакторов крайне мало из-за трудности обучения и обязательного наличия большого магического резерва. Да и денег на материалы для обучения требуется очень немало.       Кто бы что ни говорил, а учиться я старался прилежно. Вот только распыляться на ненужные знания я не считал важным, поэтому складывалось впечатление, будто я бездельник и лоботряс. Хотя в некоторых областях мои знания выходили далеко за пределы школьной программы.       Все лето я провел, запершись в особняке номер двенадцать на площади Гриммо. Не скажу, что это время было самым потрясающим в моей жизни, но точно лучше, чем у Дурслей в Литтл-Уингинге. Там казалось, что весь мир — это какая-то нелепая антиутопия, главной целью жителей которого стало стремление к показной благополучности. Все эти одинаковые дома, подстриженные будто под копирку газоны, одинаково счастливые домохозяйки и представительные главы семейств. Маленькому мне казалось, что Литтл-Уингинг это и есть весь мир, состоящий из бесконечных улиц с одинаковыми домами и людьми. А то, что я мог подсмотреть по телевизору было не более, чем сказкой, выдумкой. Сейчас я вспоминаю это время с содроганием.       Конечно, подготовка далась мне нелегко, ведь в средней школе я фактически не учился. Правда, тетка летом заставляла меня помогать Дадли готовить домашние задания — а фактически, делать за него. Так что какая-никакая база у меня имелась. Но без помощи некоторых улучшающих мозговую деятельность зелий не обошлось.       Так что каникулы я провел весело. Единственное, что меня радовало, так это предстоящий отъезд. Когда становилось особенно тоскливо, я шел в кабинет на втором этаже, где в шкатулке на столе лежал билет на самолет. Это придавало мне сил. Это, и некоторые приятные хлопоты: договориться с агентством недвижимости о выкупе дома, его косметическом ремонте, подбор машины, изучение местности через интернет. Это помогало переключиться от постоянно атакующих дом сов с письмами, очередных сплетен в газетах, кошмаров. Все же убийство, пусть и при самообороне, пусть и тирана, есть убийство. И пережить это сложно.       Но мало-помалу я справлялся. Старался больше заниматься, а когда стены начинали давить, шел бродить по Лондону. Город, казалось, постоянно менялся, и в то же время оставался неизменным, верным себе, будто бы он одновременно и древний мудрый старик, видевший приход римлян, и озорная молодая девушка, привыкшая не спать и веселиться всю ночь. Я бродил по яркому неформальному Камдену, по чопорному деловому Сити, по тихому Гайд-парку, вдоль Темзы, впитывал в себя дух города и понимал, что домом он мне не стал. Но об этом уж я точно не жалел. Ведь впереди у меня была целая жизнь, свободная, где я точно найду свое место.       Сборы заняли всего ничего, ведь брать с собой много я не планировал, и за две недели до начала учебного года я уже стоял в аэропорте Сиэтла, а ко мне спешил представитель местного волшебного сообщества:       — Доброе утро, сэр! — обратился ко мне мужчина совершенно непримечательной, однако приятной наружности, облаченный в песочного цвета мантию, — добро пожаловать в Сиэтл! Я Адам Митчелл, помогу Вам зарегистрироваться и сориентироваться в волшебном мире Америки.       Все время, пока он это говорил, с его губ не сходила улыбка. Однако очень удобно все устроено в Америке — не нужно никуда идти, ничего заполнять. -       Здравствуйте, — постарался быть вежливым я, — меня зовут Гарри Поттер. У меня оформлено двойное гражданство. Я переезжаю сюда из Великобритании. Вы бы очень помогли, если бы указали, где находится ближайший вход в Волшебный мир.       — Конечно, давайте разместимся в моем кабинете, там будет удобнее, — буквально в двух шагах я заметил дверь, которой вроде бы и не было, пока служащий министерства не указал на нее. Дверь была будто бы из особняка Блэков: резная, из темного дерева. За ней обнаружился уютный кабинет с большой картой Америки на стене. Некоторые города на карте были подсвечены зеленым, некоторые желтоватым светом, а сама она была выполнена в старинном стиле и помещена в тяжелую резную раму.       — Кхм-кхм, — видимо, я слишком засмотрелся на карту, — мистер Поттер, приложите сюда свою палочку, пожалуйста, — мужчина указал на большую книгу на подставке. Я послушался, и когда моя волшебная палочка прикоснулась к желтоватому пергаменту, на нем появилось мое имя, время регистрации и информация о гражданстве.       — Вот и все, мистер Поттер. Поздравляю вас с официальным принятием гражданства.       — Спасибо, мистер Митчелл, — все же приятно общаться с человеком, который не смотрит на тебя, как на воплощение Мерлина, — не могли бы вы мне рассказать о поселениях волшебников в округе. Я собираюсь поселиться в Форксе, это к северо-западу отсюда.       — Да, я знаю этот городок. Довольно странный выбор. Должен вас предупредить, что там на данный момент живет довольно большая семья вампиров. Они не опасны и являются кем-то вроде вегетерианцев среди себе подобных — пьют только кровь животных. Но вы ведь понимаете, что кровь магов для них намного притягательнее.       — Конечно, это не проблема, — странно, что гоблины не предупредили меня.       Я быстро попрощался с работником министерства, который любезно предоставил мне копию карты со стены, которая оказалась картой волшебного мира Америки, и поспешил к стоянке такси. Сегодня мне предстоит немного пройтись по магазинам Сиэтла и прикупить теплой одежды, а потом хотелось бы добраться до Порт-Анджелеса, а там и до Форкса рукой подать.       Еще в Лондоне я озаботился правами и машиной. Документы мне сделали гоблины не совсем легально и совсем недешево, но зато я был в них уверен. Водить я научился летом благодаря зелью и частному учителю. Тоже не совсем легально, зато быстро. Так что вожу я довольно уверенно. Машину же выбирал я долго: хотелось чего-то надежного, но не пафосного. Я не хотел выделяться среди одноклассников хотя бы богатством, мне хватит внимания как новенькому. В конце концов выбор мой пал на пикап митсубиси. Не самая дешевая модель, но я планировал исследовать живописную местность вокруг Форкса, так что решил, что могу себе это позволить. Тем более, что машина мне понравилась с самого начала — есть в ней характер. Мой счет от покупки дома и машины не слишком пострадал, но все же на будущее нужно быть чуть экономнее.       В Сиэтле я надолго не задержался, после покупок заехал в салон, где быстро дооформил документы на машину и направился в сторону нового дома. И все же пришлось переночевать в Порт-Анджелесе — я не настолько уверен в себе, чтобы ехать ночью по неосвещенной дороге.       К Форксу я подъезжал ранним утром, когда туман еще до конца не рассеялся, и весь мир был будто в легкой молочной дымке. Это выглядело волшебно. Везде, куда ни кинь взгляд, зеленел величественный лес. Он не наводил такого страха, как Запретный. Нет, он вселял спокойствие. Огромные старые пихты и секвойи с замшелыми стволами, земля, так же покрытая мягким мхом, робкие лучи утреннего солнца, пробивающиеся кое-где сквозь мощные кроны и танцующие на маленьких прогалинах — все это создавало ощущение уюта, умиротворения. Будто бы я попал на другую планету, в другой мир, где не существует больше красок, кроме сотен оттенков зеленого и коричневого. Я даже притормозил немного, наслаждаясь видом.       Я уже проехал деревянную табличку с забавной рыбкой, оповещающую, что я въехал на территорию Форкса. Первый дом показался за поворотом. Он не нарушал гармонии природы, и будто был построен не человеком, дополнял пейзаж. За первым показался второй, третий. Коттеджи утопали в зелени, будто бы стояли в лесу. Никаких газонов, как по линейке подстриженных — вокруг домов стояли старые ветвистые деревья, лужайки были уютными, кое-где были разбиты клумбы с осенними цветами, но и они не выглядели слишком правильными. Дома располагались на приличном расстоянии друг от друга, что создавало ощущение уединенности — то, что нужно.       Чем ближе к центру, тем больше местность становилась похожа на город: дома стояли чуть ближе, появились машины и светофоры. В своеобразном центре города стояли двухэтажные дома, в которых располагались конторы, почта. Чуть поодаль стоял полицейский участок. Но атмосфера уюта и близости к природе никуда не делась — прохожие улыбались друг другу, здоровались, вели беседы. Сам город располагался как бы в долине между пологих, поросших лесом гор, образуя светлую чашу среди бескрайней зелени лесов.       Но центр города мне нужно было миновать, и выехать на дорогу, ведущую к океану. Мой новый дом располагался на самой окраине города, а в соседях значился целый шериф, живущий в трехстах метрах выше по улице. Сначала меня это немного огорчило — все же ему по профессии положено быть внимательным, и он может заметить некоторые волшебные странности — но потом решил, что просто поставлю защиту вокруг дома с отводом глаз помощнее. А с шерифом под боком все же поспокойнее.       С такими мыслями я и доехал до места, которое указал навигатор. Чтобы попасть к дому, нужно было съехать с улицы на подъездную дорожку, проехать еще метров пятьдесят, немного свернув влево. Дом и подъездную дорожку окружали пихты и лиственные старые деревья, названий которых я не знал, так что мой дом не был виден с дороги, только краешек террасы, если присмотреться.       Впервые увидев этот дом, я сразу же в него влюбился. Это был небольшой, старый уже коттедж, обшитый теплого рыжего цвета деревом. По всему периметру первого этажа шла деревянная терраса с симпатичным крылечком, по бокам которого росли две маленькие елочки. Второй этаж располагался под самой крышей, и скорее являлся чердаком, но я сразу решил, что моя спальня будет именно там. Сама же крыша была покрыта темно-зеленой черепицей, что мне почему-то ужасно понравилось. С севера, запада и от дороги дом был вплотную окружен деревьями, а с востока располагалась лужайка, переходящая в пологий склон, который через пару километров снова переходил в лес. Так что вид на восход солнца будет открываться восхитительный. Конечно, если не будет облаков.       Налюбовавшись своим новым жильем снаружи, я поспешил внутрь. Доски на крыльце приятно поскрипывали под моими шагами, а ручка на двери была теплая и гладкая. Дверь поддалась с легкостью, и я оказался в светлой прихожей с бежевыми обоями и потолком с деревянными балками. Дверь слева вела на просторную кухню с минимумом мебели и стеклянной дверью, ведущей на веранду, на которой стоял столик и два стула. Справа располагалась гостиная, обшитая деревом. Наверх вела лестница с поскрипывающими ступенями, а под ней был вход в подвал, где я собирался устроить свою лабораторию.       Второй этаж, как я и предполагал, был скорее чердаком, на что намекала косая крыша. Из коридорчика с окном в конце вели две двери. Справа была комната, в которую я влюбился с первого взгляда — не очень большая, скорее мансарда с пологой двухскатной крышей. В торце располагалось окно почти во всю стену с выходом на уютный балкончик. Но свет давало не только оно — в крыше было еще одно окно! Это вызвало во мне такой восторг, что я даже тихонько завизжал. Мне, ребенку, выросшему в чулане, всегда хотелось как можно больше света.       А вот ванная меня смутила. Она располагалась напротив комнаты, и в ней так же было примечательное окошко — прямо возле него стояла аккуратная белая ванна, и было оно отнюдь не маленьким. То есть, если я решу принять душ, то все мое тело выше колен будет сверкать в окне. А потом я подумал, маг я или не маг? Поставлю чары отведения внимания, да хоть шторку трансфигурирую. А полежать в ванне с чашечкой кофе и полюбоваться на лес будет очень даже приятно. Тем более соседей с той стороны у меня вроде бы нет.       Да, чуть главное не забыл:       — Кричер! — позвал я тихо в пространство. Тут же раздался хлопок и хриплый старческий голос запричитал:       — Тут старый Кричер, тут. Непутевый молодой хозяин решил покинуть родовое гнездо и старого больного Кричера за собой потащил. Ох, была бы жива хозяюшка…       -Ой, Кричер, хватит! Никакой ты не старый и больной, хватит ворчать — я провел ритуал Обновления. А сюда ты сам за мной захотел пойти, я б нашел другого эльфа. Ладно, не смотри так на меня. Лучше скажи, как тебе дом? Стоит провести какие-то обряды?       Домовик недовольно зыркнул — любит он поворчать и пожаловаться — и с хлопком исчез, чтобы появиться через пару минут с озадаченным выражением на мордочке. Что смотрелось, кстати, ужасно забавно.       — Старый Кричер удивлен, но молодой глупый хозяин выбрал хороший дом, светлый. Тут раньше жили счастливые люди с зачатками волшебства.       — Хорошо, — сказал я задумчиво. Видимо, эльф имел в виду сквибов. Если бы тут жили слабые волшебники, гоблины бы сказали. Или нет? Ладно, навесить легкие маглотталкивающие и защитные чары будет нелишним в любом случае. Все-таки я собираюсь учиться тут артефакторике, — приготовишь что-нибудь на обед?       — На ужин, хозяин. Ох, не следит глупый господин за своим здоровьем, только старый Кричер и может приглядеть за рассеянным молодым хозяином… совсем себя не бережет… — бормотанье эльфа становилось все тише — видимо, старый домовик погрузился в готовку, а то и перепланировку кухни под себя.       Я же вышел на крыльцо и достал свою новую-старую палочку. Она ощущалась все такой же родной и приятной, только теперь это было не тепло, а легкая прохлада. Как мятные конфетки, которые Дадли ужасно не понравились, а тетя Петунья отдала их мне — не пропадать же добру. Помню, это были самые счастливые минуты за день, когда я позволял себе взять из своего тайника маленький леденец и почувствовать этот самый прекрасный вкус на свете. Какие бы волшебные сладости я не пробовал после, ничего вкуснее этих конфет не было. Но как бы я ни экономил, они закончились очень быстро, но я навсегда запомнил их. Кстати, почему бы не поискать их завтра в супермаркете на углу, за участком полиции?       Когда я закончил размышлять, то обнаружил себя на стуле, сидящем на веранде, а вокруг разлились мягкие сумерки. В руке я сжимал палочку, а рядом стоял и неодобрительно смотрел на меня Кричер.       — Хозяин, ужин на столе. Бедный Кричер его уже два раза разогревал, а хозяин не слышит. Ох, не видит хозяюшка такого безобразия…       — Я уже иду, Кричер, не причитай, — сказал я задумчиво. Странно, чего это я впал в воспоминания? Ладно, позже установлю чары — городок вроде спокойный.       Уже после ужина, лежа на кровати, застеленной свежим постельным бельем с запахом хвойного леса и глядя на удивительно глубокое звездное небо сквозь окно в потолке, я вдруг осознал одну простую вещь — я чувствую себя дома. Впервые в жизни я чувствую себя на своем месте в этом городке, в этом доме, в этой постели.       Уснул я с улыбкой на губах. И снилось мне что-то ужасно приятное, как теплый мурлыкающий кот на коленях.