Кровные узы

Прибытие в Гонконг вымотало Чака похлеще боевого вылета. Они летели так долго, что по ощущениям — задница стала плоской, как блин. И вообще, все, что было ниже пояса — атрофировалось. Едва сойдя с трапа военного самолета, он принялся потягиваться, наклоняясь в разные стороны, сжимая и разжимая кулаки. Рядом шипел отец, который всю дорогу к тому же, держал на коленях Макса. -Не верится, — проскрипел Геркулес, не чувствовавший ног. Согласный Макс басовито гавкнул и тут же побежал к ящикам, сгруженным недалеко от самолета. -Дряхлеешь, старик, — хмыкнул Чак. -Не называй меня так, сколько можно, — рыкнул на сына Герк. -Правда глаза режет, папаша? — начал было Хансен-младший, но отвлекся. В удалении шесть вертолетов сгружали на плац Черного Альфу. Еще один курсировал неподалеку. -Чтоб я сдох, — восхищено проговорил Чак, забывая про зад и прочие неприятности. — Глянь, пап, Альфа! Геркулес быстро глянул на сына, который последний раз называл его папой в пятнадцать лет, и усмехнулся. Пожалуй, команде русских стоило быть настороже. Кроме Хансена-старшего мало кто знал, что более преданного фаната сибирского экипажа, чем Чарли, было сложно найти во всем мире. Едва егеря завезли в ангар, как у помостов тут же материализовался Чак и принялся лезть к техникам, жадно вслушиваясь в ужасный английский, выспрашивая детали и подробности функционирования самого большого егеря на всех шести континентах. Сначала мало обращавшие на парня внимание русские, вскоре прониклись симпатией к сообразительному австралийскому пилоту. Уделавшись в масле, Чак уже примерил форму русских техников и лазил по лесам вокруг Альфы, борясь с искушением вопить от восторга. -А какая грузоподъемность? А водоизмещение? А на какие дистанции он может запускать ракеты? ПРАВДА?! Есть трансконтинентальные? А как?.. -Кто этот пацан? — недовольно поинтересовался Алексей. Они летели несколько меньше, чем несчастные австралийцы, но легче от этого почему-то не было. Даже тяжелее. Из-за высоченного Алексея пришлось убирать впереди стоящее сидение, чтобы влезли его бесконечные ноги. Однако это никак не повлияло на вместимость кресла. Бедный Кайдановский ехал, съежившись, с завистью глядя на вольготно расположившуюся с журналом жену. -Это тот самый рыжий красавчик со Страйкера Эврики. Кажется, то ли Хёрли, то ли Чарли, как-то так, — пожала плечами Саша, наблюдая, как младший пилот вместе с инженерами рассматривает подвезенные детали обшивки. — Жалко тебе что ли. Пусть ребенок развлечется. -Нехрен тут всяким америкашкам пялиться на моего Альфу, — мрачно буркнул Алексей, вставая. Поведя шеей, он хрустнул суставами и направился к лесам. -Он из Австралии вроде, — крикнула ему в спину Саша. — Или из Британии?.. Девичья память, блин! Леша, только не бей его! Когда Кайдановская вернулась в ангар пять часов спустя после всей бумажной волокиты, то с удивлением увидела Алексея, сидящего в разобранной ладони Альфы. Рядом примостился Чак, и с приоткрытым ртом что-то внимательно слушал, изредка кивая. Подойдя ближе, Саша услышала, что Алексей в технических подробностях объясняет преимущества тяжелой брони класса Б, перед броней класса А. Усмехнувшись, она поправила выбившиеся из прически волосы и зевнула. -Леш, может, завтра поговорите, пошли спать! Чак вздрогнул от ее громкого голоса и повернулся. Увидев Кайдановскую, он захлопнул рот и вскочил на ноги. -Простите, что отвлек мистера Кайдановского, просто он так интересно рассказывает. Я… -Да поняла уже, — хмыкнула Саша, глядя, как Алексей наливает чай из термоса в крышку. — А вы поладили, я смотрю. -Смышленый пацан, — пробасил Алексей и хлопнул Чака по бедру. — Садись, чего вскочил. Она у меня не кусается. -Можно? — опасливо уточнил Чак. — Я Чарли Хансен. -Александра. Саша ловко забралась по приставной лестнице в ладонь, уселась рядом с мужем и взяла у него крышку с горячим чаем. — Ты рассказал пацану про бой при Владике? Помнишь, когда та тварина третьего уровня вдруг начала пуляться шипами с кислотой? — деловито поинтересовалась она, передавая Хансену бутерброд из заплечной сумки. Тот с настороженным выражением лица взял непонятное нагромождение из хлеба, колбасы и какого-то странного красного вещества, напоминающего кетчуп. -Кстати да, интересный был случай, — согласился Алексей, беря такой же бутерброд из рук жены. — Блин, Саня, сколько можно просить, без аджики! -Изжога, я помню. Тут есть с майонезом, будешь?.. И вообще, что-то не устраивает, делай сам! Приметив, как у парня загорелись глаза, когда Алексей продолжил историю, Саша подумала, что, пожалуй, зря она опасалась, что знакомство с прочими пилотами кончится поножовщиной со стороны ее нервного мужа. *** -Чак, это неприлично, — одернул его Геркулес. — Сколько сейчас времени?! -Четыре утра, — пробурчал вернувшийся Чак, устраиваясь на верхней полке их двухэтажной кровати. От его метаний кровать тряслась и скрипела. Герк сжал зубы. -Чак, прекрати надоедать людям, ты не маленький! -Они сами предложили мне сегодня на тренировочной калибровке прокатиться в кабине. -Чак, твою мать, Альфа тебе не пони в зоопарке! На нем нельзя прокатиться! — взорвался Геркулес, вскакивая с кровати. -Ни-ког-да не говори со мной про мою мать, — глухо проговорил Чак, отвернувшись к стене и вздыхая. — Я устал, давай спать. Геркулес закусил губу и легонько ударил кулаком по стальной перекладине. -Ладно, спи. Но только учти, когда они перестанут тебя звать, не вздумай закатывать им такие же истерики, какие ты закатываешь мне! -Они мне не родня, — фыркнул Чак. — Они ничего мне не должны. И мне жалко, что у меня ушло двадцать лет, чтобы понять, что и ты мне ничего не должен. Ложись, завтра рано вставать. Геркулес постоял, соображая, а потом тяжело опустился на кровать. Как-то он пропустил момент, когда Чак из грубых и обидных высказываний вырос. И стал ранить куда глубже и острее — простой констатацией фактов. Наверху протяжно вздохнули. *** -Садись к нам, Чак! — Саша помахала пилоту через всю столовую. А потом забралась на скамью и замахала активнее, схватив кепку с чей-то головы. Увидев ее, Чак улыбнулся и поспешил в направлении русского сектора. Пройдя «китайский райончик», он успел кивнуть тройняшкам, ответившим ему в разнобой, и уселся рядом с Кайдановским. Алексей тут же молча забрал у него с подноса буханку хлеба. -Ну, рассказывай, как калибровка с папенькой? — поинтересовалась Саша, подкладывая свою буханку обратно на поднос Хансену. — Леша, блин, прекрати объедать парня. Ему еще расти и расти. Ему витамины нужны. -В этом хлебе из бумаги и опилок нет витаминов, — отрезал Алексей, запуская крупные белые зубы в котлету. — Лучше морса ему налей, который мать твоя прислала. Вот там витамины. -Кстати да, — Саша принялась оглядывать стол. — Ну, так что, как оно? -Я ничего не понимаю, — проговорил Геркулес, отложив ложку. Райли обернулся на Чака, болтающего с русскими. Он видел, что тому откровенно весело. Он с горящими от энтузиазма глазами что-то яростно рассказывал Александре Кайдановской. Та хохотала в ответ, запрокидывая голову. Сидящий рядом Алексей только изредка что-то спрашивал и продолжал мерно опустошать тарелку. Они выглядели как семья на пикнике. Впечатление усиливали галдящие вокруг техники из поддержки. Сектор русских на каждом обеде орал так, словно собирался на войну и праздновал это событие последним пиром. Райли повернулся обратно, исподлобья бросив быстрый взгляд на Хансена-старшего. Он выглядел до глубины души огорченным. Генерал Пентекост, присевший выпить кофе со своим главным советчиком, неодобрительно наблюдал, как к тройке пилотов присоединились связисты и теперь весь русский сектор о чем-то возбужденно гудел. К ним стали подтягиваться китайцы. -Смотри-ка, Россия и Китай прямо лучшие друзья, — усмехнулся он. — Расслабься, Герк. Никто у тебя сына не забирает. -Ты только посмотри на него, — проговорил Хансен, глядя на залезших на скамейки тройняшек, что-то артистично изображающих. Русские начали хлопать и подбадривать новоявленных актеров. Чак рассмеялся и выронил из рук недоеденный сэндвич. -Он показывает процесс слияние разумов в дрифте, — догадалась Мако. — Джин показывает нижний синопс мозга, а Ху верхний. -Чонг, я так понимаю, общий синусоид, — предположил Райли, глядя на волнообразно изгибающегося среднего брата. Чак запихнул ему за ворот рабочей робы смятую десятку. Все тут же захлопали еще активнее. Кто-то засвистел. -Или это Ху — нижний, а Чонг — верхний… — задумалась Мако. -Их различает только их мама, забей, — хмыкнул Беккет. -Герк, серьезно, успокойся. Скоро Кайдановским это надоест, и они попросят Чака из ангара. -Вот этого-то я и боюсь больше всего. Ему, вроде бы, хорошо с ними, — глухо проговорил Геркулес, вставая. — Я… у себя пойду поем. Пентекост тяжело поглядел вслед своему лучшему другу и вздохнул, промокнув губы платком. *** Бой вышел тяжелым. От удара кайдзю Страйкер влетел в прибрежную скалу. Облегченная броня не спасла, и пилотов сильно тряхнуло. Чака едва не выкинуло из креплений, а Геркулес вывернул плечо. Едва их достали из кабины, Хансена-младшего стошнило прямо на медика. Геркулес, едва соображающий от боли пытался найти расфокусированным взглядом сына. -Чак? Что с Чаком? — ему казалось, что он кричит. Но на деле выходило хриплое сипение. — Он цел?! -Шикарно, пацан! В толпе показалась смазанная темная клякса таких огромных размеров, что на мгновение загородила весь обзор. Хансен сообразил, что к ним пробились русские, которых оставили на базе. -Как ты его уложил, — продолжал звучать мелодичный женский голос. — Прямо гордость взяла за всех пилотов! Да, Лешк, он же красиво залепил тот хук справа? -Мог бы и быстрее все сделать, — отрубил мужской голос. — Эх, Чак, я же тебе говорил, иногда лучше… -Не мог я лучше, Алекс. Я, вообще-то весь из себя мясной! Если меня тряхнуть, я могу сломаться, — невнятно прозвучал голос сына. — А хук-то как? -Ну ладно, врать не буду. Красиво было. Геркулес прикрыл глаза. В груди что-то болело и кололось. И, почему-то казалось, что это не из-за ранения. *** -Ты же рейнджер, — прорычал сквозь зубы Геркулес, запихивая сына в отсек силой. Тот неосознанно вырывался и пытался продолжить свару с Райли, которого уже увел Пентекост. -Отпусти! — Чак дернулся, отцепляя от своего воротника пальцы отца. — Что ты за человек такой! Два каких-то недопилота собираются прикрывать наши задницы, а тебе все равно?! -Чак! Я не собираюсь оспаривать приказы Пентекоста, — Геркулес оттолкнул сына к кровати. Тот хлопнулся на туго натянутое одеяло и уставился на свои сбитые костяшки на руках. -Ты ведешь себя неподобающе, отвратительно. Неблагодарно, в конце-концов! Пентекост изо всех сил пытается оставить нам нашу работу и наших егерей, а ты срываешь… -То есть, это я опять во всем виноват? — тихо и зло спросил Чак. — Я виноват в том, что в дрифте эта стакерская любимица едва не снесла ангар вместе со всеми рабочими? Я виноват в том, что Райли не смог ее вытащить из связки? Я виноват в том, что программу закрывают? -Я не… — начал, было, Геркулес, но отступил. Вскочивший Чак едва не уперся ему носом в нос. -Я виноват в том, что вся наша жизнь наперекосяк? Я? Я во всем виноват?! Может, это я вызвал кайдзю?! Он дышал так быстро и тяжело, что Герк испугался, что у сына сейчас случится гипервентиляция. -Чак, успокойся, — он попытался положить руку ему на плечо, но Чак тут же с презрением стряхнул ее. -Слушай, ты мой командир, твоя должность выше. И опыта у тебя больше. Я обязан слушаться тебя в бою, — звенящим голосом проговорил Чак. — Но, давай, ты не будешь строить из себя заботливого папочку, которого расстраивает непослушный сын. Любому из своих подчиненных ты бы просто впаял выговор и приказал зубной щеткой драить плац. Вот и давай соответствовать действительности. Не надо так разгневанно на меня смотреть. Если я, по-твоему, виноват — накажи меня. Но уволь от своих морализаторских потуг. -Я твой отец, — с нажимом проговорил Геркулес, но Чак только издевательски скривил разбитые губы. -Серьезно? То, что ты мой отец, сказано только на бумаге. Да Алекс за эти три месяца сделал для меня больше, чем ты за всю мою гребанную… Герк понял, что залепил сыну в левую скулу, только когда Чак ударился затылком о стоящую за его спиной кровать с гулким «бум». -Вот и все воспитание, — ухмыльнулся Чак, слизывая выступившую кровь. — Хочешь, давай еще в правую, для симметрии. Не дождавшись от отца никаких телодвижений, он молча вышел из отсека. -Слушай, это уже даже не смешно, — бурчала Саша, аккуратно промокая ссадины на лице Чака. Тот шипел, извивался, но послушно сидел, старательно пытаясь не хватать Кайдановскую за запястья. — Ты бы это, успокоительных бы попил, что ли. Сколько можно ходить с разбитой физиономией? Саша нашла Чака в столовой, когда тот тщетно пытался отстирать в раковине залитую кровью майку. Усадив младшего пилота за стол, она принесла из тренировочного зала аптечку и принялась играть в медсестру. Однако он не мог не признать, делала она это мастерски. -А что ты хочешь, — пояснила Саша. — Алеша в руки никому не дается, если так, по мелочи поцарапался. Вот мне и приходится. Я даже швы накладывать умею. Хочешь парочку на лоб? У меня красивая красная нитка есть. -Да нет, спасибо, — хмыкнул Чак и тут же охнул. Губа треснула и закровоточила. -Молча сиди, — пихнула его в бок Кайдановская. — Ты чего, опять с Райли подрался? И чем он так тебе мешает? -Своим существованием, — буркнул Чак. Не дождавшись продолжения, Саша скептически покачала головой, пропихивая Чаку в ноздри два кусочка ваты. -Глупый ты. Нас пилотов, так мало. Мы должны держаться друг за друга. Не для себя, — Саша попыталась поймать взгляд Чака, но не смогла. Вздохнув, она взяла свежую ватку и обмакнула ее в антисептик. — Если нас не будет, всех их тоже не будет. Вообще ничего не будет. Она дернула плечом, как бы указывая назад. Хансен вздрогнул, когда скулу жутко защипало. -То, что его брат погиб, не его вина. Вернее — не только его. Если что-то идет не так в дрифте, виноваты всегда оба. К тому же, уж кому как не тебе знать, какими коварными могут быть эти твари. Короче, Чарли, прекращай наезжать на Беккета. И соберись, что ты как девчонка! -Я не девчонка, — фыркнул Чак. Саша отстранилась, посмотрела на него и рассмеялась. -Ну как школьник, ей богу. Чарли, ты уже взрослый мужик, а все обижаешься на Райли, что он раньше тебя стал самым лучшим пилотом. -Я не поэтому! — возмутился Чак, но заткнулся, едва посмотрев на русскую. -Чак, детка. Серьезно. Завязывай, — Кайдановская закончила косметический ремонт Чака широким пластырем на переносице и отстранилась. — Вот, красота. А теперь вали спать. Сегодня-завтра будет вылет. Ты должен быть в форме. -Я и так в форме, — буркнул Чак. Кивнув ему, Саша встала и пошла на выход. -Спасибо! — крикнул он ей уже в спину. Она только подняла руку, не оборачиваясь, и помахала. Чак остался один в полумраке пустынной столовой. Огромное гулкое помещение было заполнено гудением трансформаторов, щелканьем ламп, каким-то шипением, доносившемся с кухни. Хансен-младший потрогал пластырь на переносице кончиками пальцев и внезапно расплакался. Он зло размазал слезы по щекам, которые тут же защипало. -Чак!.. — вернувшаяся в столовую Саша замерла у входа. — Ой, тебе чего, антисептик в глаз попал? -Жжет, зараза, — невнятно отозвался Чак. — Чего случилось? -А пошли к нам, чего ты тут будешь один сидеть, — пожала плечами Кайдановская. — Хочешь, научу на утюге картошку запекать? -На утюге? — заинтересовался Хансен, шмыгая носом. -Старый, проверенный временем русский способ, — усмехнулась Саша. — Я тебя просто спросить еще хотела. Насчет настройки топливного датчика. Я Леше говорила, надо тщательнее рассчитывать амплитуду при ударах, чтобы расходовать меньше. А он напирает, что надо просто увеличивать объем баков. А я… -Ну, вообще-то он прав, — почесал бровь Хансен. -Так, все. Сиди тут. Пока, — тут же развернулась Кайдановская. -Да погоди! — рассмеялся Чак, вставая. — Посчитать же надо! Эй, Саш, постой! Споро шагая к отсеку и слыша за спиной шаги рассуждающего о вместительности баков для топлива Черного Альфы Чака, Саша хитро улыбнулась сама себе. Антисептик ему в глаз попал, как же. *** Мэй Ли Вэй была рано состарившейся, но очень энергичной женщиной. В памяти тройняшек она запечатлелась маленькой, прозрачной фигуркой, которую трепал ветер на взлетной полосе. В небо тянулась хрупкая бледная ладошка с зажатым ярко алым платком. Она не махала, не двигалась. Она просто стояла, не отрывая своих черных глаз от иллюминатора, у которого сгрудились все трое. Когда им приказали занять свои места, они прижали руки к стеклу. Мэй Ли наоборот, опустила свою, а потом три раза хлопнула себя раскрытой ладонью по сердцу. Совсем, как Рокетмэн из их любимого анимэ. Чонг с трудом сглотнул, чувствуя, как где-то в районе желудка разверзается черная дыра. Под его локтем всхлипнул Ху, который был привязан к матери больше всех. -Заняли свои места! — рявкнул на них военный, почти за шкирку усаживая Джина на сидение. — Пристегнитесь. Взлетаем. В день, когда совсем еще зеленые, перепуганные братья прибыли в гонконгский шаттердом — так же лил дождь и сверкала молния. Не отходя друг от друга ни на шаг, они следовали за своим провожатым, жадно запоминали все, что он им говорил. Им было плевать на родную деревню, на оставшихся там людей, всегда занятых на посевных работах. Им было, по-большому счету, плевать на все остальное население мира. Они должны были защитить свою мать. Отец ушел от них, когда узи совершенно внезапно на седьмом месяце беременности показало, что у Мэй Ли вовсе не двойняшки, а тройняшки. Джин, коварно прячущийся за братом, показался отцу отнюдь не приятным бонусом. Заявив, что на такое не подписывался, он растворился в пространстве, оставив рыдающую ночами напролет жену. Мэй Ли горевала ровно неделю. А потом взяла себя в руки, вернулась из большого города в родную деревню и твердо вознамерилась вырастить из сыновей настоящих мужчин. На ее счастье, а, может, в качестве кармического воздаяния — мальчишки вышли тихими и спокойными. Половина деревни приходила умиляться на сосредоточенно играющих тройняшек. Чонг, как самый старший (минута двадцать секунд — это вам не шутка), взял шефство над молчаливым Ху и серьезным, склонным к проявлениям ярости Джину. Мэй Ли работала с утра и до ночи, мальчишки помогали чем могли. Хорошо учились, гоняли в футбол. Вели самую обычную жизнь. И даже на пятнадцатом году жизни получили второй подарок кармы — Джин разбил нос внезапно объявившемуся отцу. Нашедший брошенную семью старший Вэй заявил, что ему надоело кочевать по съемным квартирам, и он намеревается жить с женой и детьми. Через год умерла бабушка. А еще через три года открылся Разлом. И жизнь, какую они знали и к какой привыкли — прекратила свое существование. *** -Смотри, — Ху кивнул в сторону новоприбывших. — Сколько набежало. Как тараканов. По ангару рассыпались техники Черного Альфы и Страйкера Эврики. Народ шумел, техника рычала, величественные егеря медленно въезжали в раздвижные створки. Прищурившись от всполохов сыпящихся со строительных лесов искр, Чонг оторвался от миски с лапшой. -И куда нам столько? — пожал плечами Чонг. — Пока что — мы отлично справлялись. Зачем нам такая большая команда поддержки? -Этот Пентекост что-то планирует, — предположил Ху. -Давай, ты у нас самый умный, какие прогнозы? — поинтересовался Джин, нервно покачивая ногой. -Групповая операция, скорее всего, означает, что планируется массовое наступление, — фыркнул Ху. — Только, я понять не могу, чем этот случай отличается от всех предыдущих. И вообще — это опасно, стягивать всех выживших пилотов и егерей в одно место. -Пускай они лучше будут у Гонконга. Если вдруг чего — набежим толпой, запинаем, — хмыкнул Джин. — Тайфун будет держать, а Альфа лупить. Тройняшки внимательно уставились на вертолет, который было едва видно в раскрытые ворота за пеленой дождя. Три фигурки, пригнувшись, споро бежали от него к ангару. -Я слышал, что Хансены, классные пилоты, — поделился Чонг, подкладывая себе еще лапши из миски Ху, пока тот смотрел на забежавших австралийцев. Тот, который был пониже и моложе, спустил на пол большого бульдога. -Может и так, только тут наша территория, — взбодрился Джин, вскакивая с места. -Никаких драк, — отрезал Чонг. — Поздороваемся и все. Помнишь, что тебе все время повторяла мама? -Худой мир лучше доброй ссоры, — пробубнил Джин, садясь обратно. — Эй, а где моя лапша?! -А? Что? Где? Не видел. Ху хмыкнул, уткнувшись в планшет. *** -Хансен, ну давай! Чак задумчиво закусил губу и посмотрел наверх, поправив форменную кепку. -Высоковато. -Боишься?! Хансен уже вполне оправдано побаивался тройняшек. Во-первых, он постоянно их путал. А те, как назло, старательно путали его еще больше. Во-вторых, они явно скучали по общению со сверстниками, поэтому с радостью приняли Чака в свою стаю. В-третьих, наверное, это было национальным, но Вэй просто обожали споры. Сейчас Ху, а может, черт его дери, Джин, стоял напротив Чака и почти умоляюще заглядывал ему в глаза. -Хансен, не будь тряпкой. -Мужики, я все понимаю. Я и сам бы хотел, но если Кайдановские узнают… — начал было Чак, но осекся. Чонг с хитрым выражением лица принялся разглядывать свои ногти. -Признайся, Хансен, ты просто боишься отца! -Что? С чего это вдруг! Ладно, полезли! Чонг подмигнул Ху и кивнул головой. Тот улыбнулся в ответ и принялся разминаться. Джин снял с запястья часы и поудобнее взял их в руки. -Итак, кто быстрее долезет до второго этажа, — он указал подбородком на леса, облепившие Черного Альфу, установленного в крепления для планового осмотра. -А я думал, ямакаси из Японии, — буркнул Чак, разминая плечи, крутя руками. -Из Японии, дубина. Вот только, почему это должно нас останавливать? — продолжал раззадоривать его Ху. — Водку пьют не только русские. Итак, на что спорим? -На желание, — тут же отозвался Чак, принимаясь нагибаться к носкам ботинок. Ху с хрустом повертел головой и вытянул руки наверх, потягиваясь. Окончательно размявшись, парни встали наизготовку, запрокинув головы, просчитывая маршрут. Внезапно карман Чака пискнул. -Черт… Да? Что? Обязательно сейчас? О’кей, буду. Отбой, — он засунул рацию обратно и виновато развел руками. — Ребята, отложим назавтра, меня вызвали в командный пункт, какие-то неполадки со Страйкером. Тройняшки синхронно промычали «у-у-у» и обиженно нахмурились. -Мужики, все завтра! — Чак махнул на прощание рукой и бегом припустился к лестнице. -Отмазался, как всегда, — проворчал Ху, глядя в спину убегающему Хансену. -Отмазался от чего? — тихо поинтересовался Геркулес. Вздрогнув, троица обернулась, уставившись на Хансена-старшего. -От спарринга, — тут же брякнул Джин. -Это как на прошлой неделе, когда вы на спор едва не потопили глайдер? — дружески поинтересовался Геркулес. -Он почти полетел, — фыркнул Джин, но тут же ощутил толчок слева от Чонга. -Тэндо уверил нас, что все будет работать. -О, так там еще и Чои участвовал? — Хансен подошел ближе, разглядывая начинающих краснеть под его взглядами парней. — Ох, ребята, выпороть бы вас. Чтоб у вас задницы были такие же красные, как и Тайфун. Все трое тут же вскинули на него сердитые глаза. Упоминания от посторонних о своем егере они не любили. Хансен поразглядывал их еще пару мгновений и примиряющее улыбнулся. -Ладно. Простите, перегнул. Просто будьте осторожнее, когда в очередной раз будете организовывать… кхем, «спарринг». Сын у меня не то, чтобы очень сообразительный. И он у меня один. -Я понял, мистер Хансен, — слегка поклонился Чонг, улыбаясь в ответ. Геркулес ему нравился. -До завтра. Геркулес хлопнул Джина по предплечью и пошел прочь. -Надо маме звякнуть, — задумчиво проговорил Ху. *** Когда кайдзю почти оторвал голову Страйкеру, тройняшки одними из первых добрались до отсека, в котором уже суетились медики, опутывая Хансенов проводами и капельницами. Взволнованные Кайдановские склонились над бледным как простыня Чаком. Тот что-то говорил, едва шевеля синими губами. Геркулес лежал не двигаясь. Чонг сглотнул и протолкался к каталке. -Мистер Хансен? -Чонг? Тройняшки никак не могли понять, как он их различает. Старательно переодевались, даже откровенно врали, сбивая с толка. Но всегда безошибочно называл их имена. -Как вы? -Жить буду, — прошептал Геркулес. Ху с тревогой смотрел, как из уха старшего пилота на подушку набежала лужица крови, пропитав наволочку. -Чак живой, пытается травить анекдоты, — выдал материализовавшийся рядом с братьями Джин. — Какие-то они у него не смешные. -Это у него мамино чувство юмора. Она у нас британка была, — проникновенно поделился Геркулес и закашлялся. -Это многое объясняет, — протянул Ху. Хансен усмехнулся и закрыл глаза. Тройняшки понятливо отступили назад, давая дорогу врачу. *** -ЧОНГ! — голос Мэй Ли прокатился по ангару, вспугнув стайку голубей под самой крышей. Старший из тройняшек испугано натянул шапку, но было поздно. Мать уже успела увидеть его без нее. -Такая холодина, а ты совсем раздетый! -Мама, я на работе! — прошипел Чонг, подходя к родительнице. Та старательно и быстро вязала шарф. С момента ее приезда прошло всего два дня, но она уже успела связать один по дороге в шаттердом, второй довязала уже на месте. И теперь принялась за третий. Довольный Ху сидел на скамье перед их отсеком и рассматривал, как техники волокут оборудование для Тайфуна. Джин, усевшись у ног Мэй Ли, быстро, захлебываясь, рассказывал ей про последнюю миссию. Пожилая женщина кивала, говорила «ага», изредка проверяя все увеличивающуюся длину шарфа. -Вы хорошо едите? — поинтересовалась она, тыкая пальцем в ребра Ху. Тот хмыкнул и подсел ближе. -Отлично, мам. Тут даже не по талонам. А ваши квоты? -Стали еще меньше, — вздохнула Мэй Ли и приложила уже готовую часть к щеке самого младшего сына. Джин тут же пафосно повернул голову и вздернул нос. Как модель на съемках. -Тебе надо переехать… -Никуда я не перееду, — отрезала Мэй Ли, потрепав подсевшего к ней старшего Чонга. — Там могила бабушки и дедушки. Там мой дом. Мне вообще не стоило оттуда уезжать… Хотя нет, стоило. А то — как бы я сейчас жила без трех своих обормотов. Джин довольно прижался спиной к ногам матери и уперся носом в колени. -Мам, перебирайся в Гонконг. Там есть убежища. -Ху, если моя судьба — умереть от лап кайдзю, то никакое убежище мне не поможет, — проговорила она и усмехнулась. — Чего вы такие грустные! Не кисните. Лучше бы поводили маму по базе, показали что тут, да как. Я не прочь познакомиться с этим вашим Чаком, про которого вы все время трещите. -Вон идет его отец. Эй, мистер Хансен! Чонг помахал Геркулесу, который ответил и пошел к ним. -Сэр, это наша мама, Мэй Ли Вэй. -Очень рад, миссис Вэй. У вас прекрасные сыновья, — Хансен вежливо пожал хрупкую ладошку и искренне улыбнулся. -Знаю, — согласилась Вэй, кивая на приветствие. — И они говорят, что ваш сын ничуть не хуже. -Разве что — не такой спокойный, — вздохнул Хансен. Мэй Ли внимательно посмотрела на враз ставшее печальным лицом. Обернулась к сыновьям. -Мальчики, раз у вас тут нет талонов, может, угостите меня… -Сейчас все будет! — тут же встрепенулся Джин, подскакивая на ноги. — Ху, дубина, почему ты сразу не сказал! -Я не сообразил! -Это твоя работа — думать! -Так, молчком! — дав подзатыльники братьям, Чонг припустился в сторону камбуза. Мэй Ли улыбнулась и уселась обратно на скамью, похлопав рядом. Хансен присел, заинтригованный. -Мальчики говорили, что вы не ладите с сыном, — проговорила она. Хансен молча посмотрел в ее серьезное, изборожденное морщинами лицо. Она была старше его всего на пару лет, но выглядела так, словно на все десять. Он совершено не знал эту маленькую китаянку. Но еще никто не говорил ему прямо в лоб таких вещей. И — явно больше никто про это не хотел слушать. -Он не может простить мне смерть матери, — вздохнул Хансен, потирая лоб. — Не может простить, что я так мало с ним бывал. Он все свое детство провел в гарнизонах. Мы только и делали, что переезжали, переезжали, переезжали… -Обиженный на весь свет, взрывной мальчик, — проговорила Мэй Ли, принимаясь позвякивать спицами. — Вы с ним не разговаривали? -Пытался, а толку? -Мистер Хансен. Можете встать прямо сейчас и уйти, ибо я намереваюсь дать вам совет. Если останетесь его выслушать — вы вправе забыть его сразу, как только я закончу. Геркулес улыбнулся собственным ботинкам и кивнул, отчего-то не в силах поднять на нее взгляд. -Я растила трех сыновей одна, едва сводя концы с концами. Я никогда не расскажу им, чего мне это стоило. Как я была готова уносить ноги из больницы, выпрыгнув в окно, едва они появились на свет. Как я однажды была готова утопить Джина в тазу, в котором я их купала. Он так плакал… так плакал, не замолкая. А я была такая уставшая… ох. Много страшного было в моей жизни, мистер Хансен. Геркулес смотрел на беготню техников, вспышки горелок, паяющих новые крепления для егерей. Разглядывал видневшегося в отсеке над камбузом Тэндо, который ходил вдоль рядов с компьютерами и что-то втолковывал своему помощнику. Голос Мэй Ли, тихий и спокойный, доносился едва уловимым эхом сквозь эту жуткую какофонию звуков. И все же — очень отчетливо и оттого более жутко. -Много было ошибок. Много промахов, много поворотов не туда. Но, мистер Хансен — рождение моих мальчиков — было самым правильным поступком в моей жизни. И, я не сомневаюсь, рождение вашего — стало самым счастливым в вашей. Он думает, что это не так, что у его отца на уме только эти разноцветные роботы и война. Мистер Хансен, пусть это прозвучит глупо, но вам надо с ним просто поговорить. Начать, и говорить до тех пор, пока он не услышит. Мальчики рассказывали мне, что такое дрифт — используйте это. Говорите с ним. Докажите, что вам не все равно. -Я не думаю, что он поймет, — проговорил Герк, ощущая, как к горлу подкатывает ком. — Ему комфортнее с чужими людьми, чем со мной. -Это потому, что они чужие. И он ничего от них не ждет. А от вас, хочет он этого или не хочет, он ожидает очень многого. Хансен потер глаз и шмыгнул носом. Мэй Ли наклонилась и достала из-под скамьи бумажный пакет. -Вот. Это вам и сыну. Носите, когда не щеголяете в этой вашей броне. Тут такие сквозняки. — Мэй Ли поднялась и аккуратно надела клубок ниток на спицы. — И, мистер Хансен, послушайте старую одинокую женщину, которой некому было подсказать, когда это было так нужно — не отталкивайте сына. У него больше никого нет. *** -Это о чем они там так увлеченно беседуют? — с подозрением поинтересовался Чак у Джина, старательно перекладывающего на поднос пирожки, которыми поделилась Саша, узнав, что к тройняшкам приехала мама. -Да кто его знает. Родители, чего с них взять, — пожал плечами Ху, утаскивая один из пирожков. — О методах воспитания подрастающего поколения. О том, как помидоры закатывать, о налогах. -О пенсии, — предположил Чонг. -Мой отец не так стар, — возмутился Чак, с удивлением наблюдая, как крохотная мама тройняшек достает из пакета длиннющий разноцветный шарф и начинает его наматывать Геркулесу на шею, привстав на цыпочки. -Она и тебе связала, — заметил Ху. -Мне? Да нахр… кхем. Чак вовремя успел закрыть рот под пристальным вниманием тут же уставившихся на него братьев. -Чак, родителей надо уважать, — протянул Джин. -Любить, — добавил Ху. -Оберегать, — завершил Чонг. — Они у нас одни. Чак сердито отвернулся. Саша с видом «меня тут нет», продолжала дуть на чай и смотреть, как к Альфе цепляют топливные шланги. Тройняшки ушли, облепив свою мать, что-то громко щебеча. Крохотная китаянка, не выпускающая из рук спицы, скрылась из вида. Чак схватил забытый пирожок и принялся уныло его жевать, не в состоянии определить, что же так внезапно испортило ему настроение. -Вот. На плечи улегся цветастый шарф. Чак с трудом подавил желание его сдернуть и промолчал. -Миссис Вэй подарила. Сказала носить, чтобы не простыть, — хмыкнул Геркулес и накинул еще один отворот. — Встань, я покажу, как это завязывать. А то так сразу и не разберешься. Чак послушно встал, все еще храня молчание. После того, как отец вчера ударил его, ему было то ли стыдно, то ли обидно. То ли еще что-то, что он сам никак не мог идентифицировать. -Поноси, пока она будет на базе. Не обижай эту милую леди, — Герк старательно заматывал шею сына шарфом. Часть бесконечной шерстяной ленты уже ложилась на плечи. Закончив процедуру, Геркулес сделал шаг назад и осмотрел свое творение. -Неплохо. -Ага, — хмуро отозвался Чак, у которого шарф доставал до носа, скрывая рот. Геркулес помолчал, что-то прикидывая, потом дернул плечом. -Ладно, я пойду. -Пап! — Чак сердито сдернул часть шарфа. — Погоди. Ты… ты прости за вчерашнее. Я немного… перегнул. Хансен-старший смерил сына долгим взглядом. -И ты меня прости. -Я больше не буду надоедать Кайдановским. -А где ты провел вчерашнюю ночь? -Эм… ну… -Понятно, — Геркулес хмыкнул и, не выдержав, улыбнулся. -Кажется, я видел у них наш фен. Я думал, он сломался, и мы его выкинули, — внезапно вспомнил Чак, заматывая лицо обратно. Шарф приятно пах какой-то выпечкой и имбирем. -Это потому, что это наш фен, — Геркулес быстро огляделся и шагнул к Чаку. — Алексей спалил их с Сашей, когда сушил им носки. Я отдал наш, иначе Саша собственноручно сделала бы себя вдовой. -Носки?.. Феном?! Черт, как я раньше не догадался… — протянул Чак. — Это же так быстро и удобно. -Не вздумай! -Есть, сэр. В отдалении Райли, стоящий прямо под лесами, поскользнулся в луже масла и упал, смешно взмахнув руками. Кто-то из рабочих сверху довольно громко заржал. Чак улыбнулся. -А день-то все лучше и лучше становится, — хихикнул он, зыркнув на отца. Тот сделал вид, что не заметил злорадства в отношении пилота Бродяги. -А ты видел вентилятор Алексея из сифона и миксера? -Это как? — даже растерялся Чак. -Пошли, покажу. *** -Эти китайские парнишки такие забавные, — умилилась Саша, стоящая на самом верхнем пролете лестницы, глядя, как тройняшки ведут Мэй Ли к своему отсеку. — Укатали старушку. Отложив сумку с инструментами, она оперлась о перила. -Ага. А еще эта хитрая женщина, кажется, приложила руку к примирению рыжей четы Хансенов, — хмыкнул ей в затылок Алексей. Он положил руки на поручни по бокам от Саши. Та вжалась в мужа, обхватив его за талию, заведя руки за спину. -Эх, Лешка, а к нам и приехать-то некому. Кайдановские помолчали. Алексей прекрасно знал, о чем сейчас думает его жена, даже не включая дрифт-шлем. -Сашк, а Сашк? Не грусти, а? -Да ладно, что ты. Голос Кайдановской предательски дрогнул, но она тут же преувеличенно бордо развернулась и уставилась в глаза мужу. -Леш, мы, русские, не сдаемся! Не можем сами… ну так… усыновим! Двоих. -Троих, — хмыкнул Алексей, чмокая жену в лоб. -Близняшек хочу, — кровожадно выдала Саша, вцепляясь в футболку мужа. -Тройняшек. -Четверняшек! -Давай, возьмем шефство над целым детским домом! -Или усыновим Райли, он сирота. -И Мако. -Да чего уж там, можно и Пентекоста. Надо быть политкорректными. Кайдановские расхихикались, как пара злодеев на деле, и опять уставились на раскинувшийся под ними ангар. -Пока, будем смотреть за нашей деткой, а потом — как пойдет, — предложил Алексей. Саша серьезно кивнула и потянула мужа за отвороты куртки, прижимаясь к нему спиной и запахиваясь до подбородка. В ярких росчерках вспышек сварки напротив молчаливо возвышался Черный Альфа.