Север и Восток

- Клянусь, если ты и на этот раз опозоришь нас, то я, вот мое слово, отправлю тебя в какой-нибудь бордель. И ты перестанешь быть моим сыном!       Темные глаза хана Докугана бегали словно в поисках поддержки, а на покрасневшем лице ходили желваки. Но поддержки не было: потупив глаза придворный люд либо разглядывал мозаичные стены, либо делал вид, что их беспокоит пыль на собственных сандалиях.       Это было понятно, в отличие от стоявшего сейчас перед отцом Несрина, им не будет предупреждений. Отослать в ссылку или казнить — дело совершенно не хитрое.       Несрин не был любимцем, пока был жив его старший брат — сильный альфа, надежда династьи Шер. Но после последней войны с вечно не дающими покоя эльмухарцами, он не оправился от ранений. И вот уже как почти три года Несрин пользуется своим положением, ведь сколько бы не пытался благородный Докуган, у него больше не получалось зачать живых детей. - Ты ведешь себя недостойно принцу. Не понимаешь, какая на твоих плечах лежит отвественность, ведь если они увидят нашу слабость, то не миновать новой войны.       А слабость было увидеть очень легко. Докуган не мог не видеть среди своих людей опасных шепотков о том, что если правитель не может управиться с собственным сыном, то что говорить о стране. Немало ядов было подлито в его вино, но пока никто не действовал открыто. - Войны. Какой войны? - язвительно усмехнувшись и приподняв каштановую бровь, словно издевался Несрин. - Я просто налаживаю хорошие отношения, а как их можно наладить лучше, чем... - Довольно, - оборвал его отец, не дав договорить.       Договорить о постели.       Несрин любил секс. В любом виде и любым способом. И делая страстный минет, не цеплял зубами, когда проходился влажным языком сначала по головке, а потом плавно обхватывая горячими губами ствол, позволял чужому члену оказаться в свой глотке. И подставляя всегда готовый влажный и чистый зад, крутя бедрами, он стонал, сам задавая ритм, или позволял себя зажимать в стену или постель яростному любовнику. Не стеснялся потом носить на теле синяки и засосы.       Но не просто так Несрин позорил отца. Ведь вполне бы мог ограничиться каким-нибудь стражем или воином, который мог похвастаться не только владением меча и был бы чуть менее попрекаем. Но не повезло хану произвести на свет совсем неправильного для своей страны омегу. Несрину мало было дрожать под сильным мужчиной, ощущая оргазм тихо попискивать, как делали остальные способные на удовольствие, когда пальцы ног сводит судорогой, а мышцы бедер подрагивают.       Несрин мог и сам взять власть в свои руки. Схватить за загривок, уткнуть носом в пах, заставляя сосать уже себе в плату за хорошую ночь.       Это было оскорблением для любого альфы из Нафиза. ***       Несрин и не думал, что его будет ждать. Он расчитывал просто на очередную делегацию послов, но от него решили попросту избавиться. Выдать за альфу. Из-за этой резкой воли отца, о которой никто его не предупреждал, приходилось ехать сонным, невыспавшемся, еще и глотать пыль несколько часов, проклиная и пустынные земли, и надзирателей, что недобро косились скрепя песком на зубах. - Только попробуй что-нибудь выкинуть и начать вешаться на чужие члены до того как союз заключится, свинец в твои дырки зальём.       Угрозы невольно заставляли сглатывать. И бубнить обещания сбежать, податься в разбойники, и построить потом свое государство с хуями и дырками, приходилось на всякий случай шепотом. Мало ли что сказать мог Докуган своим воинам. Не от больной фантазии же их слова... - И что брак проводиться будет в такой глуши? Хуже бедяков.       Бурчал он оглядывая практически пустырь, где только вдалеке виднелось несколько хибар. - Не глупи, брак состоится уже у северян, что заберут тебя. - Но...       Возразить Несрину не дал недовольный Мехшид, советник, хранитель печати и правая рука его отца: - Хватит болтать, - пресек он разговоры воинов и омеги.       Бета, дослужившийся среди альф до таких высот тяжелым трудом, едва ли не закатывал глаза с пятнадцатилетнего отпрыска своего хана, как и многие считая его позором Наследия. Ему бы поскорее передать Несрина северным вахши да получить необходимые документы и откуп, что должны были привезти чужеземцы.       Его молитвы всё же были услышаны. Из-за холма в сопровождении охраняющих границы орлов пустыни показался стройный ряд высоких воинов. Под стать своим серым, рыжим и саврасым лошадям, северяне также были светлыми и рыжими. Утирая потеющие лица тканями, они явно не привыкли к пескам и жаре.       Несрин оглядывал спускающихся с коней воинов. Высокие, статные, широкоплечие, мускулистые альфы, почти как на подбор. Лица большинства украшают шрамы, полученные от меча или топора. Взгляд принца Востока невольно заскользил по мускулам, торсам, спускался к штанам в мечтаниях. Поскорей бы только от надзирателей отделаться.       «Интересно, кто же из них принц Севера?», - думал Несрин.       И словно по его желанию блондин-толмач вышел вперед, объявляя грубым басом: - Рикард Ньордсон, Победитель барбаров, захватчик Каффеи, принц Оенский.       Вперед вышел настоящий красавец. Длинные, заплетенные в косу золотистые волосы, были закинуты на одно плечо, прямой нос и ясные голубые глаза смотрели также холодно, как воды далеких фиордов, открытые руки без одежды напрягались, демонстрируя внушительные бицепсы, когда он вёл за собой небольшого бурого коня с которого приветственно поднимал руку какой-то...       Настоящий карлик. Он казался совершенно маленьким, как ребенок, среди своих внушительных собратьев. Худощавый, не внушительный, рыжеволосый как и многие другие северяне, сероглазый Рикард уж точно не казался ничьим победителем.       Он не внушал Несрину ни страха, ни надежды на хороший секс. Только смешок, когда альфа, отказавших от помощи воина-блондина, сам соскользнул с коня едва не упал, направившись к омеге.       Он был ниже на целых две головы и мог бы дышать в грудь, если бы встал вплотную.       Так что на кривое приветствие на восточном языке, Несрин не сдержался, только и выдавив: - Это что, шутка такая? ***       Но не был шокирован омега от такой несправедливости, договор состоялся, а воины просто отвели его в сторонку, пока делами занимался Мехшид. Проявить свой характер Несрин еще успеет в дороге, считали они. Хотя и надеялись, что тяжелые на руку и суровые в быту вахши успокоят жениха своего принца, даже если придется кулаками.       Его еще раз предупредили, чтобы не позорил свою страну. Но когда Несрин кого-то слушал, тем более, раз с таким низкорослым принцем явно ничего интересного не светит.       В первую же ночь на стоянке он решил предложить себя воину, отошедшему в кусты. Но остановился, не начав даже дела, засмотревшись со стороны на достоинство альфы, которое показалось ему не слишком велико.       Теперь Несрин корил себя за это. Лучше бы хоть какой-то секс. Чем теперь совсем ничего с этим Рикардом. Который просто отвернулся от него и мирно сопел прошлой ночью.       Сидит смотрит на него своими серыми глазами. От него даже альфой толком и не пахнет! - Чего уставился? - бурчит Несрин, забывая что его совсем может не понять чужестранец, наверняка выучивший только фразы приветствия. - Надеюсь, что ты обвыкнуть ко мне, - все же ответил Рикард плохо, но уверенно. - Я не хочу позорить себя перед своими людьми, когда мы дома. Поэтому твоя невинность...       От последнего слова омеге пришлось прыснуть, не вслушиваясь в речь Рикарда. Чего у него не было, так того не было. Но северянин, неправильно истолковав жест прикрывания рукой как страх, продолжил: - Ты не бойся.       И резко набросился на Несрина, придавливая своим телом.       Он уверенно срывал одежду с омеги, отбрасывая в сторону, сам не спешил избавляться от мешающих тканей. Целуя шею, вылизывая и проводя дорожки до ушей, он уверенно гладил бедра, которые сами уже раздвигались, приглашая. Властно целуя и перехватывая руки омеги за головой, он владел его языком, посасывая и играя, делал и так пухлые губы еще ярче от легких укусов. Опускаясь ниже, Рикард захватил руками сначала один сосок, нежно лаская языком, затем другой, пока твердая рука поглаживала пах Несрина, нащупывая и дразня уже легко ставшей влажной дырочку на входе.       Его не нужно было заставлять, не нужно было направлять, тянуть за волосы. Принц сам опустился вниз, целуя и проводя языком по головке, сорвал с губ омеги первый неровный стон.       Но альфа лишь дразнил его, не давал узлу напряжения внизу живота развязаться и кончить, намеренно отрывался от минета, пока делал его, наблюдая за реакцией Несрина.       Добившись, чтобы сыпящий проклятьями омега не расцарапал ему плечи, Рикард только тогда поднялся наверх и приспуская штаны, явил ему внушительных размеров возбужденный член, который, наверное, самому низкорослому принцу мог приходиться по колено.       Несрин только рот раскрыл, прежде чем снова застонал, когда в него вошли и снова перехватив руки за головой, стали жестко вбивать в постель с животной страстью.       От него совсем не пахло альфой, но впервые за многие годы Несрин не мог подсчитать сколько раз кончал под кем-то, не мог не смутиться, что впервые стонал чье-то имя от удовольствия, впервые не хотел искать кого-то еще за ночь, чтобы снять не до конца растраченное возбуждение.       А между Севером и Востоком установился прочный мирный союз.