Первый шаг

Он не работает там уже полгода, но никак не может забыть её лицо... Ник Блэйн попал к супругам Райт совершенно случайно: один давний приятель сказал о месте водителя, которое пустовало уже несколько месяцев — городок был маленький, никто не хотел сюда переезжать. В тот момент Блэйну очень нужны были деньги, и хоть он знал, что способен на большее, пришлось переступить через себя и напроситься на собеседование. Обаятельный Перри Райт сразу расположил к себе. Супругу и детей в первые дни Ник не видел: те были на отдыхе или в гостях, он так и не понял, но и лишних вопросов задавать не стал. Ник вообще говорил мало — привычка такая. Ещё в период бурной молодости понял, что болтливому могут очень быстро оторвать его длинный язык, и это в лучшем случае. Если прибавить к этому ещё и беспрекословное выполнение любых задач, то он становится мечтой буквально каждого работодателя, и Райт не оказался исключением. Всё началось, когда Селеста вернулась домой. *** — Ник? — он успел заметить, как женщина вздрогнула. — Да, миссис Райт. — Ты меня напугал, — Селеста отходит в сторону с кружкой и словно бы сторонится его, закрываясь волосами. Смотрит в сторону и молчит. Ник сдавленно извиняется и, налив себе чай, поспешно удаляется на веранду. В её компании Блэйн чувствует себя неуютно. Селеста будто ненавидит его, но за что? Анализируя своё поведение, Ник не находит ни одной причины. Любые просьбы исполнялись моментально. Никаких лишних вопросов он не задаёт. Даже столкновения с миссис Райт сведены к минимуму, хотя у него есть право вот так заходить на кухню в свободное время за кружечкой кофе или чая. Блэйн не успел сделать ничего, чем мог бы заслужить её недоверие. А потом случился этот ураган. ...Голос едва-едва пробивался сквозь помехи, и Нику приходилось мысленно заполнять недостающие кусочки пазла. — Не выез... остану... роде. — Принято, мистер Райт. Он думает, что вполне смог бы забрать Перри и вернуть его домой, и даже уехать к себе — погода не настолько уж беснуется, чтобы он с этим не справился. Но приказ есть приказ, и Ник даже не думает ослушаться — он подходит к порогу гостиной и осторожно обращается к Селесте: — Мистер Райт сказал, что останется в городе. Она криво усмехается, даже не повернувшись к нему. Ник вдруг решается на дерзость. — Я побуду здесь, если вам что-то понадобится — на всякий случай. А завтра привезу вашего мужа домой. Селеста пожимает плечами и ничего не говорит. Ник разворачивается и уходит на кухню, не понимая, чем он заслужил такое пренебрежение. А несколько часов спустя он обнаруживает Селесту одну, без детей, рядом с холодным камином — женщина сидит прямо на полу, подтянув колени к подбородку. В руках у неё бокал вина, а рядом две бутылки: пустая и початая. И когда только успела? — Разжечь? — вино колыхнулось в её руках из стороны в сторону. — Не стоит беспокоиться, — в голосе недоверие. Ник впервые ослушивается и всё равно подходит к камину. Пара минут, и огонь разгорается. — Спасибо... — он всё ещё пытается распознать её эмоции, а самое главное — их причину. Почему-то это становится важным и нужным, особенно сейчас, когда во всём доме, если не считать спящих детей, только они двое. Из-за этого и бушующей стихи за порогом Блэйн чувствует потребность защитить и приободрить женщину, но та снова и снова отстраняется, будто он прокажённый. — Что-то случилось? — Ник кивает на бутылки, и Селеста кривится. — Неважно. Сплошные потоки воды ударяют по панорамному стеклу с такой силой, что кажется, вот-вот выбьют. Ник садится неподалёку и, не чувствуя очевидного отторжения, немного расслабляется. Кажется, вино благотворно повлияло на способность Селесты воспринимать его присутствие. А он и не пытается навязаться, просто стремится побыть рядом, чтобы поддержать женщину. Хотя бы так. — Зачем ты здесь? — словно мысли его читает. — Чтобы помочь. — Мне не нужна помощь. — Я всё равно останусь, — в голосе против его воли скользнула стальная нотка. Селеста с презрением морщится, поднимается с места и, чуть пошатнувшись, направляется в сторону кухни. Ник медлит, и пока он решает, стоит ли вообще идти следом, оттуда раздаётся громкий вскрик. Блэйн тут же срывается с места, помогая Селесте встать, однако та открещивается от помощи и пытается сделать всё самостоятельно, отчего снова валится на пол, безбожно матерясь. — Да отвали ты от меня! — рявкает на Ника, но тут же обмякает в его руках, натыкаясь на железное сопротивление. — Вам нужно поспать, миссис Райт, — он берёт её, бессвязно бормочащую проклятия, на руки, поднимается наверх и аккуратно кладёт на кровать, укрывая мягким плюшевым пледом. Селеста с презрением отталкивает Блэйна: — Зачем ты следишь за мной? Что, он так хорошо платит за роль шпиона? Ник медлит. — О чём вы, миссис Райт? — Только не надо притворяться, окей? Я прекрасно знаю, что Перри оставил тебя здесь, чтобы следить за мной!.. Вдруг я посреди бури оставлю детей и пойду с кем-то трахаться, да?! — Он не давал мне такого приказа. — Ублюдок, — выплёвывает с ненавистью, и Ник вдруг понимает, что ненависть эта обращена совсем не к нему. Переминается с ноги на ногу и отходит к двери, но на пороге всё же бросает через плечо, не глядя на Селесту: — Мистер Райт сказал ехать домой. Я сам остался здесь, чтобы с вами ничего не случилось, миссис Райт. Спокойной ночи. *** Он её сломал. Нет, он ломает её каждый день их совместной жизни. Перри, словно паук, расставивший паутину и поймавший в неё глупую муху: плетёт и плетёт свою сеть, опутывает ещё сильнее, чтобы насладиться предсмертными мучениями жертвы. Селеста его ненавидит. За то, что мотает ей душу целыми днями, что держит до лиловых синяков на запястье и шее, что не даёт даже вздохнуть спокойно — приходится каждый раз оглядываться: нет ли Перри рядом, одобрит ли Перри, разрешит ли. Приходится подчиняться. Она так устала подчиняться. Так устала чувствовать одной из пешек, безмолвных кукол, которыми так умело манипулирует Перри — ведь для всех он такой хороший, обаятельный. Со стороны любой брак может казаться идеальным, и никто не знает, что скрывается за порогом этого дома. Иногда, когда её муж мирно посапывает рядом ночью, а её веки всё никак не хотят смыкаться, Селеста представляет, что будет, если всадить вилку ему в глаз. Вот прямо сейчас. Прямо здесь. Успеет ли он придушить её за предательство или будет судорожно подбирать вытекающее глазное яблоко, заходясь криком боли?.. Селеста знает, что никогда так не сделает — ей просто не хватит смелости. И она презирает себя за это, жалеет, как жалела раньше своих клиенток, которые вовремя не могли уйти от мужа-садиста, а потом пытались отсудить моральный ущерб за отбитые почки. Кто знал, что успешный адвокат миссис Райт однажды сама станет такой? После того унизительного падения и помощи Ника она долго думала о его словах. Честно говоря, Селеста долгое время свято верила в то, что водитель здесь действительно только для слежки — так Перри однажды в порыве злости сказал сразу после хлёсткой пощёчины, от которой потом ещё день или два болела челюсть. А ведь она всего лишь смотрела старые фотографии, где запечатлена не только с бывшими друзьями, но и бывшим парнем. Школьные фотографии. Ублюдок. Селеста порой мечтает, что Перри однажды выйдет из дома и просто не вернётся. Споткнётся где-нибудь и ударится виском об острый угол стола. Или его переедет машина. Или он сломает ногу во время утренней пробежки, и никто не придёт ему на помощь, оставив умирать, как пса. И тогда не придётся ничего решать, всё произойдёт само собой, она станет счастливой, найдёт того, кто её полюбит, или вообще останется одна. Но сейчас… ей просто не хватает смелости сделать первый шаг. — Ник… — оборачивается, когда они снова пересекаются на кухне, пока водитель не успел выйти за дверь, в который раз оставляя её наедине со своими мыслями. — Да, миссис Райт? — Спасибо, что ничего не сказал Перри, — если бы её муженёк узнал об алкоголе, то обязательно дал понять с помощью тычков и ударов, что так делать нельзя. Прижал бы к стене и схватил за горло, ковыряясь под юбкой. И снова изнасиловал, ведь только так в их семье решаются любые проблемы. — Не за что, миссис Райт, — ей показалось, или она увидела улыбку на обычно серьёзном лице Блэйна? Селеста не замечает, как улыбается в ответ, но уголки губ тут же опускаются вниз, когда на кухне появляется Перри. — Завтра еду на конференцию в Нью-Йорк. Водитель мне там без надобности, поэтому Ник, ты остаёшься здесь, — улыбается совершенно невинно, подходит так близко, что по спине пробегают мурашки. Селеста бессознательно бросает взгляд на Ника, и тот перехватывает его. Она видит безмолвный вопрос, который, наверное, так никогда и не будет озвучен. Чувствует напряжение. И тут же вживается в роль послушной жены, которую так хочет видеть Перри. — Буду ждать тебя, милый. «Хоть бы ты не вернулся». *** Ник никак не может забыть её лицо, когда она с такой беспомощностью посмотрела на него поверх плеча мужа. Словно птица, запертая в клетке. Зверь в зоопарке, который знает, что выхода нет и никогда не будет. Блэйн никогда не отличался праведностью, в нём не было этих черт, присущих героям, когда они готовы пожертвовать чем угодно ради незнакомого человека. Вот только он в который раз ловит себя на мысли, что не может выбросить из головы её золотистые волосы и голубые глаза, полные страха. Он просыпается с этими мыслями и засыпает, ему повсюду чудится Селеста Райт, и от неё нет никакого спасения. Особенно сейчас, когда Перри нет в городе. — Спишь? — от до боли знакомого голоса, обычно такого холодного, его резко бросает в дрожь. Ник лежит на диване в гостиной — отсюда не видно Селесту, но слышны её тихие шаги. — Нет. Она садится рядом, и Ник тут же поднимается, чтобы не быть бестактным. — Что-то случилось, миссис Райт? — Селеста. Прошу, зови меня Селеста. — Селеста, — это имя и так без конца витало в его мыслях. Он и без того уже смаковал каждую из семи букв. — Ничего не случилось, я просто не могу уснуть и… — она забирается на диван с ногами, отчего выглядит ещё более беспомощной, и Ник не выдерживает, притягивая женщину к себе. Всего лишь дружеские объятия, твердит он себе. Только они. Просто поддержка, которой ей так не хватает. Селеста судорожно вдыхает воздух и обдаёт горячим дыханием его шею. Ник закрывает глаза и тихонько гладит её по спине. Селеста пахнет абрикосовым печеньем, и от этого внутри всё переворачивается. — Ты можешь мне доверять. Она молчит. — Пожалуйста, расскажи мне. Я помогу тебе. Селеста отстраняется от него, качает головой и резко поднимается с места. Через минуту шаги на лестнице затихают, оставляя его в недоумении. Оставшуюся ночь Ник мучается в догадках, почему женщина, которая была ему небезразлична, пришла к нему сама и тут же оттолкнула снова. А спустя пару дней после возвращения Перри его увольняет. Ни говоря ни слова, не называя никаких причин. По своему обыкновению Ник не задаёт вопросов: надо, значит надо. И просто уходит, оставляя Селесту здесь, с мужем, о наклонностях которого не мог не догадываться. *** Он не работает там уже полгода, но никак не может забыть её лицо. Тонкие аристократичные черты врезались в память, и Ник понимает, что это уже не просто влюблённость — чувство дополняется скрежетом совести. За то, что оставил её, что не помог, не вытащил. Да, Блэйн всё ещё жил в этом городе, потому что не смог уехать, но так и остался сторонним наблюдателем. Почти сразу после увольнения Селеста написала ему короткое сообщение: «Так было нужно, прости». Ник не стал ничего отвечать — зачем? Она всё равно не пойдёт навстречу. Всё равно не откроется, раз попросила мужа его уволить. Спустя пару недель он встретил её в супермаркете, зная, в какой именно Селеста имеет обыкновение заезжать. Они столкнулись, но женщина прошла мимо, лишь вскользь поздоровавшись, как с обычным знакомым. А Ник потом всю ночь не мог уснуть, вспоминая синяк на скуле, который рассматривался сквозь косметику и который она не успела прикрыть густыми рыжевато-золотистыми волосами. Ещё через месяц они встретились в кинотеатре, куда Селеста пришла с детьми и… Перри. В этот раз она даже не стала утруждать себя приветствием, просто пройдя мимо и сделав вид, что не знает Ника. Прошло полгода и ещё парочка случайных встреч. Он всё ещё замечал синяки и ссадины, которые миссис Райт безуспешно пыталась скрыть. Всё ещё видел постепенно затухающий огонёк в её сапфировых глазах. Всё ещё страстно мечтал её защитить, но… так ничего и не сделал. Вчера Селесту Райт нашли убитой, и это известие уже растиражировано в утренних новостях. Подозреваемых нет, полиция ищет свидетелей — всё становится донельзя предсказуемым, если речь идёт о таком влиятельном человеке, как Перри Райт. Ни один свидетель не заявит на него в полицию, да и сам он наверняка не оставил улик. Ник без тени эмоций на лице уходит в кинотеатр и покупает билеты на все сеансы подряд, чтобы хоть как-то заглушить боль. Он уже не сможет забыть её лицо. Как и не сможет простить себя, что ему так и не хватило смелости сделать первый шаг.