Шиба-ину

Международный аэропорт Инчхон гудит от криков, радостных возгласов и плачей во всем своем языковом разнообразии, но ритм сердца в висках Кенты даже громче, чем весь этот шум. Переминаясь с ноги на ногу, он с волнением стоит в череде ожидающих своих родных граждан и нетерпеливо сжимает картонную табличку с именем в руках. Корявость хангыля компенсирует улыбающийся смайлик и по-детски нарисованные звезды. Учитывая мешковатый джинсовый комбинезон поверх ярко-зеленой футболки, в которые был одет Такада, в целом выглядел он очень мило, словно дошкольник на конкурсе рисунков в детском саду. Расстерянно вглядываясь в лица прохожих, он неловко осматривался по сторонам в поисках знакомого, нет, любимого лица. - Кента-я!, - слышится сквозь гул разговоров резковатый голос, который невозможно было перепутать ни с чьим другим. Кента оборачивается на зов и озадаченность на его лице сменяется фирменной беззаботной улыбкой с кривоватым зубом. - Прилетел! - восклицает японец и тут же срывается с места навстречу коренастому молодому человеку с черным чемоданом. Его небрежно заправленная в костюмные штаны рубашка и начищенные туфли создавали ему стиль современного делового человека, максимально контрастирующий с ребяческим образом летевшего к нему вприпрыжку Такады. Прохожий бы и в жизнь не догадался, что они одного возраста. Настолько же маловероятным казался и тот факт, что эти двое были в паре. Тем не менее, вопреки всем вероятностям, Кента уже висел на шее едва прибывшего и с упоением вдыхал запах им же подаренного на Новый Год одеколона. - Ах, я так соскучился… - на глазах таял японец в долгожданных объятьях, пока эти самые долгожданные руки не начали спускаться ниже поясницы. - Йа, Ким Сангюн! Тот хохочет. Нехотя отпускает свое сверкающее добротой и искренностью сокровище, хоть и знает, что оно принадлежит только ему. Эти две недели командировки в США лишь только укрепили его чувства к Кенте. Ежедневные звонки, сообщения, фото - все это, конечно, хорошо, но именно разлука помогла понять, как сильно Такада нужен ему рядом. - Устал - ужас. Чтоб я еще в ближайшие полгода сел в самолет… - не спеша направляясь к выходу, тяжело вздыхал работяга, сполна наслаждаясь волнением и жаждой заботиться, что отражались у Кенты в глазах.- Ты еще не вызывал такси? - А я на машине… Эта новость вызывала запинку в беседе. Ким сокрушительно покачал головой. - Не стоило тебе позволять сдавать на права, - решительно начал он, чем заставил Такаду закатить глаза, шепча под нос себе: “Ну вот, снова”. - Да, снова, - пресекает его Сангюн. - Не нравится мне эта затея. - Но я же как-то сюда доехал, и все было хорошо! - пыл в речи Кенты, впрочем, быстро поубавился. - Правда, было чуток страшно на одном перекрестке… И я немно-ожечко проехал один разочек на красный свет, но… - Давай ключи, - потребовал Сангюн, протягивая руку. - Почему-у? - захныкал японец, обиженно надувая щеки. - Давай-давай, - Ким был настойчив. - Я поведу. Японец с неохотой протягивает ключи от машины, до последнего приговаривая: - Не так уж и плохо у меня получается… А ты устал… Впрочем, водительское место все же было занято Сангюном, и новенькая Киа стремительно отправилась в направлении на Сеул. В дороге парням пришлось пробыть достаточное количество времени, чтобы еще раз обсудить все новости за последние две недели. Поначалу любопытный Такада и вовсе не умолкал. “А что вы там ели?” ,“Часто гуляли?”, “Много работы? Бедняга”, “Ты так исхудал” ,“И Белый Дом видел?”, “А, он не в Нью-Йорке?”, “А скажи на английском....”. И так добрых двадцать минут. Сангюн уж хотел развернуться обратно в аэропорт, да в Америку, но по мере приближения к дому, Кента становился все более робким, пока совсем не утих. Не ушло от внимания Кима и то, как парень перебирал в руках ткань комбинезона. Его определенно что-то беспокоило, и, остановившись на очередном светофоре, Сангюн решил спросить прямолинейно: - Что-то не так? - М? - оторвавшись от рассматривания привычных районов Сеула, очнулся парень. - Ты выглядишь так, будто тебя что-то беспокоит. - Заметив, что Кента собирается утверждать, мол, “все в порядке”, Ким сразу же пресек эти попытки: - И ты ведь знаешь, что совершенно не умеешь врать. Японец поник и уткнулся взглядом в свои колени. Начать говорить было сложно, но пристальный взгляд с водительского сидения прямым текстом твердил, что ему не сбежать. - В общем, я не хотел говорить тебе до последнего… Но нас кое-кто ждет. Дома. - Кента мигом взглянул на Сангюна, а затем снова принялся рассматривать джинс. - Дома? Ты кого-то пригласил? - на лице Кима явно читалось недоумение, которое тут же сменилось озарением, и последовал тяжелый вздох. - Только не говори, что Донхана. Сейчас я этого мальца просто не выдержу. Он слишком громкий. Слишком. Мой джет-лаг этого не перенес… - Нет, это не Донхан-и, - перебил Такада, еще сильнее сжимая в пальцах ткань и горько усмехаясь. - Хотя ты был близок, они в некотором роде похожи… Повисла тишина. Сангюн в напряжении ожидал продолжения признания, а Кента по крупицам собирал все свои запасы смелости, чтобы сказать одно единственное слово: - Собака. Брови корейца взмыли вверх, и он переспросил в надежде, что ослышался. - Что? - Это собака, - на одном дыхании выпалил Кента. - Я взял нам домой собаку. Наконец Такада ощутил некоего рода облегчение. Хоть он и не знал, какой ожидать реакции, по крайней мере, он сказал это. А дальше уже - будь что будет. Сангюн и сам не знал, как должен реагировать. Лишь замер в тишине, нарушаемой щелчками поворотника, сопровождающимися мигающей стрелкой на панели. Осознание приходило медленно, и в полной мере обрушилось только тогда, как стоящие позади машины не принялись подгонять ошарашенного водителя сигнальными гудками. - Ох, Ке-ента… - протянул Сангюн, аккуратно надавливая на педаль газа и выворачивая влево руль. - Ну мы же с тобой много раз обсуждали это. У тебя нерегулярный график, я торчу в офисе с утра до ночи. Мы и на друг друга то с трудом время находим, а нести ответственность еще и за щенка… - Я знаю! - не услышав агрессии в словах Сангюна, Кента немного осмелел в высказывании собственных убеждений. - Я понимаю, что это будет нелегко, но… Гюн, ты не представляешь, какой он милый. Ты просто возьмешь его на руки, и забудешь обо всем, я тебе обещаю. На выходных мы сможем вместе с ним устраивать пикники в парке, а если решим уехать куда-то далеко, например, на Чеджу или в Японию - оставим твоим родителям… - Моим родителям? - не сумел сдержать недоверчивый смешок Гюн. - В Кванджу? Да уж проще его с собой взять. - Правда?! - в глазах Такады загорелась надежда. В мире мечтаний он уже покупал собаке плавательный костюм. - Нет! - поспешил остановить фантазера кореец. - Мы сейчас же отвезем щенка туда, где ты его взял. Где ты его взял вообще? - У его шиба-ину моего друга родились щенки и он продал всех, кроме одного. Попросил забрать… Ну и как я мог отказать? - Ну конечно же… Шиба, - по голосу казалось, что Гюн уже медленно, но верно, принялся умирать внутри. Тем временем парни уже заезжали на парковку их многоэтажного дома. Отчего-то Кента действительно начал верить, что любовь Сангюна к собакам и чему-либо милому обязана пересилить все разумные доводы “против”. Ким же боялся подниматься на этаж, ведь тоже знал, что с ним сделают две пары щенячьих глазок. - Кимта-я? - едва переступив порог квартиры, воскликнул Такада и улетел в гостинную на поиски предполагаемо-нового жителя квартиры. - Кимта? - бурчал себе под нос Гюн, устало снимая туфли и ловя себя на том, что, кажется, уже заранее сдался. Обернувшись, он уже знал окончательно - это конец. Очаровательный Такада Кента держал на руках не менее очаровательного рыжего щенка - оба лопоухие, активные и с любопытностью во взгляде. Так и жаждали исследовать мир в поиске приключений. Так много любви к жизни. И так много хлопот. - Я схожу с ума… - не веря в происходящее, потер глаза руками Ким, и вновь взглянул на это восьмое чудо света - даже закоренелый черствяк бы сломался, куда уж тут пропащему влюбленному. - Кента, это жестоко, - пытается сохранять маску серьезности Сангюн, тем не менее подходя ближе к щенячьей парочке. - И нечестно. Мог хотя бы без меня имя не выбирать… - Я соединил наши имена вместе… - воодушевленно поделился своей идеей японец. - Тебе не нравится? - Да нет… - качает головой Ким. - Мило. Улыбка Такады снова тянется до самых ушей. Он уже знает, что победил, что щенок остается, но это так уморительно - наблюдать, как Сангюн пытается противостоять самому себе. - На, подержи его, - нетерпеливо передает он виляющего хвостом Кимту в другие руки. - Боже, возишься с ним, как с ребенком. Это же пес…

***

Сангюн стоит у дверей спальни и не может поверить. Посреди белоснежной кровати свернулись в сонные клубочки два вымотанных многочасовой игрой шиба-ину. Причем младший из них - на его, Сангюна, подушке. Возмутительно. Но мило. Гюн вновь обреченно качает головой. Кента слишком на него влияет. Хотя, он и не против. Сам ведь с далекого детства шибу хотел.