Палач

- Надеюсь, ты успел соскучиться по мне, Креститель? - Возвращаясь в пыточную к своему пленнику спрашиваю я, брезгливо вытирая нож об рукав свитера. Все, сектанты, кто был в бункере, мертвы. Благодаря рации, Иоанн в полной мере насладился их воплями и предсмертными стонами, тонущими в грохоте выстрелов. Пленников потом выпущу. Сидели полгода, ещё посидят. Очень мне надо, чтобы они начали болтать о чудесном спасении и нарушили мои планы. Всему своё время. Сейчас мне на руку, чтобы в сопротивлении думали, что я испарилась без следа, а они проиграли и не рисковали брать бункер штурмом. Иоанн смотрит на меня иронично. Знаю о чем ты думаешь. Если выберешься, все восстановишь. Не страшно. Я убью всех ваших адептов. Наконец проповедник подаёт голос: - Да пошла ты. - Как грубо. А я думала, что мы подружимся. - Говорю я иронично и немного разочарованно. Закуриваю и отворачиваюсь к столу. Снимаю одеяние ангела и швыряю под ноги. Иоанн наблюдает за мной без интереса. Его взгляд изучает моё тело. Есть на что поглазеть, не спорю. Фигура обычная, худощавая но с намёком на мышцы, скорее мальчишеская. Дело в другом. В моих многочисленных шрамах украшающих спину и ноги. А так же парочке татуировок. Одна из тюрьмы, вторая- незаконченная татау на левой руке. И наконец символ отряда "Дельта" на шее. Я кошусь в сторону проповедника и неторопливо одеваюсь. Штаны цвета хаки с множеством карманов, чёрная футболка и моя любимая куртка. - Надеюсь, ты довольна. Взгляни что ты натворила. Куда тебя привёл твой гнев. Всего одно слово, и ты была бы спасена. Я помог бы тебе.-После паузы говорит Иоанн так, чтобы вызвать во мне чувство вины. Не на ту напал. Я ничего не чувствую. Моя совесть давно молчит. Если вообще говорила когда-нибудь. Я поворачиваюсь к нему и улыбаюсь: - Уже помог, Джон. Это ведь ты упрятал меня за решётку. Четыре года в особо строгом режиме. Круче только тюрьма для террористов. Он смотрит на меня сощурившись, видимо пытается припомнить. Когда до него доходит, Иоанн презрительно хмыкнув, говорит: - Это была ты. Та сумасшедшая, что бросилась на Отца с ножом. Как сиделось? - Изумительно. Сломанные ребра, отбитые почки. Перезанное горло генерала бабского братства. Психиатрическое отделение с их волшебными таблетками, щекочущими мозги. Спасибо.- Метнув нож в его плечо, ответила я. Иоанн даже не поморщился. Не волнуйся, я знаю что ты мазохист. И такими номерами тебя не проймёшь. Это просто демонстрация моей благодарности. Я беру сигарету и пристроившись у стола, спрашиваю: - У тебя была хорошая семья? - Твоё какое дело? Ты знаешь моих братьев. - А что насчёт родителей? Ну, кроме того, что они тебя лупили? - Отвали. Я не собираюсь это обсуждать. Позволишь вопрос? - Валяй. - Каким образом ты попала в мой бункер?- Спрашивает Иоанн сурово. Я вижу, что его действительно мучает этот вопрос. Он же убеждён, что ключ всего один и иного пути для меня не было. Я медленно иду к нему. Кладу руки на плечи и ласково улыбаюсь. Склонившись почти к самому его лицу говорю интимным полушепотом: - Когда вызываешь шлюх в мотель, не стоит ничего пить и ночевать там. - Не понимаю о чем ты.- Отозвался Иоанн холодно, и брезгливо передернул плечами, всем своим видом демонстрируя презрение. Куда что делось. Никакого изображения братской любви наставника к неразумным чадам своим. Я вытаскиваю из кармана телефон и некоторое время копаюсь по аудиофайлам. Наконец нахожу нужный и включаю запись. Два голоса. Менеджера агентства эскорт услуг и моего собеседника. Он говорит коротко и сухо. Только перечень услуг и адрес мотеля. Я вскидываю брови и спрашиваю: - Проясняется? - Ох неужели. И это тоже ты. Надо же какое пристальное внимание к моей скромной персоне. Что я такого тебе сделал?- Не без интереса спрашивает Иоанн, смерив меня взглядом и видимо припомнив тот вечер год назад. За себя скажу, удовольствие ниже среднего. Он тот ещё садист и я всерьёз остерегалась за свою жизнь. Повезло. Он меня не убил, хотя изрядно потрепал. Доминирование вообще не моё, особенно так. Ощущение словно меня трижды за ночь изнасиловали с особой изощренной жестокостью, побоями и пытками. Но мне нужна была эта ночь. Потому что только так я могла получить ключ, висящий на его шее и сделать себе копию. Я демонстрирую дубликат ключа. Иоанн лишь недовольно усмехнулся, не удостоив меня ответом. Я продолжаю мягким и вкрадчивым тоном, отходя от него и снова закурив: - Терпение. Я расскажу. Ты задал мне вопрос, я ответила. Знаешь, я следила за вашей семейкой с тех пор как вышла из тюрьмы. Когда сидишь в клетке, появляется много времени, чтобы осознать и понять, что ярость плохой советчик. Я совершила ошибку, пытаясь убить вашего папочку. - Ты не очень преуспела. Твой гнев все ещё правит тобой. Поэтому ты так легко убиваешь. Скажи, Джек ты хоть раз колебалась, прежде чем отнять жизнь? - Разумеется. В первый раз я колебалась, даже плакала. Какой жалкой и слабой я была.- Отзываюсь я равнодушно, беру со стола бутылку воды, задумчиво делаю глоток. Кивнув на бутылку, спрашиваю: - Воды? - Нет, спасибо. Повисает театральная пауза. Я прогуливаюсь по камере пыток, изучая скучающим взглядом инструмент и аппаратуру. Любопытно было бы посмотреть на эти записи. Оборачиваюсь и говорю: -Знаешь, я выросла на острове. Среди пиратов и работорговцев. И мое детство было не самым радужным. Мне было четырнадцать лет, когда мой отец Хойт Волкер в первый раз привел меня в подвал нашего дома. Я никогда не подозревала, что у него здесь целая тюрьма. Мы медленно шли по коридору и я смотрела на лица. Женщины, мужчины. Молодые и здоровые, разве что избитые и полуголодные. Отец называет их своим товаром. Я и не думала, что моя учёба и дорогие игрушки оплачены не только наркотиками, но и жизнями простых людей, которые никому ничего не сделали. Остановившись возле одной из камер, Хойт посмотрел на меня и кивнул, чтобы я подошла. Я послушно встала у решетки. С Хойтом лучше не спорить. Он вспыльчив и если злится, то мне здорово достаётся. Ещё предыдущие побои не сошли. Отец всегда колотит меня так, чтобы никто не видел синяков и ссадин. Я смотрю на пленника. Молодая женщина с белыми волосами и карими глазами, полными страха и боли. Хойт достаёт пистолет, и я понимаю что сейчас он убьёт её. Просить остановиться бесполезно, он никогда не меняет решения. Но вместо этого отец вручает мне пистолет и коротко холодно говорит: - Убей её, Салага. - Нет. Мистер Волкер, я не могу. - Мотаю головой я, отступая от решетки. Хойт смотрит на меня злобно сощурившись. Прежде я никогда ему не перечила. Но только не в этот раз. Он презрительно улыбается и говорит: - Ты вздумала со мной спорить? Быстро взяла пистолет. - Нет, пожалуйста. Я не могу. - Ты должна быть сильной и решительной. Этот мир жесток и чтобы жить в нем ты должна быть охотником, а не сраной дичью. Неужели все мои труды напрасны? Все мои уроки! Ты сплошное разочарование, Салага. Я молчу и отвожу взгляд в сторону. Я никогда не смогу убить человека. Это неправильно. Каждая жизнь важна и имеет ценность, так меня учила мама. Хойт бесился и орал на неё, что она сделает из меня неженку не способную постоять за себя. Поскольку у них нет сына, Хойт направил всю энергию на воспитание меня своей наследницей. Кто-то должен получить его империю. Хойт улыбается, наблюдая за мной и говорит недовольно: - Эта дрянь, твоя мамаша успела испоганить тебя и превратить в слабое ничтожество. Ценность жизни незнакомца. Хорошо. Вот тебе первый урок, Салага. Любой выбор имеет последствия.- Хойт резко оборачивается и стреляет в пленника во второй камере. Снова протягивает мне пистолет. Я колеблюсь, мотаю головой. Мои глаза наполняются слезами, я тихо прошу: - Пожалуйста, не нужно. Мистер Волкер, не делайте этого. - Я буду убивать по одному пленнику, пока ты не возьмёшь чёртов пистолет, Салага. Раз ты так ценишь их жалкие бесполезные жизни, то выбирай. Убьёшь одного и спасешь десять. Или умрут все. Всё ещё давясь слезами, я киваю и беру оружие из рук Хойта. Отцом я его называю только в своих мыслях. Он запрещает так к нему обращаться. - Урок номер два. Смотри им в глаза. Я поднимаю руку с оружием. Обращаться с пистолетом меня научили ещё когда я была совсем ребёнком. Но до этого я стреляла только по мишеням, и получала от Хойта нагоняй, если мазала. Я смотрю на свою жертву. Никогда в жизни не смогу забыть этот взгляд побитой собаки. Мне очень жаль, но я должна убить её, чтобы другие жили. Я держу пистолет дрожащей рукой. - Ну же, мать твою! - Выходя из себя и припечатав кулаком решётку, выкрикивает Хойт. Прогремел выстрел. Я попала. Девушка тяжело опустилась на пол, морщась от боли. Её кровь медленно расползлась по майке красным пятном. Я смотрела с застывшим ужасом. О Господи, что я натворила? Выпустила оружие из рук, рухнула на колени возле решетки и разрыдалась. Хойт молча вышел прочь. Знаю, что вечером он из меня дух вышибет. Сейчас мне позволено пойти погулять по острову. Я вышла из подвала, как сомнамбула, гоняя в голове что только что случилось и шла прочь от дома куда глаза глядят. Мне было очень плохо. Страшно, больно. Я чувствовала себя виноватой. Смотрела перед собой невидящим взглядом, пребывая в состоянии шока. Опомнилась только на краю обрыва, когда кто-то оттащил меня, не позволив упасть. - Эй, юная леди смотри куда идёшь. Берег уже кончился. - Весело сказал над моей головой мужской голос. Я подняла на говорившего глаза. Высокий загорелый парень в красной майке и спортивках, заправленных в ботинки. Ваас Монтенегро. Мы тесно общаемся, он мой лучший друг на этом проклятом острове. Ваас работает с отцом последние несколько лет, а раньше жил в племени ракьят. Мы познакомились, когда я была совсем мелкой. Удрала из дома и меня почти сожрала пантера. Монтенегро меня спас. Он был таким милым и добрым, словно старший брат, которого у меня никогда не было. Я сбегала из дома и болталась за ним как хвост. Вааса это забавляло и он всегда хорошо ко мне относился. Пока Хойт его не нанял. С той поры мой друг с каждым днем меняется все больше и не в лучшую сторону. Ваас всегда был вспыльчивым и способным на жуткие вещи, но теперь это только усиливается. Печально, что деньги, наркотики и неограниченная власть постепенно превратили хорошего парня в чудовище. Впрочем, со мной он все ещё приветлив, как в моем детстве и его юности. - Что, решила полетать как птица? Ничего не выйдет.- Весело говорит Ваас, отпуская меня. Я стою с рассеянной улыбкой и смотрю как он ловко разделывает тушку пантеры, сдирая с неё шкуру. Подняв на меня глаза, Ваас спрашивает дружеским тоном: - Что с тобой, Джек? - Ничего. Всё в порядке. - Дрожащим голосом и чуть заикаясь отвечаю я. Он мне не верит. Бросает оружие поверх туши и опустив руку на моё плечо говорит: - Опять твой ебнутый папаша? Что он сделал? -Ничего.- Говорю я и на эту ложь уходят все мои силы. Я шмыгаю носом и снова заливаюсь горьким слезами. Ваас смотрит на меня ласково, и говорит с улыбкой: - Ну а чего тогда ревешь раз ничего не случилось? Пошли, провожу тебя домой. В этих лесах слишком опасно. - Я не пойду. Ни за что не вернусь обратно. - Чудно. Тогда составишь мне компанию. Погнали. Мне все равно куда он меня потащит, только бы не возвращаться домой. Я не хочу видеть своего отца и остерегаюсь получить от него нагоняй за слабость. Ваас садится в машину и мы едем по дороге прочь от моего особняка. Большая и красивая тюрьма. Как для пленников, так и для меня. Интересно, куда мы едем? Наверняка в пиратский лагерь. Там всегда интересно. В прошлый раз Ваас учил меня охотиться на птиц. В отличие от Хойта, он никогда не орёт, если у меня не получается. Однако мы сворачиваем в поселение ракьят. Ему здесь все ещё рады, благодаря Цитре. Отношения с сестрой у Вааса натянутые и они часто ругаются, но в племени нас принимают неизменно по-доброму. Пока мой попутчик разыскивает свою сестру я сижу на ступеньках храма, задумчиво ем фрукты из большой тарелки и улыбчивый мужик в очках рисует на моей руке очертания татау. Вскоре появляется Ваас. Он раздражен и повернувшись через плечо орёт, как ненормальный: - Ну иди нахер тогда, сука!!! Поехали отсюда, Джек. Я поднимаюсь и иду за ним. Ваас гневно припечатывает руль кулаком и мы мчимся прочь, поднимая тучи пыли. Он открывает бардачок и всаживает себе укол в руку. Его взгляд становится безумным и затуманивается. Блаженно улыбаясь, Ваас едет дальше, выжимая газ до упора и виляя по дороге так, словно боится врезаться. Я вжимаюсь в кресло, опасаясь, что вылечу на крутом повороте. В пиратском лагере я провела несколько дней. Хойт мной не интересовался, не иначе как был занят. Сижу у костра и смотрю на огонь. Ваас с размаху плюхается рядом и спрашивает: - Так что натворил твой папаша? - Заставил меня убить человека. - Подумаешь. Мы живём в интересное время, Джек. В таком райском месте ты должна уметь постоять за себя. - Я не хочу становиться убийцей и превращаться в монстра. Он смеётся, бросает в костёр несколько листьев с дурманящим ароматом и говорит весело: - Брось, это лишь средство. Я раньше думал, что вся эта херотень типа семьи и любви имеет значение. Дерьмо это все. Только власть и сила важны. - Ты обижен на Цитру. Что она сделала? - Пошла она на хер. Сучка поганая. Я как мудак поперся к ней, желая уговорить быть на моей стороне, отдать мне силу воина племени. И хер что получил. Вот тебе и вся семейная любовь. Твой папаша звонил. Пора домой, загостилась. - Можно я останусь? Ну, пожалуйста. - Да мне-то похеру. Раз так хочется, сиди. Только не путайся под ногами. У меня работы по самые яйца. - Постараюсь не мешать. - Надо же как мило. Просто охереть от милоты. Я не нахожу себе места, а моя дочурка здесь.- Появляясь из-за кустов говорит Хойт. Я вздрагиваю и резко поднимаюсь на ноги, отступаю в сторону джунглей. Ваас смотрит на отца спокойно и с улыбкой отмахивается: -Оставь её босс. Пусть потусуется пару дней. А потом я верну твою малышку домой. - Сходи погуляй. Ваас даже с места не тронулся. Хойт обошёл его как мебель, резко схватил меня за руку, сдавив предплечье словно в тисках. Я попыталась вырваться и выкрикнула: - Я с тобой никуда не пойду! - Бунт на корабле?- С неприятной улыбкой спросил Хойт, отпустил мою руку, смерил меня взглядом и что было сил залепил по лицу. Я вскрикнула и отлетела на метр. Хойт шагнул ко мне, сгреб за волосы и собирался ударить второй раз. Но на его запястье сжалась рука Вааса: - Остынь, босс. Ты слишком сильно на неё давишь. Это же девчонка, а не наёмник. - Знай свое место, дикарь. - Ты у меня дома. Так что веди себя прилично. Они смотрят друг на друга. Атмосфера накаляется. Пираты Вааса обступают нас со всех сторон. Сейчас Хойт один и не вооружён, а пираты слушаются только своего капитана. Надумай Ваас прибить Хойта его ничто бы не остановило, хотя он и относится к боссу с уважением. Отец сдаёт назад. Ваас улыбается мило и отпускает его руку. Казалось бы инцидент исчерпан. Я так думала. Но я ошиблась. Месть Хойта не заставила себя ждать. Он нанёс следующий удар где-то через месяц. Как сейчас помню. Это было в этом же лагере. Ваас вернулся с охоты на туристов и был в хорошем настроении. Закинулся парочкой доз нового зелья моего папаши. Я сидела у костра с чаем. Хойт появился из темноты и с милой улыбкой сказал: - Мой лучший пират отлично поработал. Я награжу тебя. Но не только бабками и дурью. У меня есть кое-что особенное. Как тебе моя дочь? Только честно. - Симпатичная. - Без особого энтузиазма отозвался Ваас, прохаживаясь по примятой траве. - Ты бы хотел её трахнуть? - Внезапно спросил Хойт. Ваас чему-то своему усмехнулся, но ничего не ответил. Я встала, отступила на шаг назад, и ошалело смотрела на них обоих. Мой друг был под кайфом настолько, что с трудом соображал кто он и где. Хойт усмехнулся, хлопнув его по плечу и сказал: - Если хочешь, она твоя. Правда, Салага? - Да и хер с ним. Почему нет.-Усмехнулся Ваас, приближаясь ко мне. Я дёрнулась было в сторону, но бежать некуда. Подняла на него глаза и тихо попросила: - Не надо. Это не ты. Мы же друзья. Пожалуйста. Не делай этого. Ничего не вышло. Мой лучший друг взял меня прямо там у костра. А когда я попробовала было ударить его или укусить, получила ножом по лицу и длинную яростную матерную тираду. Хойт стоял чуть поодаль и наблюдал с бесстрастной улыбкой. А затем развернулся и пошёл прочь. Когда Вааса отпустило действие наркоты, он коротко и сухо сказал: - Извини. Мне жаль. Я усмехнулась. Никакие слова не могли загладить его вину и моё разочарование. Я не ожидала такого от него. Моего брата, моего друга. Кто угодно, только не он. С того дня во мне что-то оборвалось. Я словно застыла или умерла. Ничто меня больше не трогало, ничто не волновало. Мне стало все равно. И я никогда больше никому не поверю. Чувства ничего не стоят, все ложь. Я никогда больше не возвращалась на его остров и как могла избегала встреч. Гостила у других обитателей островов, бесцельно бродила по джунглям, ночевала на пляже, но долго так не могло продолжаться. Через несколько недель я все равно вернулась домой. Хойт встретил меня на пороге и презрительно усмехнулся: - Урок номер три. Только одиночество никогда не породит предательство. - Ненавижу тебя. Ты забрал все, что было мне дорого. Как ты можешь, отец? - Не смей так меня называть. Я твой отчим раз уж на то пошло.