Опоздавший

От кабинета Консула не ожидалось многого — Магнус за всю свою жизнь не портачил так сильно, чтобы оказаться в нем с главой Конклава один на один, — но приятная обстановка в теплых тонах, удобное мягкое кресло и, в особенности, очаровательный красавчик-секретарь приятно удивили. — Магнус Бейн, Верховный маг Бруклина, верно? — спросил он, быстро черкнув что-то в записной книжке. — Во плоти, — ухмыльнулся Магнус. Секретарь настороженно посмотрел на него из-под длинной черной челки, голубыми глазами скользнув по его фигуре и яркой одежде. Что-то среднее между оценкой соперника и потенциального любовника. В конце-концов, он мотнул головой, словно бы отдергивая себя, захлопнул записную книжку и осторожно отложил ее на край стола. — Эм, может, вы хотите чай? Или кофе? — Вот это я понимаю нововведения в сервисе, — присвистнул Магнус и всласть развалился на кресле. — Черный кофе с молоком и без сахара, пожалуйста, если тебя не затруднит, милый. Потянувшийся за чашками на тумбе в углу красавчик-секретарь замер и обернулся почти с ужасом, являя взору яркий румянец на щеках. Но больше он показался Магнусу обиженным, нежели польщенным или застеснявшимся. Впрочем, пока он колдовал над кофемашиной, подключенной к какому-то чудесатому устройству, генерирующему магию в электроэнергию, на его обтянутую кожаными брюками задницу открывался прекрасный вид, так что… промах несущественный. Парень молча передал ему чашку с блюдцем, старательно избегая его взгляда, а свою поставил на край стола, к записной книжке. Ну что за прелесть. Магнус глотнул кофе, где-то на периферии сознания отмечая отсутствие изменяющих вкус ядов, и присмотрелся к чашке. Белоснежный фарфор, ручная роспись позолотой в виде изящных купидончиков. Неужто не жалко будет выбрасывать такую красоту? — А можно взять ее с собой? — красавчик-секретарь на его слова недоуменно нахмурился. — Она ведь все равно окажется на помойке. А так хоть впустую не пропадет. — Вы можете ее забрать, если хотите. — Он пожал плечами. — Но обычно мы просто… моем посуду? Ну, не выбрасываем. Магнус не удержался от смешка. Парень тоже улыбнулся, но растерянно, просто чтобы поддержать. — Что же, эта ваша идея с кофе отличная. Не думай, что мне в тягость твоя компания, напротив, я бы предпочел побыть с тобой в запертом кабинете как можно дольше, но ты не подскажешь, милый, когда придет Консул? Что-то он неприлично долго. Парень скрестил на груди руки и медленно выдохнул. — Он прямо перед вами. Алек Лайтвуд, Консул. Чем могу помочь, мистер Бейн? Магнус поперхнулся кофе. Алек двинулся к нему, чтобы помочь, но остановился. — Консул? — просипел он, судорожно разглядывая Алека и выискивая в его внешнем виде хоть что-то, что роднило бы его со старыми брюзжащими идиотами, которых Магнус видел до этого. Только красная мантия с золотыми рунами, висящая на плечах кресла за столом, разве что. Высокая подтянутая фигура, черная рубашка, облегающая широкие, но сутулые плечи, закатанные по локоть рукава, темно-коричневые броги с лиственным рисунком по краям. Магнус замер, наткнувшись на них глазами. Господи. Броги. Куда он попал? — Я не знал, что Консула переизбирали. Алек Лайтвуд, Консул, Консул, смотрел на него с пониманием и бесконечным терпением человека, привыкшего разочаровывать близких любым своим решением. — Собрание было экстренным, его результаты пока не разглашались. Когда вы покинете Аликанте, половина Нижнего мира, если не больше, уже будет осведомлена. — Нам не к спеху, — протянул Магнус, утерев кулаком уголок рта. — То есть, Нижний мир не слишком озабочен сменой власти нефилимов. — Я планирую это исправить, — сказал Алек. — Хотите подчинить Нижний мир, господин Консул? Тот поморщился. Он держался сдержанно, как и подобает политику, но все его мысли, все эмоции на его лице читались, словно по буквам. Только слепой бы не заметил. Если Алек хочет задержаться в консульском кресле, ему стоит перестать быть таким… искренним. — Хочу сотрудничать с ним, мистер Бейн. Магнуса не оставляла мысль, что все происходящее — просто шутка, придуманная кем-то из старших охотников, но вид Алека, честного и совершенно бесхитростного, сбивал его с толку. — Сколько вам лет? — Мне двадцать один год, — вздохнул Алек. Шарлотте Бранвелл было около двадцати трех, когда ее избрали на пост Консула. Она была видной и сильной личностью, что, в принципе, оправдывало выбор Совета. Что здесь забыл этот юноша? — Вы так молоды, — заметил Магнус. — Вы пришли, чтобы обсудить мой возраст? — неожиданно раздраженно отозвался Алек. Он сел в кресло, сложил на столе руки, а за спиной его, на широкой стене, висел гобелен, изображающий карту Идриса. — Вы настаивали на аудиенции около недели. И вот вы здесь, в девять часов утра, на самом раннем приеме. В чем дело, мистер Бейн? У Нижнего мира проблемы? — Не совсем. Неделей ранее к нему напросилась пара охотников: Клэри, милейшая девочка, которую он знал с малых лет, и сопровождающий ее златовласый выскочка, представившийся Джейсом, что явно был затычкой в каждой бочке. Они забрали у Магнуса несколько артефактов для некого ритуала, а по его свершению не то чтобы не стали ничего возвращать, — просто не выходили на связь. Магнус, в свое время намучившийся с нефилимами, пообещал в своей жалобе дойти до Консула. В ответ ему пришло саркастичное пожелание удачи. И вот он здесь, перед Консулом. Молодым, темноволосым и голубоглазым Консулом, чей вид то и дело мешал врожденной деловой хватке отвоевать свою собственность обратно. Магнус кратко пересказал случившееся, упомянув внешность сумеречных охотников, от чего во взгляде Алека зародилось понимание и блеск давнишнего испанского стыда, и скромно — в своей собственной манере, конечно, — попросил покрытия убытков. — Наши коллекции артефактов изобилуют разнообразными магическими вещицами, — сказал Алек. — Что мы можем предложить вам взамен? — Артефакты, милостиво одолженные мной, не имеют цены, — заявил Магнус. Как же бесстыдно он врал! Цена артефактов, когда он приобретал их, была увеличена из вредности, он знал это. Их вполне можно было обменять на горстку алмазов или волшебных самоцветов, что точно имелись у нефилимов, и уж тем более на круглую сумму примитивных денег. Но Магнус решил сыграть ва-банк. — Тогда чего бы вы хотели в оплату? — Свидание, — сказал Магнус. Алек вскинул бровь. — С вами. Лишь один вечер, если ваш Ангел соблаговолит. Совсем юный Консул открыл рот, как выброшенная на берег рыбка, вновь притягательно зардевшись, и тут же с характерным клацаньем зубов закрыл его. Магнус ждал отказа, в лучшем случае. Заявления, что он не такой и не станет тратить времени на нижемирца вроде него, что он не раз слышал раньше. В худшем — брошенный в его сторону ангельский клинок. Но Алек, вероятно, Александр, удивил его снова. — Вы ведь понимаете, что не дождетесь поблажек или какой-либо снисходительности от меня? — Какими бы великими не были ваши планы, Нижний мир все еще далек от влияния Конклава. — Магнус кивнул. — Разумеется, я понимаю. Алек сжал губы. — Это хорошо, — сказал он легко, но глаза его говорили, каким трудом дались ему следующие слова. — Простите, но я не могу. — Магнус вопросительно изогнул брови, и Алек принялся нервно заламывать пальцы. — Я… Теперь я публичная персона, мне не подобает иметь такие… отношения. По крайней мере, сейчас. Я не могу дискредитировать себя в самом начале. То, каким тоном он произнес «отношения», заставило Магнуса ощутить странную неловкость. Ситуация в целом казалась таковой — это же надо было умудриться перепутать секретаря и… Консула. — В Законе грядут изменения? — нарочито лениво поинтересовался Магнус. — Членам Совета стоит взять ответственность за свои решения. Они знали, на что идут, когда голосовали за меня. — Алек выждал паузу и слабо улыбнулся, немного шаловливо и неуверенно, будто опасаясь, что сделал это не к месту. Магнус спрятал улыбку в чашку с кофе. — Может, спросите уже? Магнус фыркнул. — Я мог бы о многом вас спросить, милейший господин Консул. К примеру, где вы любите коротать вечера и как мы могли бы в них пересечься. — Вы задаетесь вопросом, как так получилось, — Алек обвел глазами кабинет, стойко проигнорировав флирт. — Почему я сижу здесь и говорю с вами от лица Конклава. — Магнус шутливо показал ладони в знаке капитуляции. — Я тоже не знаю и, честно говоря, сначала это все показалось очень странной шуткой. Я едва не уверился в этом, когда вы приняли меня за, кхм, секретаря. Магнус скорчил кислую мину: — Я очень извиняюсь за это. — Не стоит, — отмахнулся Алек. — Вы не первый и уж точно не последний. Я почти привык. Он понуро уставился в свою чашку, только сейчас, кажется, вспомнив о ее существовании. Весь вид Алека вопил о чрезвычайной закрытости характера, и он уж точно не относился к тому типу людей, которые без зазрения совести обсуждают наболевшее с незнакомцем. Что нужно было сделать с этим очаровашкой, чтобы довести его до такого? Кто-нибудь вообще говорил с ним после назначения? — А как отреагировала ваша семья? Наверняка засыпали поздравлениями с ног до головы! Алек сначала удивленно захлопал глазами, но почти сразу взял себя в руки. В глазах блеснуло удовольствие от внимания к себе. — Мой отец, он, эм, Инквизитор, и он был немного в шоке. Но, вроде бы, он рад. Мама отреагировала… неоднозначно, мягко говоря. Брат и сестра, действительно, осыпали поздравлениями. Особенно мою спину. — Он закинул руку назад и потер лопатку, куда наверняка приходились ободряющие хлопки. — Я бы и сам был не прочь осыпать такую спину. Правда, чем-нибудь понежнее, — Магнус весело подмигнул. Алек не ответил и снова опустил глаза, на этот раз виновато. Откуда же ты такой взялся на беду старому сердцу? — Полагаю, свидание отменяется? — Оно даже не было запланировано, — Алек отодвинул чашку и посмотрел с подозрением. — Вы ведь не знали, так? — Ангелы свидетели: если бы знал — пришел бы гораздо раньше. Алек ожидаемо закатил глаза и откинулся на спинку кресла. Красная мантия Консула за его спиной походила на крылья ангела мщения, сложенные в ожидании расправы. Магнус очень хотел бы видеть, как он взлетит. — Я могу предложить вам что-нибудь еще? Прошедшие века, к собственному сожалению, сделали его чересчур сентиментальным. Но и смиренным — тоже. Некоторым вещам просто не суждено сбыться, и к пятому столетию пришлось это усвоить. — Не думаю, что в мире есть что-то ценнее вашей компании. Как бы то ни было, я принимаю свое поражение, — протянул Магнус, мягко посмеявшись. Он оперся на подлокотники и бесшумно поднялся на ноги. Алек взметнулся за ним следом. На мгновение показалось, что он собирается сказать что-то важное, навязчиво крутящееся в голове, но так и не нашедшее своего слушателя, как те откровения о семье. Магнус застыл, мысленно упрашивая его произнести это вслух. Ну же, скажи хоть что-нибудь, что заставит меня остаться. Попроси об услуге, о поцелуе. Что угодно. — Я попрошу Институт Нью-Йорка отдать вам ларец с алмазами в качестве компенсации, — сорванным от чего-то голосом сказал Алек. А говорил, что никаких поблажек. Переоценили вы себя, господин Консул. Но Магнусу ли об этом говорить? Сам же едва стоит на ногах и понять не может, в чем дело. — И если вдруг будут проблемы, даже такая глупость, как сегодня, — Алек неловко усмехнулся, — обращайтесь. Я… правда хочу добиться доверительных отношений с Нижним миром. О, он непременно добьется. Переживет несколько кризисов, если не будет спешить, заручится любовью охотников помладше, вытащит парочку ножей из спины от престарелых консерваторов, завоюет авторитет в Совете. Он сможет. Странное дежавю посетило Магнуса. Дождливый Лондон, потерянный мальчик с голубыми глазами, говорящий «Помоги мне!». Только вместо этого — просторный кабинет, солнце за окном и сказанное одним взглядом «Я помогу тебе!». Алек понятия не имел, какое впечатление оказывал. Магнус отдал был мир за вечер с ним, а ведь они знакомы от силы час. — Да, — просто ответил он. — О нашей несовершенной сделке я также, конечно, умолчу. Алек с благодарностью посмотрел в ответ. — Вам все равно никто не поверит, — со смешком сказал он, но напряжение в плечах его выдавало. Магнус и сам себе бы не поверил. И, кажется, не поверит уже никогда. — Я сохраню вас, как свою собственную тайну, Александр. Никто не будет знать, пока вы не захотите обратного. Они так и стояли, как в кадре заевшего диском фильма: Магнус на полпути к двери и Алек возле стола, будто боялся отойти от него и потерять опору. Улыбающиеся друг другу, смотрящие глаза в глаза. Почти что влюбленные. Магнус очень остро прочувствовал пространство разделяющее их. Это была не стена, нет, они видели друг друга как на ладони. Это была пропасть. Глухая и бездонная, наполненная словами любви, что никогда не произнесут, нежными касаниями, коим никогда не сбыться, яркими картинками минутного счастья, словно вырезанными из чьей-то чужой, другой жизни. Пропасть, выдававшая тайны того, кем они никогда друг другу не станут. Если бы они только узнали друг друга раньше. Тогда, когда у Алека было время на что-то, не имевшее отношения к судьбе его народа. — Когда-нибудь… — начал Магнус. — Когда-нибудь, — ответил Алек. Было что-то родное в изломе его бровей, в обкусанных губах, бесшумных движениях, в рубашке, помятой на груди. Магнус знал, каков он на вкус, знал, что шрамы на его плече оставлены когтями равенера, что кофе он тоже пьет без сахара и всегда занимает левую сторону кровати. Или он просто придумал это? «В другой жизни», — сказал себе Магнус, попрощавшись. «В другой жизни», — сказал себе Магнус, закрыв за собой дверь. «В другой… — Магнус вдруг остановился посреди лестницы, словно очнувшись от долгого сна. — Верным ли будет сказать, что я только что уничтожил лучшую историю любви, которая у меня только могла бы быть?». — Экипаж подан, как вы и просили, маг Бейн, — прощебетала охотница у дверей Гарда, настоящий секретарь Консула. — Он довезет вас до вашего временного дома в Аликанте. Временного дома… Звучало так, будто у Магнуса его и вовсе нет. Могла бы и не говорить, маленькая стерва. — Мисс Найтшейд, а эта аудиенция у Консула, точно ли она самая ранняя? Охотница, довольная сверх меры, что Магнус запомнил ее имя, хотя он выдал его наугад, только слегка нахмурилась. — Конечно. А в чем дело? — Да у меня просто чувство такое, — Магнус растерянно осмотрел улицы, вымощенные золотистым камнем, показавшиеся пустыми и ненастоящими, как декорации в театре, — будто я опоздал.