I hate everything about you

Моблит шёл по улице. Рядовой солдат, а уже в отряде зачистки. Что не так с устройством армии? Что не так будет с ним дальше, когда этот кошмар кончится? Люди носились по улицам, а парень в офицерской форме, с пулемётом наперевес и лентой патронов на плече, шёл по пустеющей площади и не уставал наводить прицел на суетливые цели, жаждущие скрыться. В лужах крови его чёрные форменные сапоги из кожи омывались ежесекундно. Всё плыло в этих красно-серых цветах, и только шум выстрелов звенел в ушах, отдаваясь ноющей болью в ватной голове, прочищенной за несколько лет службы, начальством. Три года назад он бросил всё то, без чего не видел будущего. Сейчас он стоит на залитой кровавыми массами и заваленной коченеющими от январьского мороза трупами площади. Посреди всего этого хаоса ему хотелось бы исчезнуть и самому, но.. Нужно закончить начатое. Выполнить задание, данное штабом. Сделать работу, которую ему доверили уважаемые в военном совете люди. Бернер остановился, чтобы отдохнуть. За две мили в кругу обзора не было ни единой души. Он стёр пот со лба, снял фуражку и закурил. Только сейчас, держа меж пальцев самокрутку дорогого табака, он наконец вспомнил.. Её. Она всегда, стараясь скрыть плохое впечатление о себе, держала неумело сигарету в левой руке, поджимала губы и наигранно-несмело улыбалась, имитируя смущение. О, нет. Ей не было неудобно, а вот парень тогда на её чары повёлся, как мальчишка, и бегал к ней в этот чёртов бордель, только не знал он, что не работала там эта девушка с россыпью дивных каштановых волос. Не знал он, что эти блестящие и наполненные страстью глаза с таким же азартом смотрели на сооружённые этими тонкими ручками конструкции, созданные для того, чтобы уничтожить армию страны изнутри. Не знал он и того, что убить его она не смогла, и что поплатились за это, отправившись на виселицу этим утром. Этим утром, а не год назад, когда раскрыла себя ему и оборвала все связи с ним. "Бросила, как собаку, у обочины, и осталась безнаказанной!" Если бы тогда.. Он не увидел на ней клеймо врага, то и не догадался бы, что она не та, кем себя выдаёт, кем он считает её, кого он полюбил в ней. Подойди она сейчас, Моблит изрешетил бы её самым мощным залпом своего оружия, он бы целился в грудь, пока не попал бы в это маленькое предательстве сердце, а потом, возможно, прирезал бы себя где-то в подворотне.. –Сука, - выругался зеленоглазый, снимая перчатки и потирая пальцами покрасневшие от накативших слёз глаза. Звуки выстрелов в дальнем квартале затихали, солдаты собирались, чтобы отметить окончание зачистки. Ни одна из "меченых" тварей не осталась жить. В луже крови под ногами Моблит рассмотрел плывущие в сером небе облака, а затем и своё чистое белое лицо. Он убил стольких людей и не испачкался.. –Ненавижу, - процедил сквозь зубы и бросил оружие в эту самую лужу, а после втоптал в неё фуражку и китель, агрнссивно сорванный собственными руками с себя же. Брызги крови попадали на брюки, на рубашку, на ноги и руки. Его лицо исказило от боли, он обезумел от ненависти и не мог ничего сделать - только кричать, только рыдать и проклинать тот день, когда пошёл в армию, когда был в борделе, когда открывал душу той невинной шлюхе. –Это Бернер там? –Парень разбушевался, надо его брать, пока начальник не увидел. –Бедолага.. Не каждый сможет остаться в здравом уме после зачистки города.