***
На свидание всё же пришлось звать с собой Стива, так как у Сэма, как оказалось, уже имелись на вечер планы и менять их он не захотел. Можно было предложить кому-нибудь ещё, но Баки всё же решил попытаться. Стив — его лучший друг, и обходить его стороной было вроде как не красиво, для приличия стоило хотя бы спросить. Баки решил, что просто не станет настаивать, нет так нет, но неожиданно получил вполне воодушевлённое согласие. «Здорово, как раз думал, чем вечером заняться», — обрадованно сказал Стив, у которого обычно находилась целая куча дел. Это и рисование на заказ, и зубрёжка конспектов, и написание статей для газет. Но Стив, которого явно подменили, не только солнечно улыбнулся, будто и вправду был счастлив приглашению, но и не поленился покопаться в шкафу, в поисках чего-то более-менее презентабельного, правда в итоге остановился на тонком свитере кремового цвета и тёмно-синих джинсах. Впрочем, выбранная одежда, пусть и повседневная, ему действительно шла. Баки чувствовал подвох, только не мог сообразить в чём он заключался. Хуже всего было то, что из головы никак не хотел исчезнуть чёртов Сэм Уилсон с его максимально идиотским предложением устроить свидание со Стивом один на один. Немыслимо! Нет, у Баки вопреки репутации заядлого бабника имелся опыт и с парнями, незначительный и по сути эксперимента ради, но всё же… Это ведь Стив… Баки знал его с самого детства, и пусть в их дружбе были свои взлёты и падения, она оставалась нерушимой и неизменно важной. Он не хотел ничего испортить, да и кто сказал, что Стиву вообще это нужно? Тот ведь был романтиком, не раз говорил, что верит в любовь такую, что один раз и на всю жизнь, наверное, поэтому и ходил на свидания без интереса: не хотел размениваться на скоротечные отношения, как это делал сам Баки, ждал кого-то особенного. Да и к тому же в школе он достаточно натерпелся насмешек, в том числе и от девчонок. Стив был очень болезненным ребёнком, мелким и худющим настолько, что казался почти прозрачным. Конечно, его задирали, тем более что он каждый раз пытался давать отпор, даже не имея никаких шансов в этом преуспеть. Потом Стив вырос, и пусть ситуация с весом и ростом не сильно изменилась, проблем со здоровьем стало меньше, уверенности в своих силах — больше. Стив был весьма симпатичным на самом-то деле, и даже внешняя хрупкость ему удивительным образом шла. Не делала женственным, нет, ничуть: Стив весь — острые углы и немаленькая сила в сравнении с мелким весом. Она просто создавала удивительный контраст с волевым характером и храбростью, часто граничащей с безрассудством. Но красоту Стива замечали далеко не все и не всегда. Баки это странным образом прельщало: он будто знал тайну, доступную очень немногим. Чистый воды эгоизм, но ему хотелось, чтобы так и оставалось. Засмотревшись на Стива, Баки едва не налетел на прохожего, идущего навстречу. Декабрьский ветер и свежесть после недавно прошедшего мокрого снега ничуть не помогала привести мысли в порядок. — Всё нормально? — спросил Стив. — Какой-то ты сегодня рассеянный. — Странный день, — только и ответил Баки, опустив взгляд вниз, на влажно блестящий, впитавший в себя немногочисленные осадки, тротуар, ощущая себя немножко Стивом: в этот раз пропал настрой идти на свидание у него самого. И стоило только всё затевать? Можно было остаться дома, заказать пиццу и посмотреть какой-нибудь дурацкий фильм. Провести время вдвоём. Без всякого подтекста, разумеется. — Чем странный? — удивился Стив, прервав его размышления. — Ну, не знаю. Вот, например, ты ведёшь себя не как обычно, — сделал выпад Баки в надежде докопаться до причины. — Разве? — Ну да. В кои-то веки идёшь на свидание с позитивным настроем, а не с кислой рожей. — У меня хорошее предчувствие. — Думаешь, сегодняшняя девушка окажется той самой? — Всё возможно, — беззаботно ответил Стив. А вот Баки хорошим предчувствием похвастаться не мог, но решил держать его при себе.***
Через полчаса сидя на мягком диванчике в пиццерии и лениво положив ладонь на талию льнущей к его боку Рейчел, Баки уже всем сердцем ненавидел свидание, которое сам же и затеял. В этот раз очередная «подруга подруги» по имени Ханна Стиву и в самом деле понравилась. Ещё бы, ведь та оказалась весьма симпатичной и чем-то напоминала хитрую лисичку: тонкий вздернутый нос, узкие озорные зелёные глаза, пухлые губки и морковного цвета волосы до плеч. К тому же глубокое декольте обтягивающего красного платья открывало вид на весьма впечатляющую грудь, справа на которой Баки разглядел татуировку-сердце. Пытаясь понять, смотрит ли туда Стив (и как часто), он получил лёгкий тычок локтем и предупреждающий взгляд от Рейчел: та, естественно, трактовала всё по-своему. Баки кашлянул и, вынув взгляд из декольте чужой спутницы, перетащил кусок пиццы себе на тарелку. Рэйчел зря волновалась: худенькая миловидная голубоглазая блондинка — внешне она была полностью в его вкусе. Но ей же просто так не объяснить, что он всего лишь заинтригован (и немножко возмущён), такими переменами в поведении лучшего друга. Ведь в отличие от кошмара на предыдущих семнадцати свиданиях, Стив не изображал из себя человека-невидимку. Он весьма удачно флиртовал, шутил и дарил Ханне те самые волшебные улыбки, способные растопить лёд в любом сердце. И Баки это выводило из себя так, что ему казалось, повисни в шумной пиццерии тишина хоть на несколько секунд — и все слышали бы его зубной скрежет. На просьбу Стива показать татуировки, Ханна просияла и, перевернув руки ладонями вверх, соединила локти вместе. На каждой руке, от кисти и до сгиба, красовались лисьи морды. Рисунок соединялся так, что они буквально тёрлись носами друг о друга, да и смотрели из-под полуопущенных ресниц будто бы с любовью. — О, это очень красиво. — У Стива даже глаза заблестели: — Есть небольшие погрешности в симметрии, но всё равно здорово. — А ты, похоже, разбираешься, — одобрительно отозвалась Ханна. Прогноз Баки вполне себя оправдал: стоило Стиву включить обаяние — и оп, он уже нравится классной девчонке. — Ну ещё бы, — влез в разговор Баки, чувствуя злую необходимость. — Стив у нас художник. — Правда? — встрепенулась Ханна, убирая руки со стола. — Здорово. Люблю художников. От подтекста в её словах Баки захотелось закатить глаза. И он ляпнул раньше, чем успел подумать: — Предыдущие семнадцать девчонок тоже думали, что это круто. — Семнадцать девчонок? — изумлённо переспросила Ханна. Со Стива моментально схлынули веселье и беззаботность, сменившись ощутимым напряжением. Вцепившись рукой в край стола, он посмотрел на Баки с неверием, будто ослышался. Хорошо бы на этом и остановиться, пока вечер окончательно не превратился в катастрофу, но куда там. Внутри Баки кипела необъяснимая обида и смолчать он не смог: — Ну да, семнадцать. Нашему Стиву ведь так просто не угодить. — Да неужели? — холодно поинтересовался тот, нахмурив брови. — А разве нет? Семнадцать свиданий — и ни одной девушке так и не перезвонил, — сохраняя невинный тон сказал Баки, на самом деле чувствуя себя донельзя неуютно. Ханна, недовольно поджав губы, отодвинулась от Стива. От её игривого настроя не осталось и следа. Баки морального удовлетворения не ощутил ни капли. Горящий обидой взгляд Стива словно проворачивал в сердце нож. — Джимми, — дёрнула его за рукав Рейчел, и одарила сердитым, предупреждающим взглядом: — Не думаю, что это лучшая тема для разговора. — Определённо не лучшая, — холодно согласилась с подругой Ханна. Одна часть Баки всё равно хотела идти до победного и окончательно изгадить этот ужин, другая при виде поникшего, растерявшего хорошее настроение Стива, требовала остановиться. — Да я только хотел сказать, что наконец-то появилась та, что произвела на него впечатление, — выдавил из себя Баки. Ханна улыбнулась Стиву, правда, донельзя натянуто. Рейчел кашлянула и отпила цитрусовый сок из своего стакана. Стив повернулся к Ханне, чтобы что-то у неё спросить, и внутренние демоны Баки вновь взбунтовались. С сахарной улыбкой он спросил: — Кстати, ты любишь искусство, Ханна? — Ну, в какой-то степени. — А вот Стив большой поклонник, будь готова к тому, что он может говорить на эту тему до-о-олгими часами, порой кажется, что он способен об этом болтать даже во сне. Хотя погодите-ка, Стив ведь и в самом деле… — Баки! — перебил Стив и, кивнув в сторону выхода из основного зала, сквозь зубы проговорил: — На два слова. На выходе из зала Стив зачем-то прихватил с вешалки свою оранжевую куртку. — На свежий воздух пойдём? — забеспокоился идущий за ним Баки, раздумывая, не стоит ли тогда прихватить и свою ветровку: — Тебе нехорошо? В узком коридоре Стив притормозил, развернулся к Баки и ткнул его в грудь кулаком с зажатыми долларовыми купюрами: — Держи. — Зачем? — спросил Баки с самыми дурными предчувствиями. Стив выглядел ужасно расстроенным, заставляя укрепиться в мысли «оно того не стоило». Всё-таки это было ужасно мелочно и недостойно портить ему свидание из-за странной непонятной прихоти. Тем более, Стив впервые за столько времени действительно наслаждался свиданием, а не «отбывал срок». Баки ужасно хотелось извиниться, но всё красноречие отшибло под колючим взглядом голубых глаз напротив: — Счёт оплатить. Думаю, тут хватит, чтобы погасить мою половину, если нет — скажешь, потом возмещу. — Ты уходишь? — только и смог из себя выдавить Баки, проглатывая вставший в горле ком. — Ага, — Стив взял его руку в свою, перевернул ладонью вверх и вложил в нее мятые купюры, заставляя согнуть пальцы: — Веселитесь, не буду мешать. — Ты вовсе не мешаешь. Но Стив развернулся к выходу, не желая слушать, и полный такой злой решимости, что Баки растерялся, не рискнул сразу его остановить. — Стив! — окликнул он, но тот даже не обернулся, вышел через стеклянные двери на улицу. Баки, чувствуя себя отчаянно виноватым и понятия не имея, как это исправить, бросился за ним. Захочет врезать — его право. В конце концов, Баки и в самом деле повёл себя так, как друзья не поступают. А кто тогда? «Ревнивый дурак, вот кто», — услужливо подсказало подсознание. Обдумывать это было некогда. Баки опрометью выскочил на крыльцо и, догнав Стива, забежал наперёд, чтобы преградить ему дорогу: — Я знаю, ты злишься, но дай мне всё объяснить. Сырой ветер продувал насквозь тонкий свитер и Баки инстинктивно обхватил себя руками. От Стива веяло ещё большим холодом — вот что на самом деле плохо. — Не нужно ничего объяснять, я всё прекрасно понял, — бесцветным тоном сказал Стив: — И возвращайся в помещение, простудишься ведь. — Что именно ты понял? — спросил Баки, уверенный, что Стив на самом деле ни черта не понимает. Как и он сам. Но Стив поднял на него глаза и уверенно сказал: — Что ты ревнивый идиот. Баки вздрогнул, как громом ударенный. Стив всё и вправду понял и, судя по взгляду, презирал. Ну, ещё бы! По-хорошему, следовало его отпустить, может, когда они оба остынут, разговор сложится лучше, но Баки, на попытку обогнуть себя, шагнул влево, снова заступая дорогу. Было слишком больно. Слишком необходимо разобраться во всём здесь и сейчас. «Даже если ненавидишь, пожалуйста, выслушай», — мысленно попросил Баки. — Подожди. Да, ревную. Так сильно ревную, что ничего поделать не смог. — Ты ведь Ханну и час не знаешь! — повысил голос Стив, и маска равнодушия слетела с него в один миг. — И пришёл на свидание с её подругой, если забыл! Как можно быть таким собственником?! Все девушки по определению должны быть твоими, или что?! — Да не нужна мне твоя Ханна ни разу! — вспылил и Баки. — Она не моя! И какого чёрта тогда тебе нужно?! Тщеславие решил в очередной раз потешить?! Прохожие обходили их стороной и нервно оглядывались. Должно быть, ожидали драки. Возможно, она и в самом деле произойдёт, потому что Стив заводился всё сильнее, а у Баки вспыхнуло желание нарваться, как будто хороший удар мог выбить из него всю дурь… и комок сводящих с ума эмоций заодно. Но Стив неожиданно поник, словно вмиг перегорел, и уже значительно тише сказал: — Как будто хоть кому-то в целом мире вообще нужны доказательства, что ты лучше меня. Баки растерялся, в груди что-то больно кольнуло. Как Стив вообще мог такое подумать? Стив с его безгранично большим сердцем, самоотверженностью и одарённостью! Баки не выдержал, нервно рассмеялся. Стив еще больше побледнел, приняв на свой счёт. — Роджерс, ты совсем умом поехал, да? Это я-то лучше тебя? Да я всего каких-то десять минут назад повёл себя как конченый мудак, а ведь ты бы на моём месте никогда так не поступил. У Баки бешено колотилось сердце и ладони потели, забыв о декабрьском холоде. Это состояние напомнило детскую выходку — прыжок в озеро с высоченного обрыва: так же страшно было сделать решающий шаг. Но Баки решился, как и тогда: — И знаешь что?! Это ведь ты виноват, что я чуть с ума от ревности не сошёл. Стив непонимающе свёл брови на переносице. — Я ужасный собственник. И эгоист. И ревнивый идиот, как ты и сказал. Но мне не нужна никакая Ханна, только ты. Стив смотрел на него внимательно, чуть приоткрыв рот, но не спеша ничего сказать. Но злость растаяла, исчезла без следа. Баки видел, как расширились его зрачки, появился блеск в глазах. Он был невозможно красивым — как только мог в себе сомневаться — его хотелось притянуть к себе и целовать, долго и медленно, покуда дыхания хватит. Вот так, стоя на улице, и плевать на всех. Баки почти решился, как Стив отмер, коснулся тыльной стороны его запястья. — Тебе нужно вернуться. Ну, вот, и о чем он только думал? Размечтался как придурок, а Стив его тактично так спустил с небес на землю, чего и следовало ожидать. Баки кивнул, легонько покачнувшись, словно пьяный. Напиться действительно хотелось, пусть это никогда и не помогало: хреновый вечер просто переползёт в очень хреновое утро. Но Баки понятия не имел куда себя деть. — Нужно хотя бы счёт оплатить, если не хочешь оставаться, — объяснил Стив, очевидно прочитав что-то в его взгляде. — И куртку не забудь, у тебя вон, губы уже посинели. — Ладно. Хорошо. Ты подождёшь? — с надеждой спросил Баки, понимая, что у него и в самом деле от холода — или всё же переизбытка эмоций? — уже зуб на зуб не попадает. — Да, я подожду, — мягко сказал Стив. — Пожалуйста, жди. — Баки сжал его плечо, понимая, что это глупо, просить вот так, почти умоляюще, но ничего не мог с собой поделать. Ему очень хотелось, чтобы Стив его дождался, как будто от этого зависело… да, пожалуй, всё. Сердце болезненно ныло от того, что не получило взаимности: Стив ведь сделал вид, что ничего не произошло; ответ очевиднее некуда. Сердце было ужасно глупым, потому что всё равно не оставляло надежды. Баки со всех ног понёсся обратно в пиццерию. Ханна и Рейчел за столом оживлённо болтали, но, как только его заметили, вмиг посерьёзнели. Рейчел, положив локоть на спинку дивана и запустив пальцы в серебристые слегка подкрученные локоны, ледяным тоном поинтересовалась: — Ну и куда подевался Стив? — Он ушёл. — Ну, ясно, — раздражённо фыркнула Рейчел. — Что, номер восемнадцать тоже не прокатил? — с нескрываемой обидой спросила Ханна. Баки удивлённо взглянул на неё, не сразу сообразив о чём речь. А потом вспомнил, что за чушь нёс за столом в порыве ревности, и тут же устыдился: — А, нет. Дело вовсе не в тебе, это я всяких глупостей наговорил. Мне жаль, что я испортил вам вечер. Взгляд Рейчел говорил, что если Баки не загладит вину прямо здесь и сейчас, то может больше никогда не звонить. Он и не собирался. Оплатив счёт и заказав Ханне и Рейчел по десерту в качестве извинения, Баки вышел на улицу, на ходу натянув на себя серую ветровку. Он принялся выискивать взглядом Стива среди прохожих, идущих по тротуару, но ярко-оранжевая, хорошо заметная даже в сумерках куртка на глаза не попадалась. Баки отказывался в это верить. Любой бы мог воспользоваться удобным моментом, чтобы уйти от неприятного разговора и нежелательного общества, любой, но не Стив. Он никогда не уходил ни от драки, ни от ответственности. Баки ведь не мог напортачить настолько, чтобы Стив отвернулся от него, невзирая на принципы? Или мог? Он вздохнул с облегчением, когда заметил наконец Стива: тот стоял у киоска и разглядывал обложки журналов за стеклом. Баки подошёл и легонько тронул за локоть: — Возьмёшь что-нибудь? — Да нет, ничего интересного не вижу, — обернувшись на него, ответил Стив. — Пошли домой? — предложил Баки, не зная, что ещё сказать. — Ага. Какое-то время они молчали. Баки это категорически не устраивало, его изводило чувство незавершённости от недавнего разговора. Стив ведь не ответил ровным счётом ни-че-го. Молчание - тоже ответ, в данном случае отрицательный, но Баки не мог его принять. Это попросту убивало. Он всегда думал: разбитое сердце — это не про него. Легко смириться с любым отказом, переключить чувства на кого-то другого. Надо же, насколько он заблуждался. Стив ведь проник в самое сердце, и как его вырвать оттуда — Баки даже не представлял. — Знаешь, ты ведь ни разу так и не спросил, почему я не хотел идти на все те свидания. Баки оживился, понятия не имея, куда Стив клонит, но радуясь уже тому, что между ними начал завязываться хоть какой-то разговор: — Я думал, что ты стесняешься, не уверен в себе, но со временем раскрепостишься, ещё и спасибо скажешь. Разве я был неправ? — Ещё как. Я ненавидел эти свидания. — Почему? — Потому что мне тяжело было смотреть, как ты флиртуешь со всеми этими девчонками. Я безумно ревновал, а ты не замечал, и я думал, что это хорошо, хорошо, что не замечаешь. — Погоди, что? — Баки уставился на него во все глаза. — Я ревновал тебя, — твёрдо повторил Стив. — А потом ты устал от моей слепоты и решил оценить по достоинству такую девушку, как Ханна? — Баки снова почувствовал укол ревности. — А потом в библиотеке ты громко болтал с Сэмом по телефону и почти не смотрел по сторонам. — Так ты всё слышал? Баки мысленно застонал. Даже тут он, оказывается, умудрился проколоться по полной, сначала, как сопливая школьница, словесно облизывая Стива, потом — жалуясь на него же. — Вообще я собирался подойти, но услышал про свидания и сделал выводы. Ну, что зря порчу тебе всё веселье. Ханна милая девушка, но она здесь ни при чем. Я хотел, чтобы ты провёл вечер в своё удовольствие, не ломая голову над тем, что мне в очередной раз что-то не понравилось, — замявшись, Стив смущённо добавил: — Хотел сделать тебе приятно. Абсурдность ситуации и пьянящее, но всё ещё робкое счастье образовали взрывоопасный коктейль, и Баки не выдержал, засмеялся почти до слёз. Он сгрёб Стива в объятия, потому что уже никаких человеческих сил держаться на расстоянии не хватало. — Стиви, никогда, слышишь, никогда, не делай мне больше «приятно» так. — Считай, договорились, — отозвался Стив, прижимаясь щекой к его груди. Баки не видел, но по проскользнувшей теплоте в голосе догадался: он улыбался. Какое-то время они так и стояли, наслаждаясь близостью и согревая друг друга. Было чертовски хорошо и без всяких слов, но одна мысль всё же не давала Баки покоя: — Знаешь, а ведь Сэм оказался чертовски прав. — Насчёт чего? — спросил Стив, запрокидывая голову. — Насчёт того, что нам нужно сходить на нормальное свидание. Ты. Я. И больше никого. — Да? И как бы это было? — заинтересовался Стив: — Мы бы, например, поужинали вместе? — Ага. Я бы весь вечер флиртовал бы с тобой, говорил о том, как от тебя без ума — и это чистая правда! — а затем, совсем расхрабрившись, шептал бы на ухо непристойности, а ты бы мило краснел, представляя это. — Ещё чего. — Стив шутливо пихнул его плечом. — Не путай меня со своими впечатлительными девчонками. — Ты краснеешь уже прямо сейчас, так что я знаю, о чём говорю, — нахально улыбнулся Баки. — Тоже мне знаток, — фыркнул Стив, ничуть не обижаясь. — Но, допустим, на меня подействовало твоё обаяние… — Что значит «допустим»? — Ладно, без допустим. Твоё великое, несравненное просто мастерство флирта, — Стив не упустил возможность откровенно понасмехаться, — на меня подействовало, и мы провели замечательный вечер. Что дальше? Баки понял, что Стив затеял некую игру, правила которой — непонятны, но что мешало сориентироваться по ходу событий? — А дальше я бы вызвался тебя провожать. — Баки махнул левой рукой, приглашая пойти дальше, а правой — по-прежнему обнимал Стива за плечи. Отпускать его не хотелось. Стив рассмеялся: — Ну, конечно, мы ведь живём в одной квартире. — Тс, не порть романтику, — шикнул на него Баки, уже во всю войдя во вкус странной игры: — Представь, что это не так. Я провожаю тебя, чтобы произвести ещё большее впечатление и, конечно же, сорвать поцелуй на прощание. — А будет прощание? — удивлённо вскинул брови Стив. — Не забегай наперёд, сам всё увидишь, — подмигнул Баки. — Ладно. Ладонь Стива легла ему на талию, и они зашагали домой. Как влюблённая пара. Чёрт, да они и были влюблённой парой! На самом странном и увлекательном то ли настоящем, то ли воображаемом свидании. Какая вообще разница, если хорошо вдвоём им было на самом деле. Вечер, который имел шансы стать одним из самых худших, стремительно превращался в самый лучший. Когда они поднялись на свой этаж, Стив повернулся к Баки, прислонился спиной к двери их квартиры и с вызовом и любопытством в голосе спросил: — Вот этот момент считается хорошим для прощального поцелуя? — Да, идеально. — Баки сделал шаг вперёд, сокращая между ними расстояние до минимума и неотрывно глядя в широко распахнутые голубые глаза. — А знаешь, что самое главное в прощальных поцелуях? — Что? — завороженно спросил Стив. — Именно они определяют, — Баки положил ладонь ему на щёку, огладил большим пальцем подбородок и медленно начал наклоняться, сокращая расстояние между их лицами. Не разрывая визуального контакта, глядя, как расширяются зрачки в глазах Стива, но взгляд остаётся уверенным, полный упрямства и жажды пойти до конца. По правде, Баки уже и не смог бы остановиться: от слепого беззастенчивого желания стереть последние границы между ними безбожно рвало крышу и бросало в дрожь. Он хрипло договорил: — будет ли прощание. И наконец накрыл губы Стива своими, осторожно обвёл языком, словно спрашивая разрешения на большее. Ощутил горячий выдох и пальцы, сцепившееся на ветровке у него на груди. Стив притянул его к себе вплотную, вжимаясь всем телом и отвечая на поцелуй страстно, нетерпеливо, с куда большим рвением, чем Баки мог ожидать. И это было лучше, гораздо лучше даже самых смелых фантазий. Потому что, как оказалось, утонуть в другом человеке и чувствах к нему на самом деле очень-очень просто. Неизвестно, сколько они так целовались, но, когда Баки вернуло в реальность демонстративное покашливание за спиной, губы горели огнём, а возбуждение стало болезненно-острым. — Молодые люди, вы бы хоть до постели дошли, — сделала попытку пристыдить их соседка — вечно молодящаяся женщина неопределённого возраста — впрочем, в голосе не хватало должного осуждения. Скорее, насмешка. — Обязательно воспользуемся вашим советом, миссис Фаулер, — отозвался Баки, не слишком спеша отодвигаться от Стива. Тот уткнулся лицом в его плечо в тщетной попытке заглушить смешок и наверняка сгорая от смущения. Миссис Фаулер хмыкнула и направилась к лифту, стуча каблуками. — Ну так что, — Баки медленно заскользил ладонями по бёдрам Стива, засунул руку в левый передний карман его джинсов и выудил оттуда брелок с ключом от квартиры с коварной улыбкой: — пригласишь меня на чай? Стив поднял на него глаза, блестящие от возбуждения, и выхватил из руки ключ. — А то как же, — последовал ответ. Повернувшись к Баки спиной, Стив вставил ключ в дверной замок и чуть насмешливо спросил: — Тебе зелёный, чёрный, травяной? Баки решил ему эту издёвку не спускать: обхватив руками поперёк живота, прижал к себе, скользнул губами от линии плеча по шее вверх, к уху, и многообещающе прошептал: — Мне — тебя, всего-всего. А там посмотрим. Стив хрипло выдохнул его имя. Затем повернул голову, мазнул по губам Баки лёгким дразнящим поцелуем и провернул ключ в замке. Добраться до спальни нормально у них терпения не хватило. Они снимали друг с друга одежду на ходу, целуясь, путаясь в ногах, зажимаясь по всем углам, которые только попадались на пути, смеясь каждый раз, когда кто-то во что-то неловко врезался. Это было похоже на безумие. На самое сладостное безумие в мире! Целовать, изучать и ласкать друг друга руками, языком, губами — совершенно новый уровень близости для них, и в то же время всё ощущалось настолько естественно и необходимо, словно так всегда и должно было быть. После, переводя дыхание и ладонью гладя Стива по горячей взмокшей спине, Баки думал, что они ведь раньше и в самом деле ходили на неправильные свидания. И неправильно жили в общей квартире. Но теперь наконец-то поняли, как надо. Стив, прижимаясь к боку Баки, поцеловал его в плечо и, заглянув в глаза, тихо спросил: — Я надеюсь, это тот секс, после которого перезванивают? Баки блаженно улыбнулся: — Это тот секс, после которого съезжаются сразу, не раздумывая. Мои вещи уже у тебя, ценишь, насколько я предприимчивый? Стив счастливо рассмеялся: — Моё ты сокровище.