***
Через час я пожалела о своем решении. Лучше бы я неистово трахалась всю ночь и клевала носом на конференции, чем слушать бесконечные Алинины истории о ее парнях. За что мне все это? Сбежала я под предлогом выйти в туалет. Даже думала о том, чтобы там и остаться. Особенно взбесило то, что когда я проходила мимо купе Волжак, то четко слышала переливчатый смех Наташи. Она что, ей там байки травит? Хихикают сидят. Мне она только гадостей и подколов не жалеет, а с Наташей, смотри-ка, юмористка. Сука!***
Я, честно, не понимала, зачем было необходимо мое присутствие на этой конференции. Да и вообще всех нас. Ну ничего там нового и важного на мой взгляд не сказали. Прописные истины. Но, казалось, всем было интересно, кроме меня. Хорошо, что я в менеджеры не пошла. От скуки померла бы. Волжак, к моему удивлению, везде таскалась с этой сучкой Наташей. А та, как собачонка, к ней липла и в рот заглядывала. Может, она тоже из «наших»? В общем, когда эта дурацкая конференция подошла к концу, мы все отправились поужинать, а после — в гостиницу. Точнее, это был мини-отель. У каждого отдельный крохотный номер с собственной ванной. Я бы нашла что-то лучше, но мне сообщили о поездке за день! Так что будут довольствоваться тем, что есть. Утром мы все встретились в фойе, сонные и невыспавшиеся, так как кровати в этом непомерно дорогом отеле были просто адски неудобные. И честно говоря, я ждала, что Волжак постучится ко мне ночью. Но, кажется, она приняла правила моей игры. И тоже решила построить из себя недотрогу. Ну что ж, ее право. Пусть снова едет со своей Наташенькой. А я купила беруши, чтобы заткнуть свои барабанные перепонки и просто кивать на открывающийся рот Алины. Я все равно ей для беседы не нужна. Мы позавтракали и отправились на вокзал, чтобы потратить почти восемь часов на дорогу. Бесило, что со всеми Волжак вела себя очень дружелюбно. Ну, кроме меня, конечно. Меня она вообще не замечала и игнорировала. Поэтому когда я снова показательно схватила Алину под локоть и поволокла в купе, Волжак лишь снисходительно усмехнулась. Смейся-смейся, стерва. Трахай Наташу, если так хочется. А я буду слушать «Тысячу и одну сказку» про мужиков.***
Было около девяти вечера, когда я вышла из купе, чтобы умыться и привести себя в порядок. Я проспала половину дороги, усыпленная Алиниными байками. До приезда оставалось чуть больше часа, поэтому я не торопясь умылась, подкрасилась, привела волосы в порядок. Вышла и, потянувшись, облокотилась о поручень, глядя в окно. Было пасмурно, а потому уже довольно темно. Одна лампа в тамбуре не горела, поэтому был такой уютный полумрак. Я слышала только мерный стук колес и смотрела на пролетающие за окном пейзажи. Тут дверь тамбура отворилась. Я повернула голову и увидела Волжак. Даже после многочасовой поездки она выглядела так, будто только сошла с подиума. Цвет лица ровный, никаких мешков под глазами, даже на одежде — ни складочки. Может, она стояла всю дорогу? — Наслаждаетесь видом, Ирина Николаевна? — спросила босс, подходя ко мне ближе. — Угу, — буркнула я, снова отворачиваясь к окну. Я же недотрога. Я же изображаю холодность и неприступность. Поэтому продолжила смотреть на какой-то лес, смешанный со своим отражением на стекле. — Вы второй день крайне неразговорчивы, — клянусь, она буквально промурлыкала это, вставая сзади меня, — вы не заболели? Видимо, реакция моего тела на присутствие в такой близости Волжак уже стала автоматической, потому что я почувствовала, как между ног начинает тянуть. — Почему я должна заболеть? Боже, я надеюсь, мой голос не дрожал. — Обычно вы трещите, как попугай, а тут — тишина. Я почувствовала ее дыхание на своей шее и еле заставила себя не сводить вместе ноги — тяжесть ТАМ усилилась. — Я не заболела, — промямлила я, понимая, что мое сопротивление слабеет. — Это хорошо. А то кто будет выполнять мои ЛИЧНЫЕ поручения, если вы уйдете на больничный? — хрипло прошептала Волжак мне на ухо, а я почувствовала ее руки на своих бедрах. После этой фразы ко мне пришло слабое, но отрезвление. Личные поручения. Да, помню я твои «личные поручения». Сука. Я мотнула головой, отгоняя помутнение, и повернулась к Волжак лицом. Боже. В ее глазах было ТАКОЕ голодное желание, что я и думать забыла, какую гадкую фразу хотела сказать. Видимо, моя начальница приняла мою растерянность за согласие, поэтому развернула меня обратно лицом к окну и задрала юбку. Надо было надеть штаны! Хотя… Когда она резко и без особых прелюдий вошла в меня, я решила, что юбка все же лучше. Она прижималась ко мне со спины, я чувствовала ее теплое напряженное тело, и это сводило меня с ума. Мы были видны в окно тамбура, и я надеялась только на то, что никто не попрется в туалет или еще куда-то. Когда, тяжело дыша, я открыла глаза, то увидела свое отражение на стекле. И отражение Волжак. Она не отрываясь смотрела мне в глаза. И это заводило еще больше. Мы так и стояли, синхронно двигаясь и глядя друг на друга. Когда я почувствовала, что оргазм вот-вот настигнет меня, то закрыла глаза. Из-за чего Волжак прижала меня к себе сильнее и, замерев, твердо сказала: — Не вздумай закрывать глаза. Я готова была выполнить что угодно, лишь бы она снова начала двигаться во мне. Поэтому послушно открыла глаза и… через пару минут кончила, продолжая смотреть на жадные глаза Волжак, которая, казалось, впитывала все эмоции, что проскользнули на моем лице — сосредоточение, напряжение, а после — расслабление. Я сжала руками поручень, стараясь отдышаться. Все-таки она получила свое. А я тряпка. Екатерина Александровна уже привычным движением поправила на мне юбку и белье и… вышла из тамбура. Просто ушла. Отымела меня и ушла. Чудесно. Я — шлюшка.