Непробиваемый

      — Ой, прости! — одновременно воскликнули Маринетт и Адриан и в смущении отшатнулись друг от друга.       Дюпен-Чен привычно закусила нижнюю губу и потупила взгляд. Её щёки безжалостно полыхали красным, с головой выдавая свою обладательницу и её нескромные мысли. Уединение, темнота, его дыхание где-то совсем близко… Прямо как в последнем фильме, который Алья показывала подруге на прошлой неделе. Правда, за полуторачасовой метр Сезер раз пять насильно закрывала прокравшемуся под шумок Нино глаза — стало быть, Мари с Агрестом до таких похождений ещё расти и расти.       Адриан нервно шаркал туфлями по полу. Обступившая со всех сторон темнота угнетала, заставляла героя Парижа, пусть и в гражданском, чувствовать себя беспомощным. Без костюма он, к сожалению, не обладал ночным зрением. Да и тесная кабинка непринуждённо напоминала о том, что насчёт клаустрофобии он не так уж и шутил. Благо, стены теряли очертания во тьме, поэтому можно было легко представить, будто помещение не имело границ в принципе. К тому же, рядом с ноги на ногу переминалась Маринетт — настоящий друг, рядом с которым Агрест ощущал себя более уверенно. Кстати, о Маринетт…       Поток его размышлений приостановил горячий прерывистый шепот:       — Адриан… я хочу тебя…       ЧТО?! Что она сейчас сказала?! Одно из двух: или Адриану послышалось, или… они в лифте не одни… Но кто? Или что?.. Интересно, а в отеле месье Буржуа водятся призраки? Демоны? Вампиры? Надо будет расспросить об этой догадке Хлою, когда они выберутся отсюда. Стоп. Если они отсюда выберутся… Так некстати вспомнился просмотренный на прошлых выходных ужастик. Но ведь приведений не бывает! Наверное… Кажется, Агрест сумел утихомирить взбунтовавшиеся мысли и пришёл к выводу, что все-таки ослышался.       А вот мозг Маринетт, казалось, готов был отключиться от перегрева. Как она могла ляпнуть подобное?! Её фраза прозвучала даже не двусмысленно… И ведь вчера только с пеной у рта доказывала Алье, что любовь к Адриану исключительно платоническая. А вдруг Агрест сдаст Мари полиции? Какие же великолепные будут газетные заголовки! «Непримечательная школьница домогалась до знаменитой модели в застрявшем лифте». Надо срочно бежать из страны. Мама, пакуй вещи, переезжаю к дяде в Китай.       —…тебя спросить, — выкрутилась Дюпен-Чен, — как нам выбраться отсюда?       — Да, точно, выбраться! Ты права, — усмешка Адриана выглядела самую малость сумасшедшей. — А то мне тако-о-ое показалось. Но не суть. Думаю, надо позвонить Хлое. Но я оставил телефон наверху. Можно ли позвонить с… — Маринетт не дала договорить, испуганно ойкнув и снова прижавшись к Агресту.       Откуда-то сбоку донёсся грохот. Адриан вдруг решил, что именно такой будет, если ударить мёртвое тело о стенку лифта, в котором они застряли. Почему в голове родилось именно такое сравнение, Агрест ответить не мог. Пожалуй, рановато он отмел теорию о наличии в отеле призраков.       — Мой телефон? — Мари отцепилась от воротника рубашки Адриана, за который непроизвольно ухватилась в приступе паники и которым едва-едва не задушила предмет своих воздыханий. — Да, конечно, — она выудила из сумки мобильный и передала Агресту. Нечаянное прикосновение к его руке буквально пробило Маринетт током. Она призвала на помощь всю выдержку Ледибаг, чтобы не запищать от восторга. Без пятнистого костюма сделать это было откровенно сложно.       Адриан быстро нашёл в телефонной книге Дюпен-Чен номер мадемуазель Буржуа, не долго думая, нажал «позвонить» и поднес к уху. С тем, что эта ошибка не была тотальной, явно не согласились чуть не лопнувшие барабанные перепонки.       — Дюпен-Чен, какого чёрта ты звонишь мне сейчас?! — ответившая на звонок Хлоя «тихо» выразила своё недовольство.       — Вообще-то, это я, Адриан. Да, я знаю, что ты занята, можешь не кричать, — сразу прервал поток ругани и возмущений Агрест. — Но тут такое дело. Мы с Маринетт застряли в лифте. Кажется, вырубило электричество. Спасай!       — Агрест, вот скажи мне, пожалуйста, почему я? — притворно (с ярко выраженной угрозой) взмолилась на том конце провода мадемуазель Буржуа. — Недоразумение хво… кхем… почему ты опять вляпался?! И с кем? С Дюпен-Чен! Я еще не отошла от того, как тебя из мусорного бака вместе с Плаггом вылавливала*, а ты… опять? Вот и сиди там. Думай о своём поведении.       — Ну, Хло-о, — заскулил Адриан, и стоящая рядом Маринетт решила, что такому тону она бы сама в жизни не смогла отказать. Грустное выражение на лице Агреста вдруг заставило её испытать чувство дежавю, а воображение услужливо пририсовало на белобрысой макушке два понуро опушенных кошачьих уха. Точно! Именно так выглядел Кот Нуар, когда обижался. Но возможно ли.? Нет, глупость. Мари мотнула головой, чтобы отогнать наваждение. Да во всём мире не нашлось двух более непохожих друг на друга личностей. Адриан и Кот совершенно разные люди!       — Мы же договорились! — продолжал нагло тратить чужие деньги на счету Адриан Агрест, болтая о какой-то чепухе. — Это конфиденциальная информация. Ну вытащи нас отсюда! Скоро показ, и отец убьёт меня, если…       — Ну, ладно-ладно! Не дави на жалость, — смилостивилась Хлоя. — Ты прощён. Но выпустить я тебя всё равно не могу. К сожалению, мы ближе, чем ты думаешь, — после этих слов из-за стены снова послышался звук падения мёртвого тела (как его мысленно окрестил Адриан) и приглушенное чертыхание. Маринетт с несколько наигранным ужасом в голубых глазах в который раз прижалась к Агресту. Кажется, он уже настолько привык к такому проявлению чувств за последние минут десять, что по-хозяйски положил руку на талию обалдевшей Мари и продолжил разговор по телефону. Сознание, изменчивая птица вдохновения**, упорхнуло от Дюпен-Чен в дальние дали на райские острова.       — Ты в соседнем лифте?! Ну, конечно! Стоп, ты там не одна? — удивился Адриан. Он прекрасно понимал, что Хлоя слишком любит саму себя, чтобы на стены кидаться. А вот швырнуть кого-нибудь — это вполне в её репертуаре.       — Не поверишь, шнырял тут один нарушитель спокойствия… — прошипела мадемуазель Буржуа, и Адриан живо представил, каким взглядом она смерила разнесчастного нарушителя. — Говорит, туалет искал. Но как-то я этому рыжему тихоне не верю. Куртцберг совсем оборзел! — оборзевший попытался что-то возразить, но потом решил, что себе дороже.       Агрест засмеялся. Да уж, Натаниэль был последним человеком, с которым он мог представить запертую в лифте Хлою Буржуа. Однако, если его скетчбук был заполнен зарисовками КвинБи в самых выгодных ракурсах неспроста, то рыжеволосому художнику удалось сорвать куш. Эх, вот бы Адриану также с Ледибаг застрять… Он бы тогда шанса не упустил!       Маринетт, о которой он благополучно забыл, продолжая сжимать в объятиях, дала о себе знать лёгким тычком под ребра, но через секунду после этого рассыпалась в извинениях. Агрест убедил её (вроде бы) в том, что переживать не о чем (нет, ему не надо в травпункт), и, наконец, вспомнил, по какой всё-таки причине набрал Хлою.       — Ой, слушай, — мадемуазель Буржуа его опередила, — я, наверное, тогда сейчас позвоню папочке, и нас обязательно спа… — связь оборвалась, но из-за стены послышался отчаянный крик: — У меня телефон сел!       — Ясно, — разочарованно вздохнул Адриан, отлепляя от себя Маринетт. Идея попытаться вскрыть лифт вручную вновь набирала актуальность. Но, к несчастью для заточённых в четырёх стенах, месье Буржуа построил свой отель на совесть — створки лифта ни в какую не соглашались раздвигаться под руками Агреста. Да и шумоизоляцией «Ле Гранд Пари» мог гордиться: из соседней кабинки слышалась какая-то возня и голоса, но слова разобрать не удавалось. Полный приват, можно сказать. И темно довольно, хотя глаза привыкают.       — Я-я, — неожиданно отмерла Маринетт, — пришла с Ал-льей и Нино. Может, я им позвоню? Ну и…       — Точно! Молодец, Маринетт! — обрадовано воскликнул Адриан, похлопав подругу по плечу. — Алья с Нино нас откуда угодно вытащат. Звони скорее, — он вернулся к вскрытию лифта пальцем, а Мари незамедлительно набрала номер Сезер.       — Алло, — вкрадчиво протянул женский голос из трубки. — Здравствуйте. Вы позвонили в агенство «Любовь до гроба». Организуем свадьбы, годовщины, помолвки и похороны. Всё что угодно для Вашей счастливой и беззаботной семейной жизни. При заказе услуг, стоимостью свыше сотни евро, гроб в подарок. Чего желаете?       — Алья! Я так рада тебя слышать, — кажется, Мари совершенно не смутила реплика подруги. — Представляешь, я и Адриан… эм… застряли в лифте! Попроси кого-нибудь вытащить нас. Тут ещё и Хлоя с Натом в соседней кабинке…       — Эй, Нино, слышишь, мы сегодня в ударе, — возликовала Сезер. — Джекпот! Адринетт и НатрийХлор*** в одном флаконе. Своевременное отключение электричества ещё никому не помешало. А теперь прибереги свои гневные речи на потом и послушай, девочка моя, что я тебе скажу. Я дала тебе уникальный шанс признаться Агресту в приватной обстановке. Это было не так уж просто, поэтому я не позволю тебе отступить. Сейчас ты говоришь Адриану «я тебя люблю», и двери открываются по мановению волшебной палочки. Или просидишь там до тех пор, пока вас не хватятся? — голос Альи звучал угрожающе. — А хватятся вас, поверь, не скоро. Джаггед пока неплохо развлекает публику.       Маринетт колебалась. Она понимала, что подобная возможность уединения с самим Адрианом Агрестом может представиться уже в другой жизни. И, вроде бы, подходи, признавайся в чем хочешь. Какие проблемы? Но ноги дрожат, зубы стучат, язык заплетается, Мямлезавр дышит в спину. Она не может!!! Страшно! Почему мама не держит за руку в такой ответственный момент?!       Хотя, чего бояться? Пять минут позора дичайшего смущения и покраснения от пяток до корней волос, и вот уже Адриан нежно целует ее губы. А потом они вместе идут в кино, после на каток, в бассейн, в парк, в зоопарк и зоомагазин, где Адриан покупает Маринетт хомячка в знак истинной любви. Они заканчивают вместе, рука об руку, коллеж, потом поступают в ВУЗы, после них играют пышную свадьбу с тысячей гостей. И Мари в белом платье… И первая брачная…       — Кста-а-ати, — зловещий тон Сезер сменился на насмешливый — она придумала, как посеять в лифте нужную для раскрытия потенциала Мари панику, — ты же помнишь, что у Адриана клаустрофобия?       Все! Именно на этом моменте мозг Маринетт перестал функционировать.       — АДРИАН, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!       Даже Хлоя в своей кабинке поперхнулась воздухом от неожиданности. Это что за номер?! Зато сам виновник переполоха, многострадальный Адриан Агрест, не отрываясь от попыток открыть створки всё теми же белыми туфлями от «Gabriel», невозмутимо и неосознанно ответил:       — Да-да, Маринетт, — махнул рукой он, — я тебя тоже… Да что за? Почему ты не открываешься?       БАБАХ!       Дальше Мари помнила только завывание сирены скорой помощи, спещащей на помощь упавшей в обморок шестнадцатилетней школьнице Маринетт Дюпен-Чен.