Не мечтай о победе, фриц.

— Хей, капитан, твоя очередь дежурить. Ивушкин поспешно встал, протёр глаза. Степан уже устроился возле костра. Через минут двадцать Николай решил пройтись, размяться. Он смотрел на гладь озера, чернь неба. Вдыхал этот запах свободы. Всё было тихо. Ни звуков оживлённого города, ни пальбы где-то вдали. Только лес. Такой чёрный, хранящий свои и чужие тайны. Посмотрел на необычайно звёздное небо. Когда он в последний раз так спокойно смотрел на звёзды? Определённо ещё до этой войны. Звёзды ярко отражались в воде. Поняв, что засмотрелся на играющую лунным светом воду, младший лейтенант собирается возвращаться к костру.  — А я тебя нашёл, Николай. — фриц сидел на бревне неподалёку. — Ну привет, Ягер. Как твоя печень? — Коля заметил, что ушёл достаточно далеко от друзей и вряд ли, если закричит им, выживет. После его слов немец засмеялся. Чисто так, весело. Затем продолжил говорить, и стало казаться, что он умеет читать мысли.  — Я не собираюсь убивать тебя. Сидел бы я тут, когда сделать это проще всего? Ты далеко, знай ещё кто-то, что вы здесь, ты бы уже услышал четыре выстрела, забирающие жизни твоих друзей. Но мои люди знают только где я. — Клаус усмехнулся. Мужчина встал и начал медленно подходить.  — Знаешь, а ты красив. Неожиданно он оказался совсем близко и жадно впился поцелуем в губы Ивушкина. Тот в свою очередь так опешил, что не успел ничего предпринять. Немец уже отошёл. А до Коли дошла суть последней фразы. — Сколько ты здесь?  — С того момента, как вы ушли плавать. У тебя очень красивое тело, русский. — И что ты собираешься делать?  — Предложить сделку. Отдайся мне. Тогда все мои люди находящиеся в этом лесу уйдут в тот город, куда вы держите путь. Если устоите против шести моих танков в том городе, то я больше не буду забирать вашу свободу. Откажешься — я пересмотрю решение не убивать твоих друзей, в том числе и девушку. Тогда ты всё же услышишь выстрелы. — И не солжёшь, змеюка? Немец к этому времени уже оказался за спиной Николая.  — А ты хочешь проверить? Если откажешься, то точно сдержу слово. Я упрощу тебе задачу. Один. — Клаус прикусил мочку уха танкиста, вырывая из него первые стоны.  — Два.  — лёгкий поцелуй на затылке.  — Три.  — выводит узоры на спине.  — Четыре.  — руки фрица оглаживают оголённый торс. — Пять. — Вместо ответа Ивушкин развернулся, целуя Ягера.

Этот лес сохранит ещё одну.

Немец резко толкнул парня, заставив лечь на траву, избавляя обоих от лишней одежды. Оседлав бёдра и держа руки Ивушкина над головой, стал выцеловывать шею и оставлять на ней наливающиеся кровью засосы. Пару раз даже легко сжал зубы, после чего сразу зализывал их. Разум спешно покидал Николая, оставляя желание. В голове вертелись лишь одни ругательства. Тело спешно отзывалось на ласки. В какой-то момент Клаус оторвался от кожи Николая, рассматривая проделанную работу. Поцелуями он стал спускаться всё ниже, свободной рукой оглаживая чужие бёдра. Освободив уже крепко стоявший член, фриц провел ладонью по всей длине, а потом взял его в рот. От горячего рта безумно хотелось кончить, а фриц заглатывал всё глубже, расслабляя горло. Потом выпускал почти полностью, облизывая чувствительную головку. Затем снова вбирал, втягивая щёки и создавая дополнительное давление. Когда же Ивушкин был на пике, немец вдруг отстранился, ухмыляясь, поднес пальцы ко рту русского, тот же понял без слов и обильно смочил их слюной. Клаус стал растягивать себя. Танкисту открылось настолько откровенное зрелище, что вся его выдержка сбоила. Он потянулся за новым поцелуем. Пальцами же стал проводить по шрамам немца, лаская это испещренное войной тело. Их было много. Остановившись на длинном тонком шраме на правой щеке, он оставил на ней лёгкий поцелуй. Дыхание сбилось настолько, что он не помнил, что значит «дышать нормально». Снова оказавшись сверху, фриц стал опускаться на член. Он двигался медленно, дразня Ивушкина. Тот в свою очередь до боли сжимал бёдра. Окончательно потеряв голову, он сменил позу и стал вколачиваться в такое податливое и желанное тело. Фриц кончил, так и не прикоснувшись к себе, следом за ним кончил Николай. Он упал рядом, обессилив, и обнял фрица. В этот момент в его голове пронеслось: " Почему я тебя понимаю?» Он будто не замечал этого ранее.

***

 — Коль, твоя очередь дежурить. — Что? — это был сон. Простой, обыкновенный, ужасный кошмар. Правда стояк говорил о том, что уж чем, но кошмаром он не был.

***

— Wach auf, sie sollten bald vorfahren.* — Lass uns spielen, Ivushkin.**

***

— Не мечтай о победе, фриц.