La bliana nua

С самого утра Элизабет не могла унять дрожь в коленях. Будильник прозвенел ровно в семь утра, а утренний душ помог смыть сон. Кушать ей не хотелось, но она всё же запихнула в себя тост с джемом и выпила кружку ароматного чая, горячего и согревающего изнутри. Вещи были приготовлены ещё вчера, поэтому, надев пока тренировочные бриджи, поло и тёплый свитер, девушка затянула свои рыже — огненные пряди в тугой хвост на затылке. Закончив, она накинула сверху пуховик и, взяв ключи от ящика в амуничнике, вышла из комнаты. Это были первые её соревнования в новом конном центре, что, безусловно, было невероятно волнующе. Да и тем более — конкур, в котором она была не так хороша, как в выездке. Но побеждать она любила. Особенно, если это был показатель её, как спортсмена в новом клубе. Конечно, она волновалась. Элизабет всегда была через чур эмоциональной. Казалось бы, многочисленные соревнования должны закалять, убивать эту дрожь и немую истерику перед каждыми стартами, о увы, не в случае Эли, для которой каждый раз — словно первый. В таком настроении она дошла до конюшни. Шкаф в амуничнике открылся не с первого раза. То ли дела было в застрявшем в щели крае попоны то ли — в дрожащих пальцах. Белый вальтрап, следуя лёгкой чопорности англичанки, был выстиран с любимым стиральным кондиционером с запахом лаванды, и тщательно выглажен. Достав из ящика конкурное седло, в предверии прочищенное мылом для амуниции и смазанное средством для кожи, девушка вынула уздечку, с которой было проделано тоже самое, что и с седлом. Дальше последовал мартингал с подперсьем, ногавки и кобуры. Специально купленная для соревнований попона из коллекции «Platinum Eskadron» от любимого бренда, ушки и ящик со средствами для ухода вылетели последними. Кое — как уместив в руках огромное количество вещей, Элизабет направилась к деннику своей красавицы. К моменту прихода хозяйки, Гравитация валялась в опилках и выглядела очень сонной. Как только из — за двери денника показалась девушка, кобыла нехотя поднялась и с упреком посмотрела на Эли.  — Хватит строить такую морду, ты же знаешь, что сегодня важный день. Раньше начнём — больше успеем! — девушка рассмеялась и, открыв дверь денника, поцеловала в нос лошадь, обнимая ту за плечи и поглаживая другой рукой по гладкой шее. — Давай, малышка, пойдём. — Элизабет сняла с лошади денниковую попону и, одев недоуздок, вывела еле — переступающую ногами Гравитацию на развязки. Первым делом, в ход пошла смётка. Нужно было тщательно очистить лошадь от опилок, с чем Веллер с успехом справилась, больше всего промучившись с густым хвостом. Основной удар, конечно, пришёлся на попону, поэтому грязевых пятен не было. Эли, вооружившись кондиционером, тщательнейшим образом залила им лошадь, особенное внимание уделив гриве и хвосту. Дальше наступило самое сложное, а именно — заплетание шишечек. Расчесав, и разделив гриву на пряди, девушка за добрые полчаса управилась с этой трудной задачей. Копыта, затем, подверглись чистке и уходу: маслом и мазью. Пока копыта сохли, девушка начала седловку: положила вальтрап, меховушку и седло, затянув подпругу на первые дырки. После она одела ногавки и кобуры. Только после этого, она сняла недоуздок и, одев уздечку, нацепила мартингал, до предела ослабив его. Девушка завела Виту в денник и, закинув повод за стремена, направилась переодеваться. Белые бриджи висели ровно на том же месте, что и вчера. Как и поло, и редингот, и гольфы и начищенные до блеска сапоги, стоящие под стулом. Элизабет взглянула на себя в зеркало пока, переодетая, заплетала волосы. Заколов низкий пучок шпильками и надев на него заколку с сеточкой, она тяжело вздохнула и, одёрнув чёрную ткань, уверенно вышла из комнаты. На последок, взглянув на настенные часы, она удивилась: времени было сорок минут десятого, а в десять начиналась разминка. В этот раз было труднее. Никого из знакомых здесь не было, никто не поддерживал и не помогал. Не было рядом ни родителей, ни подруг, ни любимого тренера, которая в любую секунду умела привести в чувство и придать уверенности. Элизабет вывела Гравитацию из конюшни, предварительно накинув попону. Хлыст приятно тяготил руку, а перчатки согревали трясущиеся руки. Десять минут девушка и её лошадь шагали по пустующему островку земли возле конюшни, покрытому снегом. Как только часы пробили десять, они подошли к манежу, на двери которого висела схема, вокруг которой сгрудились спортсмены. Девушка несколько раз вдохнула и выдохнула: всё оказалось относительно неплохо. Пятнадцать минут ушло у неё на то, чтобы запомнить схему, дело оставалось за малым: не забыть её в самый неподходящий момент. Веллер подтянула подпругу, зацепила мартингал и, опустив стремена, взобралась на лошадь. Манеж уже был забит спортсменами. Лошади самых различных мастей ездили вокруг, наперекор остальным. Несколько разминочных препятствий были расставлены в разных частях манежа, а трибуны заняты тренерами с рациями. Уже отшагавшую кобылу девушка пустила рысью, по привычке собирая. Выступала она в начале, и в данный момент мечтала лишь о том, как здорово будет покончить со всем этим. Разогревая кобылу она, казалась, собиралась с мыслями сама. Гравитация, поняв, где она очутилась, включилась в работу, хотя ей явно не нравились окружающие её лошади и люди, свидетельством чему служили прижатые к голове уши и поклацивание зубами. Изначально, лошадь немного ленилась. Когда они первый раз зашли на тренировочное препятствие, она почти сшибла жердь, решив что поднимать ноги на достаточный уровень — для слабаков. Но всё, на удивление, обошлось. Голову рыжеволосой сейчас занимал лишь расчёт шагов, высоты, скорости и углов прыжка. С математикой она никогда не дружила, но без этого было никак. Губы были плотно сжаты, а тело напряжено, расслабиться хоть немного никак не получалось. Гравитация разошлась лишь после третьего прыжка, осознав, что всё серьёзно. И хоть эти ленточки на препятствиях и громкие крики напрягали её, она старалась не подавать виду. Всё наступило очень неожиданно. Эли, увлёкшись работой, почти пропустила момент. Услышав объявление о старте четвёртого номера, она с ужасом осознала, что она — пятая. Выехав из манежа, она подошла к месту ожидавших своей очереди, оценивая обстановку. Трибуны, зрители, судьи — всё это казалось сейчас неважным. В голове набатом бились слова тренера о том, что победа — всего лишь награда для тех, кто упорен, а перед глазами мелькала вызубренная схема, главным страхом, конечно же было её забыть. И хоть на память девушка не жаловалась, но вот на нервы — ещё как. А от нервов, поверьте, можно собственное имя забыть. Веллер закусила губу и опустила левую руку на шею напряжённой Виты, подёргивающей ушами.  — Мы справимся, девочка. Как всегда. — она немного улыбнулась, не зная, кого успокаивает, Гравитацию, или же себя. Четвёртый номер окончил своё выступление и выехал с плаца, тяжело дыша. Парень сидел на высокой гнедой кобыле и лоб его блестел от пота. Проезжая мимо, он кивнул Элизабет, словно желая ей удачи. Девушка застегнула жокейку и бодрой рысью выехала через небольшие ворота.  — На старт приглашается Веллер Элизабет, на лошади по кличке Гравитация! — громкий голос ведущего раздался в голове девушки, повторяясь, словно оседая в мыслях. Она поклонилась судьям, остановив кобылу и, после сигнала, пустила сосредоточенную Виту в галоп. Первое препятствие было пройдено без ошибок, по заранее рассчитанной траектории. Лишь пройдя его девушка осознала, где она находится. Спортивный дух захватил её, подавляя часть нервных клеток, кричащих о том, что сейчас — самое время бежать отсюда куда подальше. Тем не менее, до второго препятствия оставались считанные метры, а убегать рыжеволосая не спешила. Угла практически не было, так что проблем с заходом не возникло, а вот с шагами — возникли. Смотря вперёд, Веллер пропустила один темп, сунувшись немного раньше, чем следовало бы. Здесь надо отдать должное кобыле, сумевшей вырулить положение, сильнее толкнувшись задними ногами, и не задев палки. Но в тот момент думать Элизабет не могла ни о чём, кроме следующего препятствия, ради которого ей пришлось круто развернуться через стенку. Она прибавила скорость и зашла на него на удивление ровно, хотя у неё всегда были проблемы с острыми углами. Следующий прыжок оказался также простым: она зашла почти по прямой, вовремя дотолкнув кобылу и сразу после прыжка немного отдать повод. Дальше нужно было думать: для захода на пятое препятствие было ва варианта. Первый — по маленькому полувольту, между первым и восьмым, короткий путь, но угол там получался настолько острым, что ровный прыжок был бы чудом, так что ещё на разминке Веллер решила пойти по второму пути, а именно, увеличить время, гарантировав себе чистый заход. Так она и поступила — на ровной скорости объехала по стенке и точно посредине зашла на прыжок, набирая повод. Девушка любила прыгать. Ощущать, как ноги лошади отрываются от земли, а тело вытягивается в воздухе ща те две секунды прыжка, было для неё прямой ассоциацией с полётом. Это чувство она обожала. Это препятствие также было пройдено без ошибок. Завернув кобылу на шестой барьер, Эли почувствовала, словно всё расплылось перед глазами, но на автомате прижала шенкеля и наклонилась вперёд, давая лошади перенести их через чухонец. Чувство апатии продлилось лишь несколько секунд, которые могли ьы оказаться роковыми, если бы до следующего барьера было меньше расстояния, чем до седьмого, чтобы перепрыгнуть через который, необходимо было преодолеть большую часть манежа. Девушка отчаянно моргала и облизывала сухие от ветра губы, стараясь не терять скорости. В ушах звенело и ветер дул прямо в спину, седьмой барьер они немного скосили. То ли дело было в неудачной траектории, то ли ещё в чём — то, но зашли они не так ровно, как хотелось. Элизабет слегка выбило из седла, и восьмое препятствие было пройдено чисто на адреналине. Вита тяжело дышала, но держала темп и сама толкалась вперёд при заходе. Девятый барьер оказался самым лёгким, не смотря на то, что был двойным. Миг, и они оказались на земле, совершив последний рывок. Девушка почти полностью отдала кобыле повод и перевела её в активную рысь. Смешанные чувства охватили Элизабет: с одной стороны, они преодолели маршрут без штрафных очков, а с другой — это было далекооо не идеально. Уступив место следующей паре, девушка выехала с манежа и, перейдя на шаг, спешилась, сразу накидывая на лошадь попону. Она протянула Гравитации яблочную печеньку и, поцеловав любимицу в нос, рассмеялась.  — Кажется, мы сделали это!